И.о. Бабы-яги
Часть 27 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Впрочем, я и сама свою идею не больно-то одобряла, чувствуя, как холодеет от страха спина всякий раз, когда на глаза попадается частокол. Но проблема состояла в том, что других идей у меня не было. После возвращения Яги жить я собиралась все-таки в этом мире. И желательно долго и счастливо. А это было явно невозможно, пока я не разобралась в хитросплетениях местных интриг и политики.
Час икс настал куда быстрее, чем мне бы хотелось. Солнце приблизилось к верхушкам деревьев, окрасив их в пока еще едва заметный багровый оттенок, и я поднялась. Убедившись, что кот дрыхнет не то что без задних лап, а и без хвоста, я перекинула через плечо широкую лямку полотняной торбы, куда затолкала несколько огурцов и полтора десятка картофелин, и, спрыгнув с крыльца, подошла к частоколу. Ильи нигде видно не было, но с лесной опушки доносились приглушенные удары топора.
«Отлично», — кивнула своим мыслям я и поспешно отправилась на задний двор, на ходу заворачивая накладной нос в волшебную шаль и убирая этот реквизит на дно котомки.
— По щучьему велению, по моему хотению, перенеси меня, сила волшебная, через частокол! — топнула я ногой о землю, едва калитка скрылась из виду.
С формулой я в очередной раз не угадала. Невидимая рука схватила меня за шкирку, как нашкодившего котенка, и, подняв в воздух, потащила вперед. Я захрипела, хватаясь за врезавшуюся в шею горловину рубашки, а в следующую секунду со всей дури плюхнулась в покрытую вечерней росой траву.
«Надо было метлу брать!» — мысленно ругалась я, пытаясь отдышаться.
«И опять улететь в неизвестном направлении», — парировал внутренний голос.
Сплюнув, я встала и пошла по опушке на звук топора, стараясь не терять из виду частокол. Заблудиться в ночном лесу мне крайне не хотелось. «Ладно, хоть теперь деревья перед моим носом не сдвигаются, как в первый день», — подумала я мимоходом, машинально потирая саднящее горло, и тут же об этом забыла: между темными стволами показался огонек костра.
Ходить по лесу тихо я не умела. Мне негде было этому научиться. Но то ли помогло перемирие с Лешим, то ли мне просто повезло, но, когда я подходила к костерку, под моими ногами не шевельнулась ни одна травинка. «И правда за нечисть примешь, — невольно поежилась я, останавливаясь на границе света и тени. — Ну что, с богом». Подавив неожиданное желание перекреститься, я уставилась в спину Ильи. Он сидел на корточках и ворошил разгорающиеся сучья.
— Ну и зачем ты сюда явился? — постаравшись подпустить в голос потустороннего тумана, проговорила я. — Мало было того, что по дороге чуть не помер?
На этот раз кувыркаться Илья не стал, но на месте развернулся довольно резво и посмотрел очень настороженно.
— И тебе привет, душа лесная. С чем пожаловала?
— С разговором, — сообразив, что нападать парень вроде не собирается, я осторожно присела на выступающий корень.
— Что ж, давай поговорим, — степенно кивнул он. — Только поначалу позволь мне сказать… За жизнь мою и друга моего прими поклон и благодарность. Что должен…
— На том свете угольками сочтемся, — ляпнула я, желая поскорее прервать бесполезную болтовню.
Илья моргнул и осторожно уточнил:
— Так то еще когда будет…
— А я не тороплю, — хмыкнула я. — Своим ходом каждый дойдет.
На лице у мужчины отразилось облегчение, и плечи слегка расслабились.
— То-то и оно, что своим ходом. А на этом свете чем тебе отплатить?
«Расскажи об этом свете, да поподробнее», — мысленно проворчала я, но вслух, разумеется, сказала совсем другое:
— Скучно мне. Ничего, кроме этого леса, не вижу. Поговорить не с кем. Только Леший да лягушка склочная, даром что царевна.
«Еще есть ленивый кот и тридцать три обалдуя, но тебе об этом знать необязательно».
— И каша у тебя вкусная, — добавила я.
Не зная, чем именно может интересоваться «нечисть с пока еще чистой душой», я еще ночью решила упомянуть и еду, и общение: если где-то и промахнусь, то пусть думает, что это так, для красного словца.
— Кашей тебя не порадую, — развел руками Илья. — Кончилась каша. Грибов Леший не дал, чуть опять в болото меня не завел. Травяной отвар будешь?
Он кивнул на стоящий у костра котелок с водой и пучок каких-то листьев. Я поднялась и подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что мне там предлагают. Вряд ли настоящая нечисть стала бы пить все подряд. Илья настороженно следил за мной напряженным взглядом.
— Давай лучше картошки сварим, — поморщилась я. Листики выглядели неаппетитно, а пахли и того гаже.
Я выложила на траву прихваченные в избушке овощи и отошла к облюбованному корню.
— Из болота меня вытащила, кормишь теперь, — снова расслабившись, усмехнулся Илья и стал собирать картофелины. — Век мне будет с тобой не расплатиться.
— Картошка недорогая, расплатишься, — фыркнула я, прикидывая, как бы половчее вывести разговор на интересующую меня тему.
— Кому как, — пожал плечами он.
На какое-то время воцарилась тишина. Илья возился у костра, прилаживая над огнем котелок с картошкой. Я молча наблюдала за этим действом, ожидая подходящего момента. Но особым терпением никогда не отличалась, поэтому, стоило ему снова сесть на траву, заговорила:
— Ловко у тебя получается. Откуда ты тут такой взялся?
— Из княжества русского, — спокойно отозвался он.
— И зачем пришел?
— Все тебе расскажи, — хмыкнул Илья, слегка насмешливо посмотрев на меня.
— Скучно мне, — завела я, надувшись.
— Да уж не весело. Людских радостей тебе нет, а нечестивые не радуют. Так ведь? — будто невзначай поинтересовался он.
Не то чтобы я поняла, о чем он говорит, но на всякий случай поддакнула:
— Ну да.
— Как же тебя угораздило душу в чужие руки отдать?
«Кажется, что-то тут не так, — проворчала я про себя. — Это мне положено вопросы задавать, а тебе отвечать! Откуда мне знать, что ты услышать хочешь?!»
Сочинять сказку по мотивам куцых Васькиных объяснений я не стала. Слишком велик был риск ляпнуть что-нибудь не то, да и врать Илье без особой необходимости мне тоже не хотелось.
— А моего согласия никто не спрашивал, — буркнула я и мысленно добавила: «Вот тебе. И понимай, как хочешь!»
— Ишь ты, как… — протянул он с сочувствием. — И давно ты по этому лесу бродишь?
— Все тебе расскажи, — усмехнулась я, вовремя вспомнив его собственную присказку.
— И то верно, — тихо рассмеялся Илья. — Тебя спрашиваю, а сам не отвечаю.
— Вот, вот. Нечестно.
— И что тебе рассказать? — сдался он.
— Про княжество расскажи, откуда родом, — тут же взяла быка за рога я, по горло насытившись съехавшей совсем не в ту степь болтовней. — Русское. Значит, ты ру…
Я запнулась, сообразив, что не представляю, как тут могли называть жителей Русского княжества. Славяне? Русские? Или, может быть, вообще какие-нибудь русы?
— Правильно, русич, — не заметил заминки Илья. — Только родом я из царства Берендеева. Там и матушка моя до сих пор живет, и братья.
— Это там, где Кощей обретается? — округлила глаза я.
— Нет. Кощей, это с другой стороны. А мы на самой границе с Русским княжеством. Там спокойнее. Впрочем, и Кощей в последнее время не больно-то воду мутит: на западных границах поспокойнее стало. Не иначе как большую гадость готовит, супостат.
— А может, помер? — предположила я, припомнив Васькины рассказы.
— Слыхал я такие сказки, — усмехнулся Илья. — Да только не может он помереть — бессмертный. Отец мой о нем сказывал, когда делу ратному меня учил. И дед. И прадед.
— Большая у тебя семья, как я посмотрю.
— Как у всех, — пожал плечами он. — Давненько я там не был…
— И зачем тебя от берендеев в наши края занесло? — поддержала тон я. Действительно интересно.
Илья ответил не сразу. Будто взвешивал, стоит ли откровенничать. Я чуть не начала грызть ногти от нетерпения, старательно рассматривая траву у себя под ногами: демонстрировать излишний интерес явно не стоило. Но когда я уже набрала воздуха, чтобы переспросить, он все-таки заговорил:
— Служу я князю русскому. Он меня сюда и послал.
— Что ж ты, берендей, а служишь чужому князю? — спросила я, в последний момент прикусив едва не слетевший с языка возглас: «Да скажешь ты наконец, какого черта явился, или нет?!»
— Это длинная история.
— Ничего. У меня время есть, — с деланым равнодушием отозвалась я. — А если за тайны свои боишься, так разболтать мне их некому. Но если хочешь, слово даю, что никому не расскажу.
— Ладно. Слово твое верное, — тряхнул головой Илья. — Слушай тогда. Может, и присоветуешь чего. А то сам я… А…
Он махнул рукой и ненадолго умолк, собираясь с мыслями. Мне даже стало немного стыдно: развела ведь мужика на откровенность.
«А что? — огрызнулась я на воспрянувшую было совесть. — Я ведь действительно никому не скажу. Все, кому надо, уже тут: и Яга, и Василиса, и нечисть. А то, что все они — это я и есть, не суть важно».
Совесть попыталась брыкаться, напоминая, что для Ильи это, скорее всего, еще как важно, но русич все же заговорил, и я забыла про приступ самоедства, превратившись в одно большое и очень внимательное ухо: в кои-то веки мне расскажут хоть что-то!
Глава 22
ПО ГРАНИ (продолжение)
Старая как мир история в сказочной интерпретации поначалу меня не заинтересовала. Жил-был мальчик, и было у него два брата. Все прочее тоже было, но это не важно. Важно то, что братья — старшие, и сидеть постоянно в их тени мальчику ох как не нравилось. «Илюшка? Это который? А, Алешкин да Ивашкин брат. Как же, знаем, знаем…» Вот только знали именно Алешку да Ивашку, а Илюшка шел к ним довеском, что его совсем не радовало. В довершение неприятностей девица, которая понравилась невезучему младшенькому, дала ему от ворот поворот, чтобы через пару недель выйти замуж за его старшего брата. Тут уж у парня, как говорится, упала планка, и он отправился «славу искать».
Час икс настал куда быстрее, чем мне бы хотелось. Солнце приблизилось к верхушкам деревьев, окрасив их в пока еще едва заметный багровый оттенок, и я поднялась. Убедившись, что кот дрыхнет не то что без задних лап, а и без хвоста, я перекинула через плечо широкую лямку полотняной торбы, куда затолкала несколько огурцов и полтора десятка картофелин, и, спрыгнув с крыльца, подошла к частоколу. Ильи нигде видно не было, но с лесной опушки доносились приглушенные удары топора.
«Отлично», — кивнула своим мыслям я и поспешно отправилась на задний двор, на ходу заворачивая накладной нос в волшебную шаль и убирая этот реквизит на дно котомки.
— По щучьему велению, по моему хотению, перенеси меня, сила волшебная, через частокол! — топнула я ногой о землю, едва калитка скрылась из виду.
С формулой я в очередной раз не угадала. Невидимая рука схватила меня за шкирку, как нашкодившего котенка, и, подняв в воздух, потащила вперед. Я захрипела, хватаясь за врезавшуюся в шею горловину рубашки, а в следующую секунду со всей дури плюхнулась в покрытую вечерней росой траву.
«Надо было метлу брать!» — мысленно ругалась я, пытаясь отдышаться.
«И опять улететь в неизвестном направлении», — парировал внутренний голос.
Сплюнув, я встала и пошла по опушке на звук топора, стараясь не терять из виду частокол. Заблудиться в ночном лесу мне крайне не хотелось. «Ладно, хоть теперь деревья перед моим носом не сдвигаются, как в первый день», — подумала я мимоходом, машинально потирая саднящее горло, и тут же об этом забыла: между темными стволами показался огонек костра.
Ходить по лесу тихо я не умела. Мне негде было этому научиться. Но то ли помогло перемирие с Лешим, то ли мне просто повезло, но, когда я подходила к костерку, под моими ногами не шевельнулась ни одна травинка. «И правда за нечисть примешь, — невольно поежилась я, останавливаясь на границе света и тени. — Ну что, с богом». Подавив неожиданное желание перекреститься, я уставилась в спину Ильи. Он сидел на корточках и ворошил разгорающиеся сучья.
— Ну и зачем ты сюда явился? — постаравшись подпустить в голос потустороннего тумана, проговорила я. — Мало было того, что по дороге чуть не помер?
На этот раз кувыркаться Илья не стал, но на месте развернулся довольно резво и посмотрел очень настороженно.
— И тебе привет, душа лесная. С чем пожаловала?
— С разговором, — сообразив, что нападать парень вроде не собирается, я осторожно присела на выступающий корень.
— Что ж, давай поговорим, — степенно кивнул он. — Только поначалу позволь мне сказать… За жизнь мою и друга моего прими поклон и благодарность. Что должен…
— На том свете угольками сочтемся, — ляпнула я, желая поскорее прервать бесполезную болтовню.
Илья моргнул и осторожно уточнил:
— Так то еще когда будет…
— А я не тороплю, — хмыкнула я. — Своим ходом каждый дойдет.
На лице у мужчины отразилось облегчение, и плечи слегка расслабились.
— То-то и оно, что своим ходом. А на этом свете чем тебе отплатить?
«Расскажи об этом свете, да поподробнее», — мысленно проворчала я, но вслух, разумеется, сказала совсем другое:
— Скучно мне. Ничего, кроме этого леса, не вижу. Поговорить не с кем. Только Леший да лягушка склочная, даром что царевна.
«Еще есть ленивый кот и тридцать три обалдуя, но тебе об этом знать необязательно».
— И каша у тебя вкусная, — добавила я.
Не зная, чем именно может интересоваться «нечисть с пока еще чистой душой», я еще ночью решила упомянуть и еду, и общение: если где-то и промахнусь, то пусть думает, что это так, для красного словца.
— Кашей тебя не порадую, — развел руками Илья. — Кончилась каша. Грибов Леший не дал, чуть опять в болото меня не завел. Травяной отвар будешь?
Он кивнул на стоящий у костра котелок с водой и пучок каких-то листьев. Я поднялась и подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что мне там предлагают. Вряд ли настоящая нечисть стала бы пить все подряд. Илья настороженно следил за мной напряженным взглядом.
— Давай лучше картошки сварим, — поморщилась я. Листики выглядели неаппетитно, а пахли и того гаже.
Я выложила на траву прихваченные в избушке овощи и отошла к облюбованному корню.
— Из болота меня вытащила, кормишь теперь, — снова расслабившись, усмехнулся Илья и стал собирать картофелины. — Век мне будет с тобой не расплатиться.
— Картошка недорогая, расплатишься, — фыркнула я, прикидывая, как бы половчее вывести разговор на интересующую меня тему.
— Кому как, — пожал плечами он.
На какое-то время воцарилась тишина. Илья возился у костра, прилаживая над огнем котелок с картошкой. Я молча наблюдала за этим действом, ожидая подходящего момента. Но особым терпением никогда не отличалась, поэтому, стоило ему снова сесть на траву, заговорила:
— Ловко у тебя получается. Откуда ты тут такой взялся?
— Из княжества русского, — спокойно отозвался он.
— И зачем пришел?
— Все тебе расскажи, — хмыкнул Илья, слегка насмешливо посмотрев на меня.
— Скучно мне, — завела я, надувшись.
— Да уж не весело. Людских радостей тебе нет, а нечестивые не радуют. Так ведь? — будто невзначай поинтересовался он.
Не то чтобы я поняла, о чем он говорит, но на всякий случай поддакнула:
— Ну да.
— Как же тебя угораздило душу в чужие руки отдать?
«Кажется, что-то тут не так, — проворчала я про себя. — Это мне положено вопросы задавать, а тебе отвечать! Откуда мне знать, что ты услышать хочешь?!»
Сочинять сказку по мотивам куцых Васькиных объяснений я не стала. Слишком велик был риск ляпнуть что-нибудь не то, да и врать Илье без особой необходимости мне тоже не хотелось.
— А моего согласия никто не спрашивал, — буркнула я и мысленно добавила: «Вот тебе. И понимай, как хочешь!»
— Ишь ты, как… — протянул он с сочувствием. — И давно ты по этому лесу бродишь?
— Все тебе расскажи, — усмехнулась я, вовремя вспомнив его собственную присказку.
— И то верно, — тихо рассмеялся Илья. — Тебя спрашиваю, а сам не отвечаю.
— Вот, вот. Нечестно.
— И что тебе рассказать? — сдался он.
— Про княжество расскажи, откуда родом, — тут же взяла быка за рога я, по горло насытившись съехавшей совсем не в ту степь болтовней. — Русское. Значит, ты ру…
Я запнулась, сообразив, что не представляю, как тут могли называть жителей Русского княжества. Славяне? Русские? Или, может быть, вообще какие-нибудь русы?
— Правильно, русич, — не заметил заминки Илья. — Только родом я из царства Берендеева. Там и матушка моя до сих пор живет, и братья.
— Это там, где Кощей обретается? — округлила глаза я.
— Нет. Кощей, это с другой стороны. А мы на самой границе с Русским княжеством. Там спокойнее. Впрочем, и Кощей в последнее время не больно-то воду мутит: на западных границах поспокойнее стало. Не иначе как большую гадость готовит, супостат.
— А может, помер? — предположила я, припомнив Васькины рассказы.
— Слыхал я такие сказки, — усмехнулся Илья. — Да только не может он помереть — бессмертный. Отец мой о нем сказывал, когда делу ратному меня учил. И дед. И прадед.
— Большая у тебя семья, как я посмотрю.
— Как у всех, — пожал плечами он. — Давненько я там не был…
— И зачем тебя от берендеев в наши края занесло? — поддержала тон я. Действительно интересно.
Илья ответил не сразу. Будто взвешивал, стоит ли откровенничать. Я чуть не начала грызть ногти от нетерпения, старательно рассматривая траву у себя под ногами: демонстрировать излишний интерес явно не стоило. Но когда я уже набрала воздуха, чтобы переспросить, он все-таки заговорил:
— Служу я князю русскому. Он меня сюда и послал.
— Что ж ты, берендей, а служишь чужому князю? — спросила я, в последний момент прикусив едва не слетевший с языка возглас: «Да скажешь ты наконец, какого черта явился, или нет?!»
— Это длинная история.
— Ничего. У меня время есть, — с деланым равнодушием отозвалась я. — А если за тайны свои боишься, так разболтать мне их некому. Но если хочешь, слово даю, что никому не расскажу.
— Ладно. Слово твое верное, — тряхнул головой Илья. — Слушай тогда. Может, и присоветуешь чего. А то сам я… А…
Он махнул рукой и ненадолго умолк, собираясь с мыслями. Мне даже стало немного стыдно: развела ведь мужика на откровенность.
«А что? — огрызнулась я на воспрянувшую было совесть. — Я ведь действительно никому не скажу. Все, кому надо, уже тут: и Яга, и Василиса, и нечисть. А то, что все они — это я и есть, не суть важно».
Совесть попыталась брыкаться, напоминая, что для Ильи это, скорее всего, еще как важно, но русич все же заговорил, и я забыла про приступ самоедства, превратившись в одно большое и очень внимательное ухо: в кои-то веки мне расскажут хоть что-то!
Глава 22
ПО ГРАНИ (продолжение)
Старая как мир история в сказочной интерпретации поначалу меня не заинтересовала. Жил-был мальчик, и было у него два брата. Все прочее тоже было, но это не важно. Важно то, что братья — старшие, и сидеть постоянно в их тени мальчику ох как не нравилось. «Илюшка? Это который? А, Алешкин да Ивашкин брат. Как же, знаем, знаем…» Вот только знали именно Алешку да Ивашку, а Илюшка шел к ним довеском, что его совсем не радовало. В довершение неприятностей девица, которая понравилась невезучему младшенькому, дала ему от ворот поворот, чтобы через пару недель выйти замуж за его старшего брата. Тут уж у парня, как говорится, упала планка, и он отправился «славу искать».