Император Владимир
Часть 21 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Главный броневой пояс «Баяна» толщиной от 170 до 90 миллиметров (сужался к низу) простирался от носового до кормового барбетов башен главного калибра включительно, упираясь в бронетраверзы толщиной от 90 до 150 миллиметров. Верхний броневой пояс имел толщину 100 миллиметров и тянулся от носового до кормового бронетраверза; оконечности крейсера защищались 90-миллиметровыми броневыми плитами.
Лобовые плиты башен главного калибра имели толщину 170 миллиметров, боковые и тыльные – 150 и 100 миллиметров соответственно, крыши перекрывались 50-миллиметровой бронёй. Толщина стенок барбетов восьмидюймовых башен достигала 170 миллиметров. Индивидуальные казематы шестидюймовок Канэ защищались броневыми плитами толщиной от 50 до 150 миллиметров (крыши – 50 миллиметров), трубы подачи боеприпасов – 90-миллиметровой бронёй.
Боевая рубка корабля представляла собой этакий колодец с толщиной стенок в 200 миллиметров и 70-миллиметровой крышей, коммуникационная труба защищалась 90-миллиметровой бронёй. Толщина листов карапасной броневой палубы варьировалась между 30 миллиметрами и 50 миллиметрами, в зависимости от места их расположения. Кожухи котельных отделений имели 30-миллиметровое бронирование. Вся броня была крупповской, на чём особенно настаивал заказчик.
Имея водоизмещение десяток тысяч тонн с гаком, «Баян» мог развить ход в двадцать узлов, поддерживая указанную скорость в течение суток. Максимальная скорость, достигнутая на испытаниях на мерной миле, составила двадцать три узла. Дальность плаванья экономичным ходом (десять узлов), согласно проектным расчетам, достигала четырёх тысяч миль.
Увлекающиеся историей кораблестроения могут смело заявить, что русский крейсер до боли напоминает «Адзуму» и прочих «асамоидов», и будут правы. «Баян» строился с учётом послезнания Муромцева и практически ни в чём не уступал проектам Филиппа Уоттса. В мае 1903 года новый броненосный крейсер на пару с «Победой» отбыл на Дальний Восток, и спустя четыре с половиной месяца корабли вошли в Талиенванский залив.
Лучший из крейсеров 2-го ранга – «Новик» – ещё на стадии проектирования получил более сильное артиллерийское вооружение: на нём установили восемь 120-миллиметровых орудий. Кораблестроители из города Эльбинга без лишних проволочек пошли навстречу условиям заказчика, увеличив водоизмещение до 3 500 тонн с сохранением двадцатипятиузловой скорости, в результате чего фирме Шихау достался заказ ещё на три боевые единицы данного типа – «Алмаз», «Жемчуг» и «Изумруд».
Желая получить нормальное качество постройки за приемлемую цену, Владимир Александрович принял волюнтаристическое решение в пользу немцев, оставив вороватых хозяев Невского завода без лакомого заказа. Савва Иванович Мамонтов и прочие акционеры вскоре угодили под следствие и в конечном итоге были разорены судебными исками.
Что же касается самого Невского завода, то осенью 1900 года он перешёл в руки нового владельца. Им стала созданная промышленниками Второвым и Стахеевым судостроительная корпорация «Посейдон», одним из соучредителей которой являлся сам император.
Купив предприятие, Николай Александрович организовал закупки импортного оборудования, провёл оптимизацию и модернизацию производства, и в феврале 1902 года Невский завод наконец-то приступил к постройке серии истребителей типа «Буйный». Строительство шло быстрыми темпами, сравнительно качественно, и летом 1903 года пять кораблей вошли в состав отряда контр-адмирала Моласа. Ещё пять истребителей данной серии заканчивали приёмные испытания. Адмиралтейство планировало отправить их на Тихий океан ближе к зиме.
В течение 1901–1902 годов пароходы доставили на Дальний Восток дюжину разборных истребителей типа «Сокол» постройки Невского и Ижорского заводов. К началу 1904 года практически все корабли данного типа были собраны на стапелях верфи, возведённой в Дальнем корпорацией «Посейдон». Отправку ещё нескольких разборных истребителей завода Крейтона отменили в связи с прекращением строительства кораблей данного типа в пользу более крупных единиц типа «Буйный». Ещё раньше Адмиралтейство отказалось от планов пополнения корабельного состава новыми миноносцами; последним номерным миноносцем Российского Императорского флота стал № 273.
Фирму Крейтона переориентировали на проектировку и строительство двух типов минных тральщиков – большого, быстроходного, способного поддерживать эскадренную скорость, обеспечивая действия линкоров и крейсеров, и малого, тихоходного, предназначенного для рутинной службы по «перепахиванию» моря.
Во Владивостоке, в нескольких сотнях миль от Квантунского полуострова, базировалось отдельное корабельное соединение, состоявшее из трёх броненосных крейсеров – «Россия», «Громобой», «Рюрик», и двух бронепалубных – «Варяга» и «Светланы». Кроме этого, во Владивостоке ожидался скорый приход вспомогательных крейсеров «Лена» и «Ангара», недавно приобретённых Морским министерством.
Владивостокским отрядом командовал вице-адмирал Пётр Алексеевич Безобразов, младшим флагманом при котором состоял недавно повышенный в звании до контр-адмирала Иессен Карл Петрович. Командиром Владивостокской военно-морской базы и начальником береговой обороны прилегающего района – полуострова Муравьёва-Амурского и острова Русский – был назначен контр-адмирал Рожественский собственной персоной. Полагаю, не стоит пояснять, что Зиновий Петрович постоянно находился под пристальным вниманием наместника, и любой прокол контр-адмирала моментально становился известен самому императору.
В случае начала войны в январе-феврале 1904 года Алексеев планировал отправить в рейдерство в Тихий океан отряд в составе броненосного крейсера «Рюрик» и парочки упомянутых выше вспомогательных крейсеров.
Приказав Балтийскому заводу строить ещё один крейсер по образцу «России», покойный Николай II подложил флоту огромнейшую свинью. Придя к власти после смерти своего недалёкого племянника, Владимир Александрович был вынужден принять тот факт, что «Громобой» уже спущен на воду и радикальная модернизация корабля на много месяцев отодвинет сроки его ввода в строй. В общем, новый император просто вызвал вице-адмирала Макарова, объявил ему о своём желании и вручил Степану Осиповичу папочку с наскоро набросанными эскизами.
Начальник МТК взял под козырёк, и уже спустя неделю инженеры Балтийского завода ломали головы, в темпе перекраивая рабочие чертежи. Как и следовало ожидать, достройка крейсера затянулась, и капитан 1-го ранга Иессен увёл его на Дальний Восток в конце мая 1901 года.
Чисто внешне наскоро модернизированный «Громобой» имел мало отличий от изначального проекта. Изменения коснулись артиллерийского вооружения – корабль получил два 203-миллиметровых орудия в оконечностях корпуса и четыре артустановки того же калибра на верхней палубе; вышеуказанные восьмидюймовки защитили противоосколочными казематами. Количество 152-миллиметровых пушек Канэ осталось прежним – четырнадцать штук, а вот число практически бесполезных малокалиберных скорострелок сократилось до четырёх 75-миллиметровых «хлопушек».
Аналогичную модернизацию прошла и «Россия». Работы проводились во Владивостоке, в несколько этапов, поэтому растянулись на два с половиной года. К лету 1903 года крейсер вновь вошёл в строй, став флагманским кораблём вице-адмирала Безобразова.
Вскрыв саквояж, Владимир Александрович первым делом рассортировал полученные документы на три стопочки. Самую маленькую из них составили чертежи двух миниатюрных артсистем.
«Так, так, так… Смотри-ка, тёзка, Евгений свет Иваныч вместе с Каменским умудряются находить время на изобретательство! – мысленно воскликнул Муромцев. – Давай глянем, а то в бумагах наместника всегда сплошные отчёты и цифры… Надоело уже, скучно…»
«Ладно, начнём с творчества твоего головастого белорусского парня… Та-ак, электромеханическая система центральной наводки для артиллерии главного калибра линейных кораблей и крейсеров… – Хозяин тела взял верхний ватман, вчитался в описание чертежа. – Описание принципа работы… Расчёты… Рабочие чертежи всех механизмов… Офигеть, сразу чувствуется уровень образования… Будет чем удивить Гейслера и Макарова…»
Перейдя к самой маленькой стопочке, монарх ознакомился с проектом переделки 37-миллиметровых и 47-миллиметровых пушек Гочкиса в окопные мортиры, чьим предназначением была стрельба исключительно надкалиберными минами. Баллистические данные данных систем оставляли желать лучшего, однако лёгкие и мобильные мортиры на деревянных колёсах прекрасно подходили для позиционной войны. Генерал-адъютант информировал, что в арсенале Порт-Артура уже организовано изготовление партии подобных мортир, благо с кораблей снято достаточное количество «хлопушек» Гочкиса.
«Кое-кто тянет время с нормальными миномётами, заставляя наместника импровизировать, – с нотками недовольства заметил вселенец. – Самураи вот-вот нападут, а армия сидит без миномётов».
«Ты же знаешь, что Николай Александрович ведёт переговоры с братьями Маннесманнами о покупке технологии по производству бесшовных труб, – отозвался Владимир Александрович. – Любители саке и суши не настолько глупы, чтобы без серьёзного повода переть против превосходящих сил».
«Ага, превосходящие силы, как же, – съехидничал незваный гость. – “Двенадцать Апостолов” с “Наварином” давно пора перевести в разряд учебных калош, “Рюрик” встал к стенке завода для замены стареньких восьмидюймовок…»
«Кстати, о заводе… – Император пошуршал бумагами, выудил нужный отчёт. – Ага, вот оно. К Рождеству планируется сдать под ключ первый цех на заводе корпорации “Посейдон” во Владивостоке, построенный с помощью мистера Чарльза Крампа».
«Всё равно, до начала строительства на Дальнем Востоке крупных кораблей нам ещё шагать и шагать, – мысленно вздохнул Муромцев. – Большой док в Дальнем готов?»
«Нет ещё. Алексеев пишет, что работы завершатся не раньше весны, – ответил хозяин тела. – Строительство задерживается из-за увеличения размеров новых броненосцев».
«Молас прошёл Дакар… – Вселенец вспомнил о телеграмме двухдневной давности, переданной контр-адмиралом вместе со встреченным на траверзе Дакара германским пароходом. – Ладно, будем надеяться, что “Цесаревичу” не понадобится встать в док сразу же по приходе…»
«Смотри, сколь творчески Каменский развил твою идею о габионах. Сборная пирамида на болтах из нескольких листов железа, а по периметру габион. – Владимир Александрович перетасовал ватманы, на которых изображались полевые укрепления, созданные из нескольких металлических сеток, в пространство между которыми насыпался подручный камень. – Издали наверняка смотрится, как небольшой холм, а на самом деле – пулемётная точка… Самое то, что нужно на сопках Маньчжурии…»
«Дёшево и сердито, не окопы же долбить вдоль и поперёк, – мысленно хмыкнул киллер-гипнотизёр. – Прикинь, как удивятся товарищи самураи, когда гайдзины начнут десятками клепать доты вдоль всей Ялу…»
«Алексеев пишет, что он считает необходимым возвести на нашем берегу реки Ялу минимум три сотни подобных укреплений. Потребность в металлической сетке исчисляется тоннами и квадратными километрами, а в Дальнем нет и десятой части требуемого количества стального проката. – Император отложил бумаги на стол, задумчиво погладил усы. – Придётся, тёзка, строить на Дальнем Востоке ещё один завод, сталелитейный…»
«Да уж, было бы глупо возить из Европы железо и сетку, – заметил вселенец. – Грамотнее всего начать постройку пары заводов: один – во Владике, другой – где-нибудь в Благовещенске либо в Хабаровске».
Далее наместник информировал, что на Тихом океане количество служащих по контракту специалистов-профессионалов достигло шестидесяти процентов от общего числа нижних чинов. Генерал-адъютант писал, что к концу года количество контрактников увеличится до семидесяти – семидесяти пяти процентов, и уже сейчас машинные команды всех кораблей состоят исключительно из профессионалов. Ещё толком не обученные моряки последнего призыва в массе своей задействованы в качестве подносчиков боеприпасов, вестовых и тому подобных.
Владимир Александрович тотчас вспомнил последний рапорт вице-адмирала Скрыдлова, командующего Чёрноморским флотом, копию которого переслал младший брат. На южных рубежах страны к концу лета 1903 года количество моряков-контрактников составляло около восьмидесяти процентов от общего числа нижних чинов. В связи с этим генерал-адмирал высказал логичное предположение, что климат Чёрного моря больше способствует выбору в пользу профессиональной службы.
«Самые худшие показатели на Балтике: у Старка всего около половины моряков-контрактников, – мысленно резюмировал Муромцев. – Зря ты назначил его командовать Балтийским флотом…»
«Я дал ему шанс, как и Рожественскому. На Балтике у нас глубокий тыл, как раз по талантам Оскара Викторовича. – Зевнув, монарх поднялся на ноги. – Между прочим, благодаря Старку Балтфлот вышел на первое место по радиофикации кораблей».
«Ха-ха-ха! Исключительно благодаря соседству баз Балтийского флота с Адмиралтейством и питерским радиозаводом профессора Попова! – развеселился незваный гость. – Старк требует и получает для своего флота столько аппаратов, что может позволить их ставить даже на номерные миноносцы, в то время как тихоокеанские истребители до сих пор не получили своих радиостанций».
«Не вижу особой проблемы, – пожал плечами император, выходя из гостиной. – Скажу Алексею, чтобы он по-быстрому закупил в Германии “телефункены” с доставкой на Дальний Восток».
«Хорошо быть царём-батюшкой: проблемы решаются на раз-два, – восхитился Муромцев. – Тёзка, а почему бы тебе сразу не купить фирму “Сименс и Гальске”?»
«По той же самой причине, по которой в твоём времени Россия не купила фирмы “Самсунг”, “Асус”, “Делл” и прочие “сони”, – отзеркалил государь с долей иронии тональность киллера-гипнотизёра. – На завтра, если ты не забыл, у меня запланирована утренняя баталия с министром финансов. Напомни попросить Озерова наскрести в бюджете десяток миллионов на твои любимые миномёты… Пришла пора их “изобрести”…»
«Пора заняться настоящими, реальными финансовыми реформами: ввести налоги на недвижимость, обанкротить Дворянский земельный банк, ударить рублём по крупным землевладельцам, поставить к стенке финансовых спекулянтов, – пробурчал в ответ вселенец. – Господа Поляковы и Гинцбурги с превеликим удовольствием поучаствуют в переделе собственности…»
«О да, наши милые еврейские банкиры и их соотечественники с удовольствием поучаствуют в любой авантюре, которые пахнут гешефтом, – В ответе хозяина тела проскользнули нотки сарказма. – Кстати, благодаря именно еврейским деньгам нам удалось смягчить последствия экономического кризиса девяносто девятого года».
«Подумаешь, самые богатенькие евреи страны собрали тридцать пять миллионов рубликов, – фыркнул Муромцев. – Да на одной прокрутке казённых денег через банк “Прометей” они заработали раз в пять больше».
«Во-первых, не тридцать пять, а тридцать шесть с половиной, а во-вторых, львиная доля заработанного ими капитала пошла на кредитование реального сектора экономики, – усмехнулся Владимир Александрович. – Согласно нашим изначальным договорённостям, между прочим…»
«Если бы не Нечволодов и его парни, то фиг бы они вложились в российскую экономику, – не скрывал своего скепсиса незваный гость. – Не боишься, что евреи банально скупят на корню всю Россию?»
«В твоём будущем евреи скупили весь мир и множество раз сотворили с ним то, что красочно расписано в “Камасутре”, – с лёгкостью положил вселенца на лопатки император. – Меня сейчас больше заботят отряд Моласа и перевооружение армии, а не “пехота Яхве”…»
Идущий на Дальний Восток отряд под командованием контр-адмирала Михаила Павловича Моласа состоял из двух броненосцев, двух крейсеров, тринадцати истребителей – пять типа «Буйный» и восемь единиц типа «улучшенный “Кит”» постройки фирмы «Шихау», – и дюжины судов обеспечения.
Первой звездой отряда, без сомнения, являлся «Цесаревич», по образцу которого в России строилась серия из пяти броненосцев. Семнадцать с половиной тысяч тонн водоизмещения, симметричный силуэт с двумя дымовыми трубами, стосорокаметровый корпус без излюбленного французами завала бортов, восемнадцать узлов полного хода – таков был «Цесаревич», созданный Амбалем Лаганем согласно техническому заданию Владимира Александровича.
Вооружение состояло из восьми 305-миллиметровых орудий ГК с длиной ствола в сорок калибров в четырёх башнях, двенадцати 152-миллиметровых пушек в бронированных казематах и четырнадцати 75-миллиметровых «хлопушек», раскиданных по казематам и верхней палубе. Как и на «Ретвизане», орудия ГК «Цесаревича» имели угол возвышения в тридцать пять градусов.
Корабль имел солидную броневую защиту. Главный бронепояс состоял из плит толщиной в 250 миллиметров и тянулся от носового до кормового броневых траверзов, в свою очередь имевших толщину от 100 до 200 миллиметров. Выше располагался верхний бронепояс с толщиной плит в 200 миллиметров, казематы 152-миллиметровых орудий защищались 150-миллиметровыми бронеплитами. Оконечности броненосца от бронетраверзов до форштевня и почти до архштевеня были защищены 100-миллиметровой бронёй, броневая палуба и её скосы состояли из плит толщиной 60 миллиметров, две противоторпедные переборки – 30 и 50 миллиметров соответственно.
Боевая рубка была защищена наиболее основательно – 270-миллиметровые стенки и 100-миллиметровая крыша. Бронирование башен ГК достигало 270 миллиметров (лобовые проекции), боковые стенки состояли из 200-миллиметровых плит. Тыльная часть башен имела толщину 150 миллиметров, а крыши перекрывались 100-миллиметровыми бронеплитами. Барбеты башен защищались 250—270-миллиметровыми бронеплитами.
Главной особенностью проекта «Цесаревича» и строящихся по его подобию кораблей являлась линейновозвышенная схема расположения башен ГК в диаметральной плоскости корпуса. Данная схема, ставшая со временем классической, позволяла сосредоточить огонь изо всех восьми 305-миллиметровых орудий по целям, находившимся на траверзах корабля. По целям на носовых или кормовых курсовых углах могли работать четыре 305-миллиметровых орудия ГК.
Шестидюймовки Канэ располагались в четырёх казематах, по три орудия в каждом, и были разделены противоосколочными переборками. Интересной особенностью размещения казематных пушек являлась возможность сконцентрировать огонь шести 152-миллиметровых орудий прямо по носу или по корме.
В проекте имелись и недостатки, причём существенные, вызванные ограничениями водоизмещения. В частности, была признана недостаточной высота барбетов возвышенных башен главного калибра – второй и третьей. В походном положении орудия этих башен почти соприкасались с крышами первой и четвёртой башен.
Кроме этого, расположенные в двух казематах в средней части корпуса восемь 75-миллиметровых пушек Канэ – по четыре на борт – защищались бронёй толщиной всего в 60 миллиметров. Таким образом, попадание фугасным снарядом крупного калибра в каземат противоминных скорострелок могло привести к весьма неприятным последствиям. На строившихся в России по образцу «Цесаревича» броненосцах типа «Бородино» этот недостаток ликвидировали, защитив каземат малокалиберной артиллерии 150-миллиметровыми бронеплитами.
Второй звездой отряда контр-адмирала Моласа был броненосный крейсер «Богатырь». Историю постройки этого корабля, его систершипов, а также крейсера 2-го ранга «Боярин» можно было бы приводить в учебниках в качестве хрестоматийного примера образа мышления высокопоставленной российской бюрократии, не приученной проявлять какую-либо личную инициативу.
Всё началось с того, что осенью 1899 года Владимир Александрович вызвал к себе во дворец четырёх членов адмиралтейств-совета, чтобы обсудить с ними тактику противоборствующих сторон в недавно отгремевшей Испано-американской войне. В процессе беседы за чаем с плюшками выяснилось, что флотоводцы высоко оценивают действия американского крейсера «Бруклин» и не прочь получить в своё распоряжение несколько подобных кораблей вдобавок к заказанным во Франции «Баяну» и «Олафу» (второй крейсер типа «Баян»).
Император удивлённо поднял брови, обвёл взглядом лица вице-адмиралов Копытова, Казнакова, Мессера и Макарова.
– В чём же проблема, господа? Надо – построим… Кстати, почему вы молчали и не сообщили мне о своих выводах раньше, хотя бы месяца два назад?
– Ваше величество, насколько мне известно, фирма «Форж э Шантье» не может строить несколько кораблей одновременно, а наши казённые и частные верфи загружены под завязку, – развёл руками управляющий Морским министерством, после чего извиняющимся тоном добавил: – Простите, ваше величество, мне следовало обратиться к вам раньше.
«Я давно говорил, что Васильич тебя боится, вот и сейчас он думал тихонько пересидеть в кустиках. Понадеялся на родимое русское авось, – моментально влез Муромцев со своими комментариями. – Слушай, тёзка, тебе больше не нужно лавировать между закидонами племянника и самолюбием младшего братца… Если не ошибаюсь, фрицы ещё не закладывали “Богатырь”. Понимаешь, о чём я?»
Монарх с полминуты молчал, с горечью осознавая тот факт, что вселенец в очередной раз прав – Копытов действительно его боялся. Интересно, что он такого успел сотворить, чтобы напугать боевого вице-адмирала?
– Николай Васильевич, полагаю, вы в курсе, что японцы заказали фирме «Вулкан» броненосный крейсер, аналогичный кораблям класса «Идзумо». Думаю, наши германские друзья пойдут нам навстречу, если вместо бронепалубника мы попросим построить быстроходный броненосный крейсер, а лучше два.
– Ваше величество, вы желаете аннулировать строительство «Богатыря»? – В голосе вице-адмирала Казнакова явственно слышались нотки озадаченности. – Как в этом случае быть с уже заключённым контрактом? Вдруг немцы потребуют выплатить неустойку?
– Николай Иванович, ни один уважающий себя капиталист не станет отказываться от более жирного куша из-за капризов платёжеспособного клиента, – усмехнулся император, иронично взглянув на начальника ГМШ. – Господа, согласуйте с нашими друзья из Штеттина контракт на два броненосных крейсера со скоростью в двадцать два – двадцать три узла, вооружённые и забронированные не хуже «Баяна» и «Олафа». Водоизмещение, скажем, десять тысяч тонн, можно больше, но чтобы был не хуже, чем «японец».
– Прошу прощения, ваше величество, но в свете обсуждаемой темы я бы хотел поднять ещё один важный вопрос, – вступил в разговор вице-адмирал Макаров. – Разрешите?
– Конечно, Степан Осипович, мы для того здесь и собрались, – дружелюбно улыбнулся Владимир Александрович. – Что за вопрос?
– Разговор пойдёт о крейсере второго ранга «Боярин», заказанном датской фирме «Бурмейстер ог Вайи». По каким-то не понятным мне причинам мы собираемся строить корабль, на три-четыре узла уступающий в скорости проекту фирмы «Шихау». – Председатель МТК бросил неприязненный взгляд на вице-адмирала Казнакова. – Я считаю это неправильным и прошу ваше величество разрешить Адмиралтейству перезаключить договор с датчанами, чтобы получить более крупный и быстроходный крейсер.
Государь выразительно взглянул на начальника ГМШ. С историей заказа «Боярина» датским кораблестроителям новый царь был знаком лучше Муромцева. Ситуация, в принципе, была вполне типичной для Российской империи тех времён: вдовствующая императрица Мария Фёдоровна обеспечила своим соотечественникам выгодный контракт, и её нисколько не волновал тот факт, что русский флот получит недостаточно быстроходный крейсер.
– Николай Иванович, думаю, Степан Осипович прав, и нам следует пересмотреть контракт с фирмой «Бурмейстер ог Вайн». Попросите наших датских друзей увеличить водоизмещение и поставить более мощные машины и механизмы. А если «Боярин» не достигнет скорости в двадцать четыре узла, я запрещаю принимать корабль в казну.
Как и предсказывал Владимир Александрович, руководство фирмы «Вулкан» оперативно справилось с шоком, вызванным крутым зигзагом тактической мысли российских флотоводцев. С истинно немецким педантизмом инженеры из Штеттина оперативно разработали новый проект. Не мудрствуя лукаво, потомки тевтонов воспользовались своими же собственными наработками по «Якумо», адаптированными под изменившиеся требования заказчика.
Закладка «Богатыря» состоялась в апреле 1900 года, работы на германской верфи шли весьма быстрыми темпами, и весной 1903-го новенький крейсер на пару с броненосцем «Победа» отправился в дальнее плавание к берегам Китая. Три с половиной месяца спустя корабли вошли в Талиенванский залив, обрадовав командование Тихоокеанского флота.
Лобовые плиты башен главного калибра имели толщину 170 миллиметров, боковые и тыльные – 150 и 100 миллиметров соответственно, крыши перекрывались 50-миллиметровой бронёй. Толщина стенок барбетов восьмидюймовых башен достигала 170 миллиметров. Индивидуальные казематы шестидюймовок Канэ защищались броневыми плитами толщиной от 50 до 150 миллиметров (крыши – 50 миллиметров), трубы подачи боеприпасов – 90-миллиметровой бронёй.
Боевая рубка корабля представляла собой этакий колодец с толщиной стенок в 200 миллиметров и 70-миллиметровой крышей, коммуникационная труба защищалась 90-миллиметровой бронёй. Толщина листов карапасной броневой палубы варьировалась между 30 миллиметрами и 50 миллиметрами, в зависимости от места их расположения. Кожухи котельных отделений имели 30-миллиметровое бронирование. Вся броня была крупповской, на чём особенно настаивал заказчик.
Имея водоизмещение десяток тысяч тонн с гаком, «Баян» мог развить ход в двадцать узлов, поддерживая указанную скорость в течение суток. Максимальная скорость, достигнутая на испытаниях на мерной миле, составила двадцать три узла. Дальность плаванья экономичным ходом (десять узлов), согласно проектным расчетам, достигала четырёх тысяч миль.
Увлекающиеся историей кораблестроения могут смело заявить, что русский крейсер до боли напоминает «Адзуму» и прочих «асамоидов», и будут правы. «Баян» строился с учётом послезнания Муромцева и практически ни в чём не уступал проектам Филиппа Уоттса. В мае 1903 года новый броненосный крейсер на пару с «Победой» отбыл на Дальний Восток, и спустя четыре с половиной месяца корабли вошли в Талиенванский залив.
Лучший из крейсеров 2-го ранга – «Новик» – ещё на стадии проектирования получил более сильное артиллерийское вооружение: на нём установили восемь 120-миллиметровых орудий. Кораблестроители из города Эльбинга без лишних проволочек пошли навстречу условиям заказчика, увеличив водоизмещение до 3 500 тонн с сохранением двадцатипятиузловой скорости, в результате чего фирме Шихау достался заказ ещё на три боевые единицы данного типа – «Алмаз», «Жемчуг» и «Изумруд».
Желая получить нормальное качество постройки за приемлемую цену, Владимир Александрович принял волюнтаристическое решение в пользу немцев, оставив вороватых хозяев Невского завода без лакомого заказа. Савва Иванович Мамонтов и прочие акционеры вскоре угодили под следствие и в конечном итоге были разорены судебными исками.
Что же касается самого Невского завода, то осенью 1900 года он перешёл в руки нового владельца. Им стала созданная промышленниками Второвым и Стахеевым судостроительная корпорация «Посейдон», одним из соучредителей которой являлся сам император.
Купив предприятие, Николай Александрович организовал закупки импортного оборудования, провёл оптимизацию и модернизацию производства, и в феврале 1902 года Невский завод наконец-то приступил к постройке серии истребителей типа «Буйный». Строительство шло быстрыми темпами, сравнительно качественно, и летом 1903 года пять кораблей вошли в состав отряда контр-адмирала Моласа. Ещё пять истребителей данной серии заканчивали приёмные испытания. Адмиралтейство планировало отправить их на Тихий океан ближе к зиме.
В течение 1901–1902 годов пароходы доставили на Дальний Восток дюжину разборных истребителей типа «Сокол» постройки Невского и Ижорского заводов. К началу 1904 года практически все корабли данного типа были собраны на стапелях верфи, возведённой в Дальнем корпорацией «Посейдон». Отправку ещё нескольких разборных истребителей завода Крейтона отменили в связи с прекращением строительства кораблей данного типа в пользу более крупных единиц типа «Буйный». Ещё раньше Адмиралтейство отказалось от планов пополнения корабельного состава новыми миноносцами; последним номерным миноносцем Российского Императорского флота стал № 273.
Фирму Крейтона переориентировали на проектировку и строительство двух типов минных тральщиков – большого, быстроходного, способного поддерживать эскадренную скорость, обеспечивая действия линкоров и крейсеров, и малого, тихоходного, предназначенного для рутинной службы по «перепахиванию» моря.
Во Владивостоке, в нескольких сотнях миль от Квантунского полуострова, базировалось отдельное корабельное соединение, состоявшее из трёх броненосных крейсеров – «Россия», «Громобой», «Рюрик», и двух бронепалубных – «Варяга» и «Светланы». Кроме этого, во Владивостоке ожидался скорый приход вспомогательных крейсеров «Лена» и «Ангара», недавно приобретённых Морским министерством.
Владивостокским отрядом командовал вице-адмирал Пётр Алексеевич Безобразов, младшим флагманом при котором состоял недавно повышенный в звании до контр-адмирала Иессен Карл Петрович. Командиром Владивостокской военно-морской базы и начальником береговой обороны прилегающего района – полуострова Муравьёва-Амурского и острова Русский – был назначен контр-адмирал Рожественский собственной персоной. Полагаю, не стоит пояснять, что Зиновий Петрович постоянно находился под пристальным вниманием наместника, и любой прокол контр-адмирала моментально становился известен самому императору.
В случае начала войны в январе-феврале 1904 года Алексеев планировал отправить в рейдерство в Тихий океан отряд в составе броненосного крейсера «Рюрик» и парочки упомянутых выше вспомогательных крейсеров.
Приказав Балтийскому заводу строить ещё один крейсер по образцу «России», покойный Николай II подложил флоту огромнейшую свинью. Придя к власти после смерти своего недалёкого племянника, Владимир Александрович был вынужден принять тот факт, что «Громобой» уже спущен на воду и радикальная модернизация корабля на много месяцев отодвинет сроки его ввода в строй. В общем, новый император просто вызвал вице-адмирала Макарова, объявил ему о своём желании и вручил Степану Осиповичу папочку с наскоро набросанными эскизами.
Начальник МТК взял под козырёк, и уже спустя неделю инженеры Балтийского завода ломали головы, в темпе перекраивая рабочие чертежи. Как и следовало ожидать, достройка крейсера затянулась, и капитан 1-го ранга Иессен увёл его на Дальний Восток в конце мая 1901 года.
Чисто внешне наскоро модернизированный «Громобой» имел мало отличий от изначального проекта. Изменения коснулись артиллерийского вооружения – корабль получил два 203-миллиметровых орудия в оконечностях корпуса и четыре артустановки того же калибра на верхней палубе; вышеуказанные восьмидюймовки защитили противоосколочными казематами. Количество 152-миллиметровых пушек Канэ осталось прежним – четырнадцать штук, а вот число практически бесполезных малокалиберных скорострелок сократилось до четырёх 75-миллиметровых «хлопушек».
Аналогичную модернизацию прошла и «Россия». Работы проводились во Владивостоке, в несколько этапов, поэтому растянулись на два с половиной года. К лету 1903 года крейсер вновь вошёл в строй, став флагманским кораблём вице-адмирала Безобразова.
Вскрыв саквояж, Владимир Александрович первым делом рассортировал полученные документы на три стопочки. Самую маленькую из них составили чертежи двух миниатюрных артсистем.
«Так, так, так… Смотри-ка, тёзка, Евгений свет Иваныч вместе с Каменским умудряются находить время на изобретательство! – мысленно воскликнул Муромцев. – Давай глянем, а то в бумагах наместника всегда сплошные отчёты и цифры… Надоело уже, скучно…»
«Ладно, начнём с творчества твоего головастого белорусского парня… Та-ак, электромеханическая система центральной наводки для артиллерии главного калибра линейных кораблей и крейсеров… – Хозяин тела взял верхний ватман, вчитался в описание чертежа. – Описание принципа работы… Расчёты… Рабочие чертежи всех механизмов… Офигеть, сразу чувствуется уровень образования… Будет чем удивить Гейслера и Макарова…»
Перейдя к самой маленькой стопочке, монарх ознакомился с проектом переделки 37-миллиметровых и 47-миллиметровых пушек Гочкиса в окопные мортиры, чьим предназначением была стрельба исключительно надкалиберными минами. Баллистические данные данных систем оставляли желать лучшего, однако лёгкие и мобильные мортиры на деревянных колёсах прекрасно подходили для позиционной войны. Генерал-адъютант информировал, что в арсенале Порт-Артура уже организовано изготовление партии подобных мортир, благо с кораблей снято достаточное количество «хлопушек» Гочкиса.
«Кое-кто тянет время с нормальными миномётами, заставляя наместника импровизировать, – с нотками недовольства заметил вселенец. – Самураи вот-вот нападут, а армия сидит без миномётов».
«Ты же знаешь, что Николай Александрович ведёт переговоры с братьями Маннесманнами о покупке технологии по производству бесшовных труб, – отозвался Владимир Александрович. – Любители саке и суши не настолько глупы, чтобы без серьёзного повода переть против превосходящих сил».
«Ага, превосходящие силы, как же, – съехидничал незваный гость. – “Двенадцать Апостолов” с “Наварином” давно пора перевести в разряд учебных калош, “Рюрик” встал к стенке завода для замены стареньких восьмидюймовок…»
«Кстати, о заводе… – Император пошуршал бумагами, выудил нужный отчёт. – Ага, вот оно. К Рождеству планируется сдать под ключ первый цех на заводе корпорации “Посейдон” во Владивостоке, построенный с помощью мистера Чарльза Крампа».
«Всё равно, до начала строительства на Дальнем Востоке крупных кораблей нам ещё шагать и шагать, – мысленно вздохнул Муромцев. – Большой док в Дальнем готов?»
«Нет ещё. Алексеев пишет, что работы завершатся не раньше весны, – ответил хозяин тела. – Строительство задерживается из-за увеличения размеров новых броненосцев».
«Молас прошёл Дакар… – Вселенец вспомнил о телеграмме двухдневной давности, переданной контр-адмиралом вместе со встреченным на траверзе Дакара германским пароходом. – Ладно, будем надеяться, что “Цесаревичу” не понадобится встать в док сразу же по приходе…»
«Смотри, сколь творчески Каменский развил твою идею о габионах. Сборная пирамида на болтах из нескольких листов железа, а по периметру габион. – Владимир Александрович перетасовал ватманы, на которых изображались полевые укрепления, созданные из нескольких металлических сеток, в пространство между которыми насыпался подручный камень. – Издали наверняка смотрится, как небольшой холм, а на самом деле – пулемётная точка… Самое то, что нужно на сопках Маньчжурии…»
«Дёшево и сердито, не окопы же долбить вдоль и поперёк, – мысленно хмыкнул киллер-гипнотизёр. – Прикинь, как удивятся товарищи самураи, когда гайдзины начнут десятками клепать доты вдоль всей Ялу…»
«Алексеев пишет, что он считает необходимым возвести на нашем берегу реки Ялу минимум три сотни подобных укреплений. Потребность в металлической сетке исчисляется тоннами и квадратными километрами, а в Дальнем нет и десятой части требуемого количества стального проката. – Император отложил бумаги на стол, задумчиво погладил усы. – Придётся, тёзка, строить на Дальнем Востоке ещё один завод, сталелитейный…»
«Да уж, было бы глупо возить из Европы железо и сетку, – заметил вселенец. – Грамотнее всего начать постройку пары заводов: один – во Владике, другой – где-нибудь в Благовещенске либо в Хабаровске».
Далее наместник информировал, что на Тихом океане количество служащих по контракту специалистов-профессионалов достигло шестидесяти процентов от общего числа нижних чинов. Генерал-адъютант писал, что к концу года количество контрактников увеличится до семидесяти – семидесяти пяти процентов, и уже сейчас машинные команды всех кораблей состоят исключительно из профессионалов. Ещё толком не обученные моряки последнего призыва в массе своей задействованы в качестве подносчиков боеприпасов, вестовых и тому подобных.
Владимир Александрович тотчас вспомнил последний рапорт вице-адмирала Скрыдлова, командующего Чёрноморским флотом, копию которого переслал младший брат. На южных рубежах страны к концу лета 1903 года количество моряков-контрактников составляло около восьмидесяти процентов от общего числа нижних чинов. В связи с этим генерал-адмирал высказал логичное предположение, что климат Чёрного моря больше способствует выбору в пользу профессиональной службы.
«Самые худшие показатели на Балтике: у Старка всего около половины моряков-контрактников, – мысленно резюмировал Муромцев. – Зря ты назначил его командовать Балтийским флотом…»
«Я дал ему шанс, как и Рожественскому. На Балтике у нас глубокий тыл, как раз по талантам Оскара Викторовича. – Зевнув, монарх поднялся на ноги. – Между прочим, благодаря Старку Балтфлот вышел на первое место по радиофикации кораблей».
«Ха-ха-ха! Исключительно благодаря соседству баз Балтийского флота с Адмиралтейством и питерским радиозаводом профессора Попова! – развеселился незваный гость. – Старк требует и получает для своего флота столько аппаратов, что может позволить их ставить даже на номерные миноносцы, в то время как тихоокеанские истребители до сих пор не получили своих радиостанций».
«Не вижу особой проблемы, – пожал плечами император, выходя из гостиной. – Скажу Алексею, чтобы он по-быстрому закупил в Германии “телефункены” с доставкой на Дальний Восток».
«Хорошо быть царём-батюшкой: проблемы решаются на раз-два, – восхитился Муромцев. – Тёзка, а почему бы тебе сразу не купить фирму “Сименс и Гальске”?»
«По той же самой причине, по которой в твоём времени Россия не купила фирмы “Самсунг”, “Асус”, “Делл” и прочие “сони”, – отзеркалил государь с долей иронии тональность киллера-гипнотизёра. – На завтра, если ты не забыл, у меня запланирована утренняя баталия с министром финансов. Напомни попросить Озерова наскрести в бюджете десяток миллионов на твои любимые миномёты… Пришла пора их “изобрести”…»
«Пора заняться настоящими, реальными финансовыми реформами: ввести налоги на недвижимость, обанкротить Дворянский земельный банк, ударить рублём по крупным землевладельцам, поставить к стенке финансовых спекулянтов, – пробурчал в ответ вселенец. – Господа Поляковы и Гинцбурги с превеликим удовольствием поучаствуют в переделе собственности…»
«О да, наши милые еврейские банкиры и их соотечественники с удовольствием поучаствуют в любой авантюре, которые пахнут гешефтом, – В ответе хозяина тела проскользнули нотки сарказма. – Кстати, благодаря именно еврейским деньгам нам удалось смягчить последствия экономического кризиса девяносто девятого года».
«Подумаешь, самые богатенькие евреи страны собрали тридцать пять миллионов рубликов, – фыркнул Муромцев. – Да на одной прокрутке казённых денег через банк “Прометей” они заработали раз в пять больше».
«Во-первых, не тридцать пять, а тридцать шесть с половиной, а во-вторых, львиная доля заработанного ими капитала пошла на кредитование реального сектора экономики, – усмехнулся Владимир Александрович. – Согласно нашим изначальным договорённостям, между прочим…»
«Если бы не Нечволодов и его парни, то фиг бы они вложились в российскую экономику, – не скрывал своего скепсиса незваный гость. – Не боишься, что евреи банально скупят на корню всю Россию?»
«В твоём будущем евреи скупили весь мир и множество раз сотворили с ним то, что красочно расписано в “Камасутре”, – с лёгкостью положил вселенца на лопатки император. – Меня сейчас больше заботят отряд Моласа и перевооружение армии, а не “пехота Яхве”…»
Идущий на Дальний Восток отряд под командованием контр-адмирала Михаила Павловича Моласа состоял из двух броненосцев, двух крейсеров, тринадцати истребителей – пять типа «Буйный» и восемь единиц типа «улучшенный “Кит”» постройки фирмы «Шихау», – и дюжины судов обеспечения.
Первой звездой отряда, без сомнения, являлся «Цесаревич», по образцу которого в России строилась серия из пяти броненосцев. Семнадцать с половиной тысяч тонн водоизмещения, симметричный силуэт с двумя дымовыми трубами, стосорокаметровый корпус без излюбленного французами завала бортов, восемнадцать узлов полного хода – таков был «Цесаревич», созданный Амбалем Лаганем согласно техническому заданию Владимира Александровича.
Вооружение состояло из восьми 305-миллиметровых орудий ГК с длиной ствола в сорок калибров в четырёх башнях, двенадцати 152-миллиметровых пушек в бронированных казематах и четырнадцати 75-миллиметровых «хлопушек», раскиданных по казематам и верхней палубе. Как и на «Ретвизане», орудия ГК «Цесаревича» имели угол возвышения в тридцать пять градусов.
Корабль имел солидную броневую защиту. Главный бронепояс состоял из плит толщиной в 250 миллиметров и тянулся от носового до кормового броневых траверзов, в свою очередь имевших толщину от 100 до 200 миллиметров. Выше располагался верхний бронепояс с толщиной плит в 200 миллиметров, казематы 152-миллиметровых орудий защищались 150-миллиметровыми бронеплитами. Оконечности броненосца от бронетраверзов до форштевня и почти до архштевеня были защищены 100-миллиметровой бронёй, броневая палуба и её скосы состояли из плит толщиной 60 миллиметров, две противоторпедные переборки – 30 и 50 миллиметров соответственно.
Боевая рубка была защищена наиболее основательно – 270-миллиметровые стенки и 100-миллиметровая крыша. Бронирование башен ГК достигало 270 миллиметров (лобовые проекции), боковые стенки состояли из 200-миллиметровых плит. Тыльная часть башен имела толщину 150 миллиметров, а крыши перекрывались 100-миллиметровыми бронеплитами. Барбеты башен защищались 250—270-миллиметровыми бронеплитами.
Главной особенностью проекта «Цесаревича» и строящихся по его подобию кораблей являлась линейновозвышенная схема расположения башен ГК в диаметральной плоскости корпуса. Данная схема, ставшая со временем классической, позволяла сосредоточить огонь изо всех восьми 305-миллиметровых орудий по целям, находившимся на траверзах корабля. По целям на носовых или кормовых курсовых углах могли работать четыре 305-миллиметровых орудия ГК.
Шестидюймовки Канэ располагались в четырёх казематах, по три орудия в каждом, и были разделены противоосколочными переборками. Интересной особенностью размещения казематных пушек являлась возможность сконцентрировать огонь шести 152-миллиметровых орудий прямо по носу или по корме.
В проекте имелись и недостатки, причём существенные, вызванные ограничениями водоизмещения. В частности, была признана недостаточной высота барбетов возвышенных башен главного калибра – второй и третьей. В походном положении орудия этих башен почти соприкасались с крышами первой и четвёртой башен.
Кроме этого, расположенные в двух казематах в средней части корпуса восемь 75-миллиметровых пушек Канэ – по четыре на борт – защищались бронёй толщиной всего в 60 миллиметров. Таким образом, попадание фугасным снарядом крупного калибра в каземат противоминных скорострелок могло привести к весьма неприятным последствиям. На строившихся в России по образцу «Цесаревича» броненосцах типа «Бородино» этот недостаток ликвидировали, защитив каземат малокалиберной артиллерии 150-миллиметровыми бронеплитами.
Второй звездой отряда контр-адмирала Моласа был броненосный крейсер «Богатырь». Историю постройки этого корабля, его систершипов, а также крейсера 2-го ранга «Боярин» можно было бы приводить в учебниках в качестве хрестоматийного примера образа мышления высокопоставленной российской бюрократии, не приученной проявлять какую-либо личную инициативу.
Всё началось с того, что осенью 1899 года Владимир Александрович вызвал к себе во дворец четырёх членов адмиралтейств-совета, чтобы обсудить с ними тактику противоборствующих сторон в недавно отгремевшей Испано-американской войне. В процессе беседы за чаем с плюшками выяснилось, что флотоводцы высоко оценивают действия американского крейсера «Бруклин» и не прочь получить в своё распоряжение несколько подобных кораблей вдобавок к заказанным во Франции «Баяну» и «Олафу» (второй крейсер типа «Баян»).
Император удивлённо поднял брови, обвёл взглядом лица вице-адмиралов Копытова, Казнакова, Мессера и Макарова.
– В чём же проблема, господа? Надо – построим… Кстати, почему вы молчали и не сообщили мне о своих выводах раньше, хотя бы месяца два назад?
– Ваше величество, насколько мне известно, фирма «Форж э Шантье» не может строить несколько кораблей одновременно, а наши казённые и частные верфи загружены под завязку, – развёл руками управляющий Морским министерством, после чего извиняющимся тоном добавил: – Простите, ваше величество, мне следовало обратиться к вам раньше.
«Я давно говорил, что Васильич тебя боится, вот и сейчас он думал тихонько пересидеть в кустиках. Понадеялся на родимое русское авось, – моментально влез Муромцев со своими комментариями. – Слушай, тёзка, тебе больше не нужно лавировать между закидонами племянника и самолюбием младшего братца… Если не ошибаюсь, фрицы ещё не закладывали “Богатырь”. Понимаешь, о чём я?»
Монарх с полминуты молчал, с горечью осознавая тот факт, что вселенец в очередной раз прав – Копытов действительно его боялся. Интересно, что он такого успел сотворить, чтобы напугать боевого вице-адмирала?
– Николай Васильевич, полагаю, вы в курсе, что японцы заказали фирме «Вулкан» броненосный крейсер, аналогичный кораблям класса «Идзумо». Думаю, наши германские друзья пойдут нам навстречу, если вместо бронепалубника мы попросим построить быстроходный броненосный крейсер, а лучше два.
– Ваше величество, вы желаете аннулировать строительство «Богатыря»? – В голосе вице-адмирала Казнакова явственно слышались нотки озадаченности. – Как в этом случае быть с уже заключённым контрактом? Вдруг немцы потребуют выплатить неустойку?
– Николай Иванович, ни один уважающий себя капиталист не станет отказываться от более жирного куша из-за капризов платёжеспособного клиента, – усмехнулся император, иронично взглянув на начальника ГМШ. – Господа, согласуйте с нашими друзья из Штеттина контракт на два броненосных крейсера со скоростью в двадцать два – двадцать три узла, вооружённые и забронированные не хуже «Баяна» и «Олафа». Водоизмещение, скажем, десять тысяч тонн, можно больше, но чтобы был не хуже, чем «японец».
– Прошу прощения, ваше величество, но в свете обсуждаемой темы я бы хотел поднять ещё один важный вопрос, – вступил в разговор вице-адмирал Макаров. – Разрешите?
– Конечно, Степан Осипович, мы для того здесь и собрались, – дружелюбно улыбнулся Владимир Александрович. – Что за вопрос?
– Разговор пойдёт о крейсере второго ранга «Боярин», заказанном датской фирме «Бурмейстер ог Вайи». По каким-то не понятным мне причинам мы собираемся строить корабль, на три-четыре узла уступающий в скорости проекту фирмы «Шихау». – Председатель МТК бросил неприязненный взгляд на вице-адмирала Казнакова. – Я считаю это неправильным и прошу ваше величество разрешить Адмиралтейству перезаключить договор с датчанами, чтобы получить более крупный и быстроходный крейсер.
Государь выразительно взглянул на начальника ГМШ. С историей заказа «Боярина» датским кораблестроителям новый царь был знаком лучше Муромцева. Ситуация, в принципе, была вполне типичной для Российской империи тех времён: вдовствующая императрица Мария Фёдоровна обеспечила своим соотечественникам выгодный контракт, и её нисколько не волновал тот факт, что русский флот получит недостаточно быстроходный крейсер.
– Николай Иванович, думаю, Степан Осипович прав, и нам следует пересмотреть контракт с фирмой «Бурмейстер ог Вайн». Попросите наших датских друзей увеличить водоизмещение и поставить более мощные машины и механизмы. А если «Боярин» не достигнет скорости в двадцать четыре узла, я запрещаю принимать корабль в казну.
Как и предсказывал Владимир Александрович, руководство фирмы «Вулкан» оперативно справилось с шоком, вызванным крутым зигзагом тактической мысли российских флотоводцев. С истинно немецким педантизмом инженеры из Штеттина оперативно разработали новый проект. Не мудрствуя лукаво, потомки тевтонов воспользовались своими же собственными наработками по «Якумо», адаптированными под изменившиеся требования заказчика.
Закладка «Богатыря» состоялась в апреле 1900 года, работы на германской верфи шли весьма быстрыми темпами, и весной 1903-го новенький крейсер на пару с броненосцем «Победа» отправился в дальнее плавание к берегам Китая. Три с половиной месяца спустя корабли вошли в Талиенванский залив, обрадовав командование Тихоокеанского флота.