Хранитель вод

Глава 13




Возможно, следовало бы отправить Клея обратно в больницу, но для этого нужно было иметь основания. Основания же были таковы, что с ними не справился бы ни один врач, поэтому пожарные поступили совершенно разумно, отпустив нас на все четыре стороны. На причал мы вернулись с книгой, двумя пакетами одежды, счастливой собакой и умирающим стариком. На носу моей лодки по-прежнему горел на солнце оранжевым огнем ящик Дэвида, и я подумал, что он был бы доволен тем, как я провел последние несколько часов. Да и при виде Клея он бы, наверное, рассмеялся. Наш новый спутник был довольно рослым, с широкой костью, но в тюрьме он отощал, и одежда болталась на нем как на вешалке. Пока он поднимался на катер, я невольно подумал, что Клей, похоже, чувствует себя не настолько хорошо, как ему хотелось нам показать.

– Устраивайтесь пока, – сказал я ему и Летте, – а я сейчас вернусь.

Пока они о чем-то переговаривались, я вернулся в один из прибрежных магазинов и купил там непромокаемое сиденье типа «бобовый мешок», специально предназначенное для лодок, а также широкополую шляпу из нейлоновой соломки, размер которой можно было регулировать с помощью продернутого через тулью шнурка.

Вернувшись к лодке, я бросил «бобовый мешок» на палубу между консолью управления и носовой площадкой.

– Садитесь, Клей. Думаю, здесь вам будет удобнее всего. – Я подождал, пока он устроится, и протянул ему шляпу. – А это вам от солнца.

– Спасибо, мистер Мерфи. Вы обо всем подумали.

Заводя мотор, я заметил, что Летта глядит на меня и улыбается.

Я уже хотел отойти от причала, когда мне в голову пришла еще одна мысль. Оставив двигатель на холостых оборотах, я пробрался к тому месту, где сидел Клей, на ходу доставая из кармана телефон. Опустившись на корточки, я продемонстрировал старику фотографию Энжел.

– Вы никогда не видели эту девушку?

При этих моих словах Летта, остававшаяся на корме, шагнула в нашу сторону, напряженно прислушиваясь. Клей взял у меня из рук телефон, всмотрелся в экран и кивнул.

– Она была на той яхте, где я работал барменом-поломойщиком, – ответил он, показывая рукой в сторону Берегового канала. – Звать Энжел.

Летта присела на планширь рядом с нами, старик покосился на нее и сразу заметил сходство. Почти минуту он изучал лицо Летты, потом проговорил с болью в голосе:

– Ваша дочка?..

Летта только кивнула.

Клей только втянул воздух сквозь сжатые зубы, боясь сказать слишком много.

– По-онятно…

– Что вы недоговариваете? – мягко спросила Летта, опустив руку Клею на плечо.

– Только то, что Энжел… она пришлась ко двору.

– Что это означает?

– Это означает… – Клей с трудом подбирал слова. – Она получает все, что только захочет, и не прочь остаться на борту подольше. – Он покачал головой. – А они – они стараются сделать все, чтобы ей там нравилось.

Я попросил его рассказать все, что ему было известно о яхте, о ее капитане и команде, о том, по какому маршруту они двигались, куда звонили, кто еще был на борту, в какие порты собирались заходить, а главное – знает ли он, на каком судне вся компания находится сейчас.

Клей ненадолго задумался, а потом – очень подробно – рассказал мне все, что знал. Он описал людей, яхты, вспомнил некоторые имена и места стоянок, какие напитки и какие наркотики были в ходу на борту. Капитанов на яхте было двое (для меня это было особенно важно), но как раз о них Клей мог рассказать совсем немного. По его словам, они были европейцами или, может быть, русскими, у обоих имелись татуировки, которые он описал и которые вполне годились для опознания. С ними он, однако, сталкивался не слишком часто – у него было слишком много работы в баре или в трюме, к тому же эти двое не отличались общительностью, хотя и не были чрезмерно суровыми или деспотичными. Когда в Джексонвилле ему пришлось сойти на берег, на яхте было семь девушек-пассажирок, но Клей был уверен, что к настоящему моменту их число увеличилось. Где набрать еще подходящих девушек – только об этом капитаны и говорили, когда думали, что их никто не слышит.

– А что вы можете сказать насчет Энжел?

Клей украдкой бросил быстрый взгляд на Летту.

– Я бы сказал – положение серьезное.

– Вы часто с ней разговаривали?

– Скорее, это она со мной разговаривала. И все время просила меня с ней потанцевать – как видно, она очень любит танцы. Ну, и умеет тоже, это сразу видать…

Летта улыбнулась и всхлипнула одновременно.

– Будь я на шестьдесят лет моложе, – неожиданно добавил Клей, – я бы дрался за эту девчонку до последнего, но… Да и в тюрьму-то я попал именно из-за женщины.

– Можете ли вы сказать, на яхте какого типа они могут плыть сейчас?

Старик показал на «Море Нежности» у дальнего причала.

– Когда я с ними расстался, они были вон на той яхте. А вот на какую они перебрались… – он пожал плечами, – не могу сказать.

– Как вы думаете, есть ли сейчас на ее борту что-нибудь такое, что могло бы подсказать нам, на чем именно они продолжили свое путешествие?


Клей снова немного подумал.

– Пожалуй, нет… Но я могу сказать вам, как называлась яхта, на которую они пересели.

– Можете?!.

– Да. «Дождь и Огонь».

– Это точно?

– Да. Я запомнил, потому что так называется песня Джеймса Тейлора.

– Подождите-ка меня здесь еще немножко. – Я снова поднялся на причал и отправился к директору пристани. Войдя в офис, я увидел совсем молодого парня, который сидел за столом с компьютером. На экране была какая-то игрушка – кажется, автомобильные гонки, но, увидев меня, парень быстро переключился на какой-то документ.

– Некоторое время назад к вам заходила яхта «Дождь и Огонь». Не подскажете, когда они ушли и куда? – спросил я.

Выпрямившись, парень попытался напустить на себя деловой вид.

– У вас есть какое-то сообщение для капитана?

Парню было на вид не больше двадцати двух, и я сомневался, что он бреется чаще двух раз в неделю. Шагнув вперед, я наклонился над ним, опираясь руками на стол.

– Послушай, Спиди-гонщик, я уверен, что ты назубок знаешь свои служебные обязанности, но… я сегодня не в настроении. Мне нужно знать, что тебе известно об этой яхте, и мне нужно знать это сейчас.

Парнишка как раз дошел до середины списка причин, по которым он не может предоставить мне эти сведения, когда в дальней стене отворилась дверь и из нее появился мужчина намного старше. Это и был настоящий директор пристани.

– Чем могу служить?

Я повторил свою просьбу, но он решительно покачал головой.

– Я не могу ничего сообщить вам об этой яхте, сэр. Точно так же, как не стану никому ничего сообщать о вашей лодке и вашем маршруте.

– У вас есть записи с камер видеонаблюдения?

Директор кивнул.

– Разумеется, но…

– Могу я на них взглянуть?

Директору было за пятьдесят, и он явно был человеком испытанным, закаленным в битвах с чересчур нервными или требовательными клиентами. Судя по татуировкам на руках, когда-то он служил в морской пехоте. В его присутствии даже мальчишка-секретарь осмелел, а может, ему просто хотелось показать боссу, что он не зря тут сидит.

– Вы совершенно не слушаете, что вам говорят!.. – воскликнул он, обращаясь ко мне. – Вам ведь, кажется, только что было сказано…

Я посмотрел на него так, что парнишка сразу стушевался.

– Капитан этой яхты похитил шестнадцатилетнюю девушку, которая сейчас находится на борту. Он намерен продать ее тому, кто больше заплатит, как только яхта окажется у южного побережья Флориды или на Кубе. После того как кто-то вдоволь попользуется ее телом, девчонку бросят в океан или высадят на каком-нибудь безлюдном заснеженном берегу в Сибири. Времени остается все меньше… – Для наглядности я постучал согнутым пальцем по «ролексу». – И ваши видеозаписи могут мне очень помочь.

Глаза у любителя компьютерных гонок сделались размером с печенье «Орео». Он поперхнулся, но все же сумел проговорить:

– Вы хотите сказать, что это… что это…

– Торговцы живым товаром, – подсказал я, не сводя взгляда с директора пристани.

Тот слегка сощурился, но размышлял, к счастью, недолго.

– Покажи-ка нам вчерашнюю ночь, Тим, – велел он Спиди-гонщику. – Время – около полуночи. Я помню, «Дождь и Огонь» снялась с якоря, как раз когда начали сгущаться облака и на воде почти никого не осталось.

Тим защелкал клавишами, и вскоре на экране появилось на удивление качественное видеоизображение большой, элегантной черной яхты с тонированными окнами кают и рубки, которая медленно двигалась к выходу из бухты. От носа до кормы в ней было не меньше сотни футов, однако она скользила по воде так плавно, что за ней почти не оставалось волнения. На палубе не было ни единой живой души. Ничего подозрительного. Все огни, кроме ходовых, погашены. Единственную полезную информацию я получил, когда яхта повернула на юг и я рассмотрел подвешенный на талях посыльный катер – такой же черный, тридцатишестифутовый четырехмоторный «Контендер» с голубыми светодиодными фонарями и гидравлическими устройствами регулировки ходового дифферента. Назывался он «Отвязная Девчонка».

Я с признательностью пожал директору руку.

– Большое спасибо.

Он кивнул.

– Если мы можем еще чем-нибудь помочь…

К «Китобою» я возвращался не торопясь – мне нужно было кое-что обдумать, причем без помех. Ситуация, в которой оказалась Энжел, стала еще серьезнее, а теперь у меня на борту оказался умирающий старик…

Когда я набрал знакомый номер, мне ответили после первого же гудка.

– Ты что, уже на островах?