Идеальная иллюзия

– Я собираюсь смотреть шоу сегодня вечером. Ты будешь?

– Очень в этом сомневаюсь.

Она замолкает на другом конце линии, как будто раздумывает, стоит ли попытаться переубеждать меня. Но вместо этого Кара говорит:

– Хорошо. Я буду держать тебя в курсе, если ты этого не сделаешь, – бормочет она с сочувствием в голосе. – Люблю тебя, Алекс. Береги себя.

– Я тоже тебя люблю, Кара.





* * *


Остаток дня пролетает быстро. Мы с мамой проводим вторую половину дня на кухне, вычищая все до блеска. После этого я распаковываю некоторые свои вещи, дописываю главу своего романа и отправляю Нейту. Через час он пишет мне несколько полезных замечаний, и я принимаюсь редактировать главу.

Закончив, я решаю заняться ужином. Когда наступает вечер, мама влетает на кухню, где застает меня, стоящую за плитой, и разбросанные по всему кухонному столу ингредиенты. Она вдыхает аромат моей стряпни, и на ее лице появляется довольная улыбка.

– М-м-м. Вкусно пахнет. Что готовишь?

– Эм, блинчики.

Она недоуменно вздергивает бровь.

– На ужин?

– Это единственное, что я умею готовить.

Она расправляет плечи.

– Ну ладно. Думаю, ты готовишь их лучше меня.

Я раскладываю блинчики по тарелкам и вручаю одну из них матери. Блины выглядят в точности, как у Дэниела, так что будем надеяться, что и на вкус они похожи. Он только один раз показал мне, как их готовить по его рецепту, и то с массой его помощи.

Но когда мама кладет кусочек в рот, ее лицо озаряется неожиданным восторгом.

– Они очень вкусные, – бормочет она.

– Слава богу, – выдыхаю я, вонзая вилку в блинчик. – Я изо всех сил старалась не испортить его рецепт.

– Его? – переспрашивает мама, но затем ее осеняет. – Ох, точно. Его. – Она усаживается, скрестив ноги, на диван. – Я слышала, как ты сегодня утром разговаривал с Карой о Дэниеле.

– Ого, мам. Шпионишь за мной? Ты что-нибудь слышала о вторжении в частную жизнь?

Ее тут же охватывает паника.

– Я… я поднималась по лестнице и просто услышала…

– Все в порядке, мам. Мне все равно, – легкомысленно отвечаю я. – Дразнить тебя никогда не надоест. – Она бросает на меня укоризненный взгляд, и я заливаюсь смехом. – Не знаю, что ты там услышала, но Кара рассказала, что Дэниел собирается сегодня на «Шоу с Шарлиз Мэтсон».

– Правда? По-моему, прямая трансляция уже началась. – Она хватает пульт с журнального столика и переключает каналы. Я протягиваю руку, чтобы попытаться выхватить у нее пульт, и она вопросительно смотрит на меня. – Что с тобой происходит? Разве ты не хочешь увидеть его?

– Нет!

– Почему нет? Разве тебе не интересно, почему он участвует в этом шоу?

– Да… – Мой голос дрожит, предавая меня. – Но…

«Слишком больно видеть его сейчас. Даже на экране».

Она опускает пульт к себе на колени, замечая, как я медленно погружаюсь в агонию.

– Хорошо. Как насчет этого? – шепчет она. – Я включу шоу на тридцать секунд. Если тебе будет невыносимо смотреть на Дэниела, мы посмотрим что-нибудь другое.

Я покорно киваю.

– Ладно.

Она снова берет пульт в руку и переключает канал. Мое сердце выпрыгивает из груди, когда на экране появляются вступительные титры «Шоу с Шарлиз Мэтсон». Логотип растворяется, и появляется ведущая, которая, как обычно, сидит на своем кожаном стуле, лениво скрестив ноги, а ее улыбка насколько широкая, что лицо может треснуть.

– Привет, привет, привет! Добро пожаловать на «Шоу с Шарлиз Мэтсон»! – объявляет она, и публика одобрительно ревет в ответ. Она ждет, пока аплодисменты стихнут, прежде чем возобновить свою речь. – Отлично! Итак, сегодня к нашему новогоднему спецвыпуску присоединится человек, которого все жаждут увидеть. Пожалуйста, поприветствуйте на сцене мистера Дэниела Кэррингтона!


Аплодисменты и крики снова раздаются из зала, когда Дэниел выходит на сцену.

Он выглядит так эффектно, что это причиняет боль. Черный блейзер надет поверх белой рубашки, и первые несколько пуговиц расстегнуты для более непринужденного образа, обнажая немного широкую грудь. Его светлые волосы зачесаны набок, а фирменная прядь спадает на лоб.

Я не осознаю, что задерживаю дыхание, пока мою грудь не пронзила боль.

Дэниел наконец занимает свое место рядом с Шарлиз после того, как пожал ей руку и поприветствовал всех усмешкой.

– С возвращением, Дэниел! – Она радостно хлопает в ладоши. – Спасибо, что пришел!

– Рад вернуться, Шарлиз.

– Давай приступим, хорошо? Как ты поживаешь с тех пор, как был здесь в последний раз?

– Буду честен, Шарлиз. Это были тяжелые несколько недель, – признается он, и на его щеках появляется легкий румянец. Он потирает лицо, замешкавшись, как будто ему больно признавать то, что он должен сказать дальше. – Как тебе, наверное, известно, мы с моей невестой разорвали помолвку.

Зрители перешептываются между собой.

– Мне жаль это слышать, Дэниел. – Она озадаченно хмурит брови. – Если ты не возражаешь, расскажи мне, что случилось? Вы двое выглядели такими влюбленными.

Он качает головой.

– Нет, не выглядели, – заявляет он напряженным голосом. – Мы играли. Хотели обмануть всех, заставив думать, что влюблены.

Я задыхаюсь, чувствуя, как во мне нарастает паника. Что он творит? Боже мой, он только что взорвал атомную бомбу, разрушив все, над чем мы работали последние несколько месяцев!

Мама смотрит в экран, не веря в его слова, сказанные в прямом эфире. Она поднимает руку к лицу, чтобы прикрыть рот.

В голове крутятся сотни предположений, зачем Дэниел сделал такую глупость. Это полностью разрушит его репутацию и потащит за собой репутацию его отца. К тому же мое соглашение с Гарри никто не отменял, поэтому я не знаю, как это повлияет на всех нас. Скорее всего, сделка теперь станет недействительной, потому что Гарри не сможет контролировать свой темперамент и полностью разорвет связи с «Вудс энд Ко», и это разжигает во мне неистовый пламенный гнев.

Нет. Это не может происходить сейчас.

Я не понимаю, зачем Дэниелу раскрывать секрет. Конечно, он должен знать, сколько многое я поставила на карту.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Мама опускает руку на мою и многозначительно смотрит на меня. – Не делай пока никаких выводов.

Я киваю, задвигая все свои предположения на задворки сознания. Мне нужно выслушать остальную часть речи Дэниела. И только потом я решу, стоит ли прокрасться в этот дурацкий пентхаус и оторвать ему голову.

– Ну разве это не открытие? – Шарлиз выдыхает, не зная, как воспринимать информацию. – Не думаю, что кто-то ожидал подобного.

Дэниел пожимает плечами.

– Я устал жить во лжи. И люди заслуживают того, чтобы знать.

Она скрещивает ноги и наклоняется вперед, когда любопытство берет над ней верх.

– Итак, эта ложная помолвка была организована?

Он медленно кивает.

– Ее устроил мой отец, Гарри. – Из аудитории вырывается несколько удивленных вздохов. Он сжимает руки, опустив взгляд, и объясняет: – Как вам известно, он никогда не одобрял мои скандальные отношения с противоположным полом и хотел обелить мой имидж, прежде чем я займу место генерального директора «Кэррингтон Энтерпрайзес», как только окончу колледж. Поэтому, услышав, что компания родителей Алекс, «Вудс энд Ко», находится на грани банкротства, он подумал, что может предложить услугу за услугу. «Вудс энд Ко» получает финансовую поддержку в обмен на фальшивую помолвку между мной и Алекс.

– А Алекс была согласна пожертвовать своей свободой ради родителей? – спрашивает Шарлиз, и Дэниел снова кивает.

– Если это означало спасение их компании, тогда да, – поясняет он. – Но Алекс была категорически против меня. История о том, как мы встретились в «Бэйзил Китчен» – абсолютная правда, и она действительно саботировала все мои свидания. Мы ненавидели друг друга. Сводили друг друга с ума. Мы с Алекс ясно дали понять, что не хотим иметь ничего общего друг с другом, и как только помолвка закончится, мы разбежимся. Никаких обязательств. Никаких осложнений.

– А что случилось потом?

Я задерживаю дыхание в ожидании того, что он собирается сказать дальше.

– Сначала мы научились терпеть друг друга. Но потом, чем больше времени мы проводили рядом, тем больше понимали, что наши чувства куда глубже, чем обычная дружба.

– Ты влюбился в нее, – наконец говорит Шарлиз.

– Да, – соглашается Дэниел, в чьих глазах плескается любовь. – Я влюбился. Я так сильно люблю ее. Рядом с ней я не думаю о плохих вещах, которые натворил. Думаю только о хорошем, о том, что хочу сделать для нее. Она одновременно и мое проклятие, и мое спасение. Она разрушила меня для всех.

Кажется, мое сердце вырвалось из груди.

– Это так романтично, – словно на грани обморока вздыхает Шарлиз.

– Это правда. – Затем он наклоняется вперед и направляет взгляд прямо в камеру, отчего мое сердце замирает. – Алекс, надеюсь, ты смотришь, потому что я не знаю иного способа достучаться до тебя, – продолжает он дрожащим голосом. – Я чертовски люблю тебя. Я знаю, что ты сделала и почему порвала со мной. И не виню тебя за это. Когда я узнал правду, все внезапно обрело смысл. Я встретился с Гарри и разъяснил ему, что ни-ПИП-я не сможет удержать меня. Даже соглашение, которое было подписано без моего ведома. Я заявил, что ты самое ох-ПИП-ное, что когда-либо случалось в моей жизни, и он не имел права действовать за моей спиной и подсовывать тебе соглашение о неразглашении.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я больше не собираюсь быть его тенью, – говорит он, и мышцы его лица напрягаются. – Я сказал Гарри, что «Кэррингтон Энтерпрайзес» по-прежнему юридически обязана поддерживать «Вудс энд Ко» в рамках проекта. И что больше не собираюсь становиться частью компании, которая использует сомнительные практики, не говоря уже о том, чтобы занять пост будущего генерального директора, – продолжает он с вызывающим видом, а в глубине его глаза плещется огонь.

Не могу поверить, что это происходит.