Грани будущего

Под козырьком послышались выстрелы. Лента с патронами калибра 7.62 поползла из лужи, выкашивая как мишени в тире ряды странных существ.

Ленка быстро отстреляла первую обойму и принялась перезаряжать. В снайперской винтовке Драгунова, к сожалению, помещалось только десять патронов. Капитан впервые ощутила свою полную беззащитность. Не приходилось раньше стрелять так, чтобы за раз уходила вся обойма. Разве что на учениях в первые годы. Но потом патроны стали экономить.

Как же хорошо, что ее все-таки прикрывал этот неуклюжий здоровяк Гордеев.





* * *


У входа в убежище события развивались стремительнее. Стоило части отряда спуститься вниз, как старший лейтенант Богдан Бессмертных рассредоточил своих подопечных по местам, выстроив полукругом. Спины прикрывали ворота бомбоубежища. Пулеметные точки расположились на небольших возвышенностях, так что отражать возможную атаку можно было спокойно. Где-то же должны быть родители этих детей. Дети без взрослых не бывают.

Все вроде было просчитано тактически верно, и можно было немного расслабиться, но у офицера от этого города шли мурашки по коже и никак не приходило спокойствие. Если пригород не внушал опасений — с привычной разрухой и запустением, — то, казалось бы, не тронутый ни Войной, ни временем центр города заставлял понервничать. Богдан не любил нервничать без причины и ко всему относился настороженно.

— Глядеть в оба! Никому не зевать! Стреляем во все, что двинется! Смотрим друг за другом, прикрываем! Никаких лишних разговоров! Застыли, ожидаем!

— Да, командир, — ответил за всех Салават.

Народ молча рассредоточился по удобным позициям. Холод пробирал всех насквозь, но отряд старался не шуметь. Проклятия в адрес погоды только шептались.

Сверяясь с ощущениями, Богдан подозвал радиста, тот включил рацию. Отряд вроде бы только-только спустился вниз, но чувство тревоги не утихало.

— Брусов, прием.

Шипение. Связи в бункере не было.

— Брусов! — крикнул старлей и сжал рацию, без желания отдавая ее радисту.

Дождь притих, и черные существа словно этого и ждали. Поперли сразу со всех сторон, резво заполонив собой всю улицу.

Сотни, тысячи темных малорослых существ издали жуткий вопль, нечто среднее между детским криком в истерике и ревом зверя. Затем бросились на группу.

— Огонь! — закричал запоздало Богдан.

Автоматы и пулеметы и так уже принялись выкашивать ряды неприятеля, собирая обильную жатву среди двуногих тварей. Существа с маленькими головами столпились, мешая друг другу в маневрировании, но упорно брели на людей, словно движимые странным приказом умереть под пулями пришедших к схрону существ.

Богдан повернулся к двери, оттуда подоспели люди, ушедшие вместе с Брусовым. Почти половина отряда.

— Зачем вернулись?

— Адмирал приказал узнать, что у вас здесь происходит.

— Все в порядке… ведем огонь, — отчитался Богдан и до ломоты в локте распрямил руку, кидая гранату через головы своих людей в наступающие «волны» врага. — Займите удобные позиции!

До слуха донесся взрыв. Десятки черных тел раскидало, разрывая плоть острыми бритвами осколочной гранаты, но воронку от взрыва тут же затянуло новыми врагами, словно и не заметил наседающий неприятель потери в своих рядах.

Из-за спин чернокожих существ послышались посторонние крики. Богдан взобрался на возвышенность и увидел, что с той стороны площади к ним прорываются четверо человек. Впереди всех с автоматом наперевес бежал неутомимый здоровяк Гордеев, снайперша Смирнова следовала за ним по пятам, укрываясь за его спиной. Ее с одного бока прикрывал минер Ряжин, выкашивая очередями из АКМ наседающих тварей. Замыкал группу прорыва майор, больше орудующий прикладом, то и дело прилетающим в головы чернокожих. Откидывал он их и пинком ботинка. Сергеев то ли экономил патроны, то ли на ходу менял обойму.

— Отряд, отсечь уродцев от наших людей! Концентрация огня на левой стороне! — закричал Богдан.

Ураганный огонь обрушился на головы существ. Их мягкие тела разрывало, как желе. Одна пуля пробивала по несколько тел, особенно выпущенная из ручного пулемета. Взрывами гранат раскидывало с полсотни существ разом. Но понятие контузии словно не существовало для этих созданий. Плотные орды все наседали и наседали.

Часть подопечных Богдана ринулась навстречу прорывающимся. Младший сержант Еременко, находящийся с самого края, не успел среагировать на движение сбоку. Запотевшие стекла противогаза сбили видимость. Мелкие, но очень острые когти впились в шею, разрывая в один момент костюм химзащиты. Зубы, острые и многочисленные, как у пираний, впились в кожу.

Еременко закричал. Кровь брызнула из порванной артерии, и руки в перчатках бессмысленно принялись зажимать рану. АК-74 безвольно упал на землю, солдат рухнул на колени.

Крик Богдана разорвал небо громче выстрелов и воплей существ:

— Отряд!!! Забираем своих!!! Оттягиваемся к бункеру!!! ШУСТРЕЕ, МАТЬ ВАШУ!!!





* * *


Сталкер Таранов чиркнул кремнем, и искры упали на промасленную паклю. Факел разрезал темноту гораздо лучше самозаводящихся ручных фонариков группы. Люди Брусова воочию увидели седого деда. Он был без противогаза и рюкзака, только факел в руках и ружье через плечо.

Адмирал даже не сразу понял, как его бойцы не изрешетили деда в дуршлаг в первые мгновения. Нервы были на взводе. Стоит тут в темноте, как дурак.


— Старый, какого хрена ты тут делаешь? — первым выпалил Зема, недоверчиво снимая противогаз костюма и осторожно вдыхая. Счетчик не пищал, да и воздух оказался пригодным для дыхания. Очевидно, что здесь работала вентиляция. Но с подогревом было хуже. Холодно было, как в морге. Температура почти такая же, как на улице.

— Пришел посмотреть, доберетесь ли, — хмыкнул дед и без продолжения беседы пошел с факелом вглубь схрона.

Странный.

— Стой, ты куда? — одернул адмирал.

Дед не ответил, быстро удаляясь.

— Погоди! Как ты добрался раньше нас?

Все вопросы отодвинули на второй план заставленные стеллажи, полки, тянущиеся так далеко, насколько позволял увидеть свет факела. Вот он — генеральский схрон. Ребята ломанулись к ящикам без приказа Брусова.

— Так. Надо разобраться, — прикинул Зема. — Мы шли со сталкером с разных сторон? Так?

— Да, но на кой хрен дед послал нас по обходным путям? — добавил Брусов.

— Зачем ему вообще тушенка, если он мог просто наведаться в этот схрон? Что-то здесь явно нечисто, — высказался и обычно молчаливый Демон.

— Стой, Таранов! — Брусов вскинул автомат, быстро шагая за дедом. — Разговор есть!

Послышался смех деда. Сталкер свернул за угол, одновременно бросив факел. Источник света потух, и теперь только жалкие фонарики боролись с тьмой. Нагрудные ли, прицепленные на голове, на автомате, они все со временем тухли, едва заканчивался завод.

Дед во тьме как в воду канул. Не слышно было даже звука удаляющихся шагов. Шел как кошка.

— Э, так они же пустые. — Тем временем Зема, видя в темноте лучше прочих, проверил содержимое нескольких ящиков. Светофильтры в бункере фактически перестали работать, и темнота стала не абсолютной, но серой, привычной тьмой подземелья.

Вердикт был неутешительный — группу обманули.

— Меня развели!!! — закричал Брусов.

— Точно, голяк. — Алферов пнул ящик. Тот с грохотом улетел на пол.

— О, тут одна есть, — донеслось от Демона. Он подхватил банку и завертел в руках, но с сожалением отбросил. — Бесполезна. Она с дыркой. Порченая. Фу-у, мясо тухлое. Как бы заразу не подхватить.

Сквозь приоткрытую дверь послышались отдаленные выстрелы, и сердце Брусова неприятно кольнуло. Новость номер два — на группу, оставшуюся на поверхности, кто-то напал. Западня закрывалась.

— Половина отряда на поверхность, к бою! Остальные в линию — и за мной! Найти этого старого сукиного сына! — закричал Брусов, первым кидаясь вглубь схрона. — Никуда он не денется из бомбоубежища. Окружим и возьмем в плен. За все шутки придется ответить.

Но схрон преподнес группе неожиданный сюрприз. В полупрозрачном пищевом леднике фонарики высветили освежеванные человеческие туши. Глаза от увиденного полезли на лоб. Люди! Замороженные в лед тела или части тел, присыпанные льдом и снегом, торчащие кости и плоть.

Жуткая картина.

— Гребаный дед… — только и успели прошептать пораженно губы адмирала.

Почти мгновенно группу окружили какие-то существа, появившись из-за стеллажей, ящиков, коробок, вроде бы от голых стен и… из-под пола?

В свете мелькающих фонариков их лица не были различимы. Были видны только сутулые человекообразные силуэты и черная, лоснящаяся, гладкая кожа. Они были мелкого роста, не больше метра. Возможно, это они оставляли на пыльных улицах «детские» следы.

Существа с громким заунывным воем набросились на людей. Группа, не сговариваясь, открыла огонь. Пули с чмоканьем проникали в тонкие тела, часто пробивая существ навылет.

— Отряд, построиться вкруговую! — запоздало крикнул Брусов, хотя люди и так уже столпились, ощущая плечи друг друга. — Не дать зайти со спины!

Атакующие существа были безоружны, но в то же время необычайно организованны. Они наседали на группу со всех сторон без перерыва, в несколько эшелонов, как будто какой-то незримый генерал выстроил солдат в сотни линий и приказал умереть под пулями во имя достижения общей победы.

Группу как-то резко оттеснили к искусственным ледникам. Среди висящих освежеванных туш и шел горячий бой. Люди видели, во что они сами могут превратиться, если сдадутся.

Плохой идеей было начинать менять обоймы почти всем разом. Вдобавок фонарики медленно тухли, ручные заводы кончались, и вместе с ними словно заканчивались жизни группы. Секунда — суета, другая… мрак.

Победный вой черных существ должен был быть слышен во всем городе. Они радовались тьме.

Брусов на секунду увидел среди черных «детей» мелких белых тварей. Те были еще меньше, ростом с собаку, но гораздо проворнее.

— Их тут только не хватало, — обронил Брусов и стиснул зубы.





Глава 6

Дети войны