Хороших девочек не убивают

– И где она провела несколько месяцев? Что произошло в ту ночь? – Пиппа понимала, что истекают последние минуты, и усилила нажим.

– Подробностей она не помнит; полагаю, причина тому сотрясение мозга. Говорит, что просто хотела отдохнуть от всего и всех. Пошла к другу, который торговал наркотиками, он отвел ее к каким-то своим знакомым. Однако она не чувствовала себя там в безопасности и в конце концов сбежала и отправилась домой. Энди не любит вспоминать то время.

– Хоуи Бауэрс, – вслух уточнила Пиппа. – Где Энди, Эллиот?

– На чердаке. – Он перевел взгляд на стол, где лежал ключ. – Мы там все для нее оборудовали. Я утеплил помещение, обил стены фанерой, сделал хороший потолок. Она сама поклеила обои. Окон нет, зато есть много светильников. Пип, ты, наверное, считаешь меня монстром, но с того вечера в «Зеленом доме» я к ней ни разу не прикоснулся. У нас другие отношения. И Энди совсем не такая, как прежде: она стала спокойной и очень благодарна мне. На чердаке у нее всегда есть еда. Три раза в течение недели и один раз в выходные я приезжаю, готовлю ей поесть и разрешаю спуститься вниз, принять душ. А потом мы просто сидим и вместе смотрим телевизор. Она не скучает.

– Она заперта наверху? Это ключ от чердака? – мотнула головой Пиппа, указывая на стол.

Эллиот кивнул. С улицы послышался визг тормозов.

– Сейчас полиция прервет нас, – заторопилась Пиппа. – Не говорите им ничего о ДТП и алиби Сэла. После вашего признания оно ему будет ни к чему. А Кара не должна потерять всю семью и остаться одна. Теперь я позабочусь о ней и Наоми.

Хлопнула дверца машины. Затем еще раз.

– Может, я и пойму, зачем вы так поступили. Но никогда не прощу. Вы лишили Сэла жизни ради спасения собственной шкуры. Принесли горе в его семью.

– Ни с места! Полиция! – послышалось через открытую входную дверь.

– И семья Беллов целых пять лет оплакивала дочь. Вы угрожали мне и моей семье; вломились в наш дом, чтобы запугать меня.

– Прости…

Тяжелые шаги в холле.

– Вы убили Барни.

Лицо Эллиота вытянулось.

– Пип, не понимаю, о чем ты. Я не…

– Полиция! – В кухню ворвался человек в форме. На фуражке блеснул электрический свет. Следом вбежала его напарница. Ее глаза заметались от Эллиота к Пиппе и обратно; туго завязанный на макушке хвост повторял движения.

– Что здесь происходит? – выкрикнула женщина.

Пиппа подняла глаза и встретилась взглядом с Эллиотом. Он распрямился и выставил вперед запястья.

– Вы явились арестовать меня за похищение и насильственное лишение свободы Энди Белл, – сказал он, не сводя глаз с Пиппы.

– И за убийство Сэла Сингха, – добавила Пиппа.

Полицейские переглянулись; затем мужчина кивнул. Женщина направилась к Эллиоту, а ее напарник нажал кнопку на рации, вышел в холл и начал докладывать.

Воспользовавшись тем, что оба повернулись к ней спиной, Пиппа метнулась к столу, схватила ключ и бросилась наверх.

– Эй! – крикнул вслед мужчина.

Взлетев на второй этаж, Пиппа увидела в потолке белую крышку люка. Через задвижку и ввинченное в деревянную раму металлическое кольцо были продеты дужки большого висячего замка. Под люком стояла небольшая, из двух ступенек, лестница.

Она взобралась на лестницу, дотянулась до замка, вставила ключ и повернула его. Замок лязгнул и с шумом упал на пол. Пиппа отодвинула засов и пригнулась, чтобы откинувшаяся крышка не задела ее.

Из отверстия люка хлынул электрический свет. К нему присоединились звуки: тревожная музыка, взрывы, голоса людей, выкрикивавших что-то с американским акцентом. Пиппа оттолкнула лестницу, и та свалилась на пол.

– Постойте! – окликнул ее полицейский. Он уже почти поднялся на второй этаж.

Пиппа полезла наверх, хватаясь липкими ладонями за металлические кольца.

Она просунула голову в люк и огляделась. Помещение освещали несколько потолочных светильников; стены украшали наклейки с цветочным орнаментом. С одной стороны мини-холодильник, на нем чайник и микроволновка; рядом стеллажи с книгами и продуктами. В центре розовый коврик с длинным ворсом, у дальней стены большой телевизор с плоским экраном. Фильм только что поставили на паузу.

На кровати, скрестив ноги по-турецки и обложившись цветастыми подушками, сидела она. В голубой пижаме с пингвинами, точно такой же, как у Кары и Наоми. Девушка испуганно уставилась на Пиппу широко открытыми глазами. Она стала старше и немного располнела. Волосы потускнели, а кожа выглядела бледнее. Она уставилась на Пиппу с открытым ртом, держа в руке пульт от телевизора, а на коленях пачку печенья «Джемми Доджер».

– Привет. Я Пиппа.

– Привет. А я Энди.

Однако это была не Энди.





Глава сорок шестая





Пиппа подошла ближе и стояла теперь в конусе желтоватого света от лампы. Она судорожно втянула в себя воздух, стараясь не замечать шум в голове и восстановить способность думать. Затем прищурилась и всмотрелась в сидящую перед ней девушку повнимательнее.

С близкого расстояния были заметны явные отличия. Изгиб пухлых губ, низко посаженные глаза, более узкие скулы. Черты лица, которые не меняются с годами.

В последние месяцы Пиппа столько раз рассматривала фото Энди, что выучила наизусть ее лицо – вплоть до каждой ямочки.

Это не она.

У Пиппы земля ушла из-под ног. Она потеряла способность воспринимать окружающее.

– Ты не Энди, – пробормотала она, когда полицейский наконец поднялся на чердак и положил ей руку на плечо.





* * *


Ветер завывал в кронах деревьев. Пульсирующий свет мигалок выхватывал из темноты дом номер сорок два по Милл-Энд-роуд. На подъездной дорожке стояли уже четыре полицейские машины. Только что подъехал инспектор Ричард Хокинс; Пиппа узнала его по старым фото – он был в том же самом черном пальто, что и на пресс-конференциях пятилетней давности.

Пиппа уже не слушала женщину-полицейского, которая опрашивала ее; слова воспринимались как последовательность отдельных слогов. Она пыталась сосредоточиться на дыхании, жадно втягивая в себя свежий воздух. В этот момент из дома появился Эллиот – в наручниках и под конвоем двух полицейских. Он плакал, на мокрых щеках отражались проблески мигалок. Его рыдания, напоминающие стоны раненого зверя, пробудили в ней какой-то первобытный страх. Этот человек понимал – его жизнь кончена. Неужели он и вправду верил, что девушка у него на чердаке – настоящая Энди? И упорно цеплялся за свою уверенность целых пять лет? Полицейские нагнули Эллиоту голову и усадили в автомобиль. Пиппа проводила его взглядом, пока он не скрылся за деревьями.

Диктуя свой номер телефона женщине-полицейскому, она услышала, как позади хлопнула дверца машины.

– Пип!

В груди у Пиппы что-то екнуло, и она помчалась к подъездной дорожке на голос Рави. Он раскинул руки и поймал Пиппу. Порыв ветра стал ей не страшен.

– Ты как? – Он чуть отступил, чтобы видеть ее лицо.

– Ничего. А ты здесь откуда?

– Я? – Он ткнул себя в грудь. – Ты куда-то пропала, и я начал разыскивать тебя через приложение «Найти моих друзей». Зачем ты потащилась сюда одна? – Он окинул взглядом полицейские машины и множество людей в форме.

– Я должна была пойти. Должна была задать ему вопрос – почему? Иначе неизвестно, сколько еще тебе пришлось бы ждать, пока выяснится правда.

Она открыла рот. Затем второй и третий раз. Лишь после того наконец нашлись слова, и она рассказала Рави, как умер его брат. Они стояли под деревьями в мерцающем свете мигалок. По щекам Рави текли слезы, Пиппа едва смогла вымолвить «не плачь». Что еще она могла сказать? Ковшом море не вычерпаешь.

– Не буду. – Он улыбнулся сквозь слезы. – Я понимаю, его не вернуть. Но кое-что мы все-таки можем сделать. Можем вернуть ему доброе имя. Сэла убили, и он невиновен. Теперь об этом узнают все.

Они обернулись к дому. Инспектор Ричард Хокинс как раз выводил девушку, закутанную в сиреневое одеяло.

– Это и правда не она? – спросил Рави.

– Нет. Хотя очень похожа.

Девушка с изумлением озиралась вокруг, заново открывая для себя мир, существующий за пределами чердака. Хокинс усадил ее на заднее сиденье автомобиля и сам сел рядом. Еще двое полицейских заняли места впереди.

Пиппа не понимала, как Эллиот умудрился принять найденную им на обочине девушку за Энди. Было ли это помутнением рассудка? Или он внушил себе, что Энди не умерла, – своего рода искупление за убийство Сэла, на которого он повесил ее смерть? Или его ослепил страх?

Рави предположил: Эллиот перепугался, что Энди Белл жива и может вернуться домой и тогда он пойдет под суд за убийство Сэла. Его разум помутился; все, что требовалось в этом состоянии, – это светловолосая девушка, очень похожая на Энди. Он убедил себя в том, что нашел ее. Запер девушку на чердаке и вместе с ней запер там свой страх перед разоблачением.

Пиппа согласилась.

– Думаю, девушка с нужным цветом волос и чертами лица просто оказалась не в том месте и попалась на глаза не тому человеку.

Она удержалась от другого насущного вопроса: а что же случилось с настоящей Энди Белл, после того как та выбежала из дома Уорда?

Женщина, которая опрашивала ее, подошла и ласково спросила:

– Милая, тебя подвезти?

– Нет, я на машине.

Пиппа заставила Рави сесть к себе в машину – нельзя было отпускать его одного, парня сильно трясло. Кроме того, втайне она сама не хотела оставаться одна.

Пиппа повернула ключ зажигания и бросила взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида. Осунувшееся, посеревшее лицо, темные круги под горящими глазами… Она устала. Чудовищно устала.

– Наконец я могу рассказать обо всем родителям, – произнес Рави, когда они выехали из Уэндовера. – Только не знаю, с чего начать.

Фары высветили знак «Добро пожаловать в Литтл-Килтон». Машина свернула; рельефные буквы отбросили тени. Пиппа двинулась по Хай-стрит к дому Рави. У въезда на кольцо она притормозила, чтобы пропустить другую машину. Ослепительно-белый свет фар ударил Пиппе в глаза. Однако водитель стоял на месте, хотя право преимущественного проезда было за ним.