Хороших девочек не убивают
Часть 63 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Так себе. После того как мы подтвердили, что это не Энди, мама записалась на реабилитацию после душевной травмы. А отец грозится всех засудить.
– Они узнали, кто та девушка на самом деле? – спросила Пиппа, уткнувшись носом в кружку.
– Да, отцу сегодня звонили из полиции. Девушка числилась в списках без вести пропавших. Айла Джордан, двадцати трех лет, из Милтон-Кинса. Необучаемая, умственное развитие на уровне двенадцати лет. Подвергалась домашнему насилию, склонна к побегам и злоупотреблению наркотиками. – Бекка накрутила на палец прядку волос. – Сказали, девушка до сих пор не в себе. Она довольно долго так жила – изображая Энди, чтобы угодить мистеру Уорду, – и на самом деле поверила, что ее зовут Энди Белл и она из Литтл-Килтона.
Пиппа отпила большой глоток, чтобы как-то заполнить паузу, пока составляла в уме фразы, рассыпая их на отдельные слова и собирая в другом порядке. У нее во рту пересохло, а губы дрожали в такт учащенному сердцебиению. Она подняла кружку и разом прикончила чай.
– Девушка очень похожа на Энди, – наконец произнесла Пиппа. – В первые секунды я была уверена, что это она. А в лицах твоих родителей я увидела надежду, что, возможно, и я, и полиция ошиблись, и Энди жива. И только ты уже знала правду, верно?
Бекка отставила свою кружку и посмотрела на Пиппу.
– У тебя на лице застыл испуг, ты была в замешательстве. Ведь ты точно знала, что та девушка – не твоя сестра. Потому что свою сестру ты убила. Я права?
Бекка не шелохнулась. Кот вспрыгнул на стол рядом с ней, а та и пальцем не пошевелила.
– В марте 2012 года, – продолжила Пиппа, – ты вместе со своей подругой Джесс Уокер отправилась на очередной отрыв. И там с тобой кое-что случилось. Ты ничего не помнила, однако, очнувшись утром, догадалась – что-то не так. Ты попросила Джесс пойти с тобой и купить таблетки – те, которые принимают «после», – а когда она начала расспрашивать, с кем ты переспала, отказалась отвечать. Потому что, как предположила Джесс, ты стыдилась – ведь ты ничего не помнила. Не знала, кто и как это сделал. У тебя была антероградная амнезия – кто-то подмешал рогипнол тебе в напиток и затем изнасиловал.
Бекка сидела молча, как неживая – будто облеченный в плоть манекен. Словно боялась пошевелиться и потревожить призрак своей сестры, а именно его теневую сторону. Затем расплакалась. Слезы безмолвно катились по ее щекам блестящими рыбными чешуйками, подбородок судорожно подергивался. Пиппа ощутила боль в груди – будто чья-то холодная рука сжала сердце, – когда она заглянула Бекке в глаза и увидела в них правду. Потому что правда не означала победу; настолько жуткой и разрушительной она оказалась.
– Не могу представить, как страшно и одиноко ты себя чувствовала, – проговорила Пиппа. Ее саму вело. – Не помнить, что случилось, только осознавать – что-то очень плохое. А помощи ждать не от кого. И ведь ты не делала ничего предосудительного, тебе нечего стыдиться. Полагаю, тогда ты не справилась с отчаянием, и дело кончилось больницей. А потом? Ты наверняка решила выяснить, что произошло и кто виновен?
Бекка едва заметно кивнула.
– Думаю, ты догадалась, что тебе подмешали наркотик. И какими были твои дальнейшие действия? Ты начала расспрашивать у всех – кто на вечеринках покупал наркоту и у кого. А расспросы привели к твоей сестре. Бекка, так что же произошло в пятницу 20 апреля? После того как Энди вернулась от Уорда?
– Мне удалось выяснить одно: некоторые в разное время покупали траву и экстази у Энди. – Бекка опустила взгляд, сдерживая слезы. – И когда сестра ушла из дома, я обыскала ее комнату и нашла, где она прячет второй телефон и наркоту. Я изучила телефон: все имена в списке контактов состояли из одной буквы, однако, прочитав сообщения, догадалась, кто покупал рогипнол. В одном из сообщений Энди назвала его по имени.
– Макс Хастингс.
– И я решила, – всхлипнула Бекка, – я решила, что теперь, когда я все знаю, мы сможем выяснить отношения и помириться. Подумала, вот Энди придет домой, я выговорюсь, и она позволит мне накричать на себя, а потом признает свою вину, и тогда мы вместе сообразим, как заставить Макса расплатиться. Она же моя старшая сестра! Я так в ней нуждалась! Наконец освободиться, рассказать обо всем…
Пиппа вытерла глаза. Она внезапно ослабела и чувствовала себя как выжатый лимон.
– И вот Энди пришла домой, – продолжила Бекка.
– С пробитой головой?
– В тот момент я этого не знала. Энди направилась на кухню, и я не могла больше ждать. Я должна была ей рассказать. – Голос Бекки надламывался. – И когда я начала говорить, она посмотрела на меня и заявила, что ей наплевать. Я пыталась объяснить, она не слушала. Сказала только, чтобы я не вздумала проболтаться еще кому-нибудь, а то у нее будут проблемы. Потом хотела выйти из кухни, и я преградила ей путь. Тогда она выкрикнула – мол, я должна быть благодарна, что меня хоть кто-то захотел, потому что я всего лишь толстая и уродливая копия сестры. И попыталась отпихнуть меня с дороги. Я не могла поверить. Неужели она может поступать так жестоко? Я вцепилась в нее и снова начала объяснять. Мы начали кричать друг на друга, я замахнулась и толкнула ее, а потом… все произошло очень быстро.
Энди упала на спину. Я не думала, что ударила ее настолько сильно. Сестра закатила глаза, а потом ее начало тошнить. Рвота залила лицо и волосы. – Бекка зарыдала. – А затем оказалось, что ее рот тоже забит, она захрипела и начала задыхаться. А я… словно приросла к полу. Я не помнила себя от ярости. Теперь уже и не знаю, осознанно я действовала или нет. Кажется, вообще была не в состоянии думать – просто стояла и не двигалась. Наверное, понимала, что она умирает, и все же ничего не предпринимала.
Бекка покосилась в сторону двери. Вероятно, там все и случилось.
– Когда Энди затихла, до меня дошло, что я натворила. Я в панике бросилась очищать ей рот… Как бы я хотела отыграть все назад! И сейчас хочу. Нет, слишком поздно. Только потом я заметила кровь на голове у сестры и решила, что рана – моих рук дело; пять лет я в этом не сомневалась. И только два дня назад узнала, что Энди поранилась в доме Уорда. Вот почему она потеряла сознание, вот отчего рвота. Хотя какая разница? Ведь это я дала ей умереть. Смотрела, как Энди задыхается, и ничего не сделала. Однако у нее на руках были царапины от моих ногтей, следы борьбы, и любой – даже родители – сочли бы это умышленным убийством. Потому что Энди всегда была намного лучше меня. Родители любили ее больше.
– И ты запихнула тело сестры в багажник ее машины? – спросила Пиппа, опершись подбородком на руки. Ее голова внезапно стала тяжелой и клонилась вперед.
– Машина стояла в гараже. Не знаю, откуда взялись силы ее туда перетащить. Я действовала как в тумане. Потом тщательно отмыла пол; уж чего-чего, а уголовной хроники я насмотрелась достаточно и знала, какой тип отбеливателя использовать.
– И ты выехала из дома около десяти сорока. Камеры видеонаблюдения на Хай-стрит засекли за рулем машины Энди именно тебя. Ты отвезла ее… я думаю, ты отвезла ее к старому фермерскому дому в Кленовой балке, о котором написала в статье, потому что не хотела, чтобы соседи купили его и перестроили. Ты закопала тело там?
– Не закопала, – всхлипнула Бекка. – Я бросила ее в септик.
Пиппа через силу кивнула. Ее голова, словно зажатая в тиски, не могла осознать посмертную участь Энди.
– Потом ты отправилась домой, бросив машину в тупике Роумер. А почему именно там?
– Я изучила второй телефон сестры и узнала, где живет ее дилер. Решила, что полиция свяжет одно с другим, и он будет главным подозреваемым.
– А что ты подумала, когда внезапно Сэла признали виновным и дело закрыли?
Бекка пожала плечами.
– Я сочла это своего рода знаком. Что я прощена. Хотя сама себя так и не простила.
– И вот прошло пять лет, и я начала копать. Ты нашла мой номер в телефоне Стэнли.
– Он сказал мне, какая-то девчонка работает над проектом и считает Сэла невиновным. Я запаниковала. Допустим, ты докажешь его непричастность – и что, мне придется искать другого подозреваемого? Из одноразового телефона Энди я узнала о ее тайном любовнике: там имелось несколько сообщений от контакта по имени «Э» насчет свиданий в отеле «Зеленый дом». Я отправилась туда с целью выведать, кто этот мужчина. Ничего из моей затеи не вышло – старуха, владелица отеля, совсем выжила из ума. А пару недель спустя я приметила, что ты ошиваешься на вокзальной парковке – там, где у дилера Энди была точка. Ты села ему на хвост, а я, в свою очередь, следила за тобой. Видела, как ты входила в его дом вместе с братом Сэла. Я просто хотела тебя припугнуть.
– И тогда ты отправила первое сообщение. Однако я не остановилась. Пришла к тебе на работу и продолжила расспросы об одноразовом телефоне и Максе Хастингсе. Ты решила, что я подобралась совсем близко и почти вычислила тебя. И ты убила мою собаку и заставила уничтожить все материалы расследования.
– Я не хотела. – Бекка опустила голову. – Не собиралась убивать твоего пса. Я его отпустила, клянусь. Наверное, он в темноте не разглядел дороги и случайно упал в реку.
У Пиппы перехватило дыхание. Случайно или нет, Барни все равно не вернуть.
– Я так любила его… – Голова кружилась все сильнее. – Однако я решила простить тебя. Вот зачем я здесь. Уж если мне удалось тебя вычислить, то и полиция скоро придет к тем же выводам, поскольку они вновь открыли дело. Признания мистера Уорда выявят пробелы в твоих показаниях. – Пиппа говорила торопливо и сбивчиво, язык заплетался. – Ты совершила ужасную ошибку, позволив сестре умереть. И ты это знаешь. И с тобой судьба обошлась несправедливо. Ты того не заслужила. А правосудие не знает сострадания. Я пришла предупредить тебя. Ты должна бежать. Уезжай за границу, устрой свою жизнь в другой стране. Потому что за тобой скоро придут.
Пиппа смотрела на Бекку, и та, кажется, что-то говорила, но внезапно все звуки в мире исчезли, и только в голове словно жужжал рой насекомых. Стол между ней и Беккой трансформировался и вздулся куполом; какая-то незримая тяжесть давила на веки Пиппы.
– М-м-мне… – Мир начал гаснуть. Единственным ярким предметом оставалась пустая кружка на столе; да и та вдруг стала пластичной. Рисунок стекал с нее и испарялся в воздухе. – Ты мне… что ты м-мне… п-подсыпала в чай?
– У Энди в тайнике оставалось немного Максовых таблеток. Я их сохранила.
Голос Бекки – оглушительно громкий, словно истеричный шутовской хохот, – ударял то в одно, то в другое ухо.
Пиппа попыталась встать со стула, однако левая нога не захотела слушаться и подвернулась. Пиппа врезалась в кухонный остров. Что-то разбилось; осколки разлетелись, как рваные облака, поднимаясь все выше и выше. Голова кружилась.
Пол накренился; Пиппа, шатаясь, подошла к раковине, склонилась над ней и сунула в рот два пальца. Ее вырвало чем-то бурым и едким; горло засаднило, и ее затошнило снова. Где-то совсем рядом и в то же время очень далеко прозвучало:
– Ты не оставила мне выбора, пришлось принять меры. Улик нет. Обо всем знаем только ты и я. Прости, я не хотела. Если бы ты вовремя остановилась…
Пиппа оттолкнулась от раковины и вытерла рот. Кухня снова крутанулась; теперь перед глазами стояла Бекка, широко раскинув трясущиеся руки.
– Нет! – хотела крикнуть Пиппа, но голос так и не вырвался наружу. Она попятилась, чтобы укрыться за кухонным островом. Пальцы наткнулись на один из барных стульев; это помогло ей удержаться на ногах. Она схватила его, замахнулась и ударила Бекку по ногам. Раздался оглушительный грохот.
Пиппа бросилась в холл и врезалась в стену. В ушах зазвенело, плечи завибрировали. Она прислонилась к стене и прикинула расстояние до входной двери. Дверь не открывалась; когда Пиппа моргнула, дверь просто исчезла, и девушка оказалась снаружи.
Там было темно и все вращалось, а еще в небе творилось что-то странное: яркие разноцветные грибы, купола, фонтаны. Фейерверки взрывались с оглушительным треском. Пиппа оторвала ноги от земли и бросилась в лес, навстречу огням.
Деревья танцевали свой лесной тустеп. Ступни Пиппы онемели. Она перестала их чувствовать. Очередная вспышка ослепила ее.
Пиппа выставила руки вперед, и они стали ее глазами. Снова раздался треск. Впереди вдруг возникла Бекка и толкнула ее.
Пиппа упала навзничь, в мягкую листву. Бекка нависла над ней, растопырив руки, и… Пиппа собралась с силами, перенаправила всю энергию в ноги и ударила. Бекка тоже упала на землю и исчезла в бурой листве.
– Я п-пыт-талась п-помочь тебе, – выдавила из себя Пиппа.
Она перевернулась и поползла. Ноги стали руками, а руки ногами. Она приподнялась, не чувствуя ступней, и побежала прочь от Бекки, в сторону церкви.
Позади взорвалось еще много бомб, и наступил конец света. Небо падало. Пиппа цеплялась за деревья, а они кружились в танце. Она прикоснулась к стволу и ощутила ладонями человеческую кожу.
Дерево набросилось на нее и схватило двумя руками. Они вместе упали и покатились по земле. Пиппа ударилась головой о ствол. По лицу поползла струйка жидкости, во рту появился металлический привкус. Мир вновь померк, перед глазами поплыли красные круги. Бекка сидела на ней, а вокруг горла обвивалось что-то холодное. Пиппа протянула руку и нащупала чьи-то пальцы. Ее собственные пальцы отказывались действовать.
– Пожалуйста… – выдохнула она.
И не смогла больше вдохнуть.
Руки застряли в листве и не хотели слушаться. Не хотели двигаться.
Пиппа посмотрела в глаза Бекке. Бекка знает, где спрятать тело, чтобы его никогда не нашли. В темнейшем из темных мест, там, где лежат кости Энди Белл.
Руки и ноги исчезли. Скоро придет очередь всего тела, и Пиппы не станет.
– Почему у меня нет такой подруги, как ты? – воскликнула Бекка. – У меня была только Энди. Единственное спасение от отца. Единственная надежда после Макса. А она на меня плевала. Всю жизнь. Я не хочу поступать так с собой. Я запуталась, у меня нет другого выхода. Прости.
Пиппа забыла, как дышать.
Тьма поглощала Литтл-Килтон. Зато сполохи всех цветов радуги в ночном небе были прекрасны. Последнее прекрасное видение перед тем, как опустится тьма.
И когда тьма наступила, холодные пальцы разжались и отпустили ее.
Первый вдох обжег легкие и чуть не разорвал их. Темнота отступила, в мир хлынули звуки.
– Я не могу… – Бекка обхватила себя руками. – Не могу.
Затем прошуршали чьи-то шаги. Над ними нависла тень и утянула Бекку. Новые звуки – крики, визги. И вдруг:
– Все хорошо, солнышко.
Пиппа повернула голову. Отец прижимал к земле Бекку, которая визжала и сопротивлялась.
Кто-то другой возник за спиной Пиппы и попытался ее усадить, но она стала рекой и не могла держаться вертикально.
– Дыши, сержант. – Рави гладил ее волосы. – Мы здесь. Мы с тобой.
– Рави, что с ней?
– Гипнол, – прошептала Пиппа. – Рогипнол в… в чае.