Книги Мертвых

Теперь Тобо изображал птицу. Поэкспериментировав, он обнаружил, что с помощью рук можно управлять полетом – подниматься и опускаться, слегка ускорять и замедлять движение. Он не умолкал ни на секунду, наслаждаясь приключением и призывая остальных разделить его восторг, – ведь никто из нас больше никогда не получит шанса пережить нечто подобное.

– Устами младенца глаголет истина! – прокричал Дой.

И взмыл.

Оба они были правы.





95





Наш полет закончился там, где Отряд расположился лагерем. На последнем круге перед дорогой, уходящей в юго-западном направлении, к нашей цели – Вратам Теней. Преимущество в скорости, которое обеспечил полет, было очевидным. Мы обогнали даже белую ворону; она прибыла через два часа после того, как наши ноги коснулись каменной поверхности. Неплохо иметь в помощниках такого парня, как Шиветья.

Я попыталась разглядеть то, что лежало за краем плато, но было уже слишком темно. Вроде там горели два-три огонька. Или не было их, трудно сказать.

Мы опускались вперед ногами и, по всей видимости, были неприкосновенны для Теней. Они шныряли неподалеку, я это чувствовала, – но не проявляли желания приблизиться. Вот она, мощь Шиветьи, укрощающая даже эти сгустки ненависти и голода.

Мы проникли сквозь защитный свод, не повредив и даже не потревожив его. Все, кто добрался сюда раньше, наблюдали за нами, не веря глазам. Тобо ухитрился сманеврировать так, чтобы опуститься рядом с матерью, перед этим, естественно, проделав сальто над ее головой. Я оказалась менее удачлива и основательно приложилась к тверди, но была рада уже тому, что тяжкое испытание осталось позади. Братья Сингхи бросились разыскивать свою семью. Точно так же поступил и Дой; в смысле, он проигнорировал Сари и направился к Готе. Бабушка Тролль пребывала не в лучшем расположении духа и, возможно, не очень хорошо себя чувствовала. Разглядеть остальных в неверном свете луны мне не удалось. Гота в этот раз воздержалась от жалоб и критики.

Пока вцепившийся в меня Лебедь внушал себе, что можно без опаски открыть глаза, наш хлопотливый Рекоход уже шнырял туда и обратно, желая убедиться, что все обустроено в точном соответствии с правилами, которые еще не выветрились из его головы. Я нахмурилась, покачала головой, но вмешиваться не стала. Ритуалы – штука полезная, они упрощают нам жизнь.

– Сари, – спросила я, – как они?

Я, конечно, имела в виду тех, кого мы вывели из пещеры. Настроение Готы вызвало у меня подозрения. Я боялась услышать то, что подтвердило бы их.

Сари не удалось настроиться на дружеский лад. Ну как же! Ее малыш уже летает по небу; конечно, это моя вина. Не важно, что он приземлился в целости и сохранности и теперь, как в счастливом бреду, только и твердит о том, что ему довелось пережить.

Можно было ожидать, что полет и жесткая посадка подпортят мне настроение, однако обошлось. Тем не менее это удалось сделать Сари.

– Состояние Плененных прежнее. Одноглазый очень тяжело пережил сообщение о смерти Гоблина и с тех пор не произнес ни слова. Мать не знает, то ли он крайне подавлен, то ли с ним случился новый удар. Есть подозрение, что он просто не хочет больше жить.

– С кем он теперь будет собачиться?

Я вовсе не хотела умалить его горе, но слово, как говорится, не воробей.

На мгновение Сари приоткрыла завесу над своим раздражением. Но не над своими мыслями.

– Моя мать – неплохая замена.

– Наверное, поэтому они с Одноглазым и сошлись.

– Теперь они друг для друга значат еще больше.

Я промолчала о своих опасениях по поводу того, что Гота может вскоре покинуть нас. Бабушке Тролль уже под восемьдесят.

– Я хочу поговорить с ним.

– Он спит. Это может подождать?

– Ну, тогда утром. У нас еще есть связь с Мургеном?

Света вполне хватало, чтобы увидеть, как помрачнела Сари. Возможно, она права: и двух минут не прошло, как мои ноги коснулись земли, а я уже пытаюсь использовать ее мужа.

Но Сари сдержала свои эмоции. Слишком долго мы с ней трудились бок о бок. Сначала всем заправляла она, а я была на подхвате. И всегда обходилось без конфликтов. Потому что мы обе понимали: для достижения нашей цели необходимо сотрудничество. Недавно я взяла руководство на себя, но при необходимости она сможет вновь стать Капитаном де-факто.

Только она уже почти добилась своего, не так ли? Мурген больше не пленник, он здесь, наверху. Теперь, когда семья восстановилась, все эти хлопоты Сари ни к чему. Разве что муж окажется не тем человеком, которого она так ждала. В этом случае и ей придется стать новой Сари, полностью измениться.

Я чувствовала, что она на грани срыва. Все мы изменились. Сари и Мургену предстоит привыкать друг к другу, и вряд ли этот процесс будет легким.

Я не сомневалась, что не менее серьезная проблема ожидает Госпожу и Капитана.

– Я очень старалась содержать туманный прожектор в рабочем состоянии, но, с тех пор как мы покинули крепость, мне ни разу не удалось установить контакт, – сказала Сари. – Такое ощущение, будто Мурген больше не желает покидать свое тело. А разбудить его по-настоящему не удается.

Так вот в чем проблема! Она боится, что освобождение было ошибкой, что мы причинили вред Мургену, вместо того чтобы спасти. С надеждой в голосе Сари добавила:

– Может, Тобо сумеет помочь?


Интересно, много ли в ней осталось от той волевой, сосредоточенной, целеустремленной Сари, которая при необходимости превращалась в Минь Сабредил? Я попыталась успокоить ее:

– С Мургеном все будет в порядке. – Шиветья объяснил нам, как вернуть Плененных к жизни. Но мы сможем разбудить его в полной мере, лишь когда увезем с плато. То же относится и к остальным.

Обойдя лагерь, вернулся Рекоход:

– Еда, которой нас снабдил демон, теперь расходуется быстро, Дрема. Ее хватит, чтобы убраться с плато и еще пару раз подкрепиться, а потом нам придется туго. Вариантов всего два: либо съесть пса и коней, либо мародерствовать.

– А, ладно. Мы знали, на что шли, а ведь получилось даже гораздо лучше. Надеюсь, никто не украл ничего ценного, пока мы были здесь?

В ответ я увидела недоумевающие взгляды. Ну конечно, с чего я взяла, что все уже осведомлены о сокровищах, найденных мною в недрах земли? Просто привыкла, что мальчишка, узнав что-нибудь интересное, обязательно пробалтывался. Ведь рот ему не зашьешь.

Ко мне обратился Лебедь:

– Когда мы туда доберемся, там будет сезон сбора урожая.

– Откуда знаешь?

Он пожал плечами:

– Просто знаю.

Да, это он может.

– Слушайте все! Ложитесь спать, отдохните как следует. На рассвете выходим, и одному Богу известно, что нас ждет в конце пути.

Ни слова в ответ. А могли бы хоть посоветовать: если желаешь, чтобы мы уснули, для начала угомонись сама.

Странно. Не так уж давно я проснулась возле трона Шиветьи, а теперь глаза слипаются, и едва шевелятся мозги. Я сказала:

– Выкиньте все из головы. Я и сама воспользуюсь моим собственным советом. Где тут можно лечь и закутаться в одеяло?

Свободное пространство оставалось только в хвосте Отряда. Все мои товарищи по полету, за исключением Тобо, уже обосновались там. Вообще-то, я хотела сначала поесть, но усталость взяла свое, прежде чем я проглотила третий кусок демонической пищи. Последнее, что мне пришло в голову: может, Бог не заметил, что одно из Его чад приняло дар от Проклятого? И вот еще интересная мысль. Бог всеведущ; следовательно, Он знает, что делает Шиветья, и не препятствует ему. Выходит, тот факт, что великодушие демона обернулось для нас выгодой, отвечает Божьей воле.

А противиться Божьей воле грешно.





96





Мне приснился странный сон.

Конечно, это был сон. Не может быть, чтобы Шиветья проник в мое сознание.

Сначала я была на плато Блистающих Камней. Камень вспоминал. И хотел, чтобы я узнала все, что он помнил.

Потом я оказалась в другом месте. И в другом времени. Я стала демоном Шиветьей; я ставила опыты над миром – бледная имитация Бога. Я была вездесуща, потому что пол, окружающий трон, связывал мое царство в единое целое. Мы слились воедино – и певец, и песнь.

Мой лик пересекали люди, большая группа людей. Для меня время значило совсем не то, что для смертных, но я понимала: миновали века с тех пор, как я видела в последний раз подобную картину. Смертные появлялись здесь очень редко. И никогда – в таком количестве, как сейчас.

Во мне оставалось достаточно от Дремы, чтобы сообразить: Шиветья вспоминает прибытие Плененных еще до того, как они угодили в западню и стали Плененными. Зачем демону понадобилось, чтобы я это увидела? Мне же и так все известно. Мурген неоднократно рассказывал, добиваясь, чтобы эта история была отражена в Анналах в точности так, как он хотел.

Не было четкого ощущения чьего-то присутствия, и все же я почувствовала мягкое давление. Меня призывали укротить любопытство, не задаваться ненужными вопросами, смотреть на происходящее со стороны, позволить цветку распуститься. Мне следовало уделять больше внимания дядюшке Дою. В нынешней ситуации очень бы пригодилась способность полностью отказываться от собственного «я».

Да, время для демона текло совершенно иначе. Но он старался приспособиться к недолговечным смертным, принять их точку зрения, научить меня тому, что, по его мнению, могло оказаться полезным.

Вся авантюра Черного Отряда прошла перед моими глазами от начала и до конца. Включая отчаянное бегство, когда погиб Бадья, а Лебедь получил возможность войти в историю как жертва коварства, как марионетка злой силы.

Я недоумевала, почему мне сначала показывают мелкие детали истории, которую я уже знаю в целом.

Но я же не тупица. В конце концов до меня дошло. Этот вопрос вставал передо мной и прежде, но не казался архиважным. Чтобы я занялась поиском ответа на него, Шиветье достаточно было лишь растормошить мою собственную память.

А вопрос был такой: что стало с одним из участников этой экспедиции, которого мы так и не нашли? Лиза Дэла Бовок существо исключительно опасное, способное менять внешность. Попалась она из-за невозможности сменить свой тогдашний облик черной пантеры на человеческий. Ее везли по плато в клетке, как и других пленников, Длиннотень и Ревуна. В общей суматохе она исчезла. Мургену так и не удалось выяснить ее дальнейшую судьбу. Теперь я знаю правду. Если можно верить Шиветье.

Не все детали были видны одинаково отчетливо. У Шиветьи были проблемы с точной ориентацией во времени. Похоже, Бовок оказалась на свободе при панической попытке сбежать, предпринятой братьями Отряда, которым не повезло оказаться в числе Плененных.

Паника рождает панику. Огромную злобную кошку охватило нервное возбуждение. У нее хватило сил сломать клетку. При этом она сильно поранилась. Бежала на трех лапах, держа переднюю левую на весу и касаясь ею каменной поверхности только при крайней необходимости. И жалобно скулила, когда приходилось это делать. До наступления сумерек она преодолела почти тридцать миль, но направление было выбрано наобум, и она не понимала, что бежит не к родному миру, пока не стало слишком поздно менять курс.

Глубокой ночью маленькая хитрая Тень подловила Лизу на самом краю дороги. И сделала то, что всегда делают неприрученные Тени. Она напала на оборотня и – о чудо! – не убила, а лишь ранила. В драке пантера одержала верх… и застыла как вкопанная. Перед ней были заброшенные Врата Теней.