Искупление кровью
Часть 126 из 180 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он прислонился к окну, ожидая, несомненно, что Марианна попросит — попить, поесть, сделать пипи. Унизится до того, что станет клянчить. Может быть, даже умолять. Но она не решалась заговорить. Он презрительно смотрел на нее, прикуривая сигарету. Марианна чувствовала на себе его пристальный взгляд, но сама созерцала свои кроссовки, облепленные землей.
Не нарываться на новые удары. Или спровоцировать его, чтобы меня убил. Нет, ведь в конце этого ада, возможно, ждет свобода. И я должна остаться в живых ради Даниэля.
Он снова подошел, Марианна сжалась до предела. Он отстегнул наручник:
— Даю тебе четверть часа.
Она встала, опираясь о кровать. Движения медленные. Никогда еще она не была так близка к обмороку. Поднявшись, она старалась не встречаться с ним взглядом. Допрыгала на одной ноге до шкафа, взяла чистую одежду. Толкнула дверь в ванную комнату, естественно, хотела ее за собой закрыть. Но он не дал это сделать, встав в дверном проеме. Тогда она осмелилась поднять взгляд:
— Я бы хотела остаться одна…
— Речи быть не может.
— Что? Но я не стану писать перед вами!
— Меня это не смущает.
— Меня — да… И потом, в чем дело? Не удеру же я через толчок, а?
— Ты способна на все. Теперь, когда я это знаю, ты глазом не моргнешь без надзора… И пошевеливайся. Думаешь, я весь вечер буду тут торчать?
Снова желание стереть его в порошок. Только сил не хватает. И духу.
— Могли бы, по крайней мере, отвернуться…
— Чтобы ты напала на меня сзади? Благодарю покорно! Я не сдвинусь с места. Вбей себе это в башку.
Она подумала было снова сесть на пол у кровати, но мочевой пузырь не выдержал бы и десяти минут. И потом, нужно помыться. Смыть всю грязь, отягощавшую тело. Она села на пол, соскользнув по стене. Для начала стащила с ног изгвазданные кроссовки. Прикинула, что футболка на ней длинная, и сняла джинсы. Какая безобразная коленка!
Этот так и стоял рядом, любовался стриптизом для избранных.
Она сполоснула лицо, напилась. Прихватив банное полотенце, залезла в ванну, задернула шторку. Там сняла остальные шмотки, чуть не вскрикнув, когда футболка оторвалась от раны на спине. Потом перебросила грязную одежду через карниз.
Тем хуже, она расслабится в ванне. Другого средства нет. Она включила горячую воду, стараясь забыть о монстре, который караулит ее. И о страхе, который он способен вселить.
Он заявил о себе через десять минут:
— Ты что, всю ночь будешь там полоскаться? Может, зайти за тобой?
Она закрыла кран, завернулась в полотенце, крепко завязав его узлом, чтобы не упало в неподходящий момент. Отдернула шторку и увидела капитана сквозь клубы пара. На том же самом месте. Медленно, осторожно вылезла из ванны, стараясь не тревожить разбитую ногу. Оставалось одеться, не показав ему ни сантиметра кожи. Непростая задача. Она заметила, что Фрэнк улыбается одними уголками губ.
— Бедный простачок! — прошептала она.
— Что ты там бормочешь?
— Ничего…
Она надела трусики под полотенцем. Потом — джинсы. Все шито-крыто. И запрыгала на одной ноге. Знаменитая акробатка Марианна. Без лифчика решила обойтись. Слишком опасно. Надела рубашку прямо на полотенце. Размотала его, а рубашку одернула вниз. Ему нечем поживиться! Марианна осталась довольна представлением. Провела расческой по волосам, почистила зубы.
— Ты закончила? — спросил комиссар, словно дожидаясь своей очереди. — Я бы хотел посмотреть рану у тебя на спине.
— Ни к чему…
Фрэнк схватил ее за руку, подвел к стулу перед столом:
— Жди здесь, я принесу чем тебя лечить…
Фрэнк запер ее в комнате, она закурила. Оставалась последняя пачка «кэмел». Трудно теперь просить у него сигареты… Казалось, он успокоился. И все же Марианна не чувствовала себя в безопасности. Столько ярости сверкало в его глазах, клокотало в венах. Малейший жест, неосторожное слово — и обрушится новая лавина. Куря у окна, она протянула руку, чтобы получить немного этого божьего дара, капель дождя между двумя прутьями решетки. Как в тюрьме. Но ведь она все равно в тюрьме, так или иначе. Она постоянно думала о Даниэле. Это стало наваждением. Ей не хватало его, как дождя пустыне. Ей хотелось быть в его объятиях. И нигде больше.
Комиссар явился снова, вооруженный аптечкой первой помощи. Марианна выбросила окурок в сад. Будущей весной проклюнется росток кэмелового дерева.
— Задери рубашку, — велел Фрэнк.
Она расстегнула верхние пуговицы и отвернулась, прежде чем спустить рубашку до середины спины. Фрэнк промыл рану ваткой, намоченной в спирте.
— Ай!
— Как ты это получила?
— Когда вы прижали меня к дереву…
— Значит, из-за меня…
Она угадывала его улыбку. Он настоял на дезинфекции. И не осторожничал. Будто драил кастрюлю. Марианна сжимала челюсти, хваталась за спинку стула. Фрэнк наложил повязку. Марианна натянула рубашку на плечи, быстро застегнула ее.
— Теперь колено.
— Да ладно… Само пройдет…
— Нужно, чтобы ты была способна передвигаться… Показывай!
Она предпочла не противоречить и сняла джинсы. Села на стул, а он встал перед ней на колени. Как раз на нужной высоте, чтобы получить удар ногой в голову. Удар, от которого он уже не оправится. Но страх сковывал ее. Идиотский страх.
Вкус металла во рту. Деликатес с ароматом «магнума».
— Старое растяжение, — пояснила она.
Он взял ампулу перкутальгина, Марианна выхватила ее у него из рук.
— Я сама…
Она разбила хрупкую стеклянную оболочку и вылила содержимое на коварную коленную чашечку. Стала массировать, едва касаясь кожи. Фрэнк перевязал ей колено с ловкостью стажера-санитара, который точно завалит все экзамены и не получит диплома.
— Слишком туго! — поморщилась Марианна.
Фрэнк начал все с начала, она поразилась его терпению.
— Спасибо.
Спасибо? Да я совсем чокнулась! Благодарю типа, который измолотил меня не далее как утром! Который угрожал вышибить мне мозги! Истязать мужчину, которого я люблю!
Она схватила джинсы, умудрилась одеться, подражая сверходаренным эквилибристам. Взяла пачку сигарет, направилась к постели. Но мощная ладонь, словно стальной обруч, сомкнулась на ее руке. Она сглотнула, подалась назад, увлекаемая в адские бездны. Оказалась прямо перед глазами кобры. Змей не говорил, но смотрел так, будто вот-вот откроет широкую пасть с тремя рядами зубов. И поглотит ее.
Он позволил мне помыться, обработал раны. Не для того же, чтобы снова меня избить? Абсурд.
Она пыталась что-то прочесть в его взгляде. Задавала себе миллиард вопросов в тридцать секунд. Перебирала все возможности. Когда я тебя поимею…
На губах его можно было различить намек на улыбку. Только намек.
— Я всю ночь не находил себе места из-за твоей прогулочки по лесам…
Он взял ее лицо в ладони и прижал к своему. Марианна скомкала пачку сигарет, зажатую в правой руке, сердце рухнуло в бездну.
— Я дал тебе шанс, и вот как ты меня отблагодарила?
Сто пятьдесят ударов в секунду. Было в этом человеке что-то устрашающее. Некий садизм, глубоко запрятанный, который лучше было не пробуждать. Целый мир ужасов притаился где-то под внешней оболочкой, и Марианна угадывала его присутствие.
— Я больше не буду, — пролепетала она.
— Я не предоставлю тебе случая… Но если ты еще раз поднимешь руку на меня или на кого-то из моих людей, обещаю, что будешь видеть меня во сне каждую ночь до самой смерти… И если все-таки у тебя получится сбежать от нас, что меня бы очень удивило, меня ждут большие неприятности… Понимаешь, что я хочу сказать? А когда у меня неприятности, я очень сердитый. Просто бешеный… Гораздо хуже, чем сегодня утром… Так что я переверну землю и небо, но все-таки тебя найду… И вот тогда… Тогда ты заплатишь очень дорого…
Он сильней стиснул ей скулы. Будто зажал в тиски.
— Но дожидаясь, пока ты попадешься, я приберу к рукам твоего мужчину… Ты понимаешь, что я хочу сказать, Марианна?
— Да…
— Впредь не забывай: если ты не станешь хорошей девочкой, заплатит он… А потом и ты… Это ясно, Марианна?
Она тихо заплакала. Ей было нетрудно вывернуться, несмотря на шаткое равновесие. Но она едва осмеливалась отвечать.
— Да… Я больше ничего не стану предпринимать против вас.
— Хорошо…
Он наконец отпустил ее, радуясь тому, что сумел ввести ей в вены такую мощную дозу страха.
Марианна отступила на шаг, споткнулась о ножку кровати, завалилась назад. Упала, не издав ни звука. Встала, цепляясь за свое ложе, тихонько отступила перед превосходящим духом противника. То, что она услышала, не значило ничего по сравнению с тем, что она увидела в глубине нефритовых глаз. Монстра. Худшего, чем она сама. Худшего, чем все, кто встречался ей на жизненном пути.
Он все еще разглядывал ее. Теми же глазами рептилии.
— Видишь ли, не стоило вчера оставлять меня в живых. Надо было тебе меня убить, раз уж представился случай…
Он издевался над ней. Попросту провоцировал. Марианна чувствовала, как из самой сердцевины страха поднимается гнев. Пожалуй, он прав.
— Вот именно! Надо было!
Звонкая пощечина настигла ее из полумрака. Зубы клацнули, мозг сотрясся.
Не нарываться на новые удары. Или спровоцировать его, чтобы меня убил. Нет, ведь в конце этого ада, возможно, ждет свобода. И я должна остаться в живых ради Даниэля.
Он снова подошел, Марианна сжалась до предела. Он отстегнул наручник:
— Даю тебе четверть часа.
Она встала, опираясь о кровать. Движения медленные. Никогда еще она не была так близка к обмороку. Поднявшись, она старалась не встречаться с ним взглядом. Допрыгала на одной ноге до шкафа, взяла чистую одежду. Толкнула дверь в ванную комнату, естественно, хотела ее за собой закрыть. Но он не дал это сделать, встав в дверном проеме. Тогда она осмелилась поднять взгляд:
— Я бы хотела остаться одна…
— Речи быть не может.
— Что? Но я не стану писать перед вами!
— Меня это не смущает.
— Меня — да… И потом, в чем дело? Не удеру же я через толчок, а?
— Ты способна на все. Теперь, когда я это знаю, ты глазом не моргнешь без надзора… И пошевеливайся. Думаешь, я весь вечер буду тут торчать?
Снова желание стереть его в порошок. Только сил не хватает. И духу.
— Могли бы, по крайней мере, отвернуться…
— Чтобы ты напала на меня сзади? Благодарю покорно! Я не сдвинусь с места. Вбей себе это в башку.
Она подумала было снова сесть на пол у кровати, но мочевой пузырь не выдержал бы и десяти минут. И потом, нужно помыться. Смыть всю грязь, отягощавшую тело. Она села на пол, соскользнув по стене. Для начала стащила с ног изгвазданные кроссовки. Прикинула, что футболка на ней длинная, и сняла джинсы. Какая безобразная коленка!
Этот так и стоял рядом, любовался стриптизом для избранных.
Она сполоснула лицо, напилась. Прихватив банное полотенце, залезла в ванну, задернула шторку. Там сняла остальные шмотки, чуть не вскрикнув, когда футболка оторвалась от раны на спине. Потом перебросила грязную одежду через карниз.
Тем хуже, она расслабится в ванне. Другого средства нет. Она включила горячую воду, стараясь забыть о монстре, который караулит ее. И о страхе, который он способен вселить.
Он заявил о себе через десять минут:
— Ты что, всю ночь будешь там полоскаться? Может, зайти за тобой?
Она закрыла кран, завернулась в полотенце, крепко завязав его узлом, чтобы не упало в неподходящий момент. Отдернула шторку и увидела капитана сквозь клубы пара. На том же самом месте. Медленно, осторожно вылезла из ванны, стараясь не тревожить разбитую ногу. Оставалось одеться, не показав ему ни сантиметра кожи. Непростая задача. Она заметила, что Фрэнк улыбается одними уголками губ.
— Бедный простачок! — прошептала она.
— Что ты там бормочешь?
— Ничего…
Она надела трусики под полотенцем. Потом — джинсы. Все шито-крыто. И запрыгала на одной ноге. Знаменитая акробатка Марианна. Без лифчика решила обойтись. Слишком опасно. Надела рубашку прямо на полотенце. Размотала его, а рубашку одернула вниз. Ему нечем поживиться! Марианна осталась довольна представлением. Провела расческой по волосам, почистила зубы.
— Ты закончила? — спросил комиссар, словно дожидаясь своей очереди. — Я бы хотел посмотреть рану у тебя на спине.
— Ни к чему…
Фрэнк схватил ее за руку, подвел к стулу перед столом:
— Жди здесь, я принесу чем тебя лечить…
Фрэнк запер ее в комнате, она закурила. Оставалась последняя пачка «кэмел». Трудно теперь просить у него сигареты… Казалось, он успокоился. И все же Марианна не чувствовала себя в безопасности. Столько ярости сверкало в его глазах, клокотало в венах. Малейший жест, неосторожное слово — и обрушится новая лавина. Куря у окна, она протянула руку, чтобы получить немного этого божьего дара, капель дождя между двумя прутьями решетки. Как в тюрьме. Но ведь она все равно в тюрьме, так или иначе. Она постоянно думала о Даниэле. Это стало наваждением. Ей не хватало его, как дождя пустыне. Ей хотелось быть в его объятиях. И нигде больше.
Комиссар явился снова, вооруженный аптечкой первой помощи. Марианна выбросила окурок в сад. Будущей весной проклюнется росток кэмелового дерева.
— Задери рубашку, — велел Фрэнк.
Она расстегнула верхние пуговицы и отвернулась, прежде чем спустить рубашку до середины спины. Фрэнк промыл рану ваткой, намоченной в спирте.
— Ай!
— Как ты это получила?
— Когда вы прижали меня к дереву…
— Значит, из-за меня…
Она угадывала его улыбку. Он настоял на дезинфекции. И не осторожничал. Будто драил кастрюлю. Марианна сжимала челюсти, хваталась за спинку стула. Фрэнк наложил повязку. Марианна натянула рубашку на плечи, быстро застегнула ее.
— Теперь колено.
— Да ладно… Само пройдет…
— Нужно, чтобы ты была способна передвигаться… Показывай!
Она предпочла не противоречить и сняла джинсы. Села на стул, а он встал перед ней на колени. Как раз на нужной высоте, чтобы получить удар ногой в голову. Удар, от которого он уже не оправится. Но страх сковывал ее. Идиотский страх.
Вкус металла во рту. Деликатес с ароматом «магнума».
— Старое растяжение, — пояснила она.
Он взял ампулу перкутальгина, Марианна выхватила ее у него из рук.
— Я сама…
Она разбила хрупкую стеклянную оболочку и вылила содержимое на коварную коленную чашечку. Стала массировать, едва касаясь кожи. Фрэнк перевязал ей колено с ловкостью стажера-санитара, который точно завалит все экзамены и не получит диплома.
— Слишком туго! — поморщилась Марианна.
Фрэнк начал все с начала, она поразилась его терпению.
— Спасибо.
Спасибо? Да я совсем чокнулась! Благодарю типа, который измолотил меня не далее как утром! Который угрожал вышибить мне мозги! Истязать мужчину, которого я люблю!
Она схватила джинсы, умудрилась одеться, подражая сверходаренным эквилибристам. Взяла пачку сигарет, направилась к постели. Но мощная ладонь, словно стальной обруч, сомкнулась на ее руке. Она сглотнула, подалась назад, увлекаемая в адские бездны. Оказалась прямо перед глазами кобры. Змей не говорил, но смотрел так, будто вот-вот откроет широкую пасть с тремя рядами зубов. И поглотит ее.
Он позволил мне помыться, обработал раны. Не для того же, чтобы снова меня избить? Абсурд.
Она пыталась что-то прочесть в его взгляде. Задавала себе миллиард вопросов в тридцать секунд. Перебирала все возможности. Когда я тебя поимею…
На губах его можно было различить намек на улыбку. Только намек.
— Я всю ночь не находил себе места из-за твоей прогулочки по лесам…
Он взял ее лицо в ладони и прижал к своему. Марианна скомкала пачку сигарет, зажатую в правой руке, сердце рухнуло в бездну.
— Я дал тебе шанс, и вот как ты меня отблагодарила?
Сто пятьдесят ударов в секунду. Было в этом человеке что-то устрашающее. Некий садизм, глубоко запрятанный, который лучше было не пробуждать. Целый мир ужасов притаился где-то под внешней оболочкой, и Марианна угадывала его присутствие.
— Я больше не буду, — пролепетала она.
— Я не предоставлю тебе случая… Но если ты еще раз поднимешь руку на меня или на кого-то из моих людей, обещаю, что будешь видеть меня во сне каждую ночь до самой смерти… И если все-таки у тебя получится сбежать от нас, что меня бы очень удивило, меня ждут большие неприятности… Понимаешь, что я хочу сказать? А когда у меня неприятности, я очень сердитый. Просто бешеный… Гораздо хуже, чем сегодня утром… Так что я переверну землю и небо, но все-таки тебя найду… И вот тогда… Тогда ты заплатишь очень дорого…
Он сильней стиснул ей скулы. Будто зажал в тиски.
— Но дожидаясь, пока ты попадешься, я приберу к рукам твоего мужчину… Ты понимаешь, что я хочу сказать, Марианна?
— Да…
— Впредь не забывай: если ты не станешь хорошей девочкой, заплатит он… А потом и ты… Это ясно, Марианна?
Она тихо заплакала. Ей было нетрудно вывернуться, несмотря на шаткое равновесие. Но она едва осмеливалась отвечать.
— Да… Я больше ничего не стану предпринимать против вас.
— Хорошо…
Он наконец отпустил ее, радуясь тому, что сумел ввести ей в вены такую мощную дозу страха.
Марианна отступила на шаг, споткнулась о ножку кровати, завалилась назад. Упала, не издав ни звука. Встала, цепляясь за свое ложе, тихонько отступила перед превосходящим духом противника. То, что она услышала, не значило ничего по сравнению с тем, что она увидела в глубине нефритовых глаз. Монстра. Худшего, чем она сама. Худшего, чем все, кто встречался ей на жизненном пути.
Он все еще разглядывал ее. Теми же глазами рептилии.
— Видишь ли, не стоило вчера оставлять меня в живых. Надо было тебе меня убить, раз уж представился случай…
Он издевался над ней. Попросту провоцировал. Марианна чувствовала, как из самой сердцевины страха поднимается гнев. Пожалуй, он прав.
— Вот именно! Надо было!
Звонкая пощечина настигла ее из полумрака. Зубы клацнули, мозг сотрясся.