Холодный разум

IX




От длинных коридоров, которым нет конца, кружится голова, как и от капающей воды. Она гулко ударяется о каменный пол, и с каждым новым ударом, который разносит по катакомбам эхо, начинает стучать в висках глухая боль – расплата за слишком активное использование магии. Зелья остались где-то там, в лагере, а значит, придется превозмогать. Эль улетел и возвращается лишь изредка, чтобы доложить обстановку. Кэл, словно зачарованный голем, бесстрастно двигается вперед и молчит, словно истратил весь свой ресурс разговорчивости. Ну, я и не пристаю. К тому же сама не очень понимаю, о чем с ним говорить. Все рабочие вопросы мы обсудили. Нового ничего не произошло. А делиться мыслями не хочется. Да и не нужно это. Ни ему, ни мне. Вот поэтому я не люблю чужих людей в своем пространстве. Они напрягают одним своим присутствием.

Мы идем, кажется, бесконечно, постоянно находясь в напряжении, ожидая нападения или ловушки. Горы, особенно возле гробниц, опасны. Жрецы всегда тщательно готовились к отходу в другой мир. Они знали, что унесут с собой в Запретные земли все секреты. Гробница должна стать самой защищенной крепостью, в которой никто не сможет потревожить их вечный покой.

Но, конечно же, тревожили. Именно так в наш мир попадают артефакты из Запретных земель. Считается, что, если жрец слишком силен, он может уйти в Запретные земли в своей физической оболочке, оставив после себя портал, через который можно достать артефакты. И находятся смельчаки, которые не боятся оказаться по ту сторону. Некоторые даже возвращаются, хотя и не смеют говорить об этом.

Официально считается, что пути назад из Запретных земель нет. Я, если честно, никогда не хотела проверять правдивость этих утверждений. Выросла с пониманием: в Запретных землях место демонам и мертвым. Не стоит туда стремиться раньше времени, а артефакты с той стороны не способны принести счастье. Блэкфлай – живое тому подтверждение. Он приютил в себе демонов и теперь в застенках МагСтража сходит с ума. Нет уж! Я бы ни за что не стала соваться к жрецам, которые даже после смерти способны на такое.

К счастью, жрецов не осталось. Их сила умерла вместе с ними, а может быть, просто перетекла в Запретные земли. Я не боялась, что в гробнице, куда мы шли, есть портал в Запретные земли. Полагала, что, во‐первых, это сказки, а во‐вторых, если бы сказка в этом месте стала былью, эш Грис узнал бы и предупредил. Каким бы коварным он ни был, ему нужно, чтобы мы как можно быстрее вернулись домой. Живыми и с искомым артефактом.

А вот тайн, которые скрывают пещеры на подступах к гробнице, стоит опасаться.

Я не люблю унылые катакомбы, даже если они освещены небольшими магическими светильниками, которые создали мы с Кэлом. Нет, не страдаю клаустрофобией. Просто мне здесь невыносимо тошно. Одинаковые коридоры, одни и те же звуки, серые стены и темнота, которую рассеивают лишь созданные нами с Кэлом светляки. Слишком много сил уходит на то, чтобы не расслабляться, следить за обстановкой и постоянно быть готовой, что любая тень в углу может превратиться в тварь, мечтающую тебя сожрать. Хорошо хоть с нами Эль. Он направляет нас, позволяя не упираться в тупики, и первым предупреждает об опасности еще до того момента, как до нас доносятся шебуршащие, очень хорошо знакомые звуки. Кшиши… Здесь, в темноте, звук особенно пугает.

– Это то, что я думаю? – тихо спрашиваю у Кэла, внутренне напрягаясь и начиная накапливать магию.

– Увы, не научился читать мысли, – отзывается он и отступает к стене, чтобы хотя бы спина была защищена. – Но если ты вспоминаешь того милого зверя, который встретил нас в Южных землях, то да. Очень похоже. Только не думаю, что тварь, прячущаяся в темноте, пришла по наши души.

– А по чьи? – скептически хмыкаю я. – Что-то не вижу тут никого другого.

– Полагаю, ему все равно на кого нападать, – отвечает Человек Без Лица. – Либо он тут живет, либо мы на правильном пути и это один из первых стражей гробницы. Я бы делал ставку на второе.

«Дальше обычный коридор», – докладывает Эль у меня в голове.

Я транслирую это Кэлу, а вампир продолжает:

«Но пол покрыт этими мерзкими жуками и фонит магией. Не знаю, опасны ли они».

– Опасны, – отвечаю я. – Они умеют объединяться в одну большую, трудноубиваемую тварь. Мы уже с такой сталкивались. Хорошо, что примерно представляем, как себя с ней вести.

– Ты помнишь заклинание? – спрашивает Кэл.

– Поддержать сумею, – отвечаю я и встаю с ним плечом к плечу. Стоит признать, Человек Без Лица – отличный напарник. Пожалуй, лучше, чем из меня.

Армия кшишей становится ближе с каждым мигом. Цокот лапок по камням раздражает. Я слишком хорошо помню, как тяжело далось сражение с их собратом. Но сейчас у меня уже есть опыт, да и Кэл стоит рядом, поэтому и проходит все быстрее. Он четко знает, что делать, ведет меня, и требуется лишь вовремя делиться своей силой. Наверное, впервые мне комфортно находиться на вторых ролях. Я подчиняюсь ему не раздумывая, потому что в данный момент это единственно верное решение.

Тварь даже не успевает собраться в один ужасающий организм. Волна силы, разрывающая мелкие тельца в клочья, прокатывается по полу, уничтожая, превращая в пепел хитиновые панцири, сметая жуков и нейтрализуя угрозу. В конце мы просто оседаем у стены, понимая, что опасность миновала.

– Ты почувствовала древнюю мощь? – интересуется Кэл, едва отдышавшись.

Спустя долгое молчание я все же признаюсь:

– Нет… а должна была?

– Этим жукам не одна сотня лет. Они жили в катакомбах, столетиями охраняя что-то…

– Откуда ты узнал? – несколько ревниво уточняю я.

– Когда моя магия уничтожает живое, я чувствую отголоски. Первый кшиш был молодым, агрессивным. Натасканным убивать. И ждал нас. Эти жуки другие, они стражи. В них не чувствовалось агрессии по отношению к нам. Они охранники. У них не было установки убить, они должны просто не пускать никого дальше.

– То есть мы двигаемся в правильном направлении?

– По всей видимости, да.

Какое-то время просто сидим и снова восстанавливаем силы и магический резерв. Начинает примитивно хотеться пить и есть. Я устала, измучена, но делать полноценный привал бессмысленно. Я еще могу идти, Кэл и Эль тем более, а значит, нужно двигаться вперед. Спать на голых камнях не хочется никому. Правда, и надежда на то, что мы вернем свои вещи из лагеря, крайне слаба. Поэтому, немного переведя дух, мы встаем.

Теперь мы идем внимательнее и осторожнее. Следуем по хрустящим под ногами спинкам кшишей. Тем, что еще не превратились в пыль. Кэл высказывает дельную мысль. Вероятнее всего, жуки появились оттуда, куда мы стремимся попасть. Нам всего лишь следует не пропустить это место. Я уверена, что просто не будет. Скорее всего, где-то в каменных коридорах существует потайной проход, который нам нужно найти и открыть. Если получится, мы станем чуточку ближе к цели своего путешествия. Ну и к освобождению Блэкфлая.

– Стой!

Кэл выбрасывает руку в сторону, перегораживая мне путь. Я резко останавливаюсь и пошатываюсь, удерживая равновесие. Нужно быть внимательнее, а не возвращаться раз за разом мыслями к учителю! Если я глупо погибну, его точно никто не будет спасать. О том, что, возможно, спасать уже некого, я стараюсь не думать, хоть это и очень сложно.

Я быстро понимаю, что именно насторожило моего спутника. Хитиновые панцири скарабеев покрывают пол ровным слоем. Где-то валяются практически целые, а какие-то от заклинания превратились в пыль, поэтому можно разглядеть ровную линию, пересекающую коридор. Так, словно в каменном полу кто-то давно сделал плиту или потайную дверь. Или… ловушку.

– Эль… – зову я. – Можешь проверить, где расположена вторая линия?

– Где-то в метре впереди, – отвечает Кэл вместо моего помощника.


– Ты что, кошка? Так хорошо видишь в темноте, – недовольно бурчу я.

– Не кошка, – отзывается Человек Без Лица. Даже здесь, в катакомбах, он не снимает шарф, прикрывающий нос и подбородок. – Но действительно хорошо вижу в темноте. Подожди. Прежде чем двигаться вперед, нужно проверить, что это такое.

– И как ты предлагаешь это сделать? Если это ловушка, она, скорее всего, рассчитана на вес человеческого тела, иначе сработала бы на скарабеях. А они тут шли сплошным потоком.

– Что-нибудь придумаем.

Кэл выступает вперед и останавливается у самой линии так, что ее касаются носки ботинок. Задумчиво смотрит перед собой и, вместо того чтобы проверять пол, пускает плотную воздушную стену чуть выше, начиная от наших коленей и заканчивая головами.

Это оказывается верным решением. Срабатывают защитные механизмы в стенах. Сначала свистят лезвия, рассекая пространство коридора, и со звоном падают у противоположной стены. Практически одновременно с ними плита падает вниз, исчезая в черноте.

– Ничего себе! – разносится в голове голос Эля, а я внутренне содрогаюсь. Ведь могла же оказаться там из-за своей собственной глупости.

Подхожу к краю и останавливаюсь рука об руку с Кэлом, задумчиво пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте. Но взгляд не может пробиться сквозь густую, плотную тьму.

– Вдруг жуки появились отсюда? – предполагаю я. – Им ведь не нужны двери. Хватит и щелки, чтобы пролезть и напасть.

– Нет. Они точно пришли не отсюда, – отвечает Кэл. – Смотри, как их много дальше по коридору. И даже если они пролезли через щелку, для обитания им нужно больше места. Если наши догадки верны, то жрецы закрыли жуков в гробнице, рядом с саркофагом, оставив тварям возможность покидать свое убежище, чтобы уничтожить незваных гостей. Возможно, эти предположения ошибочны, но жуки, ловушка… все это заставляет думать, что мы на правильном пути.

«Эль ты нашел, где заканчиваются жуки?» – мысленно спрашиваю я у темноты.

«И да, и нет…» – раздается в голове.

«В смысле?»

«Там их разбросало дальше по коридору. Поэтому весьма условно можно понять, откуда они выползли. С каждым поворотом дальше встречается все меньше и меньше мертвых скарабеев. Потом они исчезают совсем. Но это не дает ответ на вопрос, откуда они появились».

Я уточняю:

«То есть у нас есть только примерный отрезок коридора, который нужно тщательно исследовать?»

«Да. И то я не уверен, что это даст результат».

Я пересказываю Кэлу наш разговор, и он, пожав плечами, говорит:

– Мы ничего не теряем. Двигаться надо очень осторожно. Есть подозрение, что ловушки только начались. И мы не знаем, что придумали коварные жрецы. Они всегда отличались извращенной изобретательностью. Опасным может быть любой участок пути.

Через провал в полу приходится перепрыгивать, но расстояние такое, что никаких сложностей это не вызывает.

Дальше идем осторожнее. Замираем и оглядываемся на каждом шагу. Коридор темный и пустой. Безопасный на первый взгляд. Серые стены, чернеющие ниши, в которых местами по камню стекает вода… обычная пещера, которая то становится широкой, пуская нас в целые подземные залы, то сужается настолько сильно, что кажется, Кэл не пролезет. В таких местах становится особенно страшно.

В одном из узких коридоров в противоположную стену вылетают острые металлические штыри. Они могут насквозь проткнуть невнимательного путника. Приходится по-пластунски пробираться под ними, думая о том, что пол тоже может таить неприятные сюрпризы. Но минует. Мы доползаем до конца коридора живыми и даже не со вспоротыми животами, что сейчас уже великая удача.

Воздух здесь насыщенный и тяжелый. Он пропитан древней злой магией, а это означает, что мы приближаемся к цели. Гробница находится где-то рядом. Скрывается в толще этих стен. Я не уверена, что мы найдем ведущий в нее потайной ход, но чувствуются мощь сокрытого в ней зла, холодное дуновение бездны и близость Запретных земель, в которые ушел похороненный тут жрец.

– Меня смущает, что мы так быстро отыскали нужный путь, – наконец делюсь я своими сомнениями. – Просто спрятались в первой попавшейся пещере, и именно она привела нас к гробнице. Все это очень подозрительно.

– Жрецы никогда не делали один потайной ход. – Кэл не разделяет моего скептицизма. – Эти горы, как улей, испещрены проходами, ловушками и потайными дверями. По сути, из любой достаточно большой пещеры есть свой проход в гробницу или из нее. Просто не всем дано обойти ловушки. Да и мы преодолели далеко не все из них. Не надейся. Жрецы всегда были коварными и хитрыми. Твари, которых они создали, наводят ужас до сих пор. Вспомни тех же жуков.

– А откуда ты знаешь, что впереди нас ждет еще что-то?

– Ну, хотя бы потому, что пока я чувствую гробницу, а не вижу ее. Когда мы заберем свиток и вернемся в Северные земли, только тогда я скажу, что неприятности, связанные со жрецами, остались позади. И то не факт.

– Тебе не нравится это дело, – с уверенностью заявляю я. – Зачем же тогда ты за него взялся?

– Можно подумать, оно тебе нравится, Дайана? Но тем не менее ты здесь.

– Не думала, что тебя можно заставить делать то, что ты не хочешь, – делюсь я своими соображениями. Мне и правда интересно, почему Человек Без Лица помогает эш Грису.

– У всех нас есть свои слабости. Сила эш Гриса в том, что он умеет их находить и ими пользоваться.

– Ты не похож на того, у кого есть слабости, – честно отвечаю я.

– А у меня их и нет. – Кэл пожимает плечами. Жаль, не видно его лица. Эмоции не разберешь. Может, именно поэтому он всегда скрыт заклинанием или маской.

– Но…

– Но были раньше. Это последнее мое задание, которое я должен эш Грису. Дальше я буду принадлежать только себе.

– И начнешь новую жизнь? – Я невольно хмыкаю. Предположение кажется бредовым. Для таких, как мы, нет жизни обычных смертных. Мы всегда будем в эпицентре неприятностей, которые рано или поздно нас прикончат. Глупо рассчитывать на что-то иное.

– Я не идиот, Дайана. Новая жизнь мне не светит, но я буду отказываться от вылазок, которые приносят проблем больше, чем профита.