И.о. Бабы-яги

— Я тебе садиться не разрешала, — процедила она.

— А я разрешение и не спрашивала. — Я растянула губы в саркастической улыбке. — Не привыкла. Ведь раньше тебя это ничуть не интересовало.

— Встать! — неожиданно взвизгнула она и щелкнула пальцами.

Табурет как живой выскочил у меня из-под задницы, мгновенно переместившись к противоположной стене. Если бы я не успела схватиться за тяжелый стол, то, скорее всего, позорно растянулась бы на полу.

— А вот это было уже грубо, — прошипела я, кое-как утвердившись на ногах. — Ты вроде как не дома. Мало того, тебя сюда даже никто не приглашал. А в гостях командовать мебелью не принято…

— И? — насмешливо приподняла брови она.

Я пошире расставила ноги, мертвой хваткой вцепившись в столешницу, и ласково улыбнулась:

— Избушка, избушка… А, ну-ка, вытряхни отсюда мою невоспитанную родственницу.

Пол заходил ходуном. Лавка, на которой сидела Маргарита, как мне велено было звать мать, сколько я себя помню, зашевелилась с ловкостью необъезженного мустанга. Маргарита защелкала пальцами, как кастаньетами, но безуспешно. Стоило ей успокоить одну ножку взбесившейся скамейки, как брыкаться начинала другая. Окно со звоном распахнулось, и милые шторки, разом удлинившись раз в десять, захлестнули руки обозленной бабки.

Минуту спустя Маргарита, несмотря на все свои усилия, уже наполовину торчала из окна.

— Прекрати! — заорала она, извиваясь всем телом.

— А я что? — хмыкнула я. — Я же тебя не трогаю.

— Прикажи ей меня отпустить! — взвыла старуха.

— Чтобы ты опять табуретки гоняла? Это вряд ли, — отозвалась я и похлопала по столешнице. — Давай, милая, от паразитов надо избавляться.

Избушка поднатужилась и с громким, очень неприличным звуком высадила незваную гостью на траву. Мебель тут же угомонилась, и я, подойдя, высунулась в окошко:

— Калитку сама найдешь или попросить избушку, чтобы проводила?

— Постой! Давай договоримся, — попятилась Маргарита, когда избушка охотно шагнула вперед.

Даже слишком охотно. Я сама чуть из окна не вывалилась, потеряв равновесие.

— Что же ты с этого не начала, когда сюда ввалилась? — прищурилась я.

— Кто ж знал, что ты так обнаглела, пока я тебя не видела, — в сердцах бросила старуха, брезгливо стряхивая травинки с юбки.

— Не обнаглела, а поумнела, — поправила я.

— Один черт, — отмахнулась Маргарита.

Пол едва заметно вибрировал под моими ногами: избушке явно не терпелось проводить гостью. Причем пинками. Но у меня уже появились новые мысли.

— И что ты сможешь мне предложить? — с сомнением спросила я.

— Не надо! — прошипел у меня за спиной Васька, но я только бросила короткий взгляд через плечо:

— Молчи. С тобой я потом поговорю!

— Предложить я много чего могу. Да вот сумеешь ли ты расплатиться? — приосанилась моя лжемамаша.

— Ох ты, как все серьезно, — с сарказмом протянула я. — А мне-то казалось, что у меня беспроцентный кредит, как у самого лучшего клиента. Как-никак я тебя почему-то четверть века матушкой называла. Хотя о чем это я? Как раз это слово ты от меня слышать категорически не желала. Наверное, совесть мешала, да? Ты же мне, как выяснилось, вовсе не мать.

— Не язви, — скривилась старуха. — Мать, бабка, какая разница? Не придушила тебя в колыбели — цени.

— Так я ценю, — закивала я. — Еще как ценю… То есть оцениваю. По моим прикидкам, такое благодеяние тянет на гостеприимство. Как ты считаешь? Могу в качестве ответной любезности предложить тебе отличный газон на опушке. Во-он там, за частоколом. Очень мягкая травка. Правда, там сучья валяются. Леший набросал, когда мне дровишки подкидывал. Но так и быть, это уже пойдет бонусом.

— Сучья бонусом? — опешила она.

— Ну да, — на голубом глазу кивнула я. — Думаешь, перебор? Оно, конечно… Такое место уютное, и топливо для костра в наличии. Что-то я слишком расщедрилась.

— Издеваешься? — обозлилась бабка.

— Конечно, — согласилась я. — А ты чего ожидала? Что я растрогаюсь и упаду на твою впалую обвисшую грудь, поливая ее слезами радости и умиления? Так это, прости, не про меня. В спортивной школе-интернате, куда ты меня законопатила, такому не учат. Впрочем, в низкопробной гостинице, где я оказалась, обнаружив, что ты продала нашу квартиру, тоже.

— Я продала свою квартиру! — огрызнулась Маргарита. — Ты к этим метрам никакого отношения не имела. Я замуж за нее вышла, а не ты!

— Замуж за квартиру? Как все запущенно.

— А ты как думала? Не за сморчка же мне того очкастого идти надо было!

— Хороший мужик, кстати, был. Жаль, умер рано. Помню, я очень жалела, что он мне не отец.


— Там было всего две комнаты, — пожала плечами старуха. — Тесновато.

— Да? — не поняла, а точнее, не позволила себе понять я. — Не замечала. Ну что ж. Мы в расчете. Квартира была твоя, избушка — моя. Меня государство кормило, тебя — лес прокормит. Ну, наверное. Впрочем, не важно. Ты, помнится, тоже не интересовалась, чем и кто меня кормит.

— Так и выставишь родную бабку за порог? — прищурилась она. — Я ж вернусь. И уже не буду такой доброй.

— А я пока твоей доброты не видела. Одни претензии и угрозы, — парировала я.

Слова той, кого я так долго считала матерью, попали на благодатную почву. Я уже и сама успела сообразить, что, зайдя сюда однажды без моего ведома, старая ведьма явится еще и еще, пока не добьется того, чего хочет. Не убивать же ее, в самом деле. Я представила себе, как выглядел бы полицейский протокол в таком случае, и невольно прыснула. «Смерть наступила в результате удара тупой избушкой по голове».

— Веселишься? — Старуха скривилась, будто укусила лимон. — Давай, давай. Посмотрю я, как ты повеселишься, когда сюда Марья, мамаша твоя, явится. А уж она проведает, что на Буяне в кои-то веки необученная Яга оказалась, в этом можешь даже не сомневаться.

— И матушку приветим, — бросила я с уверенностью, которую вовсе не испытывала.

— Как бы она тебя не приветила. Ты сама подумай. Мне места Яги не надо…

— Так уж и не надо, Маргарита… Или лучше уж сразу Ядвига? — приподняла бровь я. — Ничего-то тебе не надо, а ломилась сюда, как пьяный прапорщик на сансклад за спиртом.

— Ах, брось свои солдафонские присказки. Когда это было — давно быльем поросло. У меня теперь другие приоритеты.

— И что же это за приоритеты?

— Силой мне напитаться надо, — призналась Маргарита. — А то еще помру нечаянно. Для этого нужно тут пожить. А за привет научу я тебя ведьминому искусству.

— А что это тебе вдруг приспичило? — не спешила расслабляться я.

— Так тебя же забрали, — выплюнула старуха, буквально перекосившись от злости.

— А в нашем мире ты где силу… — начала было я, и тут до меня дошло. — Так вот в чем дело…

— Так получилось, — равнодушно пожала плечами она, и я сжала кулаки.

— Получилось, что ты из меня батарейку сделала?!

— Тебе все равно не надо было.

— А ты меня спросила, надо или нет?! — рявкнула я.

— Спрашиваю, — оскалилась она. — Надо?

— Надо!

— Ну вот. А учиться не хочешь. И где логика?

— Ах ты!..

— Но, но, но… — попятилась Ядвига-Маргарита. — От тебя не убыло.

— А вот с этого места поподробнее. Почему это от тебя убыло, а от меня нет?

— Ладно… В знак моих честных намерений, — фальшиво улыбнулась старуха, — расскажу. Есть ведьмы ученые, есть одаренные, а есть рожденные. Вот у рожденных свой источник в груди. Сколько ни возьми, все рано или поздно восстановится. А ты еще и Яга потомственная. Мне каждую неделю ритуал приходилось проводить, чтобы вокруг тебя летом снег не шел, а зимой цветы не цвели.

— И моего присутствия при этом поганом ритуале не требовалось?

— А зачем? Частиц хватает, волосы там всякие, ногти…

— Так вот какого лешего ты меня под мальчишку стричься заставляла!

— Ну не зубы же выдергивала, — снова пожала плечами она. — А волосы удобнее хранить и использовать, чем ногти.

— Какая заботливая…

— Как умела. Ну что, будешь учиться?

— Не буду, — покачала головой я.

— Как?! — заметно опешила Ядвига.

— А вот так. Марья, матушка моя драгоценная, еще неизвестно когда явится, и явится ли вообще. А такая змея, как ты, мне тут без надобности. И наврешь — недорого возьмешь, и убить не постесняешься.

— Слово даю, что ничего тебе плохого не сделаю! — рявкнула старуха, которую, походу, действительно основательно припекло. Так основательно, что выметаться с полянки, которую я за последние дни стала считать уже чуть ли не собственной вотчиной, она категорически не желала. — И научу всему, что о силе Яги сама знаю!

«Кто ж нечисти на слово верит?» — ухмыльнулась про себя я, вспомнив Илюшку, и уже хотела отказаться, как в бедро мне впились острые когти.