Испытай меня

— Хэй, — ставлю поднос со стейками на каменный стол и разжигаю гриль.

— Здесь так круто, — комментирует она, подняв глаза к небу.

— Да. Осталось не так много летних ночей, которые будут так же приятны. — Я намекаю на спокойные вечера, что у нас были.

— Ты часто проводишь время здесь, наверху?

Нет, и мне стыдно. Мне очень повезло иметь такое современное патио, но оно не используется так часто, как мне бы того хотелось.

— Неа.

Она приподнимает брови.

— Почему? Здесь так красиво. Даже в самую холодную зиму, я просто уверена, что здесь чудесно.

— Ага. Но чертовски холодно, — смеюсь я. — Честно, Сейдж. Я не много времени провожу дома, а когда я здесь, то обычно нахожусь в своем кабинете или сразу иду спать.

Я кладу стейки на гриль и достаю пиво из мини-холодильника, встроенного в огромный каменный островок.

— Почему ты так много работаешь? — спрашивает она грустно, поднимаясь с шезлонга и подходя ко мне.

Мое сердцебиение учащается, и я перевожу взгляд на стейки, переворачивая их.

— Я знаю, каково это — иметь все, а потом потерять, — говорю я, закрывая крышку гриля. — Я горжусь тем, что честен, трудолюбив и забочусь о том, чтобы каждый работник был счастлив. Традиции успешной компании настолько прочны, насколько хороши ее лидеры.

Сейдж толкает меня в плечо своим.

— Ты хороший человек, Холт Гамильтон.

Я посылаю ей небольшую, но честную улыбку.

— Пытаюсь. — Уводя разговор от себя, я глубоко вздыхаю. — Так что ты думаешь о работе в «Джексон-Гамильтон»? Все так, как ты думала? — поигрываю бровями и усмехаюсь. — Только честно.

Она закатывает глаза, но отвечает честно.

— Мне нравится, — восторженно произносит она. — Конечно, первые недели я чертовски нервничала. Я имею в виду, что, когда я увидела имена нескольких клиентов, то у меня чуть не случился сердечный приступ.

Я посмеиваюсь над ее высказыванием. Среди наших клиентов изрядная доля знаменитостей, рок-звезд, профессиональных спортсменов, бизнесменов и даже политических деятелей. Мы обслуживаем любого, кто готов приобрести частный самолет.

— Ты привыкнешь. Очень скоро ты поймешь, что все эти люди такие же, как ты или я. В них нет ничего особенного, кроме славы.

— А еще банковского счета на миллионы и миллиарды долларов, — фыркает она.

— Ах, да. Еще деньги, — киваю я, соглашаясь.

— Это пугает.

Я хмурюсь.

— Не должно. Это деньги. Они не делают кого-то лучше или хуже. В конце концов, это просто деньги.

Сейдж поджимает губы, и я представляю, как она думает о своем прошлом.

— Я выросла в бедности, поэтому деньги пугают меня.

В бедности. Мое сердце сжимается, когда она так говорит.

Она добавляет:

— Мы не были слишком уж бедными. У меня была одежда, еда и крыша над головой, но одежда никогда не была модной и никогда не шла мне.

Сейдж запрокидывает голову, выпивая остатки вина. Я дотягиваюсь до бутылки и вновь наполняю ее бокал.

— Знаешь, что я ценю в тебе больше всего, Холт? — Она подходит к краю патио на крыше, затем опирается на невысокую изгородь, которая огораживает периметр, придавая этому месту большую схожесть с реальным парком.

— Что?

— Мне нравится, что, несмотря на то, что у тебя есть деньги, тебе не все равно. У тебя есть классные машины, а этот дом огромен, — она оборачивается и смотрит на меня, — но в конце дня ты абсолютно обычный человек, а не законченный хрен, как большинство богатых мужчин, которых я встречала. — Она улыбается, закончив свою маленькую речь.

— Не хрен, — повторяю я, посмеиваясь. — Это хорошо.

— Очень хорошо. — Она ухмыляется, а затем указывает на гриль, который начинает дымить через отверстие на крышке. — Думаю, ты должен проверить стейки, — смеется она.


Открываю крышку и вижу, что стейки, вообще-то, выглядят идеально. Выключаю газ и перекладываю стейки на тарелку, чтобы поставить их на стол.

— Сейчас принесу картофель. А ты пока чувствуй себя, как дома, накладывай себе еды.

Когда я возвращаюсь, Сейдж уже наполнила обе наши тарелки стейками, булочками и горсткой салата для каждого из нас. Свежее пиво уже открыто для меня, а для нее налито вино.

— Пахнет превосходно! — Она начинает разрезать стейк. — И приготовлено идеально. Мои комплименты шеф-повару. — Сейдж отправляет кусочек стейка в рот. — М-м-м, — стонет она, пока жует. Никогда не думал, что можно есть так эротично, но то, как она слегка прикрывает глаза и откидывает голову, сопровождая все это звуками, определенно меня заводит.

— Я рад, что тебе понравилось.

Сажусь в кресло и присоединяюсь к Сейдж, наслаждаясь ужином. Мы едим в комфортной тишине несколько минут, пока она, наконец, не отставляет свою тарелку.

— Поскольку все это, — она показывает на пространство между нами, — началось с вызова… — Сейдж прикусывает губу, борясь с улыбкой. — То давай поиграем в двадцать вопросов.

Я вскидываю брови, а она смеется.

— Конечно, вопросы буду задавать только я.

— Это нечестно, — ворчу я добродушно, делая глоток пива.

Она смеется.

— Честно. Это только потому, что я потеряла надежду найти что-нибудь о тебе в интернете. Следующий шаг — это нанять частного детектива.

Мой живот скручивает, когда Сейдж говорит это, но я подыгрываю ей, потому что знаю, что она прикалывается надо мной.

— Мои навыки поиска в интернете на высоте, но о тебе просто ничего нет.

— На высоте? — спрашиваю я. Господи, чувствую себя таким старым.

Она кивает.

— Да, чертовски хороши.

— Так ты хороший сталкер? — Я вскидываю брови, передразнивая ее.

— Когда необходимо. — Она смеется и делает глоток вина. — В общем, я задам тебе двадцать вопросов, а ты должен ответить честно.

Я прищуриваю глаза.

— Что, если мне нужно будет воспользоваться пятой поправкой?

Она качает головой.

— Не разрешается.

— Черт, — бормочу я и отпиваю еще пива. — Ладно. Давай приступим.

Сейдж потирает ладони и наклоняется, положив руки на край стола. Она смотрит на меня с вызовом в глазах.

— Итак, некоторые вопросы будут легкими и простыми, а некоторые могут вызвать у тебя раздражение. Это хреново, но ты все равно должен отвечать честно. Первый вопрос. Какой у тебя рост?

— Метр девяносто один.

Бум. Легко.

— Следующий.

Она озорно улыбается, будто знает, что еще наступит очередь сложных вопросов.

— Номер два. Сколько тебе было лет, когда ты лишился девственности?

Ее щеки розовеют, и я улыбаюсь.

— Семнадцать.

— Фух, — говорит она, и мне интересно, сколько было ей. — Номер три. В какой колледж ты ходил?

Мой пульс немного учащается, но я отвечаю честно:

— Колумбийский.

Она кивает, одобряя.

— Впечатляет.