Император Владимир
Часть 38 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Став головным, «Бородино» был поражён тремя 305-миллиметровыми снарядами «Эксмута» и «Албермарла», а затем подвергся торпедной атаке: четыре эсминца полным ходом неслись навстречу, словно вознамерились таранить русский корабль. Линкору пришлось круто отвернуть влево и задействовать 75- и 152-миллиметровые пушки. Следом повернули «Князь Суворов», «Александр III» и «Орёл».
Результатом вынужденного манёвра стало то, что основные силы противоборствующих сторон оказались на расходящихся курсах на расстоянии семидесяти пяти кабельтовых друг от друга. Таким образом, линкоры Чухнина уже не могли настичь уходившие полным ходом «Эксмут», «Албермарл», а также «Корнуоллис», который спасся благодаря вовремя подоспевшим «Энтриму» и «Аргайлу», отогнавшим «Аскольд», «Варяг» и пятёрку эсминцев.
Отчаянная атака британских эсминцев захлебнулась – «Уэлланд» и «Джед» получили тяжёлые повреждения и позднее были добиты «Боярином» и «Алмазом». Давший было ход «Дункан» стал жертвой массированной торпедной атаки эсминцев 1-й флотилии; после пары торпедных попаданий у короля одним кораблём стало меньше. «Монтагю» героически отбивался до последнего, пока, поражённый тремя торпедами, не ушёл на дно под флагом Святого Георгия.
Сопровождавшие броненосец «Кеннет» и «Итчен» ускользнули, так как командующий приказал поберечь уголь и не гоняться за подранками по всему океану. Одержав победу, 2-я эскадра до полудня крейсировала в районе боя, спасая уцелевших, как своих, так и английских матросов и офицеров, а Чухнин, Писаревский и Иессен решали, что же им делать дальше.
Первым делом адмиралы подсчитали оставшиеся в их распоряжении силы и ресурсы. Вторая эскадра лишилась «Новика» и трёх эсминцев, линкоры израсходовали пятьдесят-шестьдесят процентов снарядов ГК, крейсера – двадцать пять – сорок процентов. Самое же главное – запасов угля на эсминцах не хватало, чтобы своим ходом добраться до родных берегов. Поэтому вырисовывался один-единственный вариант действий – заход в Циндао, бункеровка, передача в немецкий госпиталь тяжелораненых, по возможности исправление кое-каких повреждений. Дальнейшие планы озвучил контр-адмирал Иессеи, высказавшийся за то, чтобы наведаться с ответным визитом в Гонконг.
В Циндао пришли поздно ночью. Сразу же по приходе немцы огорошили союзников новостью – Япония объявила войну России! Это означало, что посещение флотом Гонконга откладывается на неопределённый срок, а в Дальний придётся прорываться с боями… Вопрос только: зачем это делать? Главная база Тихоокеанского флота, исполняющий обязанности командира которой был начальник бригады подплава каперанг Щенснович, обязательно сумеет постоять за себя, чего не скажешь о силах береговой обороны в многочисленных портах Страны восходящего солнца.
– Господа, в сложившейся ситуации наилучшим решением будет активная наступательная стратегия, – заявил Григорий Павлович Чухнин и в следующие полчаса посвятил обоих контр-адмиралов в свои замыслы. Писаревскому и Иессену план понравился, после чего с задумкой ознакомили командиров линкоров и крейсеров 1-го ранга. Все указанные офицеры поддержали идею командующего эскадрой.
На эскадре начался аврал: раненых перевезли в военно-морской госпиталь Циндао, на корабли в спешном порядке грузили уголь, механики и артиллеристы исправляли то, что было возможно отремонтировать в походных условиях. В результате сутки спустя в море смогли выйти все вымпелы, в том числе и те, которые предполагалось оставить в германском порту.
За полчаса до ухода 2-й эскадры пришла телеграмма из штаба Тихоокеанского флота: Беклемишев информировал Чухнина о появлении у берегов Квантуна японской эскадры. Самураи объявились с первыми лучами восходящего солнца, через несколько часов после объявления ими войны. Вместе с японцами подошли и четыре британских броненосных крейсера, хорошо знакомые русским морякам по предыдущим визитам.
Врага практически одновременно заметили на наблюдательных постах на острове Гуанлудао и мысе Риф, в Дальнем и Порт-Артуре незамедлительно сыграли боевую тревогу На береговых батареях в темпе заряжали и наводили орудия, офицеры-артиллеристы напряжённо вглядывались в далёкие силуэты, дальномерщики каждые пять минут докладывали расстояние до целей – самураев ждал горячий приём.
Противник открыл огонь издалека, с семидесяти кабельтовых, выпустив пару десятков снарядов по Дагушаню и острову Санчандао. Судя по тому, как ложились эти снаряды, японцы имели достаточно точное представление о позициях береговых батарей. Последние выжидали, не торопясь начинать артдуэль, и вместо «бога войны» ответный ход сделали подводные лодки.
Следуя вдоль берега, вражеская эскадра последовательно пересекала два района патрулирования субмарин и столь же последовательно потеряла два корабля – крейсера «Гуд Хоуп» и «Читосе». Причём оба крейсера являлись флагманскими кораблями отрядов контр-адмиралов Фоукса и Девы. Победы записали на свой счёт капитаны 2-го ранга Плотто и князь Трубецкой – командиры «Налима» и «Окуня», одновременно являвшиеся командирами двух дивизионов бригады.
Столь скромные успехи тихоокеанских подводников по сравнению с их балтийскими и черноморскими коллегами были вызваны наличием у противника дюжины эсминцев, которые сорвали все последующие атаки русских подлодок. Четыре субмарины просто не сумели приблизиться к 1-му боевому отряду на дистанцию пуска торпед, а после снятия экипажей «Читосе» и «Гуд Хоупа» вице-адмирал Того оперативно увёл англо-японскую эскадру подальше от берега.
Во второй половине дня Того Хэйхатиро ответил на оплеуху из-под воды высадкой морского десанта на островах архипелага Блонд. Десантники взяли в плен личный состав русских наблюдательных постов, который, согласно инструкции, не оказал противнику вооружённого сопротивления. Впрочем, всю документацию и телеграфные аппараты наблюдатели уничтожили, оставив самураев с носом.
Ещё до высадки десантов на острова Блонда четыре японских эсминца появились в водах, омывающих архипелаг Эллиота, ведя разведку. Во второй половине дня, когда пара эсминцев сунулась было в пролив Тунгус, противника обстреляли из нескольких замаскированных 107-миллиметровых пушек. Учитывая ТТХ и возраст этих орудий, ни о какой точности стрельбы не могло быть и речи, но врага они всё-таки отогнали.
В телеграмме Беклемишева, разумеется, все вышеуказанные подробности не приводились, зато сообщалась фраза, обозначавшая проведение операции против Вейхайвея. Согласно предвоенному плану, при наличии в тексте данной фразы следовало вскрыть пакет с координатами точки встречи в открытом море, далее – следовать инструкциям.
Во время подготовки к выходу в море выяснилось, что из-за полученных повреждений «Богатырь», «Баян» и «Варяг» в ближайшее время смогут выжать из своих машин узлов восемнадцать-девятнадцать максимум, а шесть эсминцев в лучшем случае сумеют набрать ход двадцать три узла. Это вынудило вице-адмирала Чухнина перетасовать силы своей эскадры, передав «Алмаз», «Боярин» и все девять исправных эсминцев под начало Иессена, поднявшего флаг на «Олеге». На «Варяг» перешёл Писаревский, после чего тройка покалеченных крейсеров выдвинулась в авангард. Шесть хромоногих эсминцев заняли позицию в арьергарде.
Отойдя от Циндао на двадцать миль, Чухнин приказал Иессену послать в указанную в телеграмме точку встречи «Алмаз» и «Боярин», что контр-адмирал в точности и исполнил. Потянулись длительные часы ожидания.
Идя экономичным десятиузловым ходом, эскадре требовалось примерно двое суток, чтобы достичь берегов Японии. За эти двое суток в море могли встретиться как суда нейтральных стран, так и корабли противника. Поэтому сигнальщики до боли в глазах всматривались в каждое пятнышко на горизонте, а эскадра пару раз изменила курс, чтобы избежать визуальных контактов.
К сожалению, извергаемый из дымовых труб дым сильно демаскировал русские корабли.
Спустя шесть с половиной часов после выхода из Циндао «Алмаз» вышел на связь, передав, что крейсера визуально наблюдают «Амур» и «Енисей», за которыми гонятся три британских эсминца. Поправка: четыре эсминца – один плетётся вдали.
Пока вице-адмирал размышлял, глядя на карту, «Алмаз» сообщил, что англичане развернулись и поспешно удирают на север: вероятно, приняли крейсера за авангард 2-й эскадры. Никто, собственно, не сомневался, что англо-японская агентура в германской колонии уже сообщила кому следует об уходе русских, и в Вейхайвее сейчас царит тревожное ожидание.
Григорий Павлович сразу же отказался от мысли присоединить минзаги к своей эскадре по причине малой дальности плавания полным ходом указанных кораблей. Взвесив все за и против, Чухнин принял следующее решение: «Алмазу» и «Боярину» отконвоировать «Амур» и «Енисей» до Циндао, после чего идти полным ходом к острову Квельпарт. Далее связаться с эскадрой по радио, если же установить связь не получится, то уходить в Дальний либо действовать по обстановке.
Между тем в Вейхайвее царило не просто тревожное ожидание, а близкое к паническому. Причиной того являлась телеграмма из Шанхая, куда добрались остатки разбитой эскадры Артура Мура, в которой перечислялись потери Восточного флота и сообщались сроки, когда британские корабли обретут утраченную боеготовность. Для этого требовались недели ремонтно-восстановительных работ, которые можно было провести лишь в Гонконге. Таким образом, вся тяжесть войны с Россией на Дальневосточном ТВД нежданно-негаданно свалилась на плечи японцев.
* * *
Получив известие об обнаружении «Амура» и «Енисея», Того Хэйхатиро сообразил, что русские переиграли союзников, тайком выставив минные заграждения где-то в окрестностях Вейхайвея. После визита 2-й эскадры англичане так и не сумели организовать дозорную службу на дальних подступах к своей военно-морской базе: «лайми» банально не хватило вымпелов.
Поставив себя на место «северных варваров», Того понял, что дальнейшее пребывание его эскадры в районе Шандуна бессмысленно – Чухнин не станет возвращаться в Дальний. Зачем ему идти к Квантуну, когда перед ним лежат беззащитные морские коммуникации Страны восходящего солнца? Мощные русские линкоры, судя по донесению агентуры в Циндао, не особо пострадали в бою с Муром, да и крейсера сохранили боеспособность.
Проинформировав британцев (те остались очень недовольны) о своём уходе, Того покинул Вейхайвей. Впереди броненосцев шли два отряда эсминцев и три крейсера Девы.
Огибая мыс Шандун, флагман 3-го боевого отряда подорвался на мине и стал быстро тонуть. Подрыв произошёл там, где только что прошли восемь эсминцев, и это означало, что мины выставлены в расчёте на цели с большой осадкой. Контр-адмиралу Деве и его штабу пришлось перебраться на борт «Касаги», «Такасаго» пошёл ко дну.
Не имея представления о границах и протяжённости минных полей, Того решил повернуть на север, в сторону больших глубин. Почти сразу же после поворота из-под кормы «Асахи» взметнулся водяной столб – броненосец наскочил на мину. Первый боевой отряд застопорил ход и лёг в дрейф.
В борьбу за живучесть включился весь экипаж «Асахи», и вскоре стало ясно, что потерявший ход корабль уверенно держится на плаву. На «Микасе» дали задний ход и, приблизившись кормой к «Асахи», завели на него буксирный трос. Флагман начал буксировку «малым вперёд», и какое-то время японцам казалось, что всё идёт благополучно.
Взрыв, как всегда, произошёл неожиданно – наскочив на мину, «Микаса» получил солидных размеров пробоину и вскоре сел носом по самые клюзы. Тем не менее броненосец сохранил ход, поэтому, положившись на волю богов, Того приказал двигаться дальше. «Асахи» был взят на буксир «Сикисимой». Преодолевая кабельтов за кабельтовым, самураи буквально выползли с минного поля и к полуночи дотащились до Вейхайвея.
Подняв флаг на «Хатсусе», Того Хэйхатиро отправил телеграмму вице-адмиралу Камимуре с приказом немедленно полным ходом идти в Мозампо, забункероваться и заняться поиском русских в Цусимском проливе и западнее острова Коею. Оставив в Вейхайвее оба аварийных броненосца, на рассвете 1-я эскадра вновь покинула британскую базу и, обойдя опасный район по широкой дуге, взяла курс на Квельпарт. На мостике «Хатсусе» царило тревожное ожидание.
* * *
Учитывая, что «Амур» и «Енисей» выставили четыре линии заграждений из шестисот мин, союзники вскоре вновь стали нести потери. Ночью на минах погиб не имевший радиостанции английский транспорт, вышедший из Шанхая, утром следующего дня – японский флотский угольщик, возвращавшийся из Вейхайвея в Чемульпо. Позднее данное минное заграждение стало причиной гибели пяти китайских судов, трёх пароходов нейтральных стран и, косвенно, броненосного крейсера «Дрейк».
Одержав пару побед на позициях у своих берегов, русские подводники быстро поняли, что враг повторно не наступит на старые грабли: корабли противника просто не появлялись в водах Квантуна. Согласно инструкциям, в подобном случае следовало сменить тактику, что капитан 1-го ранга Щенснович с удовольствием и сделал, выдвинув четыре субмарины на новые позиции – к британской базе.
К этому времени на фоне резкого обострения англогерманских отношений вице-адмирал Артур Мур стал всерьёз опасаться высадки русских на Шаньдунском полуострове: Вейхайвей мог быть осаждён и захвачен с суши. Контр-адмирал Фоуке получил приказ увести британские боевые корабли в Гонконг, и так как «лайми» не была известна протяжённость минных полей, их эскадра прошла через позиции русских подлодок.
Над морем клубился туман, ухудшавший видимость, и лейтенант Подгорный рискнул атаковать в полупогру-жённом положении. Выпустив две торпеды, «Кефаль» успела уйти под воду прежде, чем англичане взяли субмарину на прицел. Смельчакам везёт – обе торпеды поразили цель.
* * *
Что же касается Того, то на следующую ночь после ухода из Вейхайвея он получил радиограмму о том, что русские крейсера были замечены южнее острова Росса. Часа через два после восхода солнца на правой раковине эскадры неожиданно появились два быстроходных корабля, в которых японцы с удивлением опознали «Боярин» и «Алмаз». Русские, судя по заработавшим радиостанциям крейсеров, были удивлены не меньше.
По приказу командующего контр-адмирал Дева взял восемь эсминцев и устремился на врага, который предпочёл показать корму. «Иосино» и «Касаги» имели сомнительные шансы догнать противника, рисковать же эсминцами Того не собирался, поэтому после полуторачасовой погони отряд Девы повернул обратно. Русские исчезли за горизонтом, не прекращая передавать в эфир, японцы же старательно перебивали эти радиопередачи.
Радистам на кораблях 2-й эскадры удалось принять и расшифровать лишь первую часть радиограммы «Боярина», в которой содержалось самое главное – условный код эскадры Того и её координаты! Их и доложили вице-адмиралу Чухнину, соединение которого находилось вне видимости береговых постов к югу от Квельпарта.
Взглянув на карту, Григорий Павлович сразу же понял, что его визави пойдёт между Квельпартом и материковой Кореей, и 2-й эскадре выпал хороший шанс дать самураям прикурить. Чухнин сполна использовал выпавший ему шанс.
* * *
Обменявшись опознавательными сигналами с «Иосино», вспомогательный крейсер «Мукогава-Мару», высланный контр-адмиралом Накао в дозор к западному входу в пролив между Кореей и Квельпартом, лёг на противоположный галс.
Спустя четверть часа сигнальщики «Мукогава-Мару» заметили на юге дым, быстро материализовавшийся в четвёрку характерных силуэтов – это были русские броненосные крейсера. Вооружённый пароход спешно повернул на норд, верещанием морзянки предупреждая Того об опасности. Поздно. Выпустив по «Мукогава-Мару» пару десятков снарядов, отряд Иессена прошёл в тридцати кабельтовых за кормой самураев, и вскоре на востоке загромыхали раскаты боя.
План Чухнина был прост – поставить японцев между молотом и наковальней, благо этому способствовала сама география. Роль молота в данном случае играли линейные силы и все наличные эсминцы, роль наковальни – броненосные крейсера Иессена, которые вновь объединили в один отряд. «Варяг» с «Аскольдом» остались при эскадре в качестве разведчиков и лидеров минных флотилий.
Тревожное сообщение с «Мукогава-Мару» несколько запоздало – идущие в авангарде японские эсминцы вошли в визуальный контакт со 2-й эскадрой прежде, чем Того прочёл бланк радиограммы. Столкнувшись с превосходящими силами русских, все восемь эсминцев отошли, не принимая бой. Преследуя самураев, отряд Писаревского также не стал лезть под ГК броненосцев противника и изменил курс, давая линейным силам возможность сказать своё веское слово.
Они и сказали, дав первый залп с восьмидесяти кабельтовых; фактически Чухнин сделал японцам «crossing the Т». Парируя этот манёвр, Того последовательно повернул на восемь румбов влево, рассчитывая дойти до ближайшего архипелага из небольших островов, расположенных вдоль южного берега материковой Кореи.
Дистанция сократилась до семидесяти пяти кабельтовых, дав возможность задействовать относительно устаревшие 305-миллиметровые орудия «Ясимы» и «Фудзи», и продолжала постепенно уменьшаться.
Через четверть часа после начала артдуэли главных сил в бой вступил и отряд Иессена. Четыре броненосных крейсера быстро вынудили Деву спасаться бегством, после чего сосредоточили весь огонь на арьергарде 1-го боевого отряда. Таким образом, «Ясима» и «Фудзи» оказались под интенсивным перекрёстным обстрелом сразу с двух бортов.
Имея эскадренный ход в шестнадцать узлов – не самые новые «Ясима» и «Фудзи» уже не могли разогнаться до прежних восемнадцати, – самураям требовалось часа полтора, чтобы добраться до спасительного (так считал штаб Того) архипелага. За эти полтора часа русские линкоры…
«Фудзи» загорелся и стал отставать на тридцать второй минуте боя, «Ясима» продержался в строю на четырнадцать минут дольше. На пятьдесят шестой минуте боя отстающие броненосцы были атакованы девятнадцатью эсминцами, заходившими с кормовых углов; отражая атаку, «Ясима» и «Фудзи» окончательно оторвались от впередиидущих мателотов. Дистанция боя главных сил к этому времени сократилась до сорока пяти кабельтовых, крейсера Иессена обстреливали «Ясиму» и «Фудзи» примерно с сорока и тридцати кабельтовых соответственно.
Как только «Фудзи» с «Ясимой» покинули линию, вице-адмирал Чухнин приказал перераспределить цели. По «Хатсусе» стали вести огонь три линкора, по «Сикисиме» – два. Шансы японцев на спасение таяли с каждым новым попаданием.
Через час после начала артдуэли с пятёркой линкоров Чухнина Того понял, что гибель его эскадры – это всего лишь вопрос времени. Солидное бронирование несколько раз спасало «Хатсусе» и «Сикисиму», чего не скажешь о «Фудзи» с «Ясимой», небронированные оконечности которых превратились в дуршлаг. А как только русские потопят «Ясиму» и «Фудзи», на «Сикисиме» с «Хатсусе» смело можно будет поставить крест.
На шестьдесят третьей минуте боя Того Хэйхатиро бросил в контратаку на русские эсминцы все свои шестнадцать эсминцев. Контр-адмирал Дева получил приказ уходить, чтобы сохранить «Касаги» и «Иосино» для будущих побед во имя микадо.
Самоубийственая атака самураев обошлась весьма дорого: в жестокой схватке на ближних дистанциях были потеряны «Бдительный», «Меткий» и «Мощный» – все они были потоплены вражескими торпедами. Пошли ко дну «Бесстрашный», протараненный «Кисараги», а также «Достойный» и «Боевой», погибшие от артогня «Ясимы» и «Фудзи». Японские же потери на этом этапе боя оказались намного больше: «Фудзи», «Ясима», семь эсминцев. Девять уцелевших эсминцев ретировались к побережью Кореи.
Сорок минут спустя сильно избитый «Сикисима» потерял управление и покатился вправо, ещё через четверть часа «Хатсусе» резко сбросил ход – 305-миллиметровый снаряд повредил паропровод. Дистанция боя сократилась до тридцати кабельтовых, самураев расстреливали, как на учениях. Дальнейшее было делом техники: под прикрытием огня линкоров и броненосных крейсеров в атаку пошли все боеспособные эсминцы – все восемь вымпелов.
Спасшихся японских моряков вылавливали из воды почти до заката. К огромному удивлению русских, некоторые из узкоглазых всячески противились спасению; человек пять офицеров, уже находясь в шлюпках, сделали себе харакири, несколько застрелились, ещё находясь в воде. Среди спасённых не оказалось ни вице-адмирала Того, ни офицеров его штаба, не было ни одного офицера званием выше лейтенанта.
Тем временам перед Григорием Павловичем Чухниным встала задача возвратить матчасть своей эскадры в Дальний в целости и сохранности. Ещё на одно сражение линкорам и броненосным крейсерам попросту не хватило бы боекомплекта, угля на эсминцах оставалось в обрез. Приятной неожиданностью стало появление «Алмаза» и «Боярина», на которых возложили дальнюю разведку.
Во время боя с Того выявилась неприятная особенность японских фугасных снарядов, которые с лёгкостью разрушали надстройки и небронированные борта; мириады осколков поражали орудия, приборы, оборудование, наносили огромные потери личному составу. Практически каждое попадание в небронированные борта и надстройки приводило к возникновению пожаров, с которыми было сложно справляться. На каждом линкоре осколки японских фугасов вывели из строя по нескольку орудий, причём части пушек требовался заводской ремонт. Ничего подобного не наблюдалось во время недавнего боя с англичанами, которые использовали бронебойные снаряды, начинённые чёрным порохом.
Посовещавшись с контр-адмиралами, Чухнин решил первоначально идти в Циндао. На выбор повлияла относительная близость германской базы, до которой было около двух суток хода на экономичной скорости, а также необходимость отконвоировать к родным берегам «Амур» и «Енисей». Пара выигранных сражений ещё не означала, что «лайми» и самураи покорно смирятся с поражением – нет у них традиций задирать лапки кверху после первого же пинка под зад.
Переход до Циндао прошёл без помех и боестолкновений. Присоединив минзаги, вице-адмирал повёл вверенную ему эскадру домой, в Дальний. Проходя мимо Вейхайвея, ожидали любых неприятностей, вплоть до нового генерального сражения, но всё обошлось: противник просто не имел сил, которые можно было бы выставить против пяти русских линкоров.
В Дальнем эскадру встречали как победителей. Благосклонно отнесясь к положенным восторгу и овациям в свою честь, Григорий Павлович дал три дня на срочный ремонт и погрузку боекомплекта – война продолжалась.
Тем временем японцы нагнали в Вейхайвей с полдюжины плавмастерских и судов обеспечения. Ремонтные бригады круглосуточно сооружали кессоны, необходимые для заделки пробоин на своих броненосцах. Русские подлодки, развёрнутые на позициях севернее британской базы, потопили два транспорта и вспомогательный крейсер «Минке-Мару», но это не остановило самураев. Проблему «Микасы» и «Асахи» следовало решить кардинально, что Чухнин и сделал на пятый день после возвращения в Дальний.
Результатом вынужденного манёвра стало то, что основные силы противоборствующих сторон оказались на расходящихся курсах на расстоянии семидесяти пяти кабельтовых друг от друга. Таким образом, линкоры Чухнина уже не могли настичь уходившие полным ходом «Эксмут», «Албермарл», а также «Корнуоллис», который спасся благодаря вовремя подоспевшим «Энтриму» и «Аргайлу», отогнавшим «Аскольд», «Варяг» и пятёрку эсминцев.
Отчаянная атака британских эсминцев захлебнулась – «Уэлланд» и «Джед» получили тяжёлые повреждения и позднее были добиты «Боярином» и «Алмазом». Давший было ход «Дункан» стал жертвой массированной торпедной атаки эсминцев 1-й флотилии; после пары торпедных попаданий у короля одним кораблём стало меньше. «Монтагю» героически отбивался до последнего, пока, поражённый тремя торпедами, не ушёл на дно под флагом Святого Георгия.
Сопровождавшие броненосец «Кеннет» и «Итчен» ускользнули, так как командующий приказал поберечь уголь и не гоняться за подранками по всему океану. Одержав победу, 2-я эскадра до полудня крейсировала в районе боя, спасая уцелевших, как своих, так и английских матросов и офицеров, а Чухнин, Писаревский и Иессен решали, что же им делать дальше.
Первым делом адмиралы подсчитали оставшиеся в их распоряжении силы и ресурсы. Вторая эскадра лишилась «Новика» и трёх эсминцев, линкоры израсходовали пятьдесят-шестьдесят процентов снарядов ГК, крейсера – двадцать пять – сорок процентов. Самое же главное – запасов угля на эсминцах не хватало, чтобы своим ходом добраться до родных берегов. Поэтому вырисовывался один-единственный вариант действий – заход в Циндао, бункеровка, передача в немецкий госпиталь тяжелораненых, по возможности исправление кое-каких повреждений. Дальнейшие планы озвучил контр-адмирал Иессеи, высказавшийся за то, чтобы наведаться с ответным визитом в Гонконг.
В Циндао пришли поздно ночью. Сразу же по приходе немцы огорошили союзников новостью – Япония объявила войну России! Это означало, что посещение флотом Гонконга откладывается на неопределённый срок, а в Дальний придётся прорываться с боями… Вопрос только: зачем это делать? Главная база Тихоокеанского флота, исполняющий обязанности командира которой был начальник бригады подплава каперанг Щенснович, обязательно сумеет постоять за себя, чего не скажешь о силах береговой обороны в многочисленных портах Страны восходящего солнца.
– Господа, в сложившейся ситуации наилучшим решением будет активная наступательная стратегия, – заявил Григорий Павлович Чухнин и в следующие полчаса посвятил обоих контр-адмиралов в свои замыслы. Писаревскому и Иессену план понравился, после чего с задумкой ознакомили командиров линкоров и крейсеров 1-го ранга. Все указанные офицеры поддержали идею командующего эскадрой.
На эскадре начался аврал: раненых перевезли в военно-морской госпиталь Циндао, на корабли в спешном порядке грузили уголь, механики и артиллеристы исправляли то, что было возможно отремонтировать в походных условиях. В результате сутки спустя в море смогли выйти все вымпелы, в том числе и те, которые предполагалось оставить в германском порту.
За полчаса до ухода 2-й эскадры пришла телеграмма из штаба Тихоокеанского флота: Беклемишев информировал Чухнина о появлении у берегов Квантуна японской эскадры. Самураи объявились с первыми лучами восходящего солнца, через несколько часов после объявления ими войны. Вместе с японцами подошли и четыре британских броненосных крейсера, хорошо знакомые русским морякам по предыдущим визитам.
Врага практически одновременно заметили на наблюдательных постах на острове Гуанлудао и мысе Риф, в Дальнем и Порт-Артуре незамедлительно сыграли боевую тревогу На береговых батареях в темпе заряжали и наводили орудия, офицеры-артиллеристы напряжённо вглядывались в далёкие силуэты, дальномерщики каждые пять минут докладывали расстояние до целей – самураев ждал горячий приём.
Противник открыл огонь издалека, с семидесяти кабельтовых, выпустив пару десятков снарядов по Дагушаню и острову Санчандао. Судя по тому, как ложились эти снаряды, японцы имели достаточно точное представление о позициях береговых батарей. Последние выжидали, не торопясь начинать артдуэль, и вместо «бога войны» ответный ход сделали подводные лодки.
Следуя вдоль берега, вражеская эскадра последовательно пересекала два района патрулирования субмарин и столь же последовательно потеряла два корабля – крейсера «Гуд Хоуп» и «Читосе». Причём оба крейсера являлись флагманскими кораблями отрядов контр-адмиралов Фоукса и Девы. Победы записали на свой счёт капитаны 2-го ранга Плотто и князь Трубецкой – командиры «Налима» и «Окуня», одновременно являвшиеся командирами двух дивизионов бригады.
Столь скромные успехи тихоокеанских подводников по сравнению с их балтийскими и черноморскими коллегами были вызваны наличием у противника дюжины эсминцев, которые сорвали все последующие атаки русских подлодок. Четыре субмарины просто не сумели приблизиться к 1-му боевому отряду на дистанцию пуска торпед, а после снятия экипажей «Читосе» и «Гуд Хоупа» вице-адмирал Того оперативно увёл англо-японскую эскадру подальше от берега.
Во второй половине дня Того Хэйхатиро ответил на оплеуху из-под воды высадкой морского десанта на островах архипелага Блонд. Десантники взяли в плен личный состав русских наблюдательных постов, который, согласно инструкции, не оказал противнику вооружённого сопротивления. Впрочем, всю документацию и телеграфные аппараты наблюдатели уничтожили, оставив самураев с носом.
Ещё до высадки десантов на острова Блонда четыре японских эсминца появились в водах, омывающих архипелаг Эллиота, ведя разведку. Во второй половине дня, когда пара эсминцев сунулась было в пролив Тунгус, противника обстреляли из нескольких замаскированных 107-миллиметровых пушек. Учитывая ТТХ и возраст этих орудий, ни о какой точности стрельбы не могло быть и речи, но врага они всё-таки отогнали.
В телеграмме Беклемишева, разумеется, все вышеуказанные подробности не приводились, зато сообщалась фраза, обозначавшая проведение операции против Вейхайвея. Согласно предвоенному плану, при наличии в тексте данной фразы следовало вскрыть пакет с координатами точки встречи в открытом море, далее – следовать инструкциям.
Во время подготовки к выходу в море выяснилось, что из-за полученных повреждений «Богатырь», «Баян» и «Варяг» в ближайшее время смогут выжать из своих машин узлов восемнадцать-девятнадцать максимум, а шесть эсминцев в лучшем случае сумеют набрать ход двадцать три узла. Это вынудило вице-адмирала Чухнина перетасовать силы своей эскадры, передав «Алмаз», «Боярин» и все девять исправных эсминцев под начало Иессена, поднявшего флаг на «Олеге». На «Варяг» перешёл Писаревский, после чего тройка покалеченных крейсеров выдвинулась в авангард. Шесть хромоногих эсминцев заняли позицию в арьергарде.
Отойдя от Циндао на двадцать миль, Чухнин приказал Иессену послать в указанную в телеграмме точку встречи «Алмаз» и «Боярин», что контр-адмирал в точности и исполнил. Потянулись длительные часы ожидания.
Идя экономичным десятиузловым ходом, эскадре требовалось примерно двое суток, чтобы достичь берегов Японии. За эти двое суток в море могли встретиться как суда нейтральных стран, так и корабли противника. Поэтому сигнальщики до боли в глазах всматривались в каждое пятнышко на горизонте, а эскадра пару раз изменила курс, чтобы избежать визуальных контактов.
К сожалению, извергаемый из дымовых труб дым сильно демаскировал русские корабли.
Спустя шесть с половиной часов после выхода из Циндао «Алмаз» вышел на связь, передав, что крейсера визуально наблюдают «Амур» и «Енисей», за которыми гонятся три британских эсминца. Поправка: четыре эсминца – один плетётся вдали.
Пока вице-адмирал размышлял, глядя на карту, «Алмаз» сообщил, что англичане развернулись и поспешно удирают на север: вероятно, приняли крейсера за авангард 2-й эскадры. Никто, собственно, не сомневался, что англо-японская агентура в германской колонии уже сообщила кому следует об уходе русских, и в Вейхайвее сейчас царит тревожное ожидание.
Григорий Павлович сразу же отказался от мысли присоединить минзаги к своей эскадре по причине малой дальности плавания полным ходом указанных кораблей. Взвесив все за и против, Чухнин принял следующее решение: «Алмазу» и «Боярину» отконвоировать «Амур» и «Енисей» до Циндао, после чего идти полным ходом к острову Квельпарт. Далее связаться с эскадрой по радио, если же установить связь не получится, то уходить в Дальний либо действовать по обстановке.
Между тем в Вейхайвее царило не просто тревожное ожидание, а близкое к паническому. Причиной того являлась телеграмма из Шанхая, куда добрались остатки разбитой эскадры Артура Мура, в которой перечислялись потери Восточного флота и сообщались сроки, когда британские корабли обретут утраченную боеготовность. Для этого требовались недели ремонтно-восстановительных работ, которые можно было провести лишь в Гонконге. Таким образом, вся тяжесть войны с Россией на Дальневосточном ТВД нежданно-негаданно свалилась на плечи японцев.
* * *
Получив известие об обнаружении «Амура» и «Енисея», Того Хэйхатиро сообразил, что русские переиграли союзников, тайком выставив минные заграждения где-то в окрестностях Вейхайвея. После визита 2-й эскадры англичане так и не сумели организовать дозорную службу на дальних подступах к своей военно-морской базе: «лайми» банально не хватило вымпелов.
Поставив себя на место «северных варваров», Того понял, что дальнейшее пребывание его эскадры в районе Шандуна бессмысленно – Чухнин не станет возвращаться в Дальний. Зачем ему идти к Квантуну, когда перед ним лежат беззащитные морские коммуникации Страны восходящего солнца? Мощные русские линкоры, судя по донесению агентуры в Циндао, не особо пострадали в бою с Муром, да и крейсера сохранили боеспособность.
Проинформировав британцев (те остались очень недовольны) о своём уходе, Того покинул Вейхайвей. Впереди броненосцев шли два отряда эсминцев и три крейсера Девы.
Огибая мыс Шандун, флагман 3-го боевого отряда подорвался на мине и стал быстро тонуть. Подрыв произошёл там, где только что прошли восемь эсминцев, и это означало, что мины выставлены в расчёте на цели с большой осадкой. Контр-адмиралу Деве и его штабу пришлось перебраться на борт «Касаги», «Такасаго» пошёл ко дну.
Не имея представления о границах и протяжённости минных полей, Того решил повернуть на север, в сторону больших глубин. Почти сразу же после поворота из-под кормы «Асахи» взметнулся водяной столб – броненосец наскочил на мину. Первый боевой отряд застопорил ход и лёг в дрейф.
В борьбу за живучесть включился весь экипаж «Асахи», и вскоре стало ясно, что потерявший ход корабль уверенно держится на плаву. На «Микасе» дали задний ход и, приблизившись кормой к «Асахи», завели на него буксирный трос. Флагман начал буксировку «малым вперёд», и какое-то время японцам казалось, что всё идёт благополучно.
Взрыв, как всегда, произошёл неожиданно – наскочив на мину, «Микаса» получил солидных размеров пробоину и вскоре сел носом по самые клюзы. Тем не менее броненосец сохранил ход, поэтому, положившись на волю богов, Того приказал двигаться дальше. «Асахи» был взят на буксир «Сикисимой». Преодолевая кабельтов за кабельтовым, самураи буквально выползли с минного поля и к полуночи дотащились до Вейхайвея.
Подняв флаг на «Хатсусе», Того Хэйхатиро отправил телеграмму вице-адмиралу Камимуре с приказом немедленно полным ходом идти в Мозампо, забункероваться и заняться поиском русских в Цусимском проливе и западнее острова Коею. Оставив в Вейхайвее оба аварийных броненосца, на рассвете 1-я эскадра вновь покинула британскую базу и, обойдя опасный район по широкой дуге, взяла курс на Квельпарт. На мостике «Хатсусе» царило тревожное ожидание.
* * *
Учитывая, что «Амур» и «Енисей» выставили четыре линии заграждений из шестисот мин, союзники вскоре вновь стали нести потери. Ночью на минах погиб не имевший радиостанции английский транспорт, вышедший из Шанхая, утром следующего дня – японский флотский угольщик, возвращавшийся из Вейхайвея в Чемульпо. Позднее данное минное заграждение стало причиной гибели пяти китайских судов, трёх пароходов нейтральных стран и, косвенно, броненосного крейсера «Дрейк».
Одержав пару побед на позициях у своих берегов, русские подводники быстро поняли, что враг повторно не наступит на старые грабли: корабли противника просто не появлялись в водах Квантуна. Согласно инструкциям, в подобном случае следовало сменить тактику, что капитан 1-го ранга Щенснович с удовольствием и сделал, выдвинув четыре субмарины на новые позиции – к британской базе.
К этому времени на фоне резкого обострения англогерманских отношений вице-адмирал Артур Мур стал всерьёз опасаться высадки русских на Шаньдунском полуострове: Вейхайвей мог быть осаждён и захвачен с суши. Контр-адмирал Фоуке получил приказ увести британские боевые корабли в Гонконг, и так как «лайми» не была известна протяжённость минных полей, их эскадра прошла через позиции русских подлодок.
Над морем клубился туман, ухудшавший видимость, и лейтенант Подгорный рискнул атаковать в полупогру-жённом положении. Выпустив две торпеды, «Кефаль» успела уйти под воду прежде, чем англичане взяли субмарину на прицел. Смельчакам везёт – обе торпеды поразили цель.
* * *
Что же касается Того, то на следующую ночь после ухода из Вейхайвея он получил радиограмму о том, что русские крейсера были замечены южнее острова Росса. Часа через два после восхода солнца на правой раковине эскадры неожиданно появились два быстроходных корабля, в которых японцы с удивлением опознали «Боярин» и «Алмаз». Русские, судя по заработавшим радиостанциям крейсеров, были удивлены не меньше.
По приказу командующего контр-адмирал Дева взял восемь эсминцев и устремился на врага, который предпочёл показать корму. «Иосино» и «Касаги» имели сомнительные шансы догнать противника, рисковать же эсминцами Того не собирался, поэтому после полуторачасовой погони отряд Девы повернул обратно. Русские исчезли за горизонтом, не прекращая передавать в эфир, японцы же старательно перебивали эти радиопередачи.
Радистам на кораблях 2-й эскадры удалось принять и расшифровать лишь первую часть радиограммы «Боярина», в которой содержалось самое главное – условный код эскадры Того и её координаты! Их и доложили вице-адмиралу Чухнину, соединение которого находилось вне видимости береговых постов к югу от Квельпарта.
Взглянув на карту, Григорий Павлович сразу же понял, что его визави пойдёт между Квельпартом и материковой Кореей, и 2-й эскадре выпал хороший шанс дать самураям прикурить. Чухнин сполна использовал выпавший ему шанс.
* * *
Обменявшись опознавательными сигналами с «Иосино», вспомогательный крейсер «Мукогава-Мару», высланный контр-адмиралом Накао в дозор к западному входу в пролив между Кореей и Квельпартом, лёг на противоположный галс.
Спустя четверть часа сигнальщики «Мукогава-Мару» заметили на юге дым, быстро материализовавшийся в четвёрку характерных силуэтов – это были русские броненосные крейсера. Вооружённый пароход спешно повернул на норд, верещанием морзянки предупреждая Того об опасности. Поздно. Выпустив по «Мукогава-Мару» пару десятков снарядов, отряд Иессена прошёл в тридцати кабельтовых за кормой самураев, и вскоре на востоке загромыхали раскаты боя.
План Чухнина был прост – поставить японцев между молотом и наковальней, благо этому способствовала сама география. Роль молота в данном случае играли линейные силы и все наличные эсминцы, роль наковальни – броненосные крейсера Иессена, которые вновь объединили в один отряд. «Варяг» с «Аскольдом» остались при эскадре в качестве разведчиков и лидеров минных флотилий.
Тревожное сообщение с «Мукогава-Мару» несколько запоздало – идущие в авангарде японские эсминцы вошли в визуальный контакт со 2-й эскадрой прежде, чем Того прочёл бланк радиограммы. Столкнувшись с превосходящими силами русских, все восемь эсминцев отошли, не принимая бой. Преследуя самураев, отряд Писаревского также не стал лезть под ГК броненосцев противника и изменил курс, давая линейным силам возможность сказать своё веское слово.
Они и сказали, дав первый залп с восьмидесяти кабельтовых; фактически Чухнин сделал японцам «crossing the Т». Парируя этот манёвр, Того последовательно повернул на восемь румбов влево, рассчитывая дойти до ближайшего архипелага из небольших островов, расположенных вдоль южного берега материковой Кореи.
Дистанция сократилась до семидесяти пяти кабельтовых, дав возможность задействовать относительно устаревшие 305-миллиметровые орудия «Ясимы» и «Фудзи», и продолжала постепенно уменьшаться.
Через четверть часа после начала артдуэли главных сил в бой вступил и отряд Иессена. Четыре броненосных крейсера быстро вынудили Деву спасаться бегством, после чего сосредоточили весь огонь на арьергарде 1-го боевого отряда. Таким образом, «Ясима» и «Фудзи» оказались под интенсивным перекрёстным обстрелом сразу с двух бортов.
Имея эскадренный ход в шестнадцать узлов – не самые новые «Ясима» и «Фудзи» уже не могли разогнаться до прежних восемнадцати, – самураям требовалось часа полтора, чтобы добраться до спасительного (так считал штаб Того) архипелага. За эти полтора часа русские линкоры…
«Фудзи» загорелся и стал отставать на тридцать второй минуте боя, «Ясима» продержался в строю на четырнадцать минут дольше. На пятьдесят шестой минуте боя отстающие броненосцы были атакованы девятнадцатью эсминцами, заходившими с кормовых углов; отражая атаку, «Ясима» и «Фудзи» окончательно оторвались от впередиидущих мателотов. Дистанция боя главных сил к этому времени сократилась до сорока пяти кабельтовых, крейсера Иессена обстреливали «Ясиму» и «Фудзи» примерно с сорока и тридцати кабельтовых соответственно.
Как только «Фудзи» с «Ясимой» покинули линию, вице-адмирал Чухнин приказал перераспределить цели. По «Хатсусе» стали вести огонь три линкора, по «Сикисиме» – два. Шансы японцев на спасение таяли с каждым новым попаданием.
Через час после начала артдуэли с пятёркой линкоров Чухнина Того понял, что гибель его эскадры – это всего лишь вопрос времени. Солидное бронирование несколько раз спасало «Хатсусе» и «Сикисиму», чего не скажешь о «Фудзи» с «Ясимой», небронированные оконечности которых превратились в дуршлаг. А как только русские потопят «Ясиму» и «Фудзи», на «Сикисиме» с «Хатсусе» смело можно будет поставить крест.
На шестьдесят третьей минуте боя Того Хэйхатиро бросил в контратаку на русские эсминцы все свои шестнадцать эсминцев. Контр-адмирал Дева получил приказ уходить, чтобы сохранить «Касаги» и «Иосино» для будущих побед во имя микадо.
Самоубийственая атака самураев обошлась весьма дорого: в жестокой схватке на ближних дистанциях были потеряны «Бдительный», «Меткий» и «Мощный» – все они были потоплены вражескими торпедами. Пошли ко дну «Бесстрашный», протараненный «Кисараги», а также «Достойный» и «Боевой», погибшие от артогня «Ясимы» и «Фудзи». Японские же потери на этом этапе боя оказались намного больше: «Фудзи», «Ясима», семь эсминцев. Девять уцелевших эсминцев ретировались к побережью Кореи.
Сорок минут спустя сильно избитый «Сикисима» потерял управление и покатился вправо, ещё через четверть часа «Хатсусе» резко сбросил ход – 305-миллиметровый снаряд повредил паропровод. Дистанция боя сократилась до тридцати кабельтовых, самураев расстреливали, как на учениях. Дальнейшее было делом техники: под прикрытием огня линкоров и броненосных крейсеров в атаку пошли все боеспособные эсминцы – все восемь вымпелов.
Спасшихся японских моряков вылавливали из воды почти до заката. К огромному удивлению русских, некоторые из узкоглазых всячески противились спасению; человек пять офицеров, уже находясь в шлюпках, сделали себе харакири, несколько застрелились, ещё находясь в воде. Среди спасённых не оказалось ни вице-адмирала Того, ни офицеров его штаба, не было ни одного офицера званием выше лейтенанта.
Тем временам перед Григорием Павловичем Чухниным встала задача возвратить матчасть своей эскадры в Дальний в целости и сохранности. Ещё на одно сражение линкорам и броненосным крейсерам попросту не хватило бы боекомплекта, угля на эсминцах оставалось в обрез. Приятной неожиданностью стало появление «Алмаза» и «Боярина», на которых возложили дальнюю разведку.
Во время боя с Того выявилась неприятная особенность японских фугасных снарядов, которые с лёгкостью разрушали надстройки и небронированные борта; мириады осколков поражали орудия, приборы, оборудование, наносили огромные потери личному составу. Практически каждое попадание в небронированные борта и надстройки приводило к возникновению пожаров, с которыми было сложно справляться. На каждом линкоре осколки японских фугасов вывели из строя по нескольку орудий, причём части пушек требовался заводской ремонт. Ничего подобного не наблюдалось во время недавнего боя с англичанами, которые использовали бронебойные снаряды, начинённые чёрным порохом.
Посовещавшись с контр-адмиралами, Чухнин решил первоначально идти в Циндао. На выбор повлияла относительная близость германской базы, до которой было около двух суток хода на экономичной скорости, а также необходимость отконвоировать к родным берегам «Амур» и «Енисей». Пара выигранных сражений ещё не означала, что «лайми» и самураи покорно смирятся с поражением – нет у них традиций задирать лапки кверху после первого же пинка под зад.
Переход до Циндао прошёл без помех и боестолкновений. Присоединив минзаги, вице-адмирал повёл вверенную ему эскадру домой, в Дальний. Проходя мимо Вейхайвея, ожидали любых неприятностей, вплоть до нового генерального сражения, но всё обошлось: противник просто не имел сил, которые можно было бы выставить против пяти русских линкоров.
В Дальнем эскадру встречали как победителей. Благосклонно отнесясь к положенным восторгу и овациям в свою честь, Григорий Павлович дал три дня на срочный ремонт и погрузку боекомплекта – война продолжалась.
Тем временем японцы нагнали в Вейхайвей с полдюжины плавмастерских и судов обеспечения. Ремонтные бригады круглосуточно сооружали кессоны, необходимые для заделки пробоин на своих броненосцах. Русские подлодки, развёрнутые на позициях севернее британской базы, потопили два транспорта и вспомогательный крейсер «Минке-Мару», но это не остановило самураев. Проблему «Микасы» и «Асахи» следовало решить кардинально, что Чухнин и сделал на пятый день после возвращения в Дальний.