Хаммер

— Понял. Сделаю.

— Держи, — Аранский передал Кордыбаке ключи от машины. — Рули, я мозгами шевелить буду по дороге.

— Куда едем?

— В клинику к свидетелю. Заводи, поехали. Я уже звонил туда.

Аранский был на взводе, может, потому, что Тополев слегка хвоста накрутил, а может, потому, что дождик моросить переставал, его словно пробило на активность, а в этом состоянии Аранский был способен на многое.

— Что я думаю, Валя, поездка к свидетелю сейчас — это так, для формальности. Какой-то портрет он нам нарисует, если в состоянии, конечно. Но главное другое, почти уверен, убили Солина по линии его незаконной деятельности с коммерсантами. А какая деятельность могла у него быть? Прикрывал левые операции, уклонения от налогов, может, и юридические дела решал, одним словом, крышевал и, разумеется, снимал бабло. А поскольку командир наш, Тополев, строго-настрого наказал подробный план действий составить, то первым пунктиком нашего плана и будет посещение свидетеля.

— Что еще сказал?

— Сказал с «ТехноСтар» притормозить пока. Сам понимаешь, дело закрутилось громкое, резонансное, сотрудника Службы безопасности средь бела дня посреди улицы расстреляли. Все силы сейчас на это дело, ну и мы с тобой. Нет, конечно, если что-то по Беспалову и Гриневой возникать будет, без внимания не оставим, но главное сейчас здесь.

Аранский приободрился, и заметно. Нет, он так не думал, но где-то там, далеко внутри, с облегчением вздохнул, не то что вздохнул, отметил, теперь вполне официально можно было отойти от дел по «ТехноСтар», пусть даже временно. Если честно, оно его уже притомило, не шло, тянучка, тупики и нервотрепка. А тем более плошать-то не хотелось, как-никак авторитет был, а тут споткнулся, а вдруг не раскроет, мало ли висяков бывает, вот не докопается, и все? А это удар как по репутации, так и по самолюбию, потому и к сантиментам стал склоняться чаще обычного, тупые вопросы себе задавать о том, что, может, стар уже, голова не так, как надо, варит, не пора ли на отдых, молодым дорогу предоставить. Пугало оно его, это дело, оттого и воспрял духом, когда Тополев притормозить велел. Другое дело — убийство Солина. Приложить усилия, отработать на совесть все версии, и результат не заставит долго ждать. Убили за старое, или уже сейчас успел накосячить. Тут просто работай, докапывайся, изучай, сопоставляй, анализируй. Он словно видел уже всю последовательность, весь ход необходимых действий: поработать с материалами его деятельности за период до увольнения, сопоставить с теперешними, изучить компьютер, каждую папку, каждый документ, а адресная книга в телефоне чего стоит, просто кладезь. Нет, результат здесь будет, Аранский не просто надеялся, он не сомневался, здесь нужно было просто вцепиться и как следует поработать, а он это умел.

Медсестра провела их в кабинет врача. Хирург был уже немолодой и советской закалки, назвал их товарищами:

— Ну что, товарищи, не буду вокруг да около, скажу сразу, дела у нас хороши. Кризис миновал. Нам просто повезло. От места происшествия клиника в двух шагах оказалась, потому быстро отреагировали, первую помощь оказали профессионально и результативно. Хотя пациент был на грани, чуть промедли, не окажи вовремя первую помощь — потеряли бы. Так что можете побеседовать, разумеется, в разумных пределах, и на психику не давите, очень слаб еще, морально, соответственно, тоже. Сестричка проведет вас.

По коридору шли гуськом медсестра, Аранский и Кордыбака.

С Валентином что-то произошло, он смотрел, как она шла, как держала руки, голову, спинку, а хрупкая и тонкая талия, легко перехваченная пояском, оставалась совершенно неподвижной относительно плавно плывущих бедер, обтянутых голубым халатиком, чистым, свежим, накрахмаленным и приятно шуршащим в такт шагающим ее миниатюрным ножкам. Валентин смотрел на нее и не мог оторваться. Конечно, не вполне прилично это выглядело, но не мог оторваться.

— Подождите меня здесь, пожалуйста, — сказала медсестра и вошла в палату.

Аранский с интересом окинул взглядом Валентина:

— Не спорю. Редкое создание.

Кордыбака промолчал. Девушка вышла из палаты, прикрыла за собой дверь:

— Пять минут вам хватит?

— Думаю, да. А вас как зовут, красавица? — Аранский глупо улыбался непонятно кому и почему.

— Юля.

Аранский перевел взгляд на Валентина, затем опять на девушку:

— Наверно, вам не повезло?

— Что вы имеете в виду?

— С именем.

— Вы так думаете?

— Подозреваю. А моего напарника зовут Валя, так что будьте знакомы, — Аранский слегка плечом подтолкнул Кордыбаку к двери. — Пойдем, что ли?

Девушка опустила глаза и отступила чуть в сторону.

Раненый свидетель лежал на высокой специальной больничной койке-трансформере, с забинтованной после операции грудью, с капельницей в вене на одной руке и еще парочкой торчащих игл из вен кисти на другой руке, в окружении важных приборов, штативов, шлангочек и разноцветных проводков. Аранский понимающе оценил медицинскую экипировку палаты, ему приходилось бывать в роли пациента, и не раз за свою боевую карьеру, последний раз два года назад с простреленными ногами, причем одной пулей и тоже из ТТ, воспоминания были не из лучших, но что делать, если было. Увидев вошедших, раненый напряженно улыбнулся. Аранский взял стул и, придвинув к кровати, сел вполоборота к потерпевшему, Кордыбака садиться не стал, разговор не мог быть долгим, остался стоять за спиной шефа.

— Майор Аранский, по особо важным, мой напарник, Кордыбака.

— Александр, — понимающе произнес свидетель.

— Вас уже, наверно, беспокоили сегодня различными вопросами, извините, но мы ненадолго, — Аранский привычным движением достал блокнот и карандаш, положил на колено.

— Да, были, не знаю откуда, за час примерно перед вами.

— Из СБУ. Мы параллельно работаем, все силы брошены на раскрытие. В основном нам известно, как все произошло, но вкратце, хотелось бы и от вас услышать.

По ходу показаний Аранский сделал несколько дополнений в своих записях, но ничего кардинально нового он не услышал, наверно, больше ему хотелось узнать о том, как выглядел преступник.

— Вы, наверное, уже описывали ребятам из Службы безопасности, как выглядел преступник, думаю, не составит труда и нам рассказать.

— Да, было дело. Обещали завтра с компьютерщиком приехать и фоторобот составить. Замечу сразу, немолодой, лет сорок с чем-то. Высокий, крепкий, спортивного сложения. Одет: темная короткая куртка, джинсы, на голове была черная вязаная шапочка, лицо обычное, нос как нос, уши как уши, и потом — в борьбе не особо-то и присматривался.

— Что-то необычное, шрам, может, какой, усы?


— Да, усы, маленькие, светлые.

— Глаза?

— Мы боролись, можно сказать — дикие, маленькие.

Аранский посмотрел на Кордыбаку, достал из кармана лист бумаги, развернул:

— Только не говорите, что это он, — и протянул потерпевшему.

— Откуда вы взяли этот рисунок?

— А что?

— Это он.

Аранский опять посмотрел на Кордыбаку. Он не знал, что сказать, что думать, тоже не знал, и уж более того, что делать:

— Вы хорошо посмотрите, вдруг ошибаетесь?

— Да нет, точно он.

Аранский взял листок с портретом, задумчиво посмотрел в глаза преступника:

— Скажу честно, вы нас озадачили.

— Что-то не так? — Александр вопросительно посмотрел на Аранского, на Кордыбаку, затем опять на Аранского.

— Все хорошо. Если по большому счету, то вы нам очень помогли. Большое спасибо, выздоравливайте.

Вышли в коридор, девушка Юля стояла около двери. Аранский был задумчив и, казалось, рассеян. Посмотрел на девушку и улыбнулся широко, открыто и искренне:

— Как-то все сложно в этой жизни, а посмотрел на вас — и словно, ну не знаю, умылся, чистейшей водой родниковой, и жить хочется, и дерзать хочется, и даже под пули пойду, — Аранский сделал паузу. — Как-то так.

Девушка опять смущенно опустила глаза.

— Телефон свой оставьте моему напарнику, — Аранский повернулся и пошел к выходу из отделения. — Спасибо вам.

Юля посмотрела на Валентина и непонимающе пожала плечами:

— Какой телефон?

— Ваш.

— Зачем?

— На случай, если связаться с вами понадобится.

— В сестринской есть.

— А если мне там грубо ответят, а я ранимый, легко. Нет, лучше ваш. Если откажете, я не переживу. Лучше бы меня ранили, — Валентин кивнул в сторону палаты. — А не Александра.

Юля вздохнула и еле уловимо улыбнулась:

— Хорошо, только по служебным вопросам. Пишите.

— Я запомню. Даже если у вас два номера или три, не важно.

В ожидании Кордыбаки Аранский прогуливался около машины, во-первых, дверь открыть не мог, ключа не было, во-вторых, было о чем подумать, свежий воздух только способствовал этому.

Валентин сел за руль, посмотрел на шефа:

— Куда?

— Тебе бы ехать куда-то. Дай, Валя, подумать. Ты что-нибудь понимаешь? Я пока нет. У меня такое ощущение, нас всюду будет преследовать, не давать покоя и следом гоняться это дело «ТехноСтар». При чем здесь Солин? Почему фигурирует везде один киллер — Гринева, Беспалов и Солин теперь? Я не верю, что это случайность. Не верю.

Не то что дождик перестал моросить, солнышко выглянуло и заиграло лучами по лужам, по мокрым крышам автомобилей, по лицам прохожих, и как-то сразу потеплело вокруг, а мимо сначала замерла, а затем, легко извиваясь, пролетела серебристая паутинка, недлинная, пока только одна и несмело.

Но Аранский всего этого не видел, настроение у него опять испортилось, он усиленно думал, новые обстоятельства требовали анализа, хорошей мысли и вывода:

— Мы куда планировали после клиники?

— СБУ.

— Правильно, теперь обязательно СБУ. Теперь мы должны ехать в СБУ и перерыть, перелопатить весь архив Солина, бумажки в столе, в компьютере документацию, телефонную память и должны найти там что? — он посмотрел на Кордыбаку. — А мы ведь найдем?