И.о. Бабы-яги

Разумеется, так эта история звучала в моем вольном пересказе. И о большей части мотивов странничающего богатыря я догадалась сама. Жаловаться Илья и не думал, зато несколько раз ругнулся на дурную голову, которая ногам покоя не давала. Так или иначе, но в поисках своего места под солнцем, подальше от тени старших братьев Илья забрел в стольный град Русского княжества.

До изысков двадцать первого века тут еще никто не додумался, и сильные мира сего с удовольствием разделяли радости простого народа. Разве что оставляли всякие короны да златотканые пиджаки дома. К тому же они не чурались и дурной задиристости, будучи в подпитии. А может, этот конкретный князь не чурался, тот, которого мне так настойчиво прочили в папаши, не знаю. В любом случае только этим можно объяснить то, что с князем залетный берендей познакомился в пригородной корчме, подбив ему глаз.

Всю эту предысторию я выслушала без особого интереса, отметив для личного пользования только упоминания о довольно свободных нравах в царстве Берендеевом. Там, судя по Илюшкиному рассказу, для нормальной жизни муж девице не больно-то и требовался. По крайней мере, силой замуж не гнали и незамужних одиночек остракизму тоже никто не подвергал, если они вели себя прилично.

А вот дальше стало куда интереснее и, увы, гораздо менее словоохотливо.

— В общем, так получилось, что оказал я князю услугу. Марье в руки ему в том бою попадать никак нельзя было. Не отпустила бы вздорная баба его живым. Обменялись мы с ним платьем, и я погоню за собой увел. А князь до дружинников добрался.

— Аж досюда погоню вел? — ухмыльнулась я, с трудом сдерживаясь, чтобы не поторопить задумчивого рассказчика, подпихнув к более интересным темам.

— Шутишь, — хмыкнул Илья. — То полгода назад было. Вот князь, на мою беду, и вбил себе в голову, что отплатить мне должен. Меня только спросить забыл, как у них, высоких да знатных, водится, надо ли мне такое благодеяние.

«Не только у них, — мысленно проворчала я. — На себя бы посмотрел! Кто бедную нечисть облагодетельствовать надумал?!»

— И чем тебя князь порадовал?

— Женой, — с непередаваемым выражением на лице пояснил Илья. — Будущей.

— А, ну да, — закивала я. — Ты ж влюблен.

— Да нет, — отмахнулся он. — Какая там любовь? Дурь по малолетству в голове гуляла. Но все едино, у нас так не принято: жениться незнамо на ком. Я ж ее не видел ни разу. Вдруг у нее нрав злой да склочный, али я ей не люб буду. Но у князя на все один ответ: «Я князь и отец, как сказал, так и будет!» А с князем спорить… Сама понимать должна.

— Да уж понимаю, — кивнула я, вспомнив, разумеется, не гипотетического папашу, а Ягу. С ней тоже спорить было бесполезно. Иначе не торчала бы я сейчас в этом мирке, пытаясь усидеть одной попой на трех стульях.

— Знала бы ты, какой шум был, — невесело усмехнулся Илья, — когда англиций этот заместо княжеской дочки парня худосочного откуда-то вытащил. Вот и смех и грех. Все ахают-охают, а я чуть на всю башню его бесовскую не заржал. Думаю: не, князь, на этом даже ты меня жениться не заставишь. Да рано обрадовался. Не успокоился властитель русский. Сперва Мерлина к Бабе-яге отправил, а как тот вернулся да сказал, что не справилась Яга, меня в путь отрядил. Аж на Пущином тракте нашел меня гонец его с грамоткой. Так, мол, и так, езжай, Илья, отбивай у ведьмы мою дочку да свою нареченную. А какая она мне нареченная, коли я ее в глаза не видал?! А!

Он раздраженно махнул рукой и отвернулся.

— Да уж, — убедившись, что продолжать рассказ Илья не спешит, хмыкнула я. — Девица бы тоже не обрадовалась, удайся англицию его чары. Была она где-то, вдруг раз, как морковку из грядки выдернули незнамо куда и сразу: «Пожалуйте к венцу».

— То-то и оно. Я, грешным делом, подумал, что коли дочка княжеская ножкой топнет, то и не придется нам жениться. У нее-то нрав, чай, не сахарный с такими-то родителями. Ну и поехал ее выручать.

— И как успехи? — не сдержала сарказма я.

— А никак, — поморщился он.

— Яга прогнала?

«Хорош выручатель, — злорадно подумала я, наблюдая, как на приятном лице богатыря проступает виноватое выражение. — Поехал спасать девицу, по дороге чуть не утопил от большого ума, а потом и вовсе про нее забыл!»

— Да, глупо вышло на самом деле, — сказал Илья наконец. — Яга-то меня не прогнала. Но сперва как-то к слову не пришлось. Потом она со мной не больно говорить желала. У нее и без меня там куча народу ошивалась. А после и вовсе отправила туда, не знаю куда.

— Это куда же? — не подумав, ляпнула я. Уж что-что, а место назначения я этому обалдую внятно озвучила.

— Да за яблочком волшебным, — проворчал богатырь, не заметив мою оплошность.

— Так чего же ты тут ошиваешься? Баба-яга шутить не любит. Заметит тебя — осерчает.

— Клубок она мне дала. Сказала, он до места доведет. Клубочек поводил меня по лесу да обратно привел. Я по первости и сам ничего не понял. А вчера витязей в лесу встретил. Спросил их про эти яблоки.

— Вот черт, — буркнула я, внутренне похолодев: о таком источнике информации я и не подумала.

— Они мне и объяснили, что посмеялась надо мной злая ведьма. Всего одна такая яблонька на всем белом свете и есть. Впрочем, ты не удивляешься. Видать, и сама об этом знаешь, — неожиданно проницательно заключил Илья, опустив голову. — Вот и вышел я болтун болтуном, а Яга за частоколом веселится, будто и не слышит, как я в калитку стучу. Эх!

— Ну и плюнь на нее, — слегка пристыженно посоветовала я. — Далось тебе это яблоко. Не нашел и не нашел. Значит, не судьба.

— Не могу. Я слово дал.

— Кому это, интересно? — фыркнула я.

Ни о каких торжественных обетах в недавнем разговоре и речи не шло.

— Себе.

На это мне ответить было нечего. Он тоже замолчал, глядя на рубиновые угли, оставшиеся от костра. Какое-то время тишину нарушали только редкие крики ночных птиц и скрип деревьев, чьи верхушки лениво покачивал ветерок. Ночная прохлада постепенно пробиралась под одежду, и я уже начала жалеть, что не могу накинуть на плечи хотя бы волшебную шаль, все-таки было бы не так холодно. Я передернула плечами, невольно поежившись, и отогнала соблазнительную мысль. Уж этот Ежкин аксессуар богатырь узнает даже в темноте. Объясняй потом, откуда он у лесной нечисти взялся.

— Замерзла? — спросил вдруг Илья и плавным движением поднялся на ноги.

Минуту спустя мне на плечи опустилась какая-то плотная ткань, едва заметно пахнущая лошадьми и луговой травой. Не задумываясь, я моментально запахнула импровизированное одеяло на груди, пытаясь удержать остатки ускользающего тепла.

— Прости. Я забыл, что вам все время холодно.


— Кому это «вам»?

— Душам пропащим.

— Это кто еще тут пропащая душа? — слегка рассердилась я и только потом сообразила, что именно ляпнула.

«Черт! Черт! Черт!» — выругалась я, глядя, как брови мужчины взлетают на лоб, и лихорадочно соображая, как выбраться из очередной лужи, в которую посадил меня мой дурной язык.

— А если бы ты яблоко нашел, что бы сделал? — спросила я первое, что пришло в голову.

— Яге бы отдал, что ж еще-то, — пожал широкими плечами Илья.

— И зачем?

— Надо мне, — отвел глаза он.

— Не доверяешь, — протянула я, с трудом сдержав рвущиеся с языка ругательства.

«Да скажи уже, что нечисть спасать надумал! — мысленно понукала я. — Я тебе сообщу, что спасать меня не требуется, и разойдемся как в море корабли!»

Мне бы вспомнить, что ни морей, ни кораблей тут не наблюдается. Может быть, тогда я смогла бы предугадать его ответ.

— Доверяю. Но зачем — не скажу. Вот когда слово свое сдержу, тогда и узнаешь, — упрямо тряхнул головой он.

— Ну и сиди тогда тут один, — обозлившись, я вскочила и, сбросив одеяло в траву, не прощаясь, нырнула в лес.

«Упрямый баран! — ругалась себе под нос я, сердито шагая обратно к частоколу. — Мало мне дураков и подлецов, так еще и честный болван на мою голову пришлепал. Ну и сиди тут хоть до морковкина заговенья, спаситель всея попаданок! Чтоб тебя тут комары заели! Может, хоть тогда образумишься!»

В сердцах я даже не заметила, как перемахнула щучьим велением частокол и ввалилась в избушку.

— Ну, здравствуй, гулена, — шевельнулась на лавке темная тень. — А мы уже с Васенькой заждались.





Глава 23

ПО ГРАНИ (окончание)




От неожиданности я попятилась, одновременно пытаясь рассмотреть, кого еще черти принесли на мою голову. Голос почему-то показался знакомым, но где я могла слышать этот странноватый, чуть шепелявый тембр, сразу вспомнить не получилось.

— Что ж ты ушла, да не попрощалась, неблагодарная?

— Что-то не припомню даже вас, не говоря уже о причинах для благодарности, — проговорила я.

— Да неужели? Ну так я тебе память-то освежу.

Раздался сухой щелчок, будто кто-то хрустнул суставами, и под потолком вспыхнули свечи. Я уставилась на тощую старуху с поистине королевской осанкой. Рядом с ней на лавке, прижав уши, сидел Васька. Рука с длинными ухоженными ногтями бездумно перебирала шерсть у него на загривке. Вот по этому маникюру я ее и узнала.

— Вот это сюрприз… — протянула я, каким-то непостижимым образом сразу успокоившись. Мысли понеслись вскачь. Если меня не посетили временные галлюцинации, то…

Старуха смотрела с такой откровенной насмешкой, что я почувствовала, как в груди зарождается волна холодной ярости. «И тут ложь! Да сколько можно-то?!»

— Что-то ты плохо выглядишь, — хмыкнула я, стараясь не показывать бурю, бушующую в душе. — Не выспалась?

— Держишь удар, молодец, — холодно усмехнулась поздняя гостья, чуть склонив голову набок и рассматривая меня с почти гастрономическим интересом. — И что? Никакого удивления? Вопросов, как я сюда попала? Криков «спасите-помогите!»?

— Ты, пожалуй, поможешь, — отзеркалила ее ухмылку я.

— Не боишься, — задумчиво констатировала она.

— Не боюсь, — согласилась я. — А должна?

— Пожалуй, что и нет. Ты — не должна. Но ты — исключение из правил.

— А я бояться за кого-то не приучена, — съязвила я. — Не то воспитание.

— Заметь, очень правильное воспитание, раз ты здесь порядки наводишь, а не бегаешь по округе с криками: «На помощь! Я сошла с ума!»

— Уже и это выяснила, — хмыкнула я, ногой пододвинув к себе табурет и присаживаясь у стола.