Игра в саботаж

— Уже пять лет. Давно…

— В шкафу в стене, в тайнике, только для твоего употребления?

— Нет, — Левицкий снова затрясся, в этот раз от того, что прекрасно понимал любую бессмысленность своей лжи, — я… продавал наркотики…

— Кому?

— Актерам. Техперсоналу. Всем, с кем работал.

— А на вырученные деньги покупал одежду у фарцовщиков?

— Я же актер!.. Я же должен хорошо одеваться!..

Внезапно Емельянов понял одну вещь: Левицкий признается в торговле наркотиками потому, что по статье за это срок был бы просто смешным, если не условным. То есть несравнимым со сроком за предумышленное убийство… Это означало, что Левицкий был человеком опытным, законы знал и был прекрасно подготовлен ко всему. Поэтому Емельянов сразу спросил в лоб:

— Значит, Киру Вайсман ты убил за то, что она знала о твоих махинациях с наркотиками? Чтобы она молчала?

— Я ее не убивал! — закричал Левицкий.

— Киру Вайсман убили нембуталом, — продолжал Емельянов. — В твоем шкафу нашли целый склад этой гадости, во всех видах. И ты будешь говорить, что ее не убивал? Кто тогда убил?

— Я не знаю! Я давно не видел Киру. Она не хотела общаться со мной. Я пытался с ней помириться, правда! Но Кира не хотела со мной разговаривать. Я ее любил. Зачем мне ее убивать?..

Больше допрос Левицкого не дал никакого толку. Емельянов понял, что актер дошел уже до такого состояния, что его можно просто забить насмерть и не услышать ничего нового. Это состояние апатии ко всему было самым страшным в задержанных. Редко кому удавалось выходить из него без потерь. Поэтому опер велел увести актера. А сам принялся писать протокол допроса.

На планерке в кабинете Жовтого Емельянов кратко доложил о результатах обыска в квартире актера Павла Левицкого и о своих предположениях, что Левицкий убил инъекцией нембутала Киру Вайсман. Жовтый выслушал все очень внимательно, потом резюмировал:

— Сомнений нет, его работа. Давай закрывай дело, пиши все необходимые бумажки и сдавай все, как положено. Дело будем считать закрытым. Это по убийству. А вот по наркотикам… Ты представляешь, Емельянов, как все это испортит нам статистику?

Емельянов представлял. Дела, связанные с продажей наркотиков, считались самыми плохими — они портили общий портрет социалистического общества. Но в последнее время таких дел появлялось все больше и больше.

Официально наркомании в СССР не было. Точно так же, как не было организованной преступности, педофилии, серийных убийств, секса, трущоб, крупных техногенных катастроф. Наркотики считались уделом «загнивающего капитализма».

На протяжении всех лет существования советской власти официальная пропаганда утверждала, что в СССР отсутствует социальная среда, в которой может развиваться наркомания. Мол, явление это свойствено исключительно буржуазному обществу, и с давних времен страдают от наркомании исключительно богатые зарубежные бездельники. А социалистическим труженикам это не грозит.

Впрочем, отдельных случаев наркомании никто не отрицал, так как очевидного нельзя было отрицать. Настоящим же бедствием в СССР было пьянство, алкоголизм. На это направлялись основные усилия борьбы. А наркотики считались делом редким и побочным. И конечно, никаких силовых спецподразделений для борьбы с незаконным наркооборотом не было.

8 мая 1964 года было отправлено сообщение Министерства охраны общественного порядка, будущего МВД, адресованное Бюро ЦК КПСС. Оно имело гриф «Совершенно секретно».

Министр охраны общественного порядка был крайне обеспокоен тем, что на территорию СССР завозится все больше наркотиков. Основными поставщиками зелья были Средняя Азия и Казахстан. Он писал о том, что за последнее время широкое распространение получило употребление наркотических веществ, особенно гашиша. Для заинтересованных граждан он был самым желанным и востребованым наркотиком.

По словам министра, «в погоне за легкой наживой поставщики и спекулянты при перевозе гашиша прибегают к различного рода уловкам и ухищрениям. Они помещают его в специально подготовленные чемоданы с двойным дном, в банки с консервированными фруктами или вареньем, начиняют им резиновые мячи, арбузы, дыни. Нередко пересылают его в посылках или багажом».

В качестве перевозчиков использовались, как правило, проводники дальнего следования, работники вагонов-ресторанов, то есть все те люди, которые профессионально были связаны с транспортом.

Из сообщения министра члены Бюро ЦК КПСС узнали, что советские наркоманы часто похищают наркотические вещества из аптек, больниц, поликлиник, складов и других мест хранения медикаментов или же по украденным рецептам получают их в аптеках. А другие наркоманы вступали в преступный сговор с медицинскими работниками, покупая у них наркотические средства или получая за определенное вознаграждение рецепты.

Килограмм гашиша приносил наркодилерам прибыль в 700–800 рублей, что в 1967 году составляло 8–9 средних зарплат. Считалось, что милиция пресекает примерно всего одну десятую часть противоправных действий в данной сфере. Так, считая очень приблизительно, можно понять, что наркоманы любого крупного советского города могли выкурить за год до 8 тонн дури. Цифра совершенно не маленькая.

К примеру, по официальным уголовным делам проходил некто Шнейдерович, крупный наркодилер, который «заработал» 150 тысяч рублей. Для сравнения: глава СССР, первый секретарь ЦК КПСС и глава советского правительства Никита Хрущев, который был отправлен в отставку через несколько месяцев после того, как письмо министра обсуждалось в ЦК, получал зарплату чуть более 600 рублей в месяц.

На самом деле денег от продажи наркотиков было гораздо больше. Их оценивали в гигантскую сумму до миллиарда рублей. А это было почти несколько миллионов доз.

Но самое поразительное — в соответствии с Уголовным кодексом СССР, введенным в действие с 1 января 1961 года, любому крупному дилеру грозил просто смешной срок. Статья 224 УК «Изготовление или сбыт ядовитых или наркотических веществ», в состав преступления по которой включалось также их хранение и приобретение, предусматривала всего лишь лишение свободы на срок до 1 года, либо исправительные работы, либо штраф в 100 рублей! Правда, за систематическое осуществление подобных действий могли посадить на срок до 5 лет. Но это был максимум! И систематичность еще надо было доказать.

В СССР наркомания нарастала и по другим направлениям, не только по гашишу. Ассортимент советских аптек был настоящим клондайком для наркоманов. В них свободно продавались желудочные таблетки на основе натурального опиума, эфедрин, кодеин, ноксирон и, конечно, различного рода барбитураты. Приготовить зелье в домашних условиях желающим не составило бы труда.

Но в 1960 годы количество аптечных наркоманов, которые готовили сами, было небольшим. Тогда их интересовали только «чистые» наркотики типа морфина, омнопона, кокаиновых капель, и лекарств, которые отпускались строго по рецепту.





Глава 18





Насчет героина руководство страны спохватилось в 1956 году, но не слишком. В справке Министерства здравоохранения СССР говорилось: «Приказом по Министерству здравоохранения СССР № 152 от 6/4 — 1956 года из списка «А» ядовитых веществ исключен препарат героин, как запрещенный к применению в медицинской практике. Дано указание о предметно-количественном учете в аптеках хлористоводородного морфина, экстракта опия и фенадона».

О проблеме наркомании в ЦК, правительство и союзный Верховный Совет писало достаточно большое количество граждан. Родители наркоманов жаловались на то, что им никто не помогает в их беде. А бдительные граждане сообщали, что торговля наркотиками идет спокойно по всей стране.


Вот письмо одного из таких, адресованное члену президиума ЦК КПСС Анастасу Микояну: «Я понимаю, что пишу не по инстанции. Много говорится и пишется о моральном облике человека, о том, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме. Но если вглядеться в молодежь, конечно, я не всех имею в виду, а тех, которые часами праздно стоят и сидят на Цветном бульваре, начиная от Садового кольца и до цирка, особенно в выходные дни. Следовало бы задуматься и спросить: чем они занимаются?

Оказывается, продажей опиума и других наркотических средств. Это поколение от 16 до 20 лет. Вечером у кинотеатра «Экспресс» та же молодежь спокойно колется и глотает таблетки, впадая в странное состояние и выражаясь нецензурной бранью. А милиция 17 и 18 отделения, на территории которых находится Цветной бульвар, да и Петровка 38, которая совсем близко, как видно, не интересуется, и делает вид, что проблему не видит.

Все взвалили на общественность, которая в основном состоит из пенсионеров — а что понимают пенсионеры в такой проблеме? А милиция занялась только воспитанием. Не слишком ли мало? Пока не поздно, следует принять меры построже. Неужели вы так не думаете?»

Письмо отправили для проверки руководству московской милиции, и ее начальник, комиссар милиции третьего ранга Сизов 5 ноября 1964 года сообщил следующее: «Факты, указанные в письме гражданина о сбыте и употреблении наркотиков в городе Москве соответствуют действительности. В городе Москве, особенно в 1963–1964 годах, среди молодежи участились случаи употребления наркотических веществ, особенно анаши и морфия. В целях предупреждения случаев сбыта и употребления наркотиков органы охраны общественного порядка с участием общественности систематически проводят операции в местах сбыта наркотиков.

В результате проведенной работы за сбыт наркотических веществ по статье 224 УК СССР были привлечены к уголовной ответственности 53 человека. За это время также были выявлены 160 человек, употребляющие регулярно наркотические средства и вещества наркотического характера. Действующее законодательство никаких мер принудительного характера, кроме моральных, не предусматривает. Это обстоятельство осложняет реальное ведение борьбы с наркоманией».

Это письмо, типичный продукт советской эпохи, содержащее просто смешные цифры в 53 и 160 человек, показывало лучше любых других фактов, как игнорировали проблему наркотиков в Советском Союзе.

Также оно было отличным указанием к действию для всех сотрудников милиции на местах: проблемы не существует, с наркоманами бороться не нужно, и нечего засорять милицейскую статистику никому не нужными цифрами.

В результате молодежь просто семимильными шагами приближалась к настоящей катастрофе. Для нее наркотики были шансом вырваться на свободу, вкусить свободный дух западного общества, который так строго им запрещали. И если бы проблему не замалчивали все, начиная с участковых милиционеров на местах и заканчивая членами правительства, если бы вовремя приняли жесткие меры, катастрофа не стала бы колоссальной.

Но замалчивание любых проблем в СССР породило множество проблем. Одной из самых страшных и стала массовая наркомания.

Уже в 1967 году цифры неофициальной статистики начинали становиться все более страшными. С 1965 по 1967 год на территории страны было изъято 16 тонн различных наркотических веществ, стоимость которых по прейскуранту черного рынка составила сумму, равную 25 миллионам рублей. Ежегодно 5–6 тысяч наркоманов стали привлекать к уголовной ответственности.

Наркотики стоили дорого, обычным путем заработать на них было нельзя, так же как нельзя было покупать их с обычной советской зарплаты. Поэтому наркоманы зарабатывали проституцией, грабежами, воровством. Криминальная ситуация во всей стране стала ухудшаться просто с катастрофической скоростью.

Впрочем, насчет масштабов беды поздно спохватились не только в СССР. Интеграция мировой экономики, включая ее техническое совершенствование, дала побочный эффект — интеграцию нелегальной экономики. Наркобизнес, составляющий значительную часть этой теневой экономики (по оценке экспертов, уже в 1960-е годы торговля наркотиками заняла первое место в подпольном бизнесе, потеснив на второе торговлю оружием), по сути, использовал интеграционные процессы для завоевания всего мирового пространства. В результате норма прибыли наркорынка стала постоянно расти и увеличилась с 30 до 200 процентов.

Постепенно в СССР начала формироваться мощная система организованной преступности, быстро берущая под контроль торговлю наркотиками и имеющая огромное влияние на финансовые потоки.

Вектор организовавшейся в эти годы экономической преступности постепенно стал перемещаться в область, гарантирующую наибольшую финансовую отдачу. А наркоторговля и представляла собой именно такую область.

Также решающее значение в формировании среды потребителей наркотиков имела социально-экономическая ситуация в СССР. Значительная часть населения находилась за чертой бедности. Продолжалось сильное социальное расслоение. Наркоторговля стала одним из элементов системы получения дополнительных доходов. Этот момент стал особенно актуальным в подростковой и молодежной среде. Плюс пресловутое «тлетворное влияние Запада». Там с начала ХХ века наркотикам придавались характеристики элементов субкультр — молодежных, философских, связанных с искусством, танцевальных, сексуальных и прочих. А доминирующая тоталитарная идеология СССР заставляла искать окошко, с помощью которого можно было выглянуть за пределы бетонных стен.

Вот таким окном и стали наркотики. Тем более, что, как уже упоминалось, в СССР проблему замалчивали изо всех сил. А значит, никто не говорил о вредном, разрушительном и страшном влиянии наркотиков на человеческий, особенно молодой организм. Никто не говорил о том, как страшно наркотики ломают жизни и калечат человеческие судьбы.

Наоборот, среди прогрессивной молодежи наркотики были окружены флером романтики, употреблять наркотические вещества считалось делом продвинутым, модным. И в первую очередь эта проблема накрыла творческие круги, связанные с искусством, а также школьную и студенческую среду. Подростки, молодые люди видели в употреблении наркотиков только плюс. Они не понимали, какой страшной бедой обернется принятое однажды решение просто попробовать…

Этим быстро воспользовались криминальные круги, которые в школах, институтах, молодежных клубах стали бесплатно распространять наркотики, давать всем желающим, стремясь подсадить на них как можно большее количество людей. Для того, чтобы потом, подсадив, сдирать с несчастных три шкуры.

Преподавательские и медицинские круги о проблеме наркотиков ничего не знали, а потому не могли противостоять катастрофе, которая стремительно надвигалась.

Начиная с 1965 года число наркоманов в СССР увеличилось неимоверно, средний возраст приобщения к наркотикам составлял 12–14 лет, а средняя продолжительность жизни наркомана была 30–35 лет.

Более быстрому приобщению к зелью способствовали мифы о «легких», «безвредных» наркотиках. Но никто не говорил о том, что даже малые дозы легких наркотических веществ разрушают нервные и мозговые клетки, которые полностью теряют способность реагировать на положительные эмоции.

В Советском Союзе в 1965 году было зарегистрировано 10 тысяч наркоманов на всю огромную страну, к 1967 году их количество увеличилось на 49 тысяч. И это только официальные заниженные цифры.

Такой рост официального числа наркоманов приводил к катастрофически увеличивающейся статистике преступлений.

Почему люди начинали употреблять наркотики? Ответы были самые разнообразные. Сдуру, от скуки, чтобы уйти от действительности, избавиться от стресса, страха, отчаяния, получить удовольствие…

Сценарий развития наркотической зависимости можно сравнить с механизмом: он разворачивался однообразно и втягивал в себя все больше и больше новичков. И базировался на нескольких страшных мифах.

Первый миф заключался в том, что с помощью наркотиков человек может испытать необыкновенное, неземное удовольствие, отрешиться от тревог, скуки и неприятностей. Получить новые, ни на что не похожие ощущения. Да, действительно, после первого приема наркотиков приятные ощущения появлялись. Вот как описывал свое состояние один из добровольцев, на которых в 1920 годах изучали влияние опиума на организм человека: «Мое тело как бы наполнилось легким газом, стало невесомым. Между мною и бывшими в кабинете людьми возникла легкая стеклянная стена. Я понимал все вопросы, обращенные ко мне, отвечал на них, но в то же время оставался сторонним наблюдателем. Люди, ходившие по кабинету, казались очень милыми, немного смешными. Всякое усилие представлялось трудным и ненужным. Ощущение, что ты выключился из мира, живешь вне времени и пространства, что у тебя нет ни забот, ни обязанностей. Это ощущение было необычайно приятным. Хотелось, чтобы так было всегда. Мысли быстро перебегали с одного предмета на другой и ни на чем не останавливались. Все окружающие предметы не вызывали каких-либо желаний и страстей».

Так впервые было описано ощущение наркотической эйфории. Однако это состояние испытывают далеко не все. У многих первый же прием наркотиков вызывает тошноту, головокружение, тяжелую дрему. Но об этом не говорят.

Есть один миф, он бытует в среде творческой молодежи: якобы существуют «интеллектуальные» наркотики, с помощью которых можно расширить сознание, испытать необыкновенно яркие ощущения, озарение, вдохновение. Приверженцы этого ссылаются на то, что под влиянием таких веществ творили самые яркие мировые знаменитости: Пикассо, Рембо, Верлен, Бодлер и многие другие.

Однако вдохновение, посещающее гения под влиянием наркотиков, скорее можно отнести к неповторимым особенностям его личности, к химическим превращениям веществ в его мозгу. Такая же доза у обыкновенного, среднестатистического человека вызовет совершенно другие переживания, не имеющие ничего общего с творческим вдохновением. А вред, который наносится при этом нервным клеткам мозга, одинаково губителен и для гениев, и для обычных людей. Законы природы для всех одинаковы. И талант никак не спасает от разрушения личности и организма, которое неизбежно наступает после нескольких лет употребления наркотиков. А для большинства творческих людей озарения удается достичь без всяких наркотических препаратов.

Еще один миф — о том, что небольшие дозы не опасны. Здесь подключается и другой, о котором уже упоминалось: якобы есть наркотики «тяжелые» — это производные морфия, героин, кокаин, а есть легкие — марихуана, гашиш, производные конопли. И если время от времени курить «легкие» наркотики, то ничего страшного не происходит. Это также не имеет ничего общего с действительностью.

«Легких» и «тяжелых» наркотиков не существует! Их разные виды различаются по скорости формирования наркотической зависимости, но принцип действия абсолютно одинаков что у героина, что у марихуаны. Организм человека легко адаптируется к марихуане и гашишу, а затем требует все бóльшие и бóльшие дозы, чтобы получить удовольствие.

Начав с «легкой» марихуаны, человек становится законченным наркоманом лет через пять, а то и раньше. К тому же очень скоро «легкие» наркотики перестают на него действовать. Поэтому он переходит к «тяжелым».

Так как массового распространения наркомании в СССР якобы не было, то никого не учили распознавать наркомана по признакам во внешности, чтобы сразу можно было понять, что он регулярно принимает наркотики. Хотя признаки эти были налицо.

Наркоман выглядит истощенным, кожа у него желтушно-бурая или очень бледная. Нередко — замедленная бессвязная речь. Нарушенное, сбивчивое дыхание. Координация движений также нарушена.

Меняется и характер человека. Отчуждение, безразличие к окружающим… Вялость и слабость… И все это вдруг чередуется со вспышками раздражительности, гнева, с откровенной грубостью. Человек подозревает всех в плохом отношении к нему, винит во всех несчастьях семью, сослуживцев, врачей… Забота о получении новой порции наркотика вытесняет все остальные жизненные интересы. Его больше не интересуют близкие, даже жизнь его детей. У него планомерно разрушается нервная система.

Все это ведет к очень быстрому изменению личности. Даже те люди, которые отличались широким кругом интересов, отзывчивостью, чуткостью, добротой, став наркоманами, проявляют удивительное равнодушие к страданиям и бедам своих близких, к событиям в окружающем мире и к своей собственной жизни. Периоды поиска новой порции наркотиков сменяются блаженством, на смену которому приходит ломка.

Врачи называют это состояние абстинентным синдромом. В период ломки все внутренние органы и системы больного словно подчиняются невидимому «химическому дирижеру». Нормальная нервная и гормональная регуляция нарушается. Сначала человек чувствует усталость, слабость, озноб. У него нарушается сон, потом его мучает кашель, чихание, их глаз текут слезы, появляется испарина. Учащается дыхание, повышается давление, начинает колотиться сердце, появляются жуткие боли в мышцах и суставах, бьет озноб. Все эти сбои в работе организма быстро нарастают и достигают максимума на 4–5 день. Потом они постепенно уменьшаются. Но без врачебной помощи мало кто способен выдержать эти 4–5 дней…

До старости наркоманы после таких встрясок для организма не доживают. Большинство советских родителей, никогда даже не слышавших слово «наркотики», часто даже не подозревали, что их ребенок приобщился к страшному зелью. А между тем изменения в его поведении и во внешнем облике подростка всегда были видны.