Книги Мертвых

Головной дозор состоял из Доя и Лебедя, Готы и меня. На первый взгляд, мы выглядели легкой добычей, но на самом деле каждый из моих спутников, хоть и в преклонных годах, стоил четырех или пяти простых смертных. У нас произошла только одна стычка, которая закончилась через несколько секунд. Цепочки кровавых следов уходили в кустарник – Дой не был настроен убивать.

Местность казалась все менее гостеприимной и помаленьку шла на подъем. Прозрачный воздух позволял видеть далеко, и впереди на юге замаячили вершины Данда-Преша, хотя до них было еще идти и идти. Мощеная дорога уперлась в заброшенный рабочий лагерь.

– Должно быть, пленные закончились, – предположил Лебедь.

Лагерь был разграблен – все, что можно, из него унесли.

– Закончились враги, которых Душелов считает целесообразным расходовать на прокладке дороги. Всегда находятся люди, которые ей не по нраву и которым можно найти применение на строительстве.

Именно так было с западной дорогой, по которой предстояло идти другой части Отряда. Ее собирались замостить на всем протяжении до Чарандапраша. Стройка все тянулась и тянулась, пока несколько лет назад Протектору это не надоело. Она пришла к выводу, что, хотя Кьяулунские войны закончились, это не повод облегчать жизнь главнокомандующему и его людям. И потребовала от Радиши прекратить расходы.

Хотелось бы мне знать, чего Радиша ждет от будущего. Она наверняка совершенно искренне верит, что к моменту похищения была в стране главной. И вот она здесь, среди своих верноподданных, которые на многое открыли ей глаза.

Мы добрались до озера Танджи, которое мне очень нравится. Огромное пространство застывшей красоты цвета индиго. Когда я была намного моложе, тут у нас произошло едва ли не самое тяжелое сражение с существами, которым Хозяева Теней обязаны своим названием. Прошло более десяти лет, но все еще заметны оплавленные скалы. А в узких ущельях, которые, точно шрамы, прорезали склоны холмов, можно обнаружить груды человеческих костей.

– Это место навевает мрачные воспоминания, – заметил Дой.

Он участвовал в той битве. Как и матушка Гота, которая явно под влиянием этих воспоминаний даже прекратила свои жалобы.

В те дни ей и вправду пришлось многое пережить.

Над нашими головами пронеслась белая ворона. Опустилась на склон впереди и скрылась в мохнатых ветвях высокой горной сосны. Теперь мы почти каждый день видели эту птицу. Без сомнения, она следовала за нами. Лебедь клялся, что ворона пыталась заговорить с ним, когда он залез в кусты облегчиться.

Я спросила, чего она хотела, и он ответил:

– Вообще-то, Дрема, я поспешил убраться оттуда. У меня и без того хватает проблем. Не хочу прослыть человеком, который болтает с птицами.

– Может, она собиралась сказать что-то важное.

– Наверняка. И если у нее в самом деле имеются скверные новости, пусть поговорит с тобой.

Сейчас Лебедь посмотрел на склон и сказал:

– Она прячется.

– Но не от нас.

Склон холма выглядел совершенно нехоженным. Внизу извивалась тропа, дальше она тянулась вдоль берега, но людей и там не было видно. Этот путь был почти заброшен.

– Я могла бы прожить остаток своих дней на берегу этого озера, в уединении, – сказала я Лебедю.

– Не самое лучшее место, разве что у тебя не будет выбора.

Отчасти он был прав. Эта местность выглядела куда сиротливей, чем двадцать лет назад. Тогда вокруг озера были разбросаны деревушки.

– Взгляни вон туда, – указал Лебедь, оглянувшись.

– Что? – Я присмотрелась, но увидела не сразу. – Ого! Птица!

– Не просто птица. Ворона. Самой простой породы.

– У тебя глаза лучше моих. Не смотри в ту сторону. Если не обращать на нее внимания, у нее не будет причины интересоваться нами. – Сердце у меня, однако, забилось чаще.

Может, это обыкновенная дикая ворона, никак не связанная с Душелов. Вороны непривередливы в отношении еды.

А может, Протектор наконец начала разыскивать нас за пределами Таглиоса.

Белая ворона куда-то подевалась, черная, наоборот, взлетела, причем она явно что-то искала. И как это понимать?

Впрочем, мы не в силах были ей помешать. Хотя в глазах дядюшки Доя всякий раз, когда он замечал черную ворону, появлялось оценивающее выражение.

Спустя некоторое время интерес у птицы пропал и она улетела. Я сказала остальным:

– Не обращайте внимания. Вороны – твари шустрые, но глупые, не способные запоминать длинные инструкции и приносить подробные новости. А может, эта ворона вообще ни при чем.

Хотелось в это верить, но дикие вороны теперь попадались гораздо реже, чем прежде. И все они, похоже, находились под контролем Душелов. Очень может быть, что именно из-за ее вмешательства их осталось так мало.

Если эта ворона на самом деле разведчица, пройдут дни, прежде чем она сможет что-нибудь сообщить хозяйке.

– Если она что-то заподозрила, вскоре здесь могут появиться и Тени, – заметил Дой.

Конечно, у Душелов это самые лучшие помощники. Тени движутся быстрее ворон, понимают более сложные задачи, способны доставлять подробные сведения. Но вот вопрос: может ли Душелов контролировать их на таком расстоянии? Прежние Хозяева Теней имели большие трудности с удаленным управлением своими питомцами.


Мы двинулись берегом озера Танджи. Все воспользовались возможностью искупаться в ледяной воде. Заброшенная дорога вывела на равнину Чарандапраш, где Черный Отряд одержал одну из своих самых выдающихся побед, а главнокомандующий потерпел одно из своих самых позорных поражений. Хотя и не по своей вине, а по вине своего трусливого хозяина Длиннотени, каковой факт благодаря капризу истории оказался забыт. Обломки, оставшиеся после того сражения, все еще валяются на склонах.

У перевала через Данда-Преш стоял небольшой гарнизон, который не выказывал ни малейшего интереса к наведению порядка или передвижению людей в зоне видимости. Никому до нас не было дела. Никто не задал ни одного вопроса. Нам сказали, какую пошлину нужно уплатить, и предупредили, что с ослом будет трудно, скалы все еще покрыты льдом. Еще мы узнали, что в последнее время через перевал народу ходит больше обычного. Надо полагать, на пути у Сари непреодолимых препятствий не возникло и она, в соответствии с замыслом, опережает нас, даром что обременена стариками и спутниками поневоле.

В горах было гораздо холоднее и меньше растительности, чем в предгорьях, которые мы только что пересекли. Интересно, какое впечатление это производит на Радишу, что она теперь думает об империи, завоеванной для нее главным образом Отрядом? Несомненно, она получила немало пищи для размышлений.

Ей предстоит еще много открытий. Ведь она большую часть своей жизни провела во дворце, точно в золотой клетке.

Белая ворона возвращалась снова и снова раз в несколько дней, а ее черные товарки исчезли. Может быть, Протектор отправила их в другое место?

Эх, мне бы способность Мургена покидать свое тело. С тех пор как мы ушли из рощи Предначертания, у меня не бывало снов, позволяющих узнать новости. Весьма досадно, зная о существовании такого легкого доступа к секретам, невзирая на расстояние, не располагать им.

В горах очень холодные ночи. Я призналась Лебедю, что временами хочется принять его предложение сбежать куда-нибудь подальше, обзавестись таверной и пивоварней.





57





Точно установить хронологию происходившего в Таглиосе представляется маловероятным, потому что в последние пятнадцать дней наши взаимоотношения с главным осведомителем, Мургеном, носили случайный характер. Но даже его обрывочные описания событий, последовавших за нашим исчезновением, чрезвычайно интересны.

Вначале Протектор ничего не заподозрила. Мы оставили в городе дымовые «катышки», распустили всевозможные слухи, но вскоре суматоха пошла на убыль, и таглиосцы начали кое-что понимать. Одновременно в народе росло подозрение, что Протектор разделалась с правящей княжной. К этому времени людей уже стало труднее обманывать.

Прибытие главнокомандующего и его армии обеспечило сохранение мира. Кроме того, оно развязало Протектору руки. Уже не нужно было тратить время на запугивание друзей с целью обеспечить их поддержку, и она начала охоту на врагов. Через считаные дни обнаружился товарный склад нюень бао в порту. Он оказался пуст, если не считать томившихся в клетках членов Тайного совета. Конечно, состояние здоровья не позволяло им немедленно вернуться на свои посты. Всюду подстерегали ловушки, для их обезвреживания пришлось привлечь немало народу, но ни одна не оказалась настолько хитроумной, чтобы поймать саму Душелов. Однако многие серые оказались не столь удачливы. Наследие, оставленное Отрядом, пожинало свою смертельную жатву. Увидев изувеченные тела, Протектор отнеслась к этому зрелищу с характерным для нее бессердечием.

– Чем больше болванов отсеется сейчас, тем меньше риска будет потом, – заявила она Могабе.

И похоже, главнокомандующий был с ней полностью согласен.

Опрос соседей, проводившийся весьма пристрастно, ничего существенного не дал. Купцы нюень бао вообще старательно поддерживают завесу таинственности вокруг себя и своей деятельности. Для пущей анонимности они даже прибегают к колдовству. Удалось обнаружить лишь обрывки нашей паутины чар.

– Чую этих двух колдунов, – бормотала Душелов. – А ведь ты клялся, что они мертвы, главнокомандующий. Как же так?

– Я собственными глазами видел трупы.

– Лучше не зли меня. Тогда, может, и доживешь до того дня, когда и в самом деле увидишь их трупы. – Все это было произнесено голосом избалованного ребенка.

Главнокомандующий ничего на это не ответил. Если Душелов и сумела напугать его, то он не подал вида. И не выказал ни малейшего недовольства. Он просто ждал, не без оснований уверенный в том, что слишком ценен для нее и поэтому не станет жертвой злобного каприза. Не исключено, что в самой глубине души он считал себя даже ценнее Протектора.

– Они ушли, – пробормотала Душелов позднее ровным голосом, который мог бы принадлежать ученому, – и не оставили ни малейшего следа. Но все же ощущение их присутствия сохраняется, такое отчетливое, как если бы здесь все стены были залиты кровью.

– Иллюзия, – сказал Могаба. – Не сомневаюсь, что в Анналах Черного Отряда можно найти сотню примеров, когда для врагов создавалась иллюзия, будто он движется в одном направлении, а на самом деле уходил в другом. Или внушалось, что солдат гораздо больше, чем на самом деле.

– Не меньше примеров можно было бы найти и в моих дневниках. Если бы мне вздумалось хранить их. Я не делаю этого, потому что любые записи – лишь вместилище лжи, которую автор хочет подсунуть читателю. – Теперь это был голос, который ученому принадлежать не мог. Голос человека, на собственном горьком опыте убедившегося в том, что образование – лишь способ приобщить людей к искусству обмана. – Их здесь нет, но они могли оставить шпионов.

– Конечно, они так и сделали. Это же азы. Но понадобится чертова уйма времени, чтобы обнаружить подполье.

Пока Протектор и ее доблестный защитник беседовали, Джауль Барунданди и два его помощника накрывали на стол. Никто не замечал их присутствия. Слуги для Душелов были чем-то вроде мебели, а на мебель, при всей своей параноидальности, Душелов внимания не обращала. Сразу же после исчезновения Радиши всю дворцовую прислугу допросили, но сообщников похитителей не выявили.

Протектор, конечно же, знала, что персонал любит ее куда меньше, чем Радишу. Но ее это мало волновало. Ни один простой смертный не смог бы разрушить ее личную защиту. Сейчас в мире не было равных ей. Абсолютная порочность и доведенная до совершенства изворотливость дали ей шансы на победу в борьбе за титул королевы вселенной, не меньше. Если ее вообще волновал этот вопрос.

Когда-нибудь она задумается над этим, наведя порядок в своей голове.

Посреди трапезы Душелов вдруг замерла с открытым ртом.

– Найди мне нюень бао, – приказала она Могабе. – Любого нюень бао. Немедленно.

Худощавое черное лицо не выразило никаких эмоций.

– У Отряда был штаб на товарном складе нюень бао. Связь между ними существует еще с Дежагора. Последний летописец женился на женщине из болотного племени, и у них родился ребенок. Возможно, этот союз не просто историческая случайность. – На самом деле, конечно, Протектору было известно о нюень бао гораздо больше.

Могаба лишь на самую малость подался корпусом вперед, и это даже трудно было принять за поклон. Главнокомандующий давно приноровился к характеру Душелов, как правило, одобрял ее решения. И сейчас он беспрекословно отправился на поиски того, кто сможет отловить парочку этих болотных обезьян.

Вокруг Протектора суетились трое слуг, оказывая ей всяческое внимание. Она праздно отметила, что эти люди принадлежат к той полудюжине, что старается угодить при каждом ее посещении дворца. Кто-нибудь из них непременно сопровождал ее в исследовательских экспедициях по лабиринту заброшенных коридоров – просто на случай, если ей что-нибудь вдруг понадобится. А в самое последнее время они даже сумели вдохнуть жизнь в ее личные покои, долгое время остававшиеся такими же голыми, пыльными и стылыми, как нежилые части дворца.

Такова натура этих людей. Необходимость служить пестовалась в них с рождения. После исчезновения Радиши, стремясь удовлетворить эту свою потребность в хозяине, они обратили свои взоры на Душелов.



Могаба, как всегда, провозился слишком долго. Когда наконец соизволил вернуться, ему голосом обиженного ребенка был задан вопрос: