Интервью с ректором

Признала и Дарена, с рук которого стремительно срывались все новые и новые чары. И Морэна, магия которого была куда тише, но не менее мощна, чем у кузена. И… Амелию Росс, и профессора Рана, бьющихся по противоположную сторону баррикад. Вот уж кого точно нельзя было подозревать во всем происходящем. Мелькнула даже мысль, что это похоже на развязку в духе «убийца – садовник».

Бывший декан факультета искусств использовала не только магию, но и крохотные склянки с самыми различными зельями. Некоторые из них превращали мраморный пол в болото, другие взрывались подле Неррсов, рискуя пробить их магическую защиту.

Установленный в центре просторной комнаты артефакт с усилителями с трех сторон мерцал голубым, насыщая воздух густой магией. Звуки, исходившие от него, почти оглушали.

Мне хватило нескольких мгновений, чтобы оценить ситуацию. Оценить и осознать, насколько мелкая я сошка в этой большой битве. Понять, что мои магические умения уступают умениям каждого участника сражения.

И именно в этот миг Дарен меня заметил. Потратил слишком много времени, из-за чего подставился под очередную порцию взрывающегося зелья и не успел сплести достойный щит. С моих рук сорвалась магия, направленная на Амелию Росс, – связующие путы. Женщина явно не ожидала новых участников этого балета, не зная, откуда ждать удара, и просто рухнула на пол.

Мне было не до нее, я побежала к Неррсу, свалившемуся на бок. Чувствовала, что Морэн прикрыл меня чарами, не забывая при этом отражать атаки профессора Рана.

– Я думал, мы тебя не дождемся! – крикнул Морэн. Даже в такой ситуации он умудрялся отпускать колкости, будто бешеная баба только что не запустила в его кузена опасным зельем.

– Какого черта ты тут делаешь? – прорычал Дарен, когда я добралась до него. Оперся на руки, наградив меня злым взглядом. По-настоящему злым.

Губа разбита. Нос, судя по всему, тоже пострадал. Лицо измазано в грязи и крови, но каких-то серьезных видимых повреждений не было.

Я перевела дыхание. И в тот же миг ощутила, как спины почти касается боевая магия.

Глупая, глупая Эрналия! Поворачиваться к противнику спиной, надеясь на защиту и без того занятого человека, – это по́шло, бездумно и достойно лишь дурацких книг про героев, способных спасти весь мир. И зачем я вообще сюда приперлась?! Нет у меня никакой другой родовой магии! Нет! И быть не может.

В последний момент, когда я уже мысленно подготовила себя к тому, что сейчас будет очень больно, Неррс оттолкнул меня в сторону, принимая новый удар на себя. Его откинуло на метр, что-то хрустнуло, но Дарен и вида не подал. Будто что-то защитило его от боли. Почти сразу, пусть пошатываясь, встал на ноги.

– Эрна, уходи сейчас же!

Да я бы с радостью. Уже никакие вести про драфф по всему городу и подозрения относительно наличия во мне особой родовой магии не могли меня остановить, вот только шансов выбраться отсюда у меня тоже не оставалось. Морэн с профессором Раном бились у самого выхода, Амелия Росс очухалась, выпуская новую порцию атакующих формул. У ее напарника дела шли хуже, Морэн его явно загонял: преподаватель уже не так активно выпускал чары, его дыхание сбилось, и он допускал ошибки.

Дарен задвинул меня за спину, продолжая схватку, – и до меня наконец дошло, что сейчас не самое время стоять на одном месте и рассматривать происходящее, будто в первом ряду в театре. Все равно завязку я пропустила. Было бы понятнее, почему преступниками стала именно эта парочка.

Посмотрела на все совсем под другим углом. Уловила дрожание магии в воздухе, разглядела почти прозрачную цепочку связи между артефактом и Амелией с профессором Раном. Подозреваю, что, если бы артефакт их не подпитывал, они бы уже давно выдохлись.

А что, если хорошенько шандарахнуть прямо по нему?.. Пока Морэн с Дареном отвлекают внимание обороняющихся Амелии с Раном. Я не успела взвесить все «за» и «против», начала сплетать формулу. Дарен явно пытался отслеживать и меня, потому что почти сразу сквозь зубы рыкнул:

– Нельзя! Он отзеркалит твои чары!

Амелия что-то сказала с той стороны комнаты, но из-за привычного треска и внезапного грохота я не расслышала. Зато уловила другое, от Морэна:

– Эрна, не тяни!

Может, в этом смысл? Может, в этом эта загадочная родовая магия? Я замкнула формулу и выпустила чары в сторону артефакта. Обдумать мелькнувшую мысль не успела.

Стоило чарам достигнуть крупного, светящегося голубым кристалла, установленного на специальной стойке, как всю комнату наполнило магией. Ее стало настолько много, что было трудно дышать. И уже в следующий миг я ощутила, как чары ко мне возвращаются. Действительно отзеркалило…

По ушам ударила оглушительная тишина, чтобы чуть позже – могло пройти мгновение или вечность – я отчетливо услышала стук замедляющегося сердца. Ни боли, ни страха, ни переживаний – я поняла, что именно так выглядит смерть. Ощущается смерть. Пропадает груз совершенных ошибок, угасает радость от ожидания побед – внутри остается лишь пустота.

– Эрна, нет… – над головой появилось лицо. Оно показалось родным. Я даже обрадовалась, что именно его я увижу в последнее мгновение. – Зачем ты…

– Ты его уничтожила! – это произнес уже подоспевший Морэн. – Уничтожила артефакт!

– Ценой жизни?! – рыкнул Дарен, наклоняясь ниже и запуская руку мне под голову. Я ощутила чары, ректор отчаянно пытался поделиться своими жизненными силами, но те сползали с меня, не находя нужных потоков. Я умирала. Правда умирала.

– Я не… – вырвалось у меня хрипло.

Хотела сказать, что не умираю, что родовая магия вернет меня к жизни. Но почти сразу поняла, что не факт. Что сама толком не уверена в том, что это действительно сработает.

– Тихо, тихо, моя маленькая. Не трать силы, – зашептал Д. Неррс, проводя свободными пальцами по щеке. – Они тебе еще пригодятся. Помнишь, я обещал тебе поцелуй?

– О боги, Дарен, не знал, что ты такой романтик! – фыркнул Морэн.

– Проваливай, – процедил ректор, не отрывая от меня взгляда. В его глазах плескалась такая боль, что пустота внутри развеялась в тот же миг. Захотелось сделать все, чтобы эта боль ушла. Неужели он не знал про мои способности?

– Ну уж нет, такую трогательную сцену я точно не пропущу, – заявил Неррс-дознаватель. И я готова была поклясться, что уловила в его тоне смех.

А вот Морэн, судя по всему, был осведомлен. Либо… либо ему было плевать и на меня, и на кузена – он желал лишь избавиться от артефакта.

– Эрна, дыши, слышишь? Я люблю…

Я слышала, но ответить уже не могла. Начала проваливаться в темную пустоту. Так, будто весила как перышко. Последнее, что мне удалось почувствовать, – теплое касание на своих губах.






* * *


Перед Дареном Неррсом лежала девушка. Девушка, в которой с каждым новым мигом угасала жизнь, и он ничего не мог с этим поделать. Это переворачивало все внутри Неррса с ног на голову. Он пытался поделиться с ней жизнью, избавить от боли, от той магии, которая нанесла непоправимый ущерб, но тщетно.

Дарена Неррса не заботили Росс с Раном – они все равно были в отключке после вливаний уничтоженного артефакта, не заботил и кузен, что-то там бормочущий над ухом.

Важна была лишь она… Эрналия. При взгляде на нее – такую слабую, лежащую на полу – Дарен был готов рычать и выть оттого, что они так много еще не успели. Первый поцелуй, первое настоящее свидание без всяких условностей, первая ночь…

Все эти картинки в одно мгновение проплыли перед его внутренним взором. Он отстраненно подумал о том, что она была бы слишком красивой невестой. И потом, когда-нибудь, – хорошей матерью. По утрам просыпалась бы в его объятиях, и Дарен изо всех сил старался бы насыщать каждый ее день счастьем. И оттого, что они оба были всего этого лишены, Неррс испытывал такую боль, что сбивалось дыхание.

– Эрна, дыши, слышишь? – сдавленно произнес Дарен, наклоняясь ниже. – Малышка, я люблю…

«Тебя» он выдохнул уже в самые губы девушки. Нежные, мягкие и такие родные, будто Дарен целовал их целую вечность, а не впервые. Он не верил в то, что этот первый и такой желанный поцелуй станет их последним, не хотел верить. Был готов на все, чтобы жизнь Эрналии Браунс не угасла. Готов был пожертвовать своей жизнью. Но боги не захотели принять в дар такой обмен.

– Дар, погоди! – Плеча ректора коснулась рука кузена. – Она не сможет вдохнуть.

Неррс отстранился, посмотрел в пустые и безжизненные открытые глаза Эрналии, перевел дикий звериный взгляд на Морэна.

– Она не сможет вдохнуть! Она мертва! – почти прорычал.

– Да, но это ненадолго, – ответил кузен, чему-то ухмыляясь.

Эта ухмылка взбесила Дарена настолько, что он вскочил на ноги и угрожающе двинулся на Морэна. Именно он ее не уберег, не смог спрятать, закрыть – да пусть заковать!

– Тихо-тихо, – примирительно поднимая руки и делая шаг назад, произнес Морэн. – В ней есть часть родовой магии Роунвесских! Право на возвращение жизни. Она оживет!

– Так ты все подстроил! – внезапная догадка пробудила в Дарене такую злость, что он был готов задействовать все оставшиеся силы и уничтожить все, до чего мог дотянуться. – Я тебе верил! Доверял!

– Дар, согласись, что жизнь одной девушки ничто по сравнению с жизнями тысячи человек, – начал Морэн. – Особенно при условии, что эта жизнь к ней вернется.

– А если нет? – Дарену до кузена оставался лишь шаг. Один шаг, чтобы совершить непоправимое. – Она Браунс! Что, если родовая магия не сработает?!

Ректору хотелось размазать Морэна как букашку. В голове билась мысль, что именно он во всем виноват. Впрочем, себя Дарен Неррс тоже немало винил. Он думал, что станет хотя бы на каплю легче, когда его кулак коснется скулы кузена, но это лишь усугубило горе потери.

Именно в этот момент Дарен услышал рваный вдох. И почувствовал себя так, будто на него накинули сковывающие чары. Медленно, слишком медленно перевел взгляд на Эрналию и моргнул, не веря своим глазам. Грудь девушки поднималась, будто от мирного дыхания во время сна. Глаза были уже закрыты. Она чему-то улыбалась.

– Заслужил, – касаясь пальцами наливающегося фингала, произнес Морэн.





Эпилог




Я глубоко вдохнула. И потянулась, разгоняя кровь по телу. Мягкие простыни приятно касались кожи, удобная подушка пахла цветами.

Я умерла?

Именно с этим вопросом я резко открыла глаза. Светло-голубой потолок. Справа большое окно, через которое в комнату проникают солнечные лучи, слева…

– Очнулась? – раздался тихий, но глубокий мужской голос, от которого болезненно сжалось сердце.

Дарен Неррс сидел в удобном кресле. На небольшом столике подле него лежала стопка документов и стояла кружка с чаем, над которым вился парок. Через несколько секунд ректор уже был возле меня, и я не смогла сдержать радостной улыбки.

– Как же ты меня перепугала! – выдохнул Дарен, присаживаясь на мою постель и осторожно, будто я из хрусталя, беря руку в свою.

– Все хорошо, – тихо произнесла я. – Теперь все хорошо.

Ничего не болело, и я чувствовала в себе достаточно сил для того, чтобы чуть привстать. Теперь лицо Дарена было ближе, и я ощутила непреодолимое желание коснуться его губ. Понять, приснился мне тот поцелуй или он был на самом деле.

– Я сообщу твоим родным, что ты пришла в себя, – с мягкой улыбкой произнес Неррс.

Он хотел встать, но я покрепче сжала его руку. Дарен чуть нахмурился.

– Не уходи, – попросила я, легко потянув его к себе и в то же время подаваясь вперед. Уткнулась в грудь и глупо вдохнула его запах – теперь я четко понимала, что это мой любимый аромат.

– Милая, тебе надо отдыхать, – тихо произнес Дарен, поглаживая меня по спине. – Мы с тобой все обсудим. Потом. Когда все действительно станет хорошо.

Я подняла на него взгляд и ничего сказать не успела, как меня чмокнули в нос. После в подбородок, щеки, лоб – я даже шелохнуться боялась, чтобы не спугнуть.

– Сейчас ты отдохнешь, а вечером мы с тобой все обсудим, хорошо? – произнес Дарен, отстраняясь. – Обещаю.