Идеальная смерть Мияко Сумиды
Часть 38 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Той ночью в баре было ДОВОЛЬНО тихо — лишь две большие компании плюс несколько «старожилов». Фуми приметила одного новенького: возле Санаэ сидел лысый мужчина в поношенном деловом костюме. Обтрепанный портфель он держал на коленях и явно тушевался. Фуми надеялась, что новые хостес не силой его затащили. Девушки, недавно нанятые цеплять клиентов на улице, порой чересчур назойливы.
Большим бар не был — одновременно в нем могли работать до десяти девушек. Впрочем, то, что не добирали численностью, компенсировалось угодой определенным вкусам. Мужчинам нынче подавай необычное — неудивительно, что все больше становится баров вроде этого, Где трудятся девушки, родившиеся в мужском теле.
Коллеги Фуми пришли работать в бар по многим причинам. Большинство копили на операцию и кормили никчемных партнеров. Кое–кто \вяз в долгах перед якудзой. У кого–то положение было еще печальнее: родные не принимали нх «ненормальность». Фуми знала, что есть и такие, как она, — работающие в баре, чтобы потешить свое женское тщеславие. Но все местные девушки себя обманывали: красоте и изысканным манерам вопреки клиенты не считали их настоящими женщинами.
— Мисс Фуми!
Она наклонилась к мистеру Таканаси, только бы он не догадался, что мыслями она где–то очень далеко.
— Да?
— Думаешь, мне нужно поехать домой?
Фуми замялась. Клиент наверняка искал повод остаться с ней, вместо того чтобы вернуться к мегере–жене. Но нет, от нее он благословения не получит!
— Да, я так думаю. Вдруг ваша супруга не спит и ждет вас?
Мистер Таканаси отставил стакан с виски:
— Ты одна такое скажешь.
Уголки рта Фуми поползли вверх. Она так привыкла к фальшивым улыбкам, что выдавала их машинально, когда не находила слов.
— Если честно, я знаю, что она не спит и ждет меня. Наверняка смотрит телевизор в гостиной, пытаясь справиться, со злостью. — Мистер Таканаси потупился. — Просто не хочу с ней объясняться. Я не в первый раз не сдержал обещание — разочаровываю ее частенько.
Фуми потянулась к его руке:
— Извинитесь перед ней и объясните, что творится у вас на работе. Честность ей наверняка понравится.
Аудитор не поднимал голову.
— Какие десерты она любит? — спросила фуми.
— Молочный пудинг, — ответил мистер Таканаси, наконец посмотрев на нее.
— По дороге домой купите пудинг в круглосуточном мини–маркете.
Мистер Таканаси взглянул на часы:
— Уже за полночь. Наша годовщина прошла.
— Неважно! — Фуми заставляла себя терпеть и не раздражаться. — Лучше поздно, чем никогда.
— Ты права, — изрек мистер Таканаси после небольшой паузы.
Фуми вздохнула с облегчением. Наконец–то!
Мистер Таканаси поднялся… Фуми взяла его за руку и повела к входной двери. Аудитор был ей по плечо, и она подумала: «С каблуками пора завязывать». У порога мистер Таканаси помахал ей, и она поклонилась, потом стояла в дверях, пока он не исчез из виду.
— Что–то случилось? — спросила мамасан. — Мистер Таканаси ушел слишком рано. Обычно–то до упора сидит, приходитея напоминать ему, мол, все, мы закрываемся.
— Его где–то ждут, — проговорила Фуми, натянуто улыбаясь. — Похоже, сегодня я не я дел.
— Кстати об этом. — Мама–сан аж лицом просветлела. — Тебя заметил новый клиент и проявил интерес.
— Такой среднего возраста с портфелем?
— Да, лысый. Дерганый какой–то, на обычного посетителя баров, вроде нашего, не похож. Что он у нас забыл, не пойму.
— Ну, у каждого свои причины, — ответила
Фуми. Знать их не ее дело, если только клиент не расскажет сам.
19 ДОЛГИЕ СОЖАЛЕНИЯ И БОЛЬ
Слегка подшофе Фуми порылась в сумочке и вытащила связку ключей. Который открываег входную дверь? Ага, этот, точно. В попытке вставить ключ в замочную скважину она уронила всю связку на пол. Громкий звон эхом разнесся в ночном беззвучии. Фуми выругалась и подняла ключи.
Фуми открыла дверь. В квартире было темНО И ТИХОо.
Чего она ждала? Что кто–то ее ждет? Фуми потянулась к выключателю. Комнату залил свет лампы.
Эйдзи выглянул из–за спинки дивана:
— Добро пожаловать домой!
Фуми собралась извиниться за то, что разбудила его, но прикусила язык. Это ее квартира.
— Как дела на работе? — спросил Эйдзи.
— Как обычно, — ответила Фуми, сняв ‘плеча сумку. — Там мало что меняется.
— Ты, наверное, устала.
Фуми лишь плечами пожала.
— Побалуй себя ночным десертом! — предложил Эйдзи. — В холодильнике есть молочный пудинг.
— Молочный пудинг? — У Фуми чуть глаза из орбит не вылезли.
— Да, в пластиковой упаковке. Завтра у него истекает срок годности, так что лучше съесть сегодня. — Эйдзи взглянул на часы: — Ой, уже хорошо за полночь. Хотя пара часов погоду не сделает.
Фуми отправилась на кухню и открыла холодильник. Да, вот он, белый пакетик, который она раньше не замечала. В нем действительно был молочный пудинг. Фуми не помнила, что покупала его. Может, Рю купил? Хотя Рю десерты не жалует.
— Ты забыла про него, да? — спросил Эйдзи, глянув ей через плечо.
— Я этот пудинг не покупала, — ответила Фуми. — Может, брат купил его мне, а сказать забыл.
— Значит, хорошо, что я напомнил, не то пудинг испортился бы.
— Да, да, спасибо! — Фуми вскрыла упаковку. — Но ты жестоко ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе остаться подольше, потому что ты такой милый.
— Эй, так нечестно! — засмеялся Эйдзи. — Я ни на что не напрашиваюсь!
Фуми закатила глаза и принялась за пудинг. Сама нежность, он таял на языке.
— Тогда расскажи, какие у тебя планы.
— В другой раз. — Эйдзи снова лег на диван. — Уже поздно. Тебе спать пора.
Фуми съела еще ложку десерта. Не хотелось признавать, но присутствие Эйдзи очень ее радовало. После отъезда Рю квартира казалась слишком большой, слишком тихой. Слишком одинокой.
До сих пор не верилось, что неделю назад Рюсэй сказал, что один отправляется в долгое путешествие. Прежде, не считая школьных экскурсий, он не выезжал из Токио без нее.
— Куда собираешься? — спросила Фуми брата.
— Не знаю. — Рю пожал плечами. — Только бы здесь не сидеть.
Фуми потерла шею:
— Это из–за Мияко?
Рюсэй отвел глаза:
— Прости, что не смогу заботиться о Таме, как обещал, но корм я ей закуплю.
«Об этом я не беспокоюсь», — хотела сказать Фуми, только слова не шли. Зная, насколько тяжело брату после самоубийства МиЯко, остановить его она не могла. Как же объяснить ему, что ей боязно жить одной?
— Я так понимаю, ты не скажешь мне ни Куда едешь, ни когда вернешься? — осведомилась она, стараясь сохранить спокойствие.
Рюсэй кивнул:
— Вернусь, прежде чем у Тамы кончится корм, а меня исключат из Васэды.
— Ну, это обнадеживает, — съязвила Фуми, а днем позже пожалела об этом, ведь Рюсэй закупил корм на несколько месяцев.
Сколько он планировал отсутствовать на са; мом деле? Как бы то ни было, Фуми его не остановила. Не смогла. В отношениях с Рю она не могла позволить себе эгоизм.
В ее мысли ворвался голос Эйдзи:
— Слокойной ночи, Фуми–нэ!
— Спокойной ночи, — отозвалась она, доедая пудинг. В нем чувствовалась ваниль… Вот бы жизнь была такой сладкой, как этот десерт!
Большим бар не был — одновременно в нем могли работать до десяти девушек. Впрочем, то, что не добирали численностью, компенсировалось угодой определенным вкусам. Мужчинам нынче подавай необычное — неудивительно, что все больше становится баров вроде этого, Где трудятся девушки, родившиеся в мужском теле.
Коллеги Фуми пришли работать в бар по многим причинам. Большинство копили на операцию и кормили никчемных партнеров. Кое–кто \вяз в долгах перед якудзой. У кого–то положение было еще печальнее: родные не принимали нх «ненормальность». Фуми знала, что есть и такие, как она, — работающие в баре, чтобы потешить свое женское тщеславие. Но все местные девушки себя обманывали: красоте и изысканным манерам вопреки клиенты не считали их настоящими женщинами.
— Мисс Фуми!
Она наклонилась к мистеру Таканаси, только бы он не догадался, что мыслями она где–то очень далеко.
— Да?
— Думаешь, мне нужно поехать домой?
Фуми замялась. Клиент наверняка искал повод остаться с ней, вместо того чтобы вернуться к мегере–жене. Но нет, от нее он благословения не получит!
— Да, я так думаю. Вдруг ваша супруга не спит и ждет вас?
Мистер Таканаси отставил стакан с виски:
— Ты одна такое скажешь.
Уголки рта Фуми поползли вверх. Она так привыкла к фальшивым улыбкам, что выдавала их машинально, когда не находила слов.
— Если честно, я знаю, что она не спит и ждет меня. Наверняка смотрит телевизор в гостиной, пытаясь справиться, со злостью. — Мистер Таканаси потупился. — Просто не хочу с ней объясняться. Я не в первый раз не сдержал обещание — разочаровываю ее частенько.
Фуми потянулась к его руке:
— Извинитесь перед ней и объясните, что творится у вас на работе. Честность ей наверняка понравится.
Аудитор не поднимал голову.
— Какие десерты она любит? — спросила фуми.
— Молочный пудинг, — ответил мистер Таканаси, наконец посмотрев на нее.
— По дороге домой купите пудинг в круглосуточном мини–маркете.
Мистер Таканаси взглянул на часы:
— Уже за полночь. Наша годовщина прошла.
— Неважно! — Фуми заставляла себя терпеть и не раздражаться. — Лучше поздно, чем никогда.
— Ты права, — изрек мистер Таканаси после небольшой паузы.
Фуми вздохнула с облегчением. Наконец–то!
Мистер Таканаси поднялся… Фуми взяла его за руку и повела к входной двери. Аудитор был ей по плечо, и она подумала: «С каблуками пора завязывать». У порога мистер Таканаси помахал ей, и она поклонилась, потом стояла в дверях, пока он не исчез из виду.
— Что–то случилось? — спросила мамасан. — Мистер Таканаси ушел слишком рано. Обычно–то до упора сидит, приходитея напоминать ему, мол, все, мы закрываемся.
— Его где–то ждут, — проговорила Фуми, натянуто улыбаясь. — Похоже, сегодня я не я дел.
— Кстати об этом. — Мама–сан аж лицом просветлела. — Тебя заметил новый клиент и проявил интерес.
— Такой среднего возраста с портфелем?
— Да, лысый. Дерганый какой–то, на обычного посетителя баров, вроде нашего, не похож. Что он у нас забыл, не пойму.
— Ну, у каждого свои причины, — ответила
Фуми. Знать их не ее дело, если только клиент не расскажет сам.
19 ДОЛГИЕ СОЖАЛЕНИЯ И БОЛЬ
Слегка подшофе Фуми порылась в сумочке и вытащила связку ключей. Который открываег входную дверь? Ага, этот, точно. В попытке вставить ключ в замочную скважину она уронила всю связку на пол. Громкий звон эхом разнесся в ночном беззвучии. Фуми выругалась и подняла ключи.
Фуми открыла дверь. В квартире было темНО И ТИХОо.
Чего она ждала? Что кто–то ее ждет? Фуми потянулась к выключателю. Комнату залил свет лампы.
Эйдзи выглянул из–за спинки дивана:
— Добро пожаловать домой!
Фуми собралась извиниться за то, что разбудила его, но прикусила язык. Это ее квартира.
— Как дела на работе? — спросил Эйдзи.
— Как обычно, — ответила Фуми, сняв ‘плеча сумку. — Там мало что меняется.
— Ты, наверное, устала.
Фуми лишь плечами пожала.
— Побалуй себя ночным десертом! — предложил Эйдзи. — В холодильнике есть молочный пудинг.
— Молочный пудинг? — У Фуми чуть глаза из орбит не вылезли.
— Да, в пластиковой упаковке. Завтра у него истекает срок годности, так что лучше съесть сегодня. — Эйдзи взглянул на часы: — Ой, уже хорошо за полночь. Хотя пара часов погоду не сделает.
Фуми отправилась на кухню и открыла холодильник. Да, вот он, белый пакетик, который она раньше не замечала. В нем действительно был молочный пудинг. Фуми не помнила, что покупала его. Может, Рю купил? Хотя Рю десерты не жалует.
— Ты забыла про него, да? — спросил Эйдзи, глянув ей через плечо.
— Я этот пудинг не покупала, — ответила Фуми. — Может, брат купил его мне, а сказать забыл.
— Значит, хорошо, что я напомнил, не то пудинг испортился бы.
— Да, да, спасибо! — Фуми вскрыла упаковку. — Но ты жестоко ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе остаться подольше, потому что ты такой милый.
— Эй, так нечестно! — засмеялся Эйдзи. — Я ни на что не напрашиваюсь!
Фуми закатила глаза и принялась за пудинг. Сама нежность, он таял на языке.
— Тогда расскажи, какие у тебя планы.
— В другой раз. — Эйдзи снова лег на диван. — Уже поздно. Тебе спать пора.
Фуми съела еще ложку десерта. Не хотелось признавать, но присутствие Эйдзи очень ее радовало. После отъезда Рю квартира казалась слишком большой, слишком тихой. Слишком одинокой.
До сих пор не верилось, что неделю назад Рюсэй сказал, что один отправляется в долгое путешествие. Прежде, не считая школьных экскурсий, он не выезжал из Токио без нее.
— Куда собираешься? — спросила Фуми брата.
— Не знаю. — Рю пожал плечами. — Только бы здесь не сидеть.
Фуми потерла шею:
— Это из–за Мияко?
Рюсэй отвел глаза:
— Прости, что не смогу заботиться о Таме, как обещал, но корм я ей закуплю.
«Об этом я не беспокоюсь», — хотела сказать Фуми, только слова не шли. Зная, насколько тяжело брату после самоубийства МиЯко, остановить его она не могла. Как же объяснить ему, что ей боязно жить одной?
— Я так понимаю, ты не скажешь мне ни Куда едешь, ни когда вернешься? — осведомилась она, стараясь сохранить спокойствие.
Рюсэй кивнул:
— Вернусь, прежде чем у Тамы кончится корм, а меня исключат из Васэды.
— Ну, это обнадеживает, — съязвила Фуми, а днем позже пожалела об этом, ведь Рюсэй закупил корм на несколько месяцев.
Сколько он планировал отсутствовать на са; мом деле? Как бы то ни было, Фуми его не остановила. Не смогла. В отношениях с Рю она не могла позволить себе эгоизм.
В ее мысли ворвался голос Эйдзи:
— Слокойной ночи, Фуми–нэ!
— Спокойной ночи, — отозвалась она, доедая пудинг. В нем чувствовалась ваниль… Вот бы жизнь была такой сладкой, как этот десерт!