Гробница Крокодила
Часть 19 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Гилас старался привыкнуть к египетской еде. Ему пришлись по вкусу сладкие тягучие финики, но зеленый овощ под названием «огурец» мальчику совсем не понравился. Даже знакомая еда здесь не похожа сама на себя. Пирра поклялась, что больше к нуту не притронется: египтяне называют его «херу бик» – «соколиные глаза». А еще Пирра очень удивилась, узнав, что египтяне делают сыр из козьего молока – ведь Усерреф считает коз нечистыми! Когда девочка сказала об этом Итинебу, тот рассмеялся: «Видно, ваш Усерреф побогаче меня! Для бедняка козы куда как чисты!»
Тут лодка преодолела поворот, и Итинеб воскликнул:
– А вот и Утеру-аа!
Его братья проснулись и бросили за борт подношение – ячмень. А потом все трое встали на колени и прочли молитву.
Солнце взошло, и в мерцающем воздухе Великая Река сверкала голубизной. Тут и там мелькали водоплавающие птицы и белоснежные цапли. Вдоль берегов покачивался зеленый папирус, тут и там виднелись развесистые верхушки финиковых пальм, а за ними раскинулись золотистые поля, деревни со жмущимися друг к другу домами и холмы цвета львиной шерсти.
– Утеру-аа, – повторил Итинеб. На глаза навернулись слезы. – Только взгляни, какая красота!
Гилас не ответил. Вид и впрямь красивый, но в этот момент он особенно ощутил, что в Египте для него все чужое: невиданные звери, неизвестные боги. А теперь еще эта огромная, таинственная Река. Нет, Гиласу здесь не место. Как бы поскорее вернуться домой?
Тем временем проснулась Пирра. По ее лицу мальчик понял, что она испытывает те же чувства. Пирра указала на холмы на восточном берегу.
– Это что, гробницы?
Итинеб кивнул:
– Дома Вечности. Восточный Берег для живых, а Западный – для мертвых.
– Тогда откуда там поля и деревни? – спросил Гилас.
– А как же иначе? Нужны люди, чтобы копать гробницы, мастерить гробы, ткать погребальные пелены, и всем им надо как-то жить. – Итинеб вдохнул болотный воздух полной грудью и улыбнулся. – Все начинается с Реки, ею же все и заканчивается. Когда мы рождаемся на свет, нас окунают в ее воды. Река дает нам глину, чтобы строить дома, рыбу, чтобы есть, лен для одежды, папирус для лодок. Благодаря ей нам легко путешествовать из одного места в другое: на север – по течению, на юг – с ветром. А если знать все течения и отмели, на другой берег переправиться тоже нетрудно. И наконец, когда мы умираем, здесь происходит наше последнее омовение, а затем мы покоимся в гробнице, покрытой слоем речной глины. – Итинеб взглянул на Гиласа. – Разве в ваших краях нет реки?
– Есть, и даже несколько, но на вашу ни одна не похожа.
– Говорят, у вас есть целые холмы, заросшие деревьями.
– Да, это называется «леса».
Итинеб взглянул на Гиласа недоверчиво, будто подумал, что тот его разыгрывает.
– Какие деревья у вас растут? Финиковые пальмы?
– Пальм у нас нет. Есть сосны, дубы и ели.
– Нет финиковых пальм? – Итинеб сочувственно покачал головой. – Моему брату у вас бы не понравилось.
– Зато летом у нас много цветов. – Гиласа охватила острая тоска по дому. – И дожди идут. Это когда вода с неба капает. А зимой холодает и все вокруг становится белым и пушистым, потому что выпадает снег.
Итинеб рассмеялся:
– Ну уж это ты точно сочиняешь!
Пирра проснулась от яркого солнечного света и гула многочисленных голосов. На один страшный момент она решила, что снова очутилась на Кефтиу. Но потом Пирра заметила Гиласа. Мальчик выглядывал из-под навеса. По его напряженной спине девочка поняла: он что-то рассматривает на берегу.
– Гилас, не загораживай обзор… – Голос Итинеба зазвучал тише: он кинулся к рулю. – Проплываем Инеб-Хедж!
В первый момент Пирра разглядела только круживших над головой воронов. Девочка сразу подумала про Теламона и Алекто и вздрогнула. А потом она увидела город на Восточном Берегу, и у Пирры захватило дух. Даже Дом Богини по сравнению с ним маленький и скромный! Как завороженная, Пирра разглядывала высокие каменные стены и колонны с капителями в виде цветов лотоса. Повсюду целые толпы людей: мужчины грузят в запряженные волами повозки арбузы, связки кунжутных стеблей и мотки льняной пряжи, женщины держат за ноги хлопающих крыльями водоплавающих птиц.
А сколько здесь лодок! На причале мужчины перетаскивают на борт огромного деревянного грузового корабля массивные каменные блоки. Рядом – витиевато разрисованное судно с загнутым кверху носом; желтый навес на его палубе колышется на ветру. И повсюду кишат мелкие суденышки: лодки, плоскодонки, каноэ. Все они ловко снуют по Реке: кто плывет вверх по течению, кто вниз, кто на другой берег.
Гилас коснулся руки Пирры и указал на запад.
– Зачем египтяне строят такие сооружения? – хрипло спросил мальчик.
Вдалеке Пирра разглядела три громадные горы, вздымавшиеся над пустыней. Их треугольные стены невероятно прямые, а гладкие бока сверкают яркими красками: тут и красный, и желтый, и зеленый, и синий. Взмывающие ввысь золотые пики пронзают небо.
– Это Мер, – вполголоса произнес Кем. – Места Восхождения. Предки Перао построили их давным-давно, чтобы подняться на небеса и стать богами.
Пирра уставилась на гигантские каменные гробницы и ощутила, как сила этой земли сжимает ее сердце, будто крепкий кулак. И вся эта мощь на стороне Воронов. И как же им с Гиласом устоять против такой громады?
Вернувшись под навес, Пирра достала свой амулет. Глаз Херу сделан из тяжелой бронзы. Верхнее веко – из красной яшмы, радужная оболочка и бровь – из синей ляпис-лазури, из этого же минерала выполнен знак сокола – похожая на слезу широкая линия, идущая от нижнего века.
Много лет назад этот амулет одолжил Усеррефу старший брат. Они тогда были мальчишками, и их семья отправилась в паломничество в Инеб-Хедж. «Даю только до завтра, смотри не потеряй!» – предупредил Небетку. Но в этот день Усерреф отбился от своих и его схватили работорговцы. Он много лет мучился чувством вины из-за того, что не вернул уаджет.
Пирра лежала, сжимая в кулаке амулет, и слушала резкие крики воронов. Она представила, как Теламон и Алекто легко скользят вверх по Реке на своем черном корабле. Сердце сжалось от страха.
Шли дни и ночи, а ветер все нес их на юг. Они проплыли мимо Уасет, бьющегося сердца Египта. Этот город оказался даже больше, чем Инеб-Хедж. А еще они видели бесчисленное множество храмов: Абеджу, Добд, Некхен – Город сокола…
Наконец Река сузилась и стала неспокойной. Итинеб с братьями глядели в оба, чтобы лодка не налетела на камни или песчаную отмель, где нежились крокодилы. Деревни попадались реже. С обеих сторон высились скалы.
Кем жадно глядел по сторонам.
– Моя страна совсем близко. Скоро уйду, пересеку пустыню…
Гилас сразу загрустил. Он уже успел привязаться к Кему.
– Что будешь делать, когда вернешься на родину?
– Найду свою деревню и родных, а потом докажу, что я смелый.
Гилас вспомнил, в чем заключается обряд посвящения в мужчины: украсть оружие у египетского воина.
– Этим и сейчас заняться можно, раз уж мы здесь, – предложил Гилас. – Потихоньку улизнем на берег. Я ловко ворую.
Кем опешил, потом рассмеялся и хлопнул Гиласа по плечу:
– Ты хороший друг, но у нас так нельзя. Я должен добыть оружие сам, а мужчины из племени будут за мной наблюдать, чтобы я не мухлевал.
Гиласу такие порядки показались уж чересчур суровыми, но, судя по тому, что Кем рассказывал про Уауат, в этой земле выжить непросто.
Около полуночи лодка дернулась и встала. Гилас выглянул из-под навеса. Разбойница спрыгнула на мелководье и скрылась на болоте. Над их головами горы заслоняли звезды.
Кем просиял:
– Па-Собек за поворотом! А оттуда до моей страны рукой подать!
Они вместе соскочили на берег. Итинеб что-то оживленно объяснял двум мужчинам, стоявшим возле повозки, запряженной волами. Пирра пыталась понять, о чем те говорят.
– Это друзья моего родственника, – обратился Итинеб к Гиласу на акийском. – Они строители гробниц, живут в деревне Джебу на Западном Берегу. Им можно доверять.
– Точно? – недоверчиво спросил Гилас.
– Они говорят, что Небетку прячется от Воронов.
– Мало ли кто что говорит, – протянул мальчик.
– Я им сказал, что вы друзья, – продолжил Итинеб. – Они отведут вас к нему, но только с завязанными глазами.
– Нет, – тут же покачал головой Гилас.
– Это ловушка, – пробормотал Кем.
Пирра задумалась:
– Но мы ведь доверяем Итинебу. Если он говорит, что это надежные люди, значит и нам в них сомневаться ни к чему.
Кем покачал головой:
– Гилас, не надо.
Акиец переводил взгляд с Итинеба на мужчин. Оба крепкие, лица изборождены морщинами – значит жизнь их не балует. Но поди пойми, можно ли им верить. Гилас медленно кивнул:
– Я согласен с Пиррой. Придется рискнуть.
Кем попятился:
– Тогда мы расстанемся раньше, чем мне хотелось бы. – Прижав кулак к груди, Кем поклонился Гиласу, потом Пирре. – Благодарю вас, друзья. Вы уговорили египтян взять меня на борт. Без вас я бы так далеко не добрался. Я у вас в долгу.
– Неправда, – возразил Гилас. – Ты спас нас в пустыне.
– Чо! – воскликнул на своем языке Кем и отмахнулся. Потом он с улыбкой поглядел на Пирру. – Когда-нибудь я тебе докажу, что я не трус!
– Кем, я не считаю тебя трусом.
– Придет время, и ты в этом убедишься наверняка! Удачи, друзья. Да хранят вас боги. Попрощайтесь за меня с Разбойницей!
С этими словами Кем скрылся в ночи, оставив Гиласа мрачно размышлять о том, что он в очередной раз потерял друга.
Тут лодка преодолела поворот, и Итинеб воскликнул:
– А вот и Утеру-аа!
Его братья проснулись и бросили за борт подношение – ячмень. А потом все трое встали на колени и прочли молитву.
Солнце взошло, и в мерцающем воздухе Великая Река сверкала голубизной. Тут и там мелькали водоплавающие птицы и белоснежные цапли. Вдоль берегов покачивался зеленый папирус, тут и там виднелись развесистые верхушки финиковых пальм, а за ними раскинулись золотистые поля, деревни со жмущимися друг к другу домами и холмы цвета львиной шерсти.
– Утеру-аа, – повторил Итинеб. На глаза навернулись слезы. – Только взгляни, какая красота!
Гилас не ответил. Вид и впрямь красивый, но в этот момент он особенно ощутил, что в Египте для него все чужое: невиданные звери, неизвестные боги. А теперь еще эта огромная, таинственная Река. Нет, Гиласу здесь не место. Как бы поскорее вернуться домой?
Тем временем проснулась Пирра. По ее лицу мальчик понял, что она испытывает те же чувства. Пирра указала на холмы на восточном берегу.
– Это что, гробницы?
Итинеб кивнул:
– Дома Вечности. Восточный Берег для живых, а Западный – для мертвых.
– Тогда откуда там поля и деревни? – спросил Гилас.
– А как же иначе? Нужны люди, чтобы копать гробницы, мастерить гробы, ткать погребальные пелены, и всем им надо как-то жить. – Итинеб вдохнул болотный воздух полной грудью и улыбнулся. – Все начинается с Реки, ею же все и заканчивается. Когда мы рождаемся на свет, нас окунают в ее воды. Река дает нам глину, чтобы строить дома, рыбу, чтобы есть, лен для одежды, папирус для лодок. Благодаря ей нам легко путешествовать из одного места в другое: на север – по течению, на юг – с ветром. А если знать все течения и отмели, на другой берег переправиться тоже нетрудно. И наконец, когда мы умираем, здесь происходит наше последнее омовение, а затем мы покоимся в гробнице, покрытой слоем речной глины. – Итинеб взглянул на Гиласа. – Разве в ваших краях нет реки?
– Есть, и даже несколько, но на вашу ни одна не похожа.
– Говорят, у вас есть целые холмы, заросшие деревьями.
– Да, это называется «леса».
Итинеб взглянул на Гиласа недоверчиво, будто подумал, что тот его разыгрывает.
– Какие деревья у вас растут? Финиковые пальмы?
– Пальм у нас нет. Есть сосны, дубы и ели.
– Нет финиковых пальм? – Итинеб сочувственно покачал головой. – Моему брату у вас бы не понравилось.
– Зато летом у нас много цветов. – Гиласа охватила острая тоска по дому. – И дожди идут. Это когда вода с неба капает. А зимой холодает и все вокруг становится белым и пушистым, потому что выпадает снег.
Итинеб рассмеялся:
– Ну уж это ты точно сочиняешь!
Пирра проснулась от яркого солнечного света и гула многочисленных голосов. На один страшный момент она решила, что снова очутилась на Кефтиу. Но потом Пирра заметила Гиласа. Мальчик выглядывал из-под навеса. По его напряженной спине девочка поняла: он что-то рассматривает на берегу.
– Гилас, не загораживай обзор… – Голос Итинеба зазвучал тише: он кинулся к рулю. – Проплываем Инеб-Хедж!
В первый момент Пирра разглядела только круживших над головой воронов. Девочка сразу подумала про Теламона и Алекто и вздрогнула. А потом она увидела город на Восточном Берегу, и у Пирры захватило дух. Даже Дом Богини по сравнению с ним маленький и скромный! Как завороженная, Пирра разглядывала высокие каменные стены и колонны с капителями в виде цветов лотоса. Повсюду целые толпы людей: мужчины грузят в запряженные волами повозки арбузы, связки кунжутных стеблей и мотки льняной пряжи, женщины держат за ноги хлопающих крыльями водоплавающих птиц.
А сколько здесь лодок! На причале мужчины перетаскивают на борт огромного деревянного грузового корабля массивные каменные блоки. Рядом – витиевато разрисованное судно с загнутым кверху носом; желтый навес на его палубе колышется на ветру. И повсюду кишат мелкие суденышки: лодки, плоскодонки, каноэ. Все они ловко снуют по Реке: кто плывет вверх по течению, кто вниз, кто на другой берег.
Гилас коснулся руки Пирры и указал на запад.
– Зачем египтяне строят такие сооружения? – хрипло спросил мальчик.
Вдалеке Пирра разглядела три громадные горы, вздымавшиеся над пустыней. Их треугольные стены невероятно прямые, а гладкие бока сверкают яркими красками: тут и красный, и желтый, и зеленый, и синий. Взмывающие ввысь золотые пики пронзают небо.
– Это Мер, – вполголоса произнес Кем. – Места Восхождения. Предки Перао построили их давным-давно, чтобы подняться на небеса и стать богами.
Пирра уставилась на гигантские каменные гробницы и ощутила, как сила этой земли сжимает ее сердце, будто крепкий кулак. И вся эта мощь на стороне Воронов. И как же им с Гиласом устоять против такой громады?
Вернувшись под навес, Пирра достала свой амулет. Глаз Херу сделан из тяжелой бронзы. Верхнее веко – из красной яшмы, радужная оболочка и бровь – из синей ляпис-лазури, из этого же минерала выполнен знак сокола – похожая на слезу широкая линия, идущая от нижнего века.
Много лет назад этот амулет одолжил Усеррефу старший брат. Они тогда были мальчишками, и их семья отправилась в паломничество в Инеб-Хедж. «Даю только до завтра, смотри не потеряй!» – предупредил Небетку. Но в этот день Усерреф отбился от своих и его схватили работорговцы. Он много лет мучился чувством вины из-за того, что не вернул уаджет.
Пирра лежала, сжимая в кулаке амулет, и слушала резкие крики воронов. Она представила, как Теламон и Алекто легко скользят вверх по Реке на своем черном корабле. Сердце сжалось от страха.
Шли дни и ночи, а ветер все нес их на юг. Они проплыли мимо Уасет, бьющегося сердца Египта. Этот город оказался даже больше, чем Инеб-Хедж. А еще они видели бесчисленное множество храмов: Абеджу, Добд, Некхен – Город сокола…
Наконец Река сузилась и стала неспокойной. Итинеб с братьями глядели в оба, чтобы лодка не налетела на камни или песчаную отмель, где нежились крокодилы. Деревни попадались реже. С обеих сторон высились скалы.
Кем жадно глядел по сторонам.
– Моя страна совсем близко. Скоро уйду, пересеку пустыню…
Гилас сразу загрустил. Он уже успел привязаться к Кему.
– Что будешь делать, когда вернешься на родину?
– Найду свою деревню и родных, а потом докажу, что я смелый.
Гилас вспомнил, в чем заключается обряд посвящения в мужчины: украсть оружие у египетского воина.
– Этим и сейчас заняться можно, раз уж мы здесь, – предложил Гилас. – Потихоньку улизнем на берег. Я ловко ворую.
Кем опешил, потом рассмеялся и хлопнул Гиласа по плечу:
– Ты хороший друг, но у нас так нельзя. Я должен добыть оружие сам, а мужчины из племени будут за мной наблюдать, чтобы я не мухлевал.
Гиласу такие порядки показались уж чересчур суровыми, но, судя по тому, что Кем рассказывал про Уауат, в этой земле выжить непросто.
Около полуночи лодка дернулась и встала. Гилас выглянул из-под навеса. Разбойница спрыгнула на мелководье и скрылась на болоте. Над их головами горы заслоняли звезды.
Кем просиял:
– Па-Собек за поворотом! А оттуда до моей страны рукой подать!
Они вместе соскочили на берег. Итинеб что-то оживленно объяснял двум мужчинам, стоявшим возле повозки, запряженной волами. Пирра пыталась понять, о чем те говорят.
– Это друзья моего родственника, – обратился Итинеб к Гиласу на акийском. – Они строители гробниц, живут в деревне Джебу на Западном Берегу. Им можно доверять.
– Точно? – недоверчиво спросил Гилас.
– Они говорят, что Небетку прячется от Воронов.
– Мало ли кто что говорит, – протянул мальчик.
– Я им сказал, что вы друзья, – продолжил Итинеб. – Они отведут вас к нему, но только с завязанными глазами.
– Нет, – тут же покачал головой Гилас.
– Это ловушка, – пробормотал Кем.
Пирра задумалась:
– Но мы ведь доверяем Итинебу. Если он говорит, что это надежные люди, значит и нам в них сомневаться ни к чему.
Кем покачал головой:
– Гилас, не надо.
Акиец переводил взгляд с Итинеба на мужчин. Оба крепкие, лица изборождены морщинами – значит жизнь их не балует. Но поди пойми, можно ли им верить. Гилас медленно кивнул:
– Я согласен с Пиррой. Придется рискнуть.
Кем попятился:
– Тогда мы расстанемся раньше, чем мне хотелось бы. – Прижав кулак к груди, Кем поклонился Гиласу, потом Пирре. – Благодарю вас, друзья. Вы уговорили египтян взять меня на борт. Без вас я бы так далеко не добрался. Я у вас в долгу.
– Неправда, – возразил Гилас. – Ты спас нас в пустыне.
– Чо! – воскликнул на своем языке Кем и отмахнулся. Потом он с улыбкой поглядел на Пирру. – Когда-нибудь я тебе докажу, что я не трус!
– Кем, я не считаю тебя трусом.
– Придет время, и ты в этом убедишься наверняка! Удачи, друзья. Да хранят вас боги. Попрощайтесь за меня с Разбойницей!
С этими словами Кем скрылся в ночи, оставив Гиласа мрачно размышлять о том, что он в очередной раз потерял друга.