Хаммер

— Связь с Питуниным?

— Молодец, Валя. В самую точку. Вот теперь поехали, у нас работы впереди по горло, и мы на правильном пути.

Аранский забарабанил пальцами по подлокотнику обивки двери. Неожиданно они получили информацию, которой пока еще ни у кого не было. На шаг оказались впереди всех, неожиданно, нежданно. Конечно, свидетель мог и ошибиться, вероятность такая была, но Аранский склонен был ему верить. Теперь да, теперь, когда пережевал, осмыслил, подытожил. А ведь могла быть связь Питунин — Солин. Почему нет? Вполне. Причем начиная еще с тех прошлых лет, а теперь вдруг опять возродилась, хотя время прошло, многое изменилось. И вот теперь что-то как-то пошло не так, в чем-то не сошлись, не договорись, а может, даже о возвращении к старому и речи быть уже не могло, и Питунина все это сильно возмутило, и на дыбы встал, и тогда принял решение, и приказ отдал. И что гадать, киллер-то один у него. Теперь только бы связи Солина с Питуниным найти, ой как нужно, и киллера, конечно, тоже. А он ведь здесь, жив-здоров и где-то рядом, сучонок.

Зазвонил телефон, Аранский вздрогнул от неожиданности, посмотрел на экран, приложил к уху:

— Да. Добрый, — некоторое время молча слушал. — Даже так. Нет, не побеспокоили. Все правильно, очень хорошо, что сообщили. Я подумаю. Спасибо.

Аранский опять посмотрел на экран телефона, положил в карман:

— Притормози-ка где-то здесь, Валя.

Кордыбака перестроился, снизил скорость, выбрал место для остановки и припарковался около заправки.

— Я не знаю, что происходит, но последние дни меня удивляют своей насыщенностью событий, трагическими происшествиями, информационными неожиданностями, показаниями свидетелей, очевидцев. Почему бы не распределить, раздробить, равномерно разнести все это во времени, и тогда дать нам возможность под воздействием поступающей таким образом замечательной информации размеренно и уверенно продвигаться во всех нужных для нас направлениях. Не понимаю. Итак, Валя, очередная новость. Только что звонил, как ты думаешь, кто?

Валентин вопросительно посмотрел на Аранского.

— Можешь не гадать, Воробей, собственно персоной. И что сказал? Сказал, что недавно просматривал личные дела сотрудников предприятия и обнаружил, что один из его охранников, а именно Федор, раньше, примерно лет семь назад, работал знаешь где? Молчи, все равно не угадаешь. Охранником у Питунина. А дальше по сценарию следует немая сцена. Поэтому я молчу, сказать пока больше нечего, опять стоим и думаем.

Нарушил молчание первым Кордыбака, он посмотрел на стрелку указателя топлива в баке и предложил заправиться. Аранский машинально согласился, он думал о другом, о вещах более важных, если не глобальных. Валентин сдал немного назад и заехал на заправку под колонку, вышел из машины и пошел к помещению, платить в кассу.

Как-то вдруг потеплело удивительно быстро, просто на глазах, Аранский тоже вышел из машины, снял куртку и бросил её на заднее сидение, осмотрелся вокруг, не помнил он заправки здесь, еще буквально неделю назад, ну как грибы растут после дождя. Защекотало сначала по носу, потом ухо, отмахнулся рукой, паутинка обернулась вокруг руки, и обрывок скользнул по шее, Аранский убрал и ее. Другая, проплывая мимо, опять чуть не попала в лицо — увернулся. Еще одна зацепилась за антенну на крыше автомобиля, а чуть дальше на солнце блеснула очередная. Вот и бабье лето. Он посмотрел на солнце и прищурился. Воздух был свежий после дождя, чистый и бодрящий, а солнышко грело и приятно ласкало. Когда еще вот так оно порадует своими лучами, впереди их ждал ненастный остаток осени, первый снег, морозец, и зима с завирухами, снежными заносами и ожиданиями еще не скорой весны.

Валентин вырулил к выезду с заправки и посмотрел на Аранского:

— СБУ?

— Теперь нет. Думаю, сначала в «ТехноСтар». В СБУ работы будет очень много, зароемся в документацию, не знаю, когда в гору глянем. Поехали к Воробью.

— А нужно ли, Сергей Викторович. Ну работал Федор у Питунина, хорошо, теперь знаем. Деться он никуда не денется, не скрывается, не прячется, другое дело, подумать надо, насколько это важно и что нам с этим делать.

— Важно, и очень. Смотри, Валя, а не является ли это тем недостающим кирпичиком в деле убийства Гринева?

— Что именно?

— Ты помнишь, мы голову ломали, кто киллер, кто непосредственно убил Гринева. И понимали, кто-то из своих, кого он знал хорошо, доверял кому, иначе не сел бы в чужую машину и не поехал бы неизвестно куда. Логично?

— Думаете, Федор?

— Возможно. Очень. Нужно получить какие-то подтверждения этому, я согласен даже на намеки незначительные. Мысль у меня появилась, пока ты машину заправлял. Может, Федор каким-то образом помогал Питунину и в убийстве Беспалова. По логике должен был, если он с Питуниным в одной упряжке, то должен был. Ну подумай, свой человек в стане врага, не врага, конкурента, ты понимаешь. О Беспалове знал все, ну почти все, когда приедет, когда уедет, с кем встречается, где чаще всего бывает. Вот эту помощь Питунину нам бы как-то где-то усмотреть.

— Хорошо, но как и где?

— Да, Валя, увидеть, причем в прошлом.

Валентин почесал затылок:

— Не слишком ли заумно?

— Нет. Есть идея и надежда, маленькая, но есть. Если помогал он Питунину Беспалова убрать, тогда, не исключено, и Гринев его работа. А мысль такая, сейчас едем к Воробью и берем у него копию записи видеокамер с парадного входа за последние пять-шесть месяцев. Убийство готовилось, и киллер там мог крутиться, кружить рядом, волчара, а его мы знаем, вот он где, — Аранский постучал ладонью по тому месту на куртке, где в кармане лежал листок с портретом. — И Федор, скорее всего, с ним в контакте был, а вдруг где-то что-то да и мелькнет.

— Сергей Викторович, но Тополев приказал «ТехноСтар» пока притормозить?

— Киллер-то один, Беспалов, Гринева, Солин.

— Тоже верно.

— А я, Валя, о чем. Поехали. Предупрежу генерального, а то свалит еще куда, — и Аранский опять достал из кармана телефон.

Воробей не ожидал, что Аранский с напарником после его звонка так быстро отреагируют и приедут. Он собирался отлучиться. Куда, и сам не знал — куда-нибудь.

То, что вчера вечером убили Солина, уже знал. С самого утра все каналы, перекрикивая друг дружку, обсасывая нюансы, трезвонили новость, выстраивая свои версии и дополняя репортажи картинками кадров с места преступления. Периодически он включал телевизор и через несколько секунд выключал, смотреть и слушать не хотелось. Он не ожидал, что событие так неожиданно и громко срезонирует. Оказалось, что Солин был работником СБУ, а ведь выдавал себя за заместителя главы районной администрации. Зачем? Как теперь это скажется на ходе расследования? Какие силы будут задействованы? Судя по телевизионным репортажам — немалые. Теперь жалел, знал бы, что СБУ, не затевал бы, но дело сделано, надежда была на то, что все прошло чисто. О том, что был свидетель, узнал опять же из новостей, был тот тяжело ранен и в данный момент находился в клинике в критическом состоянии. Даже если видел свидетель киллера, обрисует следствию его портрет, скорее всего, расследованию это не поможет, преступник с места преступления скрылся, где-то надежно залег, да и не исключено, что действовал, возможно, в балаклаве. Сим-карту и сам телефон, посредством которого он связывался со связным, уничтожил. Со связным и с киллером он никогда не встречался, те друг друга тоже никогда не видели, за это спасибо Цапу, предусмотрел, таким образом на него, на Воробья, никогда и ни при каких раскладах не выйдут. И все же беспокойство было. Проехаться в парк ближайший, в кафе посидеть, хорошего кофе попить, но Аранский с напарником. Так ведь сам позвонил. А как не поделиться такой находкой, карта сама в руки пошла. Что интересно, Цап не звонил, он Цапу тоже, хотя нужно было. Из кабинета звонить не стал.

Аранский со своим молодым напарником вошли в кабинет, держа куртки в руках. Воробей посмотрел в окно, там вовсю светило солнце:

— Бабье лето? Вижу, налегке.

— Похоже, да, упарились, а паутинки так и вьются вокруг.

Поздоровавшись, без приглашения Аранский сел в кресло у стола генерального, Кордыбака с противоположной стороны, на один из стульев, стоявших в ряд у стены.


Как обычно, Аранский извлек блокнот и карандаш, тупым концом постучал по столу:

— Примчались, потому как ошарашили. То, что вы сообщили, крайне интересно. Ошибки быть не может?

— Так из трудовой ведь данные.

— Замечательно, — Аранский удобнее устроился в кресле, правую руку опер локтем в стол, ладонь направил вверх, значит, сейчас изречет. — Вот сколько работаю в органах да за преступниками гоняюсь, ребусы и головоломки разгадываю, а привыкнуть не могу к подобным неожиданностям, непредсказуемым сюрпризам и внезапностям. А потому как ни планируй, исключай случайности возможные, недоразумения всякие, а все равно в такой глухой угол забредешь порой — ни выгрести, ни выползти, и ни вперед, ни назад. Вот тогда и думаешь, как спасение, упала бы соломинка, хоть какая неказистая, да разрулила ситуацию, помогла, поддержала. Но это так, из разряда хромой философии, а у нас с вами — реалити.

— Надеюсь, сейчас кстати?

— Кроме благодарности, сказать больше нечего.

— Рад, что сведения эти оказались вам полезны. Чем еще могу? — Воробей смущенно улыбнулся, как бы намекая на то, что разговор на этом мог бы быть и завершен.

— Можете, Виктор Семенович. Федор сегодня на службе?

— Нет. Сегодня отдыхает.

— Не стоит его ставить в известность о том, что данный факт нам стал известен и мы этим заинтересовались.

— Разумеется.

Аранский посмотрел на Кордыбаку:

— А прибыли мы к вам вот почему. Что мы хотели посмотреть, лейтенант? — Аранский обратил свой взор к Кордыбаке.

— Видеозапись камеры наблюдения.

— Да. Той камеры, которая охватывает крыльцо и прилегающую территорию вокруг. За период начиная с момента убийства и на пару месяцев раньше.

— Но мы ведь делали копию, приобщена к материалам следствия, у вас должна быть.

— Есть, на момент убийства, а нужно и до.

Воробей, немного подумав, набрал номер по внутреннему телефону:

— Михаил Сергеевич, зайдите ко мне, — положил трубку и согласился: — Может, и правильно, изучить запись как следует, может, что и обнаружите. Сейчас начальник охраны нашей зайдет, объясним задачу, это в его компетенции.

Аранский решил показать генеральному фоторобот предполагаемого киллера, достал из кармана куртки сложенный в четверо листок, но в этот момент в дверь постучали.

В дверь постучали, затем она открылась, и в кабинет вошел начальник охраны. Кордыбака сидел лицом к входной двери и увидел его сразу. Увидел и понял, что узнал. Несомненно, это был он, киллер. Короткие светлые волосы, маленькие, глубоко посаженные глаза с пустым взглядом, небольшие усы, телосложение крепкое, спортивное, возраст — примерно за сорок. Валентин узнал его, ошибки не было, это он. Отвел взгляд в сторону, сдержаться — эмоций никаких.

Аранский мельком взглянул на вошедшего, и через пару секунд до него дошло, кто перед ними стоит, положил лист с фотороботом обратно в карман и опять посмотрел на вошедшего. Кивнув, поздоровался:

— Вы начальник охраны?

— Да.

— Михаил?..

— Джоев Михаил Сергеевич.

— Хорошо, — Аранский, как обычно, хотел отметить услышанное в блокноте, но на этот раз не стал этого делать. — Мы расследуем убийство Беспалова. Не могли бы вы подготовить для нас копию записи видеокамеры, установленной на крыльце, за период с момента убийства генерального директора и за два месяца до этого?

— Думаю, да. Я сейчас зайду к нашему системщику, обсудим с ним этот вопрос, и доложу.

Аранский согласно кивнул:

— Будем ждать, — посмотрел на Кордыбаку, тот слегка качнул головой, словно давая понять, что узнал, все в порядке, он спокоен.

Ждали долго, во всяком случае, так показалось, на самом деле минут десять. Может, это и хорошо, было время осмыслить увиденное. Хотя нет, осмыслить — так нельзя сказать.

Как здесь оказался киллер, кто он такой, и знал ли об этом Воробей? Нет, осмыслить увиденное в полной мере пока нельзя было, только отметить как факт, ну и ликовать, чуть погодя, потом, когда уйдут отсюда. Очередное невероятное событие, и все в один день, вот так вот сразу — показания свидетеля, находка Воробья и киллер, собственной персоной, можно сказать, подан на тарелочке.

На столе Воробья зазвенел телефон, снял трубку, некоторое время слушал, затем передал:

— Сказал, сделают. Но объем большой, забрать можно будет завтра. На винчестер сбросят, у нас этого добра хватает, как-никак техникой торгуем.

— За это спасибо.

— Чем можем, помогаем следствию.

Воробей надеялся, на этом будет все, но Аранский оставался на месте, что-то отметил у себя в блокноте, немного подумал. Мысль возникла у него вдруг, по ходу дела, и правильная:

— И еще небольшое дельце остается у нас к вам, Виктор Семенович.