Книги Мертвых

– Пошли! – скомандовала Дрема. – Почему ты без оружия?

Сама она вооружена всегда, хотя я ни разу не видел, чтобы она пускала в ход что-нибудь острое и потяжелее пера.

– Я в отставке. Я теперь архивная крыса.

– Что-то не видно, чтобы ты вместо шляпы носил обелиск.

– У меня тоже была проблема взаимоотношений с людьми, но я…

– Кстати, о взаимоотношениях. Я хочу возобновить вечерние чтения в офицерской столовой. Почитай им что-нибудь о вреде безделья и пренебрежения боевой подготовкой. Или о судьбе обычных наемников. – Она сорвалась с места и устремилась к главному выходу, опережая подчиненных, которые тоже не сидели сложа руки. – Расступись! Разойдись! Дорогу!

Собравшиеся снаружи оживленно переговаривались и указывали пальцами. Лунный свет и множество костров высвечивали столб черного жирного дыма, тянущийся к небу возле Врат.

– Что-то случилось, – отметил я очевидное.

– Там Суврин, а у него с нервами все в порядке.

Суврин – способный молодой офицер, чуточку обожающий своего Капитана. Не извольте сомневаться: пока он на дежурстве, несчастных случаев и дурацких ошибок не будет.

Собрались посыльные, готовые разнести приказы Дремы. И она отдала единственный приказ, полезный в ситуации, когда еще ничего не известно: быть начеку. Хотя мы все до единого верили, что крупным неприятностям не добраться до нас с плато.



То, что ты считаешь правдой, есть ложь, которая тебя погубит.





6

Воронье Гнездо. Новости Суврина





Суврин добрался до нас только после полуночи. К тому времени даже самые тупые поняли, что имеется некий смысл в суматохе, поднятой скрытным ночным народцем и воронами, которым обязан неформальным названием наш городок. Раздали оружие. Солдаты с метателями огненных шаров засели на каждой крыше. Тобо предупредил своих дружков, чтобы держались от города подальше, а то людские нервы могут не выдержать – и кто-то пострадает.

Офицеры собрались у штаба, дожидаясь Суврина с докладом. Двое младших офицеров по очереди забирались на крышу следить за приближением факелов, спускавшихся к нам с длинного эскарпа, что начинался у Врат. Эти местные парни наверняка считали, что величайшее приключение в их жизни наконец-то началось.

Дураки.

Приключение – это когда ковыляешь по грязи и снегу, страдая от язв на ногах, глистов, дизентерии и голода, преследуемый теми, кто полон решимости прикончить тебя. Были у меня такие приключения, побывал я в обеих ролях – и добычи, и охотника. Никому не советую играть в эти игры. Лучше оставайтесь на уютной ферме или в лавке. Заведите кучу детишек и вырастите их хорошими людьми.

Если новое поколение останется слепым к реальности после нашего ухода, то я гарантирую, что такая наивность недолго проживет после первой же встречи с моей родственницей – Душелов.

Суврин наконец-то прибыл, сопровождаемый нарочным, которого Дрема выслала ему навстречу. Похоже, офицер удивился количеству встречающих.

– Встань перед всеми и доложи, – приказала Дрема.

Моя преемница всегда говорит прямо и по существу.

Наступила тишина. Суврин нервно огляделся. Невысокий, темнокожий, полноватый, он происходил из семьи мелких придворных. Дрема взяла его в плен четыре года назад, как раз перед тем, как Отряд взошел на плато Блистающих Камней и направился к крепости. Теперь Суврин командовал пехотным батальоном, и судьба явно готовила ему должность посолиднее, поскольку Отряд постоянно рос.

– Кто-то прошел через Врата, – сказал он наконец.

Его засыпали вопросами.

– Кто именно – сказать не могу. Мой солдат вроде бы заметил движение в камнях по ту сторону Врат. Я пошел посмотреть. Четыре года ничего не происходило, и я предположил, что это просто Тень или один из нефов, – духоходцы часто нас навещают. Но я ошибся. Мне не удалось толком разглядеть это существо, но оно похоже на крупное животное, черное и чрезвычайно проворное. Не такое большое, как Большеух или Кошка Сит, но, несомненно, более ловкое. И оно смогло самостоятельно пройти через Врата.

Меня пробрал озноб. Я попытался отвергнуть мгновенно возникшее подозрение. То, о чем говорит Суврин, попросту невозможно! И все же я сказал:

– Форвалака.

– Тобо, ты где? – осведомилась Дрема.

– Здесь. – Он сидел рядом с несколькими Детьми Смерти, которых учили на офицеров.

– Отыщи эту тварь. Поймай. И если окажется, что Костоправ угадал, убей.

– Легче сказать, чем сделать. Она уже поцапалась с черными гончими. И те отступили. Сейчас лишь пытаются следить за ней.


– Тогда прикончи ее, Тобо. – Дрема не знает таких слов, как «попробуй» или «сделай, что сможешь».

– Попроси Госпожу о помощи, – посоветовал я Тобо. – Она знает этих тварей. Но прежде чем что-то предпринимать, мы должны обеспечить защиту Одноглазому.

Если это действительно оборотень-людоед из нашего родного мира, то речь может идти только об одном-единственном монстре. И это существо ненавидит Одноглазого глубочайшей и всепоглощающей ненавистью, потому что он убил единственного чародея, способного вернуть форвалаке человеческий облик.

– Ты и правда думаешь, что это Лиза Бовок? – спросила Дрема.

– Есть такое предчувствие. Но ведь ты говорила, что она сбежала с плато через Хатоварские Врата. И что возвратиться не сможет.

Дрема пожала плечами:

– Это то, что мне показал Шиветья. Возможно, я лишь предположила, что у нее нет ни единого шанса вернуться на плато.

– Нельзя исключить того, что она завела себе там новых друзей.

Дрема развернулась и рявкнула:

– Суврин?

Суврин понял:

– Мои люди начеку, я позаботился об этом.

– Тобо должен проверить чары на Вратах, – сказал я. – Мы ведь не хотим, чтобы через них начали просачиваться Тени, а такое возможно, раз форвалаке удалось пролезть.

Впрочем, с большой ордой Теней парень все равно бы не справился. Эту честь надо предоставить его местным друзьям-тихушникам. Крайне слабое представление об устройстве и принципе действия Врат – главная причина того, что мы все еще торчим в стране Неизвестных Теней.

– Я это поняла, Костоправ. Разрешаешь вернуться к работе?

А я что, могу запретить? Когда тебя считают бесполезным, это ужасно раздражает. Такое состояние знакомо большинству из нас – тем, кого Душелов обманула, пленила и похоронила заживо на пятнадцать лет. А за время нашего заточения Отряд изменился. Даже Госпожа и Мурген, имевшие хоть какую-то связь с внешним миром, по возвращении обнаружили, что стали чужими. Впрочем, Мургена это не сильно расстраивает.

У Отряда нынче совсем другая культура. Почти не сохранился северный дух. Остались лишь кое-какие незначительные традиции да мое собственное гордое наследство – интерес к гигиене, совершенно чуждый для здешних краев.

Эти южане еще не познали надлежащего ужаса перед форвалакой. Упорно принимают ее за очередное жуткое ночное создание вроде Большеуха или Топошлепа, которых считают по сути безвредными. Уверен, они кажутся безвредными только потому, что их жертвы редко выживают и не могут высказать противоположное мнение.



Отрывок из Первой книги Костоправа, – заявил я собравшимся.

Перевалило за полночь, гвалт уже давно стих. Через Врата не просачивались Неприкаянные Мертвецы. Тобо пытался выследить форвалаку, но столкнулся с трудностями. Пантера очень активно перемещалась, вела разведку и явно не знала, как расценивать тот факт, что она оказалась среди нас.

– В те дни Отряд был на службе у синдика Берилла…

Я поведал им о другой форвалаке, обитавшей давно и далеко отсюда и лютостью многократно превосходившей нынешнюю. Мне хотелось, чтобы они встревожились.





7

Воронье Гнездо. Ночной гость





Мы с Госпожой сидели у Одноглазого. Гота лежала здесь же, окруженная свечами.

– Что-то я не вижу в этой женщине явных изменений.

– Костоправ! Помолчи!

– Зато слышу. С тех пор как мы пришли, она ни разу ни на что не пожаловалась.

Прикинувшись глухим, Одноглазый от души хлебнул собственного продукта, закрыл глаз и задремал, свесив голову.

– Наверное, будет лучше, если он поспит, – прошептала Госпожа.

– Не очень-то живой из него живец.

– Для стервятников сойдет. Для этой твари тоже. То, что она хочет уничтожить, существует лишь у нее в голове. Одноглазый – просто символ. – Госпожа потерла глаза.

Я поморщился. Моя любимая выглядит плачевно: седые волосы, морщины, намечается второй подбородок, талия расширилась. Мы быстро постарели с тех пор, как Дрема нас спасла.