Испытай меня

Я пожимаю плечами.

— Это просто колледж. Уверен, твое образование было таким же хорошим, как и мое.

— На одну шестнадцатую от стоимости твоего, разве что, — тихо бормочет она. — Ладно, вопрос номер четыре. Расскажи мне о своей семье.

Черт… Это плохо. Я прочищаю горло.

— Ну, мои родители развелись, когда я учился в колледже. С тех пор я не общаюсь с отцом. Я единственный ребенок в семье, а моя мама — прекраснейшая женщина.

Достаточно откровенно, я думаю.

Сейдж принимает то, что я сказал, покручивая бокал вина между пальцами. Глубоко вздыхаю и постукиваю пальцами по столу, надеясь, что она больше не станет спрашивать о семье.

— Тебе нравится быть единственным ребенком в семье? — спрашивает она.

— Я всегда хотел брата, — признаюсь я.

— Я тоже единственный ребенок, — изрекает она с задумчивой улыбкой. — Это одиноко.

Я могу видеть грусть в ее глазах, когда она говорит об одиночестве, и мое сердце болит за нее.

— Согласен.

— Я бы хотела узнать больше о твоей семье как-нибудь позже, — говорит она.

— Позже, — отвечаю тихо, молясь, чтобы мы никогда не заговорили о моей семье снова.

— Любимый цвет? — сияющее выражение снова появляется на ее лице, когда мы возвращаемся к игре.

Я усмехаюсь.

— Голубой.

— Подходит твоим глазам. Я знала, что ты так скажешь. — Сейдж игриво постукивает по подбородку, и я смеюсь.

— Когда ты последний раз был в серьезных отношениях? — Она приподнимает брови и даже не пытается скрыть свою озорную ухмылку.

— Что ты подразумеваешь под «серьезными»? — спрашиваю я с любопытством.

— Ну, когда ты называешь ее своей девушкой, — поясняет она. — Когда ты помнишь ее день рождения. И тому подобная чепуха.

— Три с половиной, может, четыре года назад. — Отвожу взгляд в сторону, пытаясь вспомнить. Честно говоря, ни одни из моих отношений нельзя назвать серьезными. Я никогда не встречал никого, кто бы настолько меня заинтересовал… до этого дня. До Сейдж.

Она сжимает подбородок с любопытством.

— Почему вы расстались?

— Не был достаточно увлечен ею, — отвечаю честно. — Она не интересовала меня. Я строил компанию и не нуждался в отношениях, которые бы все равно ни к чему не привели.

— Ауч, — комментирует она.

Я пожимаю плечами, не извиняясь.

— Зато правда.

Сейдж продолжает:

— Итак, думаю, мы на восьмом вопросе. — Она считает, загибая пальцы. — Любимое воспоминание из детства?

Я улыбаюсь, когда вспоминаю, чувствуя ностальгию.

— Легко. Дисней Уорлд. Только моя мама и я. Мы провели там целую неделю. Это были самые лучшие каникулы, которые у меня только были, я везде там побывал.

— Дисней? — удивляется Сейдж. — Что сделало его таким особенным?

— Никакого давления. Никаких отговорок. Мы не притворялись счастливой семьей и не устраивали шоу ради отца.

«Ненавижу своего отца», — думаю про себя, и холодок пробегает сквозь меня от мысли о нем.

— Отговорки — это самое отстойное, — говорит она тихо, больше для себя. Потом хмурится, быстро переключаясь. — У тебя хотя бы были уши Микки Мауса?

— Да, — улыбаюсь я. Думаю, они еще где-то лежат у мамы.


— Тогда это были, определенно, самые лучшие каникулы. — Сейдж возвращает мне улыбку. — Двигаемся дальше. Вопрос номер девять. Любимый спорт?

Я ухмыляюсь.

— Футбол. Легче легкого.

— Ты играл? — спрашивает она, ее лицо озаряется.

— В старшей школе.

— Какая твоя любимая команда?

— «Гиганты».

— О Боже, — она закатывает глаза. — Том Брэди — самый большой кретин…

— Сейдж! — смеюсь над ней. — Том Брэди играет за «Новую Англию», а не «Гигантов».

— О! — смеется она. — Но я все равно думаю, что он придурок.

Боже, она заставляет меня смеяться. Не уверен, что кто-нибудь когда-то называл Тома Брэди придурком. Только она.

Сейдж поджимает губы перед тем, как задать новый вопрос.

— Одиннадцатый. Если бы ты мог отправиться в любое место в мире, куда бы ты поехал?

Я прочищаю горло.

— В прошлое. — Поднимаю бутылку пива и прижимаю к губам, опустошая ее.

— Почему? — тихо спрашивает она.

Я осматриваюсь и качаю головой.

— Но мы не собираемся туда, Сейдж. — Если бы я мог сделать хоть что-то, что бы изменило ее жизнь, я бы сделал это. Я бы сделал все, чтобы вернуться на десять лет назад. Я отключаюсь на мгновение, когда ощущаю тяжесть этого чувства. — Двенадцатый вопрос, — напоминаю я, и она слегка качает головой.

Пытаясь вернуться в игривое настроение, она подпрыгивает в кресле.

— Какое твое любимое животное?

— Собака. Хотя у меня никогда ее не было.

— Что? — Она моргает. — О Боже. Тебе нужно завести собаку. У меня дома есть палевый лабрадор по кличке Мерфи. Он мой лучший друг.

Я улыбаюсь тому, как она это говорит и светится от радости.

— Я бы с радостью познакомился с ним.

Сейдж пожимает плечами.

— Итак, тринадцатый вопрос. Что больше всего тебя заводит?

— Хм-м… женская улыбка. — Я намеренно смотрю на нее. — То, как блестят ее глаза, когда она по-настоящему улыбается.

Твоя улыбка, твои глаза, твое тело. Все в тебе, Сейдж, — вот что я действительно хотел бы ответить.

Я встаю и направляюсь к холодильнику за еще одним пивом. Сейдж стучит пальцами по столу, пока обдумывает другие вопросы. Когда я сажусь на свое место напротив нее, то вижу, что она кусает губу.

— Так на чем мы остановились? У нас еще где-то семь вопросов, верно? — Я откручиваю с бутылки пива крышку и бросаю ее на середину стола.

— Любимая кухня?

— Итальянская, но я стараюсь не есть много пасты.

— М-м-м… — бормочет она. — Я неплохо готовлю лазанью. Может, как-нибудь я сделаю ее для тебя. — Сейдж улыбается мне. Мне нравится, что она думает о нас в будущем. — Номер пятнадцать. Любимый фильм?

— У меня нет одного единственного. Мне нравятся «Крестный отец» и «Лицо со шрамом». Все эти старые фильмы про гангстеров.

— Никогда не видела их. — Она пожимает плечами.

— Никогда не смотрела «Крестного отца»? — насмехаюсь я, и Сейдж качает головой. — Мы должны это исправить, — выпиваю немного пива и жду ее следующего вопроса.

— Шестнадцатый. Последний раз, когда ты плакал.

— Хм-м… похороны моей тети. Она была сестрой моей мамы и намного моложе ее. Хотя она больше была мне старшей сестрой, нежели тетей. Она помогла мне держаться в моей сумасшедшей семье и в мире, который был моей жизнью. Возможно, она была самым авторитетным человеком в моей жизни.