Хороший, Плохой, Сверхъестественный

— М…да, убирайтесь отсюда, — сказал Уокер, слегка улыбаясь. — Прежде чем я вас всех арестую, — за тунеядство.

Он повернулся спиной и зашагал прочь, махнув своим солдатам следовать за ним. Мне захотелось крикнуть им вслед, — кто будет разбирать их чёртову баррикаду? но я решил, что на сегодня мне уже достаточно повезло. Я повернулся к Паку.

— Я действительно не люблю эльфов, — сказал я.

— А ты и не должен, — сказал Пак. — Просто восхищайтесь нашей хитростью и будьте ослеплены нашим великолепием.

— Хочешь пощёчину? сказал я.

— Никогда не доверяй эльфам, — сказала Мисс Судьба. — Они всегда имеют свою собственную повестку дня.

— Ну да, конечно, — сказал Пак.

— Вот именно, — сказала Мисс Судьба. — Я ухожу отсюда. Я позволила моей прекрасной машине быть испорченной из-за тебя! Я рисковала своей жизнью ради тебя!

— Конечно, — сказал Пак. — Для этого и существуют люди.

На мгновение я действительно подумал, что мне придётся встать между ними. Мисс Судьба сердито посмотрела на меня.

— Я буду ждать своей доли от вашего гонорара. И в следующий раз, когда тебе понадобится машина, позвони кому-нибудь ещё.

Она протопала обратно к Фатемобилю, прыгнула через пролом, где раньше была дверь, чтобы протиснуться за руль, завела двигатель и с рёвом унеслась прочь. Я задумчиво посмотрел на Пака.

— Итак, — сказал я. — Вот мы и прибыли. Миссия выполнена, более, или менее. А теперь скажи мне, о чём шла речь.

— Что-то плохое приближается к Тёмной Стороне, — сказал Пак и что-то было в его глазах, в его голосе. Если бы он не был эльфом, я бы сказал, что он боится.

— Что-то очень старое и очень древнее. Вы узнаете имя, когда я его назову, но, поверьте мне, — это не то, что вы думаете и никогда им не было.

Ты должен найти его и сделать своим, — Джон Тейлор, или всё, что вы сделали, будет напрасным.

— Но почему? сказал я. — Что будет дальше? В чём дело, чёрт бы тебя побрал?

Он наклонился вперёд, чтобы прошептать имя.

— Экскалибур.





ТРИ




Я направился к дому, на метро. Должно быть, я выглядел раздражённым более чем обычно, потому что все расступались. Несколько охранников Уокера всё ещё торчали у входа на станцию, но они старались смотреть в другую сторону. Кончилось тем, что я сидел в одиночестве, предаваясь спокойным размышлениям. По крайней мере, поезда на Тёмной Стороне всегда приходят вовремя. Предположительно потому, что если Поезд действительно прибывает с опозданием, администратор расцепляет состав на части и стреляет в него, чтобы привести все остальные поезда в должным образом мотивированное состояние ума.

Мне всё ещё не хотелось возвращаться домой, поэтому я пошёл в «Странных Парней», самый старый бар в мире, где все знают твою игру. Не самый грязный бар в мире, но чертовски к этому близкий. Это была просто ещё одна ночь в «Странных Парнях».

Ведьмы Уокинга вышли на девичник, напившись на поминках матушки-игуменьи и обновив закуски в баре, они бегали по бару взад и вперёд, кто-то напоил водяную ведьму Харпендена — подкрался сзади к её жидкой форме и впрыснул ей шприцем лошадиную дозу чистого джина. Можно было даже видеть, как по её телу пробегает рябь, когда она хихикает, покачиваясь между столиками, разбрызгивая мимоходом напитки. За другим столом два смутно напоминающих гуманоидов робота из какой-то будущей временной линии сосали батарейки и пердели статикой.

Молодая женщина, на которой было слишком много косметики, оплакивала своего демонического любовника, потому что он только что бросил её и ушёл с её лучшей подругой. Каменный херувим с соседнего кладбища проверял свои вложения в «Файнэншл таймс» и часто хмурился. Недавно возрождённый вампир печально сидел за боковым столиком, уставившись на бокал вина перед собой, вина, которое он заказал, но не смог выпить. Он говорил всем, — кто его слушал, что не хотел возвращаться вампиром, что он так старался не возвращаться… но ему было так скучно просто лежать в гробу. И вот он здесь, в похоронной одежде, всё ещё цепляющейся за хороший костюм, в котором они похоронили его, в попытке примириться со всеми обычными, повседневными вещами, которые он никогда больше не сможет делать.

Ему не нужно было волноваться. Если он будет продолжать жалеть себя достаточно долго, кто-нибудь воткнет в него кол, хотя бы для того, чтобы заткнуть ему рот.

Я облокотился на стойку и ждал, когда бармен подойдет, чтобы обслужить меня. Алекс Морриси владел и управлял «Странными Парнями» и не любил, когда его торопят. В данный момент он был занят с низшим норвежским божеством на другом конце длинного бара и прилагал много усилий, чтобы игнорировать меня, но я уже привык к этому. Это был его мелкий способ напомнить мне, что я всё ещё не расплатился по счёту в баре.

Рядом со мной на барной стойке коротко дрогнул и приподнялся цилиндр, затем появилась бледная изящная рука, жалобно помахивая пустым стаканом, прося налить ещё. Волшебник был там уже некоторое время и мы всё ещё не придумали, как его вытащить, — чёрт, тот кролик был реально злым кроликом…

Никогда не делайте волшебных трюков с дрянью. Дальше, вниз по бару, две своевольные сестры в белых одеждах из ордена Святого Стронция, напротив светящихся коктейлей Half-Life, и все остальные давали им достаточно свободного места… Любой другой бар наложил бы на них мораторий, но Алекс любил, чтобы они были рядом, чтобы вовремя облучить старую еду в баре.

Я терпеливо облокотился на барную стойку, радуясь возможности спокойно подумать. Как обычно бывает, эльфийский клиент был особенно раздражающим. Преследуемый на полпути через Тёмную Сторону, атакованный со всех сторон сразу и ни на пенни не богаче в конце концов.

Просто слово — предупреждение, — имя из легенды. Экскалибур… Наверное, мне не следовало так удивляться, в конце концов, всё оказывается на Тёмной Стороне. Кроме… него, с Экскалибуром подобного никогда не было. Почему именно сейчас и где он был всё это время? Я был почти уверен, что у Коллекционера его никогда не было, — хотя бы потому, что он никогда не перестал бы им хвастаться. Может ли появление меча в истории быть связано с недавней окончательной смертью Мерлина Сатанинского Отродья? А может быть, он направляется сюда через временной сдвиг, прямо из времён короля Артура? Проблема Тёмной Стороны в том, что она предлагает гораздо больше возможных ответов на вопрос, чем где-либо ещё.

Экскалибур.

Это не то, что вы думаете и никогда им не было.

Ассенизатор Джек подошёл к бару и встал рядом со мной, сильно пахнущий несколькими разными одеколонами и безупречно чистый. Он не был виноват в том, что какой-то ужасный психический аромат, казалось, всегда висел вокруг него — но это то, что вы получаете от работы в канализации Тёмной Стороны. Вы бы и на спор меня туда не затащили. Со всеми этими странными науками и странной магией, шипящими, дрожащими и взрывающимися повсюду штуковинами, едва ли удивительно, что так много неудачных экспериментов заканчиваются тем, что их смывают в канализацию. Как известно, там они объединяются с дикой природой и толкают её вверх по эволюционной лестнице. Что иногда приводит к необходимости выезда санитарной бригады, с их действительно большими пушками и огнемётами. Оперативники, такие как человек ассенизатор Джек, получают своё боевое жалованье.

Трюк ассенизатора — человека Джека — состоит в том, чтобы выпускать кольца дыма. Он делает это, забивая вонь экскрементов. И он ещё удивляется, почему его больше не приглашают на вечеринки…


— Напряженная ночь, Джон? — вежливо спросил он.

— Можно и так сказать, — сказал я. — Как сам?

— Только что закончили разбираться с очередным потенциальным призраком канализации. Я сам виноват в этом мюзикле Ллойда Уэббера. А ещё в прошлом месяце были гигантские муравьи.

Тем не менее, каждый раз, когда вы думаете, что у вас всё плохо, кто-то всегда готов рассказать вам, о ещё большей дряни.

— Я просто болтал с Соником-убийцей снаружи Башни Времени. Говорят, что Коллекционер украл совершенно новый вид устройства для путешествий во времени из какого-то музея далекого будущего — устройство, которое может проецировать сознание оператора на любого человека в прошлом, настоящем или будущем. Так что, — теперь он может выслеживать свои драгоценные раритеты в полной анонимности. Должно быть, это очень удручает, когда все стреляют в тебя, при первой возможности.

— То есть, теперь Коллекционером может быть кто угодно, — сказал я. — Это действительно жутко. Я только что прошёл через нечто подобное с Доктором Феллом. Вы больше не можете доверять никому, кем бы они не были. Как будто Тёмная Сторона уже недостаточно параноидальна…

Ассенизатор Джек с интересом посмотрел на меня.

— У вас наконец-то произошла стычка с Доктором Феллом? Что случилось?

— Мы с ним пересеклись абсолютно случайно, — сказал я.

— Иногда ты меня беспокоишь, Джон, — грустно сказал Джек и отошёл в сторону.

Наконец ко мне подошёл Алекс Морриси и не дожидаясь приглашения, налил мне стакан полынного бренди. Я посмотрел на него.

— Что случилось? — спросил Алекс. — Это чистый стакан. Потому что я знаю, — ты придираешься к подобным вещам.

— С выпивкой всё в порядке, — сказал я. — Мне просто интересно, становлюсь ли я предсказуем.

На Тёмной Стороне это никогда не было хорошей идеей. Начните впадать в привычную рутину, ходить в одно и то же место, всегда заказывать один и тот же напиток и вы можете поспорить на хорошие деньги, что кто-то найдет способ воспользоваться этим преимуществом.

— О, заткнись и пей свой напиток, — сказал Алекс. — В этом баре уже живёт мрачный педераст и это я.

Алекс был одет как обычно, во всё чёрное — в траур, он скорбел о том, как сложилась его жизнь. Он также носил чёрный берет, чтобы скрыть свою растущую лысину, и дизайнерские очки, ошибочно полагая, что они делают его крутым. Алекс родился несчастным и с возрастом ему не стало лучше.

Он принимал кратковременные меры, всегда ошибался с вашей сдачей и смешивал самые неприятные коктейли в мире. Мудрые люди избегали закусок в баре. С другой стороны, он мирился с людьми, их поведением, которое ни на мгновение не допускалось бы где-либо ещё и жестоко добился всеобщего перемирия, которое сделало «Странных Парней» одной из немногих по-настоящему нейтральных территорий на Тёмной Стороне.

Мы с Алексом давно знакомы. Мы вроде как друзья. Всё очень сложно…

Я решительно отодвинул бутылку полынного бренди в сторону.

— Что ещё у тебя есть, Алекс?

— Быстро исчезающая линия волос, боли в пояснице и ты действительно не захочешь услышать о моих дефекациях.

— Я сейчас ударю тебя по лицу, и тебе будет больно. Я имею в виду, есть ли у тебя что-нибудь более интересное в отделе выпивки, что ты мог бы порекомендовать? Я в настроении для чего-то… другого.

— Ну, ты можешь попробовать Яд Валгаллы, — сказал Алекс. — Я прикупил добычу по дешёвке, потому что никто в клубе «Искателей Приключений» не осмелился попробовать. До сих пор все здесь тоже не потянули. У меня такое чувство, что это, как-то связано с тем, как бутылки потеют кровью.

— Налей мне стакан, — сказал я. — Большой стакан со свинцовой соломинкой.

Алекс поднял бровь.

— У тебя опять плохое настроение, да? Просто подпиши эту форму завещания, назвав своего ближайшего родственника, пока я открою бутылку своими спецщипцами с длинной ручкой.

Напиток, когда его принесли, оказался бледно-янтарным ликёром. Он не кипел и не пытался прогрызть себе путь сквозь стекло, поэтому я сделал хороший глоток. Ликёр лениво покатился по моему языку, а затем ударил меня между глаз половинкой кирпича и ударил по моим вкусовым рецепторам. Это было всё равно что разом проглотить целый Летний Сад. Но после моего путешествия в Пасть Дракона — это было вопросом вкуса. Я сделал ещё один хороший глоток и Алекс победно улыбнулся через переполненный бар.

— Смотрите! Он на самом деле пьёт это! Выплатите ставки!

— Это хорошо, сказал я. — Злобно, но хорошо. Почему бы тебе не пригубить стаканчик со мной?

— Потому, что у меня больше здравого смысла. Алекс с довольным видом наклонился вперёд через полированную стойку бара. — Дело доходит до того, что самое захватывающее в этом баре — это пари, — заставит ли новый напиток твою голову взорваться. В последнее время здесь было очень тихо и ты знаешь, как это опасно. Всегда есть что-то, небольшие… мелочи, как змеи, попадающие в бочонки с настоящим элем и улучшающие его вкус… И в ловушках нет крыс, а это значит, что их опять кто-то ест…

— Как у вас дела с Кэти? — небрежно спросил я. — Кэти, мой секретарь — подросток, которая едва ли не вдвое моложе тебя и которую я необычайно оберегаю?

— На удивление хорошо, — сказал Алекс. — Я всё жду, когда ударит вторая молния. У меня есть ужасное подозрение, что я действительно могу быть счастлив, когда она рядом, а я не привык к счастью.

— Она намного моложе тебя.

— Я знаю! Половина групп, которые мне нравятся, распались ещё до того, как она родилась! И она даже не слышала о половине старых телешоу, которые я смотрю на DVD. И она будет настойчиво пытаться подбодрить меня.

Пришлось улыбнуться. — Я мог бы сказать ей, что это безнадёжное дело.

— Не знаю, — сказал Алекс. — Есть кое-что, что она делает в постели…

— Смени тему прямо сейчас, — потребовал я.