Интервью с ректором

Я старалась думать о чем угодно, лишь бы не о том, что произошло сегодняшним вечером. Потом стремительно подошла к стене возле статуи Р. К. Неррса, наклонилась и присмотрелась. Там слабо мерцал символ – сильно уменьшенный в размерах, на него можно было обратить внимание, только если знать, куда смотреть… Недолго думая, тут же зафиксировала и образ, и магию. Зябко поежившись, прошла на территорию. Уже хотела направиться в общежитие, как вдруг в голове возникла мысль.

А что, если…

Развернулась в противоположную сторону и широким шагом пошла к столовой. Обогнула ее с левой стороны, проскользнула под натянутой магической лентой – та, к счастью, никаких аур не считывала, просто предупреждала – и подошла к стене столовой, подле которой была обнаружена студентка Шварц.

Сердце стучало набатом, призывая поспешить. Я внимательным взглядом прошлась по стене и… Да! Так и думала! Возле места недавнего преступления был знак, полностью повторяющий тот, что появился подле Неррса!

Зафиксировала и его, радуясь своей находке. И в ту же секунду мигнул красный портал, но я сообразила, что происходит, чуть позже. Значит, все же навесили какие-то считывающие маячки.

– Надо же, кто тут у нас? – раздался позади знакомый мужской голос.

Я вполголоса чертыхнулась и плавно обернулась. Пожалуй, за сегодняшний вечер у меня вновь случится передоз Неррсов. Передо мной стоял Морэн собственной персоной.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я. Так я могла поздороваться где угодно: в коридоре академии, на улице столицы, но совсем не на месте недавнего происшествия.

– Добрый, – кивнул Морэн. На его губах появилась хитрая усмешка, более жесткая, чем у его кузена.

Главный дознаватель королевства вызывал опасения, но я изо всех сил старалась храбриться. Понимала, что этот Неррс относится к той категории людей, которые хорошо чувствуют страх и умеют этим пользоваться.

– Я тут с разрешения господина ректора, – почти спокойно произнесла я, чуть схитрив. Разрешения на фиксацию символа подле столовой я не получала.

– Допускаю, – важно кивнул Морэн. – И даже не буду задавать никаких вопросов, уверен, Дарен с этим разберется.

– Тогда зачем?.. – начала я, желая узнать, почему сам главный дознаватель решил наведаться по сигналу какого-то маячка.

– Предлагаю устроить набег на столовую. Нам стоит кое-что обсудить. И, поверь, это в твоих интересах, – неожиданно произнес Морэн.

– Столовая уже закрыта.

– Да что ты? – притворно удивился М. Неррс. – Сразу видно, что ты тут недавно. Пойдем. Открою тебе маленький секрет ВАКа.

Он развернулся на пятках и направился в противоположную от входа сторону. Сделал пять шагов, пока я стояла на месте и размышляла. Идти с ним никуда не хотелось.

– Эрналия, это касается освобождения твоего отца, – произнес он, замерев лишь на секунду. – К тому же ты наверняка хочешь с ним увидеться. Я смогу повлиять на снятие ограничений с посещений.

Освобождения отца?.. Посещение?.. Мама строго-настрого запретила с кем-либо обсуждать его дело, но это же главный дознаватель. Желай он побеседовать со мной официально, с легкостью бы этого добился. Вот только ему отчего-то важно сделать это без бумажных дозволений и протоколов. Почему?

Это я и хотела узнать, когда направилась следом. Постаравшись никак не реагировать на легкую усмешку, которую М. Неррс себе позволил, когда понял, что я купилась.

Мы обошли здание и оказались у его заднего фасада. Довольно узкая тропинка из притоптанной вязкой грязи, несколько больших окон и… дверь. Видимо, для тех, кто работает в столовой. Пара нехитрых махинаций с ключом, обнаруженным под горшком с цветами, и она со скрипом открылась.

– Прошу, – Морэн махнул вперед, приглашая меня первой шагнуть в темноту.

Страха не было, лишь любопытство, которому я поддалась. Да и что уж таить, происходящее здорово отвлекало от тех мыслей, к которым у меня не было никакого желания возвращаться. Использовав простенькую формулу, я наколдовала на ладони неяркий светильник и прошла вглубь. Дверь вела в небольшой коридор, расходящийся на несколько комнат. Морэн скомандовал проходить в правую, и я так и сделала.

Еще несколько секунд – и в помещении загорелись все магические светильники. Я увидела идеально чистые гладкие поверхности столов, вытянувшихся по бокам. На них стояли начищенные кастрюли, тазики и всякая кухонная утварь. В самом углу были большие металлические двери, от которых веяло холодом.

– А Дарен молодец, – протянул Морэн. – Когда я тут учился, здесь было… кхм… хуже.

Я хотела сказать, что все изменилось буквально недавно, но не стала. Следила за Неррсом-дознавателем взглядом. Тот прошел в глубь комнаты, нашел чистый котел и налил туда воду, чтобы вскипятить.

Таких странных и, пожалуй, нервозных чаепитий у меня еще не было.

Стараясь не подавать вида, что для меня все это в новинку, я проследовала к холодильной комнате и открыла дверь. Там взяла пару яблок и отрезала два куска плоского бисквитного пирога. Разместила все находки на столе и принялась искать чашки.

Мы оба действовали в абсолютной тишине и в то же время довольно слаженно. Я не задавала лишних вопросов, Морэн тоже не спешил. Только когда на одной из столешниц появились две чашки с горячим чаем, нарезанные яблоки и пирог, дознаватель заговорил:

– Думаю, тебе и без меня известно, что дело твоего отца зашло в тупик.

Нет, не известно. Против отца есть одна весомая улика – магическая подпись с печаткой на тех документах, где ее быть не должно. Это все, что я знала наверняка. Мама сказала, что сама во всем разберется, и взяла с меня обещание, что я даже думать не буду об этом деле. «Отец не виновен, и мы сможем это доказать», – этой фразой она меня и убедила. Только недавно я начала задумываться о том, что, если бы это было так просто, он бы уже вышел на свободу.

– Да, есть серьезные улики против мистера Браунса, но вместе с тем имеются и другие странности, на которые нельзя не обратить внимание.

Я промолчала, мысленно перебирая все те факты, которыми располагала. Морэн тем временем шумно подул на чай и сделал небольшой глоток, чуть поморщившись от температуры напитка.

– К примеру, в самый первый день он отрицал свою вину, при этом был готов сотрудничать со следствием. Но после посещения законника вдруг замолчал. Отказался давать хоть какие-то показания. Допустим, законник сказал ему, что так будет лучше, вот только почему? Даже если бы во всех финансовых махинациях был виноват твой отец, признание вины и сотрудничество со следствием помогло бы ему избежать сурового наказания. Максимум год в магтюрьме, штрафы и работа на благо королевства в течение трех лет. С его хваткой он бы довольно быстро восстановил свое финансовое положение. Согласись, это куда приятнее, чем гнить в заключении.

– Почему бы вам не поговорить об этом с моей матерью? – напряженно поинтересовалась я.

Морэн будто проигнорировал мой вопрос, сделал еще один глоток. Отправил в рот дольку яблока.

– Эти и некоторые другие факты позволили мне прийти к выводу, что ему угрожают. Мои ребята составляли на твоего отца профайл и склонны считать, что он бы с легкостью пожертвовал собой во имя справедливости. Собой, но не близкими людьми. Потому я пришел к выводу, что угрожают твоей жизни и жизни твоей матери.

Морэн вперился в меня цепким оценивающим взглядом, но на моем лице не дрогнул ни один мускул. Надевать маску в присутствии Неррсов входило в привычку.


Могут ли отцу и правда угрожать или же это какой-то хитро выдуманный ход Морэна Неррса, чтобы меня разговорить? Ответа у меня не было. Виноват отец полностью, частично или же совершенно невиновен? И на это я ответить не могла. Зато могла покопаться в воспоминаниях. Без участия Морэна или кого-либо другого.

– Ты знаешь, на какие деньги твоя мать наняла одного из самых дорогостоящих законников королевства? – как бы между прочим поинтересовался Неррс-дознаватель. – В тот день, когда твоего отца задержали, были заблокированы все ваши счета. Со счетов графини Роунвесской тоже не было никаких крупных списаний, да и что уж там, старуха слишком горда для того, чтобы помогать твоему отцу. Мистер Мерзник никогда не работает в кредит. Тебе не кажется это странным?

Наверняка у мамы были какие-то личные сбережения на черный день. Или… Мысли закрутились с утроенной скоростью. Мерзник, многочисленные партнеры отца, приходящие к нам на чаепития, документы, документы, документы… Я пыталась восстановить каждую деталь, вот только понимала, что не справляюсь с таким объемом информации. Чуть прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы остановить себя. Ответы могут быть там, в моей голове. Но искать их следует не тогда, когда тебя пристальным взглядом изучает главный дознаватель королевства. У меня не было причин ему не доверять, но и верить тоже причин не находилось.

Потом. После я сложу весь пазл, которым располагаю, сейчас же надо пользоваться тем, что Морэн так охотно делится хоть толикой информации, которой пытается подцепить меня на крючок сотрудничества.

– Вы не хотите обсуждать все это с моей матерью, потому что подозреваете, что она знает про угрозы? – в лоб спросила я. – И считаете, что законника нанял истинный преступник, чтобы тот смог контролировать показания отца и действия матери?

М. Неррс сощурился. Взгляд выражал что-то вроде «Я тебя недооценил», однако вслух он произнес спокойное:

– Допускаю подобное. Даже если бы я нашел возможность вытянуть миссис Браунс на приватную беседу так, чтобы никто ни о чем не узнал, она бы и слушать меня не стала. Твоя матушка искренне полагает, что я хочу засадить ее супруга на долгий срок.

Оп-па-а-а! А вот это еще интереснее.

– По какой причине? – Я изо всех сил старалась не выдать взволнованности.

– О, ты не в курсе? – Вот тут Морэн действительно удивился. Усмехнулся, только совсем невесело: – Тогда понятно, по какой причине ты вообще решила меня выслушать. Мне немного неловко об этом говорить, но мы с твоей матерью должны были пожениться, пока она не сбежала с твоим отцом.

Глоток чая, кружку с которым я все это время держала в руках, чтобы не выдать дрожь, застрял в горле. Я подняла взгляд на Морэна и посмотрела на него уже совсем иначе.

– Я бы не стал говорить тебе об этом, если бы не думал, что мы с тобой на одной стороне. Дар уже поведал о твоей феноменальной памяти, потому я почти уверен, что в твоей голове есть все, что поможет мне найти преступника. Видишь… – Морэн отставил кружку и помахал руками в воздухе, – я максимально честен и открыт для сотрудничества.

– Или решили все выложить, чтобы я не утратила к вам доверия, узнав об этом из другого источника. На самом же деле и впрямь можете стремиться отомстить и моему отцу, и матери! – выпалила я, стараясь отогнать мысль о том, что ректор донес своему кузену о моей маленькой особенности. Что он еще ему рассказывал? И не для того ли решил сблизиться, чтобы завоевать мое доверие?!

Значит, Дарен мог быть моим… дядей?! Нет, точно нет. Если бы мама не встретила папу, меня бы и на свете не было.

– Весомо, – не стал спорить Морэн. – Пожалуй, в твоем возрасте я бы тоже пришел к таким выводам. – Вот только есть несколько «но». Во-первых, на нашем браке с Корин настаивали старшие родственницы, включая твою бабушку, кстати. А между нами и правда были вполне приятельские отношения, и мы не стали спорить. Еще бы, род Неррсов и Роунвесских мог породниться, это серьезный шаг и в политике, и в экономике королевства. Во-вторых, мы оба были достаточно молоды, чтобы избежать глупой детской влюбленности. Вот только я влюбился в Корин, а она – в твоего отца. Не стану спорить, первое время я злился, но потом понял, что есть вещи куда более важные. Этим важным лично я считаю свою работу, она заключается в том, чтобы помогать невиновным и наказывать виноватых. Понимаешь, к чему я клоню?

– Думаю, что, прежде чем прийти к каким-то выводам на этот счет, мне стоит встретиться с отцом, – сухо произнесла я.

Доверять Морэну или нет? Могу ли я вообще принять хоть какое-то решение, располагая только теми данными, что он мне дал?

– Холодным рассудком ты явно пошла в бабушку, – довольно кивнул М. Неррс. – Вот только если будешь выведывать у нее информацию на сей счет, учитывай, что она ко мне всегда хорошо относилась. Я не самый лучший человек на свете, это правда. Вот только не желаю ни твоей матери, ни твоему отцу ничего плохого. Иначе бы не взялся за это дело, рискуя очень многим. Потому помоги мне во всем разобраться.

Ох, если бы у меня и правда был холодный рассудок, а не его видимость… Стоп… Рискуя?

– Мистер Неррс…

– Морэн, – поправил он.

– Морэн, а вы женились? – спросила я. Настала моя очередь бросать цепкие взгляды и оценивать реакцию.

Она не заставила себя ждать: на лицо главного дознавателя королевства опустилась темная пелена, в глазах отразилась целая бездна боли, губы сами собой поджались.

– Нет, – тихо ответил он, не отводя взгляда. Будто позволяя мне увидеть то, чего не хотел бы показывать никому. И нет, такие эмоции невозможно сыграть, даже если ты с пеленок учишься этому на сцене лучших театров.

– Значит… – почти шепотом произнесла я, не решаясь закончить предложение.

– Неррсы всегда были однолюбами, – усмехнулся он. – И всегда были готовы отказаться от личного счастья во благо чужого.

– Если вы правда хотите нам помочь, то устройте мне, пожалуйста, встречу с отцом, – твердо произнесла я.

– Хорошо. – Он кивнул, возвращаясь к привычному тону. – Только ее придется проводить неофициально. Думаю, ты понимаешь почему.

Для того чтобы наниматель Мерзника и сам законник об этом не узнали по своим каналам. Наверняка в любой магической тюрьме, впрочем, как и в самой обычной, есть те, кто готов брать взятки.

– Отправлю тебе вестник с инструкцией, когда все устрою.

Я вновь кивнула. И решилась поделиться крохой информации, которая, на мой взгляд, могла бы оказать хоть каплю помощи:

– В день, когда отца взяли под стражу, Мерзник пришел к нам сам. Спустя всего час после задержания. Тогда я не придала этому значения, но точно знаю, что мама в тот день общалась лишь с семейным законником. У нее не было возможности даже вестник отправить, магполиция наложила все возможные блоки.

– Хм… – единственное, что выдал Морэн. – Это многое объясняет.

Многое, но не все. Вот только, перед тем как начать говорить, мне надо дождаться встречи с отцом. И хотя бы попробовать разобраться с этим самостоятельно.

На этом наше позднее чаепитие и завершилось. Кружки были вымыты, все следы нашего пребывания тут исчезли, ключ вернулся под горшок с цветами.

– Я провожу тебя только до дверей общежития, – произнес Морэн, когда мы вышли на улицу. – Все равно в следующие шесть дней можно не ждать нападений, артефакт перезаряжается. Если, разумеется, это было не разовое драматичное представление, – обронил он. И, уловив, что от этой фразы я сбилась с шага, пояснил: – Все равно ты бы об этом узнала. Не сегодня, так через пару дней. Но вот больше информации, увы, я дать не могу. И Дарену не говори, что я проболтался.

Взгляд у него при этом стал настолько хитрым, будто рядом со мной шел не мужчина лет сорока – сорока пяти, а юный мальчишка. Готова поспорить, «проболтался» он намеренно, вот только какие цели при этом преследовал?