И меркнет свет

Небо уже светлело, когда Антон наконец почувствовал, как эша Джуда приближается к лагерю.

Антон едва сдвинулся с места, после того как Джуд ушел в ночь много часов назад. Он чувствовал себя онемевшим, парализованным горем и чувством вины и просто сидел на краю источника, подтянув колени к груди.

Он даже не стал поворачиваться, когда почувствовал, что Джуд уже рядом, всего в паре дюймов от него.

– Просто скажи мне, – сказал он, не поднимая взгляда. – Скажи, что собираешься делать.

Джуд сел рядом с ним и мягко спросил:

– А что ты хочешь от меня услышать?

Антон повернулся к нему:

– Что ты веришь, что я смогу тебя спасти.

Джуд встретился с ним взглядом. На его лице было написано горе, а не злость.

– Я верю в тебя. Всегда верил в тебя, Антон. Но я не понимаю, почему ты не веришь в меня.

Антон заморгал, прогоняя грозящие пролиться слезы:

– Что?

Как Джуд вообще мог такое подумать?

– Ты просто решил, что я это сделаю, – сказал Джуд. – Скрывал это от меня в течение многих месяцев, потому что считал, что я приму решение, как только ты мне все расскажешь.

Антон почувствовал себя опустошенным и несчастным под бурей взгляда Джуда. Он не хотел слышать следующие слова паладина.

– Ты не хотел позволять мне сделать выбор, потому что считал, что знаешь, каков он, – сказал Джуд. – Но ты не прав.

Антон поднял голову. Внутри вспыхнула искорка надежды.

– У нас все еще есть шанс. Найти других пророков и убить бога. Сомневаюсь, что будет легко, но, думаю, мы можем это сделать. – Он потянулся к руке Антона и взял ее в свою. – Если будем делать это вместе.

Отрывистый вздох Антона превратился во всхлип. Он облокотился о Джуда, и слезы жгучего облегчения полились по щекам. Он ни разу не позволил себе на это надеяться. Это было слишком больно.

Джуд обнимал его, осторожно держа лицо Антона в руках и вытирая его слезы.

– Это значит, что ты больше не будешь ничего от меня скрывать, – предупредил он, коснувшись губами виска Антона.

Новогардиец прижался к нему.

– Не буду, – поклялся он.

Он мог остаться здесь, облокотившись о Джуда и купаясь в облегчении, что наконец поделился с ним секретом, что его самые ужасные страхи растворяются пред лицом веры Джуда в них обоих.

Но раздавшиеся за их спиной крики вырвали их из этого мгновения покоя.

Джуд вскочил на ноги и помчался к лагерю, а Антон поспешил за ним. Он видел, что впереди Беру съежилась в пепле костра с прошлой ночи, с земли вокруг нее поднимался дым. Эфира стояла впереди и кричала что-то Хассану, который стоял в паре шагов от нее, обняв Кхепри одной рукой. Гектор находился рядом с Беру, подняв руки и медленно приближаясь к ней, словно к испуганному животному.

– Что происходит? – серьезно спросил Джуд.

Хассан повернулся к нему и Антону.

– Она чуть не убила Кхепри, – ответил он со злой ноткой в голосе.

– Хассан, я в порядке, – попыталась заверить его Кхепри.

– Простите, – сказала Беру. В ее голосе звучала какая-то странная пустота. – Она напугала меня.

– И потому ты ее чуть не подожгла? – спросил Хассан.

– Это был несчастный случай, – запротестовала Эфира.

Хассан сердито глянул на нее:

– Она теряет контроль над богом. Это существо опасно! Мы не можем и дальше притворяться…

– Она не существо. Она моя сестра, – яростно заметила Эфира.


– Это не твоя сестра, и ты об этом знаешь, – ответил Хассан и посмотрел Гектору в глаза. – Вы оба знаете. И скрывали это от нас.

– Это правда? – спросил Джуд. Эфира и Гектор обменялись взглядами.

– Мы не… – начала было Эфира.

– Мы все знаем, что Беру сражается с богом, запертым внутри нее, – заметил Илья, появившись из своей палатки. – Не притворяйтесь, что это новости для вас, принц Хассан.

Беру прикрыла лицо руками.

– Сейчас стало намного хуже. Бог меняет меня. Я это чувствую. И не знаю… – Она резко вздохнула, крепко зажмурившись, будто готовилась к невидимому удару.

Гектор подошел поближе и нежно обнял ее за плечо.

Беру дернулась от его прикосновения.

– Не надо.

Она все еще прикрывала свое лицо, но Антон увидел боль на лице Гектора.

– Мы доберемся до пророков только через много дней, – сказал Илья. – Беру может и не продержаться так долго. Нужно подготовиться на тот случай, если бог возьмет верх.

– Как? – спросил удивленный Хассан. – Это существо разнесло целый город, словно игрушку. Оно может легко нас уничтожить.

Илья на это ничего не ответил.

Антон встретился взглядом с Джудом. Он знал, о чем тот думает: они рискуют даже больше, чем представляли. Они не просто поверили, что пророки могут им помочь, но что они вообще туда доберутся.

Джуд взял Антона за руку, успокаивая его, а потом посмотрел на остальных.

– Мы будем все время присматривать за ней, – решительно заявил он. – По очереди дежурить, как и охранять лагерь от свидетелей.

– А еще нужно связать ей руки, – добавил Илья.

– И чем же веревка помешает богу? – спросил Хассан.

– Илья прав, – внезапно произнесла Беру. Она выпрямилась и снова встала на ноги. – Пусть она и помешает богу лишь на секунду, но это лучше, чем ничего.

– Мне не нравится идея, что ты снова окажешься связанной, – призналась Эфира.

Беру покачала головой.

– Это единственный способ. Я не… – Она обвела их всех взглядом, и Антон практически видел борьбу в ее темных глазах. Девушка казалась измотанной, худой и бледной. – Не знаю, смогу ли я снова с ним справиться. А я не хочу причинять кому-то из вас вред. Пожалуйста.

Она вытянула вперед руки. Они дрожали.

Илья осторожно подошел с куском веревки от их палатки и обернул ее вокруг запястий Беру, крепко затянув.

– Вы все понимаете, что это не имеет значения, да? – спросил Хассан. – Если бог на самом деле возьмет верх, что нам делать?

В этот раз ответила Беру:

– Бежать.





* * *


Они шли на запад. Голые горы уступили место зеленым, отвесным утесам, изрезанным язычками моря.

Эхо пульса пророков, которое Антон уловил во время прорицания в кругу камней, становилось все громче и четче, чем ближе они к ним подходили. Но то же самое касалось и эши Лазароса и других свидетелей, шедших по их следу. Антон старательно выискивал их каждую ночь, и каждую ночь они оказывались ближе, чем предыдущей.

Все путники по очереди присматривали за Беру по паре часов в день. По большей части она сторонилась остальных и молчала. Когда наступил черед Антона, он не мог не вспомнить данное ей после спасения из цитадели обещание. Убить бога, чего бы это ни стоило.

На шестой день они наконец увидели его.

– Это… – произнес Хассан.

– Храм? – спросил Илья, заканчивая его мысль.

Здание походило на храм или, по крайней мере, его руины. Оно располагалось высоко на тонком скалистом хребте, нависавшем над широким кратером. Сотня осыпающихся арок вела к круглой ротонде вокруг остатков пяти монолитов.