Хозяин «Логова»
Часть 37 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Нужно проверить.
Аккуратно высвободилась из рук спящего воина, соскользнула на пол и, схватив халат, устремилась в гостиную, где все происходило. Поворот, поворот, лестничный марш, галерея, последний коридор и целая дверь. Ни трещинок, ни угольков, впрочем, дверь еще не аргумент. Я открыла ее, вошла и внимательно все осмотрела. Знакомые кресла, диван и чайный столик, вазы по углам, цветы, камин, полка со статуэтками на нем, подушки, еще один столик, похожий на секретер, широкий пуф и две большие мужские ступни, выглядывающие из-за него.
В первый миг не поверила, во второй догадалась. Упы. Мощный оборотень спал на полу в обнимку с коробом-гробом. Ни трещин, ни сколов, но это тоже не аргумент.
– Упы?
Тихий зов произвел страшный эффект – двуликий исчез. Только что он был у моих ног, сладко посапывая, и вдруг оказался за спиной, двумя пальцами перехватил шею. Не сдавил, слава Иллирии, очень вовремя учуял мой запах и бесшумно отпрыгнул к самой двери.
– Тора, простите, я что-то… Странно… я был готов к бою, поэтому не сразу сообразил, где нахожусь и с кем. Вот это я дрых. Мрак и бесы! – Он оглянулся, почесал лысую макушку, оглядел меня и вдруг смешался в лице. – Простите, я оплошал. Торика, мне обязательно найдут замену, вы не останетесь без охраны…
– Все в порядке. В твоей замене нет необходимости, – оборвала его запальчивые слова и потерла шею.
– В таком случае кольцо… – осторожно сказал двуликий. – Усмирите зверя, будьте добры.
Только сейчас я заметила, как ослепительно сияет реликвия рода Дори. Рассеянно приказала Злату спать, спросила Упы, не выбирался ли Хран из кристалла, и, услышав «нет», повернула назад.
Сияние реликвии, подобно моей тревоге, частично ослабло, но не потухло совсем. Оно так и сопровождало меня весь путь назад. Скользило по стенам, отражалось от зеркал, застыло у двери спальни, а стоило ее открыть, выхватило из серости напряженное лицо Инваго. Выхватило и потухло, будто опасность мне больше не грозит.
– Ты куда так поспешно сбежала? Я уже шел за тобой. Держась по стеночке, правда, но за тобой. – Голос воина прозвучал совсем близко, теплое дыхание коснулось щеки, чуть шершавые руки стянули с меня халат и прижали к теплой груди супруга. Вновь стало уютно и в то же время тревожно. – Тора, что случилось?
– Ничего. Так, приснилось всякое, страшное. Я решила перепроверить.
– А плачешь почему?
– Что? Я не плачу! – воскликнула я и коснулась своего лица, ощутила под пальцами мокрые дорожки, неловко их стерла. – Прости, забыла, что ты видишь в темноте.
– А теперь ты еще и темнишь. За окном рассвет, и ты ничего не забываешь. – Он губами коснулся моего виска и заглянул в глаза. – Торика, тебе плохо, мне вызвать врачевателя? Или ты всего лишь сожалеешь, что вышла замуж за тарийца?
– Не вышла. Меня вынудили. И навязали целый род, – усмехнулась я, а получилось, что всхлипнула.
– Готов искупить. Тысячей поцелуев, объятий и десятком нововведений в нашем «Логове», – заверил он торопливо. И, словно испугавшись, продолжил шептать: – Может, все-таки расскажешь, что тебя расстроило?
– Не хочу… ничего… – Слово «рассказывать» осталось неозвученным. Я ткнулась носом в его шею, чтобы не видеть умных синих глаз и щемящую нежность, с которой он смотрел на меня.
– Правда ничего? – хмыкнул, обнимая крепче. Уверена, по его губам скользнула лукавая улыбка. – Тора, а хочешь магический купол, как у благочестивого, не помню, как его… Я говорю о том, который принял наши клятвы? Ясмин, кажется. Если хочешь, таким куполом мы накроем большую часть утеса. Ммм? Что скажешь? Или… или лучше бассейн вырубить в скале, подвести горячий источник. Во Вдовии таких нет, а у нас будет… четыре. И теплицу поставим. Или цветник. Хочешь? – переспросил он, поглаживая мою спину. Выждал немного и, не добившись ответа, спросил: – А как же свежие цветы для дамы? Эй, дама, слышите?
Протяжно вздохнула.
– Не хочешь, – подвел итог Инваго. – Хорошо, тогда я сам буду и растить, и собирать, и носить. Что скажешь о зверинце? Поставим один для прирученных Злата и Бузи и два – для диких пойманных на поверхности зверюг. Все же нам с парнями еще отрабатывать и отрабатывать. Или… придумал! Тропинку хочешь от перевала? Чтобы охотники и торговцы с обозами попадали не в центр заставы, а сразу к нам в «Логово». Уютную, выложенную камнем тропинку. Она может быть со стихийным порталом, а может и без него.
Теплые руки воина вкупе со словами медленно растворяли мою тревогу, позволяя надеяться на лучшее, позволяя думать, что все привидевшееся было сном.
– Или чтоб тропинка вначале вела к нам, а затем на заставу и в Заснеженный, это легко. Если подумать, то ради гостей из Заснеженного можем сделать крытый наземный тоннель или подземный для простоты подъема в непогоду. Ладно, есть еще варианты. Но учти, тебе они могут не понравиться. – Он поцеловал мою макушку, пригладил волосы. – Например, возьмемся лошадей разводить, купим твоей Мартине жеребца из подземных чертогов. Пусть плодят табун.
Безрадостная перспектива иметь табун огромных пегих монстров с неуемной силой и норовом моей недалекой кобылы вызвала тихий хмык. Пара яблок от Асда вряд ли таких успокоят, придется сажать целые сады.
– Я бы и Злату подругу найти предложил, – продолжил неуемный деятель, – но ему нельзя, он маленький. Ветер в голове и под хвостом, толку с такого папаши не будет.
Кольцо обиженно сверкнуло.
– Если он вылезет – сделаем вид, что я ничего не говорил, – прошептал Инваго в мои волосы, затем отклонился и встревоженно заглянул в глаза. – Знаешь, сейчас ты выглядишь намного лучше, чем ночью или два дня назад, но что-то в тебе явственно переменилось. Неужели таким страшным был сон?
– Скорее нереально правдоподобным, – ответила я столь же тихо.
– Рассказывай. – Он пусть и говорил, что шел за мной по стеночке, но на кровать переместил нас в единый миг. Закинул пару подушек себе под спину, прижал меня к груди и поторопил: – Я жду!
Рассказ мой был емким и не очень точным. Пусть во сне, но Хран просил не рассказывать об Адо и, как следствие, об Иллирии, так что слова «бог» и «богиня» я заменила.
– Так, значит, ты все еще зла на Храна, отпустила Мэнога, а Сато Суо оказался кем-то очень сильным. Хм, немудрено, – задумчиво проговорил воин, выслушав меня. – Помнится, когда я узнал о смерти Сони на брачном обряде с Уросом, от явки в Тарию меня удержал только старик. – Он невесело усмехнулся, погрузившись в далекие воспоминания. Вернулся из них так же быстро, как и ушел. Потрепал меня за плечо. – Так ты говоришь, Мэног в благодарность забрал твою боль и дал совет узнать о предсказании… Двадцать семь лет назад интересные, наверное, были времена.
– Ты хоть что-то помнишь?
– В свои неполные пять? Как сказа-а-ать, что-то помню, что-то нет. Но в тот период, точно знаю, я рассек бровь старшему принцу. Мой дед Оданас был еще жив, отец носил мать на руках, крестная умела улыбаться, а дядька Вильгем нашел покровителя во дворце и защитил себя от воинской службы. До сих пор удивляюсь, за какие заслуги этот трус носит чин генерала?
Мы замолчали. Инваго силился вспомнить что-то еще, а я погрузилась в размышления о том, кто из рода Дори был приближен ко двору и мог знать больше. Генерал Аргаш Дори, чью внебрачную дочь я обещала взять в крестницы? Капрал Калеб Дори? Сын карги Измы? Сама карга? Эванжелина или кто-то из ее ровесниц, представленных ко двору? Или… Имя свекрессы пришло ко мне не сразу, поначалу вспомнилось, как она билась головой о стенку, затем как ее в ледяной воде топил мой названый отец, и только после этого слова Торопа о том, что блок на ее воспоминаниях вызывает суицидальные желания.
– Гаммира! – воодушевленно выдохнула я и вывернулась из рук Инваго. – Гаммира должна знать… В те времена ей было чуть больше семнадцати, влюбленная пассия короля, до поры до времени лелеемая и желанная, она должна была присутствовать на оглашении этого предсказания! Ну конечно, и ее помешательство лишний раз все подтверждает – она слишком много знает.
– Возможно, – согласился он.
– А твой дядя Вильгем если и мог с кем-то сдружиться, то с тем же Уросом. И сейчас должен быть счастлив, что урод вернулся в королевские любимчики…
Мысль о том, что у Уроса теперь масса демонической силы и нет ограничителя в лице Мэнога, заставила меня подскочить. Что, если он придет за мной, как обещал? Явится сюда, в усадьбу… Он ведь играючи уничтожит людей, окропит стены кровью и, повторяя опыт Гьязы, сотрет все с поверхности земли. Или, как в «Логове», натравит сагра, хотя ему теперь подвластно призвать целую стаю вместо одного.
– Ты говорила, это был сон, – сказал воин, внимательно наблюдающий за мной. Он заметил и дрожь, и сжавшиеся кулаки, и бледность, что вслед за морозом ужаса отметилась на моей коже.
– А если вещий? – Всего лишь предположение, ничем не доказанное, но я уже ринулась в гардеробную, на ходу раздеваясь. – Подумай сам. После расставания с королем, после его брака с принцессой Найрической у свекрессы началась лихорадка. Она выжила, но забыла несколько месяцев из жизни при дворе. А стоило мне появиться здесь, в столице, как у самоуверенной тарийки возникло непреодолимое стремление к самоубийству. Если события и не связаны, то весьма подозрительны сами по себе…
В спешке я запуталась в юбках, едва не упала, и в этот самый миг на глаза мне попались костюмы для верховой езды. Кажется, они были брючными, вспомнила я и уже потянулась к заветной одежде, когда Инваго решил вмешаться. Он помог мне с юбками, подал жилет и жакет, после чего сам застегнул верхние пуговки моей рубашки, взял за плечи и требовательно спросил:
– Ты точно все мне рассказала? – Его тяжелый взгляд пугал и завораживал одновременно. Твердость, решимость, волнение и уязвимость смешивались в кипучий коктейль на дне синих озер. – Послушай, вещий не вещий, сон не сон – узнать легко. Нужно лишь посмотреть на виноватую морду Храна…
– А если от морды действительно мало что осталось?
– Тогда смотри в глаза, – отрезал Инваго, всматриваясь в мои собственные. – В них, как в зеркалах, порой видно больше, чем хочется показать. К слову, знаешь, что сейчас отражается в твоих? – спросил он.
Я не знала. Но до меня постепенно стало доходить, что пульсирует в зеркалах напротив, обволакивает искристым восторгом и наполняет ощущением нереальности. Открывает двери в новое невероятное, где я нужна, я важна, я… любима. Желанна, притягательна, бесценна, бесконечно дорога. Для него. И не просто здесь и сейчас, а отныне и насколько хватит дыхания.
– Инваго? – удивленный шепот сорвался с губ, прозвучал испуганно. Этого ведь не может быть! Слишком быстро, слишком остро, не вовремя… и безумно тревожно. Он не может меня любить!
– Перестань бояться, – хмыкнул супруг, словно прочитал мои недоверчивые перепуганные мысли. – Мы в одной лодке, Торика. Мы справимся, выплывем без потерь. И пока ты проверишь свои догадки насчет Гаммиры, я тут пригляжу за всем. День, два, сколько нужно. Только скажи мне… – попросил он, наклоняясь к моим губам, опаляя горячим дыханием.
– Что именно сказать?
Сама не замечая, потянулась навстречу и замерла в миллиметре от умелых уст искусителя. Мурашки предвкушения скользнули от шеи к груди, а затем от поясницы вверх, когда я услышала вопрос:
– Где пропадают Асд и Северный?
Я отпрянула, словно обожглась.
– И ты о них сейчас?! Да чтоб тебя…
Лукавая улыбка воина превратилась в дерзкую, а следом – в широкую, с довольными лучиками смеха у глаз, и меня заставили замолчать. Обезоруживающе нежно, даже трепетно, отчего сердце забилось быстрее и почти загрохотало, стоило Инваго прикусить мою губу и усилить натиск завоевателя. Я ослабла, я потерялась, я остатки сил бросила на то, чтобы вернуть ногам твердость и перестать цепляться за плечи провокатора, который, как истинный потомственный убийца, может поцелуем отправить за грань.
– Жду не дождусь, когда мы покончим с твоим бывшим, – прошептал он в мои припухшие губы. – К отработке пятилетнего супружеского долга хотелось бы приступить уже сейчас.
Я не сразу разобралась, о чем он говорит, – слишком сильно задыхалась и все же съязвила:
– А если… если я неустойку золотом возьму?
– А кто тебе золотом отдаст? – заломил он бровь и покрылся рябью.
Вот ведь негодяй!
Прежде чем исчезнуть, взбудоражил, взбаламутил и осадил. Впрочем, «осадил» – не совсем подходящее слово, скорее заинтриговал. Даже интересно стало, как он будет одновременно возвращать долги и мне, и Адо.
Думая так, я в очередной раз спустилась в малую гостиную, толкнула дверь, застала оборотня спящим в обнимку с коробом-гробом, только в этот раз не лежа, а стоя посреди комнаты. Приближаться, тем более будить его не стала, хлопнула дверью и сразу отдала приказ:
– Упы, вскрой короб, мне нужен Хран.
– Я опять уснул?! – прохрипел он и очнулся.
Надо отдать ему должное, в этот раз оборотень обошелся без нападений, очень быстро открыл посылку с хранителем и указал мне на лежащий внутри розовато-сиреневый кристалл.
– Прикоснитесь рукой… правой, на которой кольцо.
Стоило мне его коснуться, и магический сосуд с хранителем засиял сильнее, раскрашивая не только нас, но и стены гостиной в розовый цвет. Гладкие холодные грани покрылись сеткой трещин, из глубины кристалла послышался нарастающий жуткий гул. Я отпрянула, Упы незамедлительно прикрыл меня собой, а сосуд, будто в насмешку, не лопнул и не разлетелся осколками, он просто исчез. На его месте с тяжелым вздохом появилась тростиночка. Идеальное платье на тонком стане, идеальные туфельки и пояс им в цвет, идеальная прическа, и только взгляд тревожный черный, полный вины.
– Прости, я оставил тебя в чертогах и ни о чем не успел предупредить… – начал Хран говорить чуть надтреснутым девичьим голосом, словно бы мы действительно не виделись несколько часов назад, не говорили с богом и Мэногом и не раскрыли личность духа Вивьен.
Заметив мой прищур, черноглазая красавица изобразила фальшивое недоумение, и мне до боли захотелось врезать гаду, но вот досада…
– Полночи в гробу провалялся, а по морде все так же не дать!
– Тора?
От повышенной степени удивления у Храна подернулся девичий образ, к оставшимся глазам и рогам на миг добавилась отвисшая челюсть. Несколько тягучих секунд ничего не происходило, а затем, теряя плотность, Горный щелкнул пальцами раз, еще раз и еще. В конечном счете он стянул с себя иллюзию, уплотнился и накинул на двуликого тонкую магическую паутинку. Не думаю, что она могла его сдержать, но Упы резко распрямился, его взгляд остекленел, а демон подался ближе ко мне.
– Ты помнишь?!
– Прекрасно помню, что ты идиот, а Мэног сволочь, и прощения вам нет!
– Для Мэнога нашлось, – буркнул Хран.
– Предлагаешь поискать для тебя? – вспыхнула я.
– Настаиваю. И было бы неплохо начать с извинений в виде коньяка!
Аккуратно высвободилась из рук спящего воина, соскользнула на пол и, схватив халат, устремилась в гостиную, где все происходило. Поворот, поворот, лестничный марш, галерея, последний коридор и целая дверь. Ни трещинок, ни угольков, впрочем, дверь еще не аргумент. Я открыла ее, вошла и внимательно все осмотрела. Знакомые кресла, диван и чайный столик, вазы по углам, цветы, камин, полка со статуэтками на нем, подушки, еще один столик, похожий на секретер, широкий пуф и две большие мужские ступни, выглядывающие из-за него.
В первый миг не поверила, во второй догадалась. Упы. Мощный оборотень спал на полу в обнимку с коробом-гробом. Ни трещин, ни сколов, но это тоже не аргумент.
– Упы?
Тихий зов произвел страшный эффект – двуликий исчез. Только что он был у моих ног, сладко посапывая, и вдруг оказался за спиной, двумя пальцами перехватил шею. Не сдавил, слава Иллирии, очень вовремя учуял мой запах и бесшумно отпрыгнул к самой двери.
– Тора, простите, я что-то… Странно… я был готов к бою, поэтому не сразу сообразил, где нахожусь и с кем. Вот это я дрых. Мрак и бесы! – Он оглянулся, почесал лысую макушку, оглядел меня и вдруг смешался в лице. – Простите, я оплошал. Торика, мне обязательно найдут замену, вы не останетесь без охраны…
– Все в порядке. В твоей замене нет необходимости, – оборвала его запальчивые слова и потерла шею.
– В таком случае кольцо… – осторожно сказал двуликий. – Усмирите зверя, будьте добры.
Только сейчас я заметила, как ослепительно сияет реликвия рода Дори. Рассеянно приказала Злату спать, спросила Упы, не выбирался ли Хран из кристалла, и, услышав «нет», повернула назад.
Сияние реликвии, подобно моей тревоге, частично ослабло, но не потухло совсем. Оно так и сопровождало меня весь путь назад. Скользило по стенам, отражалось от зеркал, застыло у двери спальни, а стоило ее открыть, выхватило из серости напряженное лицо Инваго. Выхватило и потухло, будто опасность мне больше не грозит.
– Ты куда так поспешно сбежала? Я уже шел за тобой. Держась по стеночке, правда, но за тобой. – Голос воина прозвучал совсем близко, теплое дыхание коснулось щеки, чуть шершавые руки стянули с меня халат и прижали к теплой груди супруга. Вновь стало уютно и в то же время тревожно. – Тора, что случилось?
– Ничего. Так, приснилось всякое, страшное. Я решила перепроверить.
– А плачешь почему?
– Что? Я не плачу! – воскликнула я и коснулась своего лица, ощутила под пальцами мокрые дорожки, неловко их стерла. – Прости, забыла, что ты видишь в темноте.
– А теперь ты еще и темнишь. За окном рассвет, и ты ничего не забываешь. – Он губами коснулся моего виска и заглянул в глаза. – Торика, тебе плохо, мне вызвать врачевателя? Или ты всего лишь сожалеешь, что вышла замуж за тарийца?
– Не вышла. Меня вынудили. И навязали целый род, – усмехнулась я, а получилось, что всхлипнула.
– Готов искупить. Тысячей поцелуев, объятий и десятком нововведений в нашем «Логове», – заверил он торопливо. И, словно испугавшись, продолжил шептать: – Может, все-таки расскажешь, что тебя расстроило?
– Не хочу… ничего… – Слово «рассказывать» осталось неозвученным. Я ткнулась носом в его шею, чтобы не видеть умных синих глаз и щемящую нежность, с которой он смотрел на меня.
– Правда ничего? – хмыкнул, обнимая крепче. Уверена, по его губам скользнула лукавая улыбка. – Тора, а хочешь магический купол, как у благочестивого, не помню, как его… Я говорю о том, который принял наши клятвы? Ясмин, кажется. Если хочешь, таким куполом мы накроем большую часть утеса. Ммм? Что скажешь? Или… или лучше бассейн вырубить в скале, подвести горячий источник. Во Вдовии таких нет, а у нас будет… четыре. И теплицу поставим. Или цветник. Хочешь? – переспросил он, поглаживая мою спину. Выждал немного и, не добившись ответа, спросил: – А как же свежие цветы для дамы? Эй, дама, слышите?
Протяжно вздохнула.
– Не хочешь, – подвел итог Инваго. – Хорошо, тогда я сам буду и растить, и собирать, и носить. Что скажешь о зверинце? Поставим один для прирученных Злата и Бузи и два – для диких пойманных на поверхности зверюг. Все же нам с парнями еще отрабатывать и отрабатывать. Или… придумал! Тропинку хочешь от перевала? Чтобы охотники и торговцы с обозами попадали не в центр заставы, а сразу к нам в «Логово». Уютную, выложенную камнем тропинку. Она может быть со стихийным порталом, а может и без него.
Теплые руки воина вкупе со словами медленно растворяли мою тревогу, позволяя надеяться на лучшее, позволяя думать, что все привидевшееся было сном.
– Или чтоб тропинка вначале вела к нам, а затем на заставу и в Заснеженный, это легко. Если подумать, то ради гостей из Заснеженного можем сделать крытый наземный тоннель или подземный для простоты подъема в непогоду. Ладно, есть еще варианты. Но учти, тебе они могут не понравиться. – Он поцеловал мою макушку, пригладил волосы. – Например, возьмемся лошадей разводить, купим твоей Мартине жеребца из подземных чертогов. Пусть плодят табун.
Безрадостная перспектива иметь табун огромных пегих монстров с неуемной силой и норовом моей недалекой кобылы вызвала тихий хмык. Пара яблок от Асда вряд ли таких успокоят, придется сажать целые сады.
– Я бы и Злату подругу найти предложил, – продолжил неуемный деятель, – но ему нельзя, он маленький. Ветер в голове и под хвостом, толку с такого папаши не будет.
Кольцо обиженно сверкнуло.
– Если он вылезет – сделаем вид, что я ничего не говорил, – прошептал Инваго в мои волосы, затем отклонился и встревоженно заглянул в глаза. – Знаешь, сейчас ты выглядишь намного лучше, чем ночью или два дня назад, но что-то в тебе явственно переменилось. Неужели таким страшным был сон?
– Скорее нереально правдоподобным, – ответила я столь же тихо.
– Рассказывай. – Он пусть и говорил, что шел за мной по стеночке, но на кровать переместил нас в единый миг. Закинул пару подушек себе под спину, прижал меня к груди и поторопил: – Я жду!
Рассказ мой был емким и не очень точным. Пусть во сне, но Хран просил не рассказывать об Адо и, как следствие, об Иллирии, так что слова «бог» и «богиня» я заменила.
– Так, значит, ты все еще зла на Храна, отпустила Мэнога, а Сато Суо оказался кем-то очень сильным. Хм, немудрено, – задумчиво проговорил воин, выслушав меня. – Помнится, когда я узнал о смерти Сони на брачном обряде с Уросом, от явки в Тарию меня удержал только старик. – Он невесело усмехнулся, погрузившись в далекие воспоминания. Вернулся из них так же быстро, как и ушел. Потрепал меня за плечо. – Так ты говоришь, Мэног в благодарность забрал твою боль и дал совет узнать о предсказании… Двадцать семь лет назад интересные, наверное, были времена.
– Ты хоть что-то помнишь?
– В свои неполные пять? Как сказа-а-ать, что-то помню, что-то нет. Но в тот период, точно знаю, я рассек бровь старшему принцу. Мой дед Оданас был еще жив, отец носил мать на руках, крестная умела улыбаться, а дядька Вильгем нашел покровителя во дворце и защитил себя от воинской службы. До сих пор удивляюсь, за какие заслуги этот трус носит чин генерала?
Мы замолчали. Инваго силился вспомнить что-то еще, а я погрузилась в размышления о том, кто из рода Дори был приближен ко двору и мог знать больше. Генерал Аргаш Дори, чью внебрачную дочь я обещала взять в крестницы? Капрал Калеб Дори? Сын карги Измы? Сама карга? Эванжелина или кто-то из ее ровесниц, представленных ко двору? Или… Имя свекрессы пришло ко мне не сразу, поначалу вспомнилось, как она билась головой о стенку, затем как ее в ледяной воде топил мой названый отец, и только после этого слова Торопа о том, что блок на ее воспоминаниях вызывает суицидальные желания.
– Гаммира! – воодушевленно выдохнула я и вывернулась из рук Инваго. – Гаммира должна знать… В те времена ей было чуть больше семнадцати, влюбленная пассия короля, до поры до времени лелеемая и желанная, она должна была присутствовать на оглашении этого предсказания! Ну конечно, и ее помешательство лишний раз все подтверждает – она слишком много знает.
– Возможно, – согласился он.
– А твой дядя Вильгем если и мог с кем-то сдружиться, то с тем же Уросом. И сейчас должен быть счастлив, что урод вернулся в королевские любимчики…
Мысль о том, что у Уроса теперь масса демонической силы и нет ограничителя в лице Мэнога, заставила меня подскочить. Что, если он придет за мной, как обещал? Явится сюда, в усадьбу… Он ведь играючи уничтожит людей, окропит стены кровью и, повторяя опыт Гьязы, сотрет все с поверхности земли. Или, как в «Логове», натравит сагра, хотя ему теперь подвластно призвать целую стаю вместо одного.
– Ты говорила, это был сон, – сказал воин, внимательно наблюдающий за мной. Он заметил и дрожь, и сжавшиеся кулаки, и бледность, что вслед за морозом ужаса отметилась на моей коже.
– А если вещий? – Всего лишь предположение, ничем не доказанное, но я уже ринулась в гардеробную, на ходу раздеваясь. – Подумай сам. После расставания с королем, после его брака с принцессой Найрической у свекрессы началась лихорадка. Она выжила, но забыла несколько месяцев из жизни при дворе. А стоило мне появиться здесь, в столице, как у самоуверенной тарийки возникло непреодолимое стремление к самоубийству. Если события и не связаны, то весьма подозрительны сами по себе…
В спешке я запуталась в юбках, едва не упала, и в этот самый миг на глаза мне попались костюмы для верховой езды. Кажется, они были брючными, вспомнила я и уже потянулась к заветной одежде, когда Инваго решил вмешаться. Он помог мне с юбками, подал жилет и жакет, после чего сам застегнул верхние пуговки моей рубашки, взял за плечи и требовательно спросил:
– Ты точно все мне рассказала? – Его тяжелый взгляд пугал и завораживал одновременно. Твердость, решимость, волнение и уязвимость смешивались в кипучий коктейль на дне синих озер. – Послушай, вещий не вещий, сон не сон – узнать легко. Нужно лишь посмотреть на виноватую морду Храна…
– А если от морды действительно мало что осталось?
– Тогда смотри в глаза, – отрезал Инваго, всматриваясь в мои собственные. – В них, как в зеркалах, порой видно больше, чем хочется показать. К слову, знаешь, что сейчас отражается в твоих? – спросил он.
Я не знала. Но до меня постепенно стало доходить, что пульсирует в зеркалах напротив, обволакивает искристым восторгом и наполняет ощущением нереальности. Открывает двери в новое невероятное, где я нужна, я важна, я… любима. Желанна, притягательна, бесценна, бесконечно дорога. Для него. И не просто здесь и сейчас, а отныне и насколько хватит дыхания.
– Инваго? – удивленный шепот сорвался с губ, прозвучал испуганно. Этого ведь не может быть! Слишком быстро, слишком остро, не вовремя… и безумно тревожно. Он не может меня любить!
– Перестань бояться, – хмыкнул супруг, словно прочитал мои недоверчивые перепуганные мысли. – Мы в одной лодке, Торика. Мы справимся, выплывем без потерь. И пока ты проверишь свои догадки насчет Гаммиры, я тут пригляжу за всем. День, два, сколько нужно. Только скажи мне… – попросил он, наклоняясь к моим губам, опаляя горячим дыханием.
– Что именно сказать?
Сама не замечая, потянулась навстречу и замерла в миллиметре от умелых уст искусителя. Мурашки предвкушения скользнули от шеи к груди, а затем от поясницы вверх, когда я услышала вопрос:
– Где пропадают Асд и Северный?
Я отпрянула, словно обожглась.
– И ты о них сейчас?! Да чтоб тебя…
Лукавая улыбка воина превратилась в дерзкую, а следом – в широкую, с довольными лучиками смеха у глаз, и меня заставили замолчать. Обезоруживающе нежно, даже трепетно, отчего сердце забилось быстрее и почти загрохотало, стоило Инваго прикусить мою губу и усилить натиск завоевателя. Я ослабла, я потерялась, я остатки сил бросила на то, чтобы вернуть ногам твердость и перестать цепляться за плечи провокатора, который, как истинный потомственный убийца, может поцелуем отправить за грань.
– Жду не дождусь, когда мы покончим с твоим бывшим, – прошептал он в мои припухшие губы. – К отработке пятилетнего супружеского долга хотелось бы приступить уже сейчас.
Я не сразу разобралась, о чем он говорит, – слишком сильно задыхалась и все же съязвила:
– А если… если я неустойку золотом возьму?
– А кто тебе золотом отдаст? – заломил он бровь и покрылся рябью.
Вот ведь негодяй!
Прежде чем исчезнуть, взбудоражил, взбаламутил и осадил. Впрочем, «осадил» – не совсем подходящее слово, скорее заинтриговал. Даже интересно стало, как он будет одновременно возвращать долги и мне, и Адо.
Думая так, я в очередной раз спустилась в малую гостиную, толкнула дверь, застала оборотня спящим в обнимку с коробом-гробом, только в этот раз не лежа, а стоя посреди комнаты. Приближаться, тем более будить его не стала, хлопнула дверью и сразу отдала приказ:
– Упы, вскрой короб, мне нужен Хран.
– Я опять уснул?! – прохрипел он и очнулся.
Надо отдать ему должное, в этот раз оборотень обошелся без нападений, очень быстро открыл посылку с хранителем и указал мне на лежащий внутри розовато-сиреневый кристалл.
– Прикоснитесь рукой… правой, на которой кольцо.
Стоило мне его коснуться, и магический сосуд с хранителем засиял сильнее, раскрашивая не только нас, но и стены гостиной в розовый цвет. Гладкие холодные грани покрылись сеткой трещин, из глубины кристалла послышался нарастающий жуткий гул. Я отпрянула, Упы незамедлительно прикрыл меня собой, а сосуд, будто в насмешку, не лопнул и не разлетелся осколками, он просто исчез. На его месте с тяжелым вздохом появилась тростиночка. Идеальное платье на тонком стане, идеальные туфельки и пояс им в цвет, идеальная прическа, и только взгляд тревожный черный, полный вины.
– Прости, я оставил тебя в чертогах и ни о чем не успел предупредить… – начал Хран говорить чуть надтреснутым девичьим голосом, словно бы мы действительно не виделись несколько часов назад, не говорили с богом и Мэногом и не раскрыли личность духа Вивьен.
Заметив мой прищур, черноглазая красавица изобразила фальшивое недоумение, и мне до боли захотелось врезать гаду, но вот досада…
– Полночи в гробу провалялся, а по морде все так же не дать!
– Тора?
От повышенной степени удивления у Храна подернулся девичий образ, к оставшимся глазам и рогам на миг добавилась отвисшая челюсть. Несколько тягучих секунд ничего не происходило, а затем, теряя плотность, Горный щелкнул пальцами раз, еще раз и еще. В конечном счете он стянул с себя иллюзию, уплотнился и накинул на двуликого тонкую магическую паутинку. Не думаю, что она могла его сдержать, но Упы резко распрямился, его взгляд остекленел, а демон подался ближе ко мне.
– Ты помнишь?!
– Прекрасно помню, что ты идиот, а Мэног сволочь, и прощения вам нет!
– Для Мэнога нашлось, – буркнул Хран.
– Предлагаешь поискать для тебя? – вспыхнула я.
– Настаиваю. И было бы неплохо начать с извинений в виде коньяка!