Хозяин «Логова»

– Конечно, с моей силой Жнеца всех их можно найти и вернуть, – продолжила тростиночка тревожным демоническим гласом, – но так мы нарушим их планы. Они сами выбрали прошлую жизнь в Гьязе, завершили ее и уже сделали новый выбор. Вмешиваться мы не вправе.

– Кто бы говорил, – хмыкнули одновременно Мэног и Сато-Адо, явно намекая на двойное возрождение в роду Дори.

Я же из всего сказанного ухватила лишь одно:

– Они родились здесь? Брат, мама и кузина Ирис… Они в этом мире? Я могу их найти?

– Сожалею. В настоящий момент сюда никто не захотел. Может быть, появятся желающие через несколько десятков лет после котла, когда, скажем так, осадок осядет.

– Не здесь… – Мой голос стих до шепота. Радость возможного воссоединения истлела, оставив горький привкус мертвой надежды на языке. Я последняя в этом мире. Совсем.

– Тогда я одарю иначе.

Мэног шагнул было ко мне. Но на него рыкнули:

– Только попробуй еще что-то ей пообещать!

– Уймись, хранитель, я понял. – Теперь уже проклятый искусник мрака отодвинул тростиночку и внимательно посмотрел на меня. – Двадцать семь лет назад здесь, в столице Тарии, в королевском дворце, было произнесено предсказание, которое изменило ход истории и твою судьбу. Узнай о нем, Торика ЭлЛорвил Дори, и все прояснится.

Он опустился на одно колено, поймал мою дрожащую руку, лбом прикоснулся к костяшкам пальцев. «Спасибо», простое слово, которое я не услышала, скорее ощутила, холодком скользнуло по пальцам, поднялось к плечу и растворилось в области сердца. И внутренний звон зазвучал приглушеннее, а чувство горечи стихло. Неужели… поставил завесу? Я изумилась его самоуправству и вздрогнула от тихого голоса:

– Я буду молиться за тебя.

Не поднимая глаз, маг осыпался угольками, точь-в-точь как дверь долгую вечность назад. Угольки истаяли до красных искорок и без следа исчезли, ушли в небытие. Это было жутко, до странного неправильно и бесчеловечно. Ни души, ни тела, только воспоминания остались. Он умер?! Неужели умер? Вот так…

Я дернулась на руках Упы. А Хран выдал вздох, полный зависти, и возмущенно воскликнул:

– А с чего вдруг он уже вернулся в свой мир и свое время, да еще мою силу на это пустил?! Откуда такая щедрость?

Иными словами, искусник мрака не умер, а переродился на своей родине в судьбе без обмана и пленения далеким предком Темного. Счастливый.

– В отличие от тебя Мэног положенное уже отработал. И заметь, весь срок провел на привязи, – насмешливо ответил Сато-Адо. Он поднялся из кресла, размял кисти рук, плавно повел плечами. – Если на этом все, думаю, сейчас мы сотрем память Упы и подправим воспоминания Торы.

Как и я, оборотень дрогнул от божественной улыбки.

– Это не обязательно. Я все сам забуду… – Он отпустил меня на пол, придержал, чтоб не упала, и осекся под прищуром Сато-Адо. Это было странно и страшно. Двуликий закрыл рот, закаменел и безразличным взглядом уставился в пространство перед собой, так что теперь не он нас держал, а я.

– Один есть, теперь вторая. – Старик посмотрел на меня, оскалился. – Ты молодец, Торика ЭлЛорвил Дори. Это сложно не отметить и не наградить.

– Чем наградить? – настороженно спросила я.

– Ответом на вопрос.

– Который я потом не вспомню? – не сдержала колкой иронии.

– Зависит от вопроса.

Про предсказание спрашивать не стоит – это я поняла. Мэног не просто так сказал, что великий бог Адо не может решить вопроса усекновением голов виновных. Спросить про Уроса? Про Инваго? О нашем будущем или о прошлом? А может… Я перевела взгляд со всемогущего старика на черноглазую красавицу, покрепче вцепилась в безмолвно застывшего Упы, сделала глубокий вдох и ухнула в очередную за этот вечер пропасть.

– Кто действовал руками Вивьен?

Вопрос, способный пролить немного света на прошлое рода Дори, относился к тайным, иначе не объяснить реакцию демона.

– Что?! – Не то восклицание, не то пораженный выдох наполнил кабинет вибрацией тревоги. Горный проступил сквозь образ тростиночки, сам того не заметив, и ошарашенно уставился на меня горящими углями глаз.

– То есть? – не понял Сато-Адо и подозрительно покосился на паникующего.

– Я хочу знать, кто скрывался за личиной Вивьен… – пояснила, твердо решив добиться правды. – Она – слабый дух ведьмы, который вовсе не так уж слаб. Ранее я упускала нестыковки, связанные с ней, но теперь, с вашим появлением, просто обязана узнать.

– Никто. Вивьен – это Вивьен, – заверил Хран, но даже голос его изменился от явной лжи.

– При ней в роду не рождались внебрачные дети. Благодаря ее подарку отцы через видение узнают пол рожденного ребенка. Из-за нее Хран вернул к жизни стародавнего Дори, а на суде получил должность хранителя вместо конфискации земель и лишения сил!

– Тора! – Ушлый демоняка попытался закрыть ладонью мне рот и застыл под стать Упы. Застыть-то застыл, но не умолк. – Она не это хотела спросить, то есть сказать. В настоящий момент она на меня немного зла… – нашел он правдивый и вместе с тем возмутительный довод.

Я зла, однако не настолько, чтобы врать. Попыталась возмутиться, но мне не дали.

– Поздно, Горный. – Всесильный старик нехорошо усмехнулся, подбросил в руке монетку светоча и, не сводя с нее взгляда, сказал: – И мне теперь очень интересно узнать, кто скрывался за образом слабого духа ведьмы Вивьен. Сам позовешь или помочь?

Ответом была крошечная молния, улетевшая в потолок. Демон уплотнил свой образ тростиночки, одарил меня взглядом, полным обреченности, и шумно сглотнул, готовясь к неприятностям. Новый светоч разрастался куда дольше прежнего, да и раскрылся не полностью. Но и этого хватило, чтобы понять – за образом Вивьен также прятался бог.

– Интересное направление, – заметил Сато-Адо, – родственники моей жены все оттуда.


Еще не отзвучали его слова, как под потолком появилось облако и мыски изящных туфелек, затем кружево идеального платья с лентами в цвет накидки, тонкие руки в шелковых перчатках, приличествующий тарийской моде короткий жакет и, наконец, обладательница длинной светло-русой косы и черных глаз. Это была тростиночка номер два, которая решительно спрыгнула с облака и направилась к тростиночке номер один, на ходу сдергивая перчатки.

Она смотрела на своего заместителя и совсем не замечала меня, Упы и Сато-Адо, который одной лишь силой мысли скрыл нас мерцающей дымкой и усмехнулся:

– Ты задала хороший вопрос, Торика ЭлЛорвил Дори. В счет его я сохраню твою память в целости.

Что ж, у нас состоялась отличная сделка, которая хлестко ударила по демону, на него даже жалко было смотреть. Тростиночка в его исполнении зрительно стала меньше ростом, тоньше и на порядок бледнее.

– Что случилось? В Тарии новая война или эпидемия, выкосившая половину населения? – тревожно вопросила прибывшая красавица. – И почему твоя иллюзия держится лишь на трех плетениях из семи?

– Потому что я должен признаться во всех своих грехах, – ответил демон, отступая назад. – Ты помнишь, как нашла меня в горах, освободила от цепей и попросила вернуть из мертвых одного смельчака?

– А еще я просила тебя об этом не вспоминать и не практиковать, если тебе дорога свобода! – укорила она.

– Свобода была дорога. Но пять лет назад, едва наступила моя последняя смена на посту хранителя, я спас единственного сына Эванжелины, – выпалил Хран под тихий «ах». – Я не виноват! Мальчишка сорвался со скалы во время твоего инструктажа. Он разбился, а когда вернулся, чуть-чуть изменился. Теперь его зовут Инваго. Он рыжий, синеглазый и женат.

– Что, Таллик Инваго Дори? Ты… ты, и не смог удержать его перед гранью?! Да где это видано, Горный?

– Он мечтал о смерти! – воскликнул демон, впечатавшись в стену. – Я сделал все возможное, чтобы закрепить его в теле. Перестарался, в итоге пришлось делить силы между Инваго, Гилтом, Асдом Гарратом и магом, который у меня в горах завалялся. Но не спеши корить!

Вторая тростиночка в напряженном молчании остановилась напротив него, сложила руки на груди и вопросительно вскинула бровь. Как бы говоря всем своим видом: «Ну же, удиви!» И Горный удивил:

– Я сам пришел к Адо с повинной, предложил отработать долг – собрать все сбежавшее из подземных чертогов зверье. Признаюсь, в кураже накатившей смелости я позвал Адо в команду…

– Охота не война, но на безрыбье и рак рыба, – обронил объект рассказа и улыбнулся, когда богиня заломила руки и пальцами сжала виски.

– Надеюсь, он не согласился… – растерянно прошептала она и снова стала грозной. – Уму непостижимо, как ты на это пошел?!

– От безнадеги, конечно. Рано или поздно Адо бы все узнал и наказал намного строже. – Сгорб-ленная тростиночка не посмотрела на меня, но намек был неприятно прозрачен. – К слову, все эти годы парни успешно ловили зверье. Они думали, что тренируются управлять новыми силами, а я – что все обойдется, – продолжил Хран и совсем неженственно потер затылок. – Но вой-на закончилась, причин для пряток не осталось, Инваго наконец-то согласился вернуться домой. В ближайшем штабе подал рапорт о двенадцати выживших из отряда и получил дарственную на дальнюю заставу Вдовии. Место оказалось замечательно тихим, чтобы сделать переправу в чертоги и найти жену…

– «Найти» – громко сказано. На тебя охотно указали Асд и Гилт, хотя я предвидел сложности, – хмыкнул бог.

– И все равно вы обманом вернули меня в харчевню? – не сдержала я возмущения.

– Я верный слуга господина. – Сато-Адо вновь обратил внимание на тростиночек.

Слуга, как же!

– …хозяйка оказалась вменяемой, в отличие от первого ее муженька, лорда Уроса, – быстро рассказывал Хран, – ты должна его помнить. Он так обрадовался ее приезду в Тарию, что опять пролез в любимчики местного короля и нечаянно через мага выпил меня. – Образ черноглазой красавицы на демоне подернулся рябью, на миг открыв его состояние. – Не волнуйся, с магом и оттоком сил покончено, – оборвал он повторный «ах» богини. – Но вышло так, что Торика заинтересовалась тобой, а я не смог отказать ей в вашей встрече.

– Ты. Демон. Горный! – не столько укорила, сколько напомнила она.

– Я демон, который пригласил Адо в команду… и не услышал «нет», – буркнул Хран, прежде чем указать в нашу с богом сторону. – И раз уж все раскрылось, то я могу честно сказать: последние пять земных лет твой муж не к любовнице бегал, а к нашим парням.

Мерцающая дымка, что скрывала нас, растаяла, и глаза второй тростиночки удивленно распахнулись.

– Адо? – нервно вопросила она.

– Илли-и-ирия, – протянул всемогущий старик с неясным предвкушением.

– Ну я закончил, я пошел, – ставя точку в признании, вместо изящной красавицы с длинной косой, тонким станом и платьем в пол, в комнате остались лишь огненные рога, глаза и горячечный шепоток: «Тора, бежим!»

Демон схватил меня невидимой рукой за плечи и потащил прочь от божественной четы и от застывшего в беспамятстве Упы.

– Стой, ты про оборотня забыл!

– Что бы ни случилось, на нем все заживет. А за тебя меня окончательно убьют! – заверил Горный, пока мимо нас проносились марши, лестницы, коридоры. – И запомни, твой муж ничего не должен знать о подноготной Сато Суо. Не переживай, это не обман. Ранее мы с Инваго секретничали против тебя, теперь мы с тобой немного посекретничаем против него.

Совершенно неожиданно передо мной оказалась дверь спальни. Она тихо открылась и закрылась, а я неведомым образом оказалась на кровати, в объятиях супруга.





Глава 16




Долгие пять минут приходила в себя.

Что это было? Страшный сон, видение будущего или правда реальности? Я действительно была среди богов в малой гостиной или я все это пережила, не вставая с кровати?

За окном занимался рассвет. Сквозь морозный узор проглядывала тонкая полоска зимнего солнца. Наливаясь силой, она сияла меж тяжелых, все еще серых облаков, отчего подоконники, кусок стены, кресла, столик и тахта получили розовый отсвет. Утро набирало силу, а мое замешательство – глубину. Если все было сном, то почему я не чувствую боли? Где тянущая тоска, где непереносимое чувство вины за то, что осталась жива, где сожаление? Что случилось с кровоточащими душевными ранами, самоличным угнетением и мыслями о грязи? Куда пропала трещащая по швам завеса и почему мне так спокойно и хорошо в объятиях тарийца? Я освободилась, меня Инваго исцелил или все увиденное было не сном?