Графиня на неделю
Часть 18 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Должно быть, вам трудно пришлось…
— Да, но для тех, кто не боится работы, дело того стоит. Мне повезло: поскольку я получил образование, то оказался полезным для властей Сиднейской бухты, и меня назначили смотрителем государственного кирпичного завода.
— Уже после того, как вы спасли бедных пассажиров с тонувшего судна? — Арабелла улыбнулась, заметив, как он подавил ругательство. — Вам интересно, откуда я все узнала? Джозеф Миллер рассказал о вас Рут, когда мы были в Девоне. А она передала мне.
— Очень напрасно!
— По словам мистера Миллера, вы вели себя как герой.
— Ничего подобного, — возразил он. — Я лишь выслал шлюпки, которые подобрали членов экипажа и пассажиров, только и всего.
— Он сказал, что вы и сами сели в шлюпку и гребли изо всех сил, чтобы успеть подобрать последних членов экипажа. При этом был риск, что вашу маленькую шлюпку утянет под тонущий корабль. Вы поступили очень благородно.
Она смотрела на него поверх чашки, и теплая признательность в ее глазах заставила его покраснеть.
— Какая напыщенность! — проворчал он. — А Джозеф упомянул, что и сам был со мной и рисковал жизнью?
— Нет, но я вполне могу себе это представить. Он очень вам предан. Наверное, именно поэтому он и рассказал Рут про вас. По его словам, именно после ваших действий в ту ночь вас помиловали.
Рэн только отмахнулся.
— Меня рекомендовали к помилованию, потому что нам удалось спасти большую часть ценного груза, а не людей.
Арабелла покачала головой.
— Милорд, по-моему, вы себя недооцениваете!
Рэн промолчал, хотя в глубине души ему стало тепло и приятно. Приятно, что она не думает о нем плохо — хотя бы благодаря тому его ничтожному поступку… Тем временем зал снова наполнился народом: гости начали рассаживаться по местам. Оказывается, они с Беллой проговорили добрых пятнадцать минут. Вот тебе и решимость держаться на расстоянии!
— После чая наша хозяйка обещала какие-то новые развлечения, — заметил он. — Вы останетесь?
— Наверное, придется, — с серьезным видом ответила она. — Сэр Кенелм и леди Прис очень добры ко мне. Мне бы не хотелось выглядеть неблагодарной.
Он допил чай и отставил чашку в сторону.
— Зато меня совесть не мучает, и я больше не собираюсь слушать беспомощные сонеты, оды и прочие вирши. Желаю вам спокойной ночи, мадам.
Рэн отыскал хозяйку и раскланялся, заверив ее со всем присущим ему обаянием, что вынужден уйти лишь потому, что заранее обещал быть в другом месте. Он бы остался, признался он самому себе, если бы мог остаток вечера сидеть рядом с Арабеллой и беседовать с ней. Смеяться с ней. Но он сегодня и так провел слишком много времени в ее обществе.
Идя по улице и подняв воротник от ледяного ветра, он жалел, что не может увести ее с собой. К себе в комнаты, к ней домой. Куда угодно, лишь бы они могли быть там вместе. Желание было настолько сильным, что у него закружилась голова. Остановившись, он оперся о перила, чтобы не упасть.
Это невозможно. Совершенно невозможно. Разве она не напоминает время от времени, как она любила мужа? Его единственным утешением стал лишь ее сегодняшний последний взгляд: он прочел в ее глазах подлинное разочарование. Она не хотела, чтобы он уходил.
Эта мысль не давала ему покоя. Дойдя до конца улицы, он остановился. Еще рано, и у него не было никакого желания возвращаться в «Мивартс-отель». Он зашагал в противоположную сторону, к Сент-Джеймс-стрит, где находился небольшой игорный дом. Граф знал, что там ему будут рады.
В игорном зале собралось довольно много народу. Его пригласили за стол, где играли в двадцать одно. Граф сел, надеясь, что партия-другая его успокоит, отвлечет от мыслей об Арабелле Роффи. Все так и было, пока не явился Чарльз Теддингтон.
Рэн неизменно проигрывал, но понемногу; проигрыш не доставлял ему повода для беспокойства. Он понимал, что не уделяет игре должного внимания. Но не успел он встать из-за стола, как к нему подошел Теддингтон.
— А, Уэстрей! Рад нашей встрече, сэр!
Рэн кивнул. Елейность тона Теддингтона внушала ему неприязнь.
— Может, партию в пикет, милорд?
Рэн уже собирался уходить, но согласился. В конце концов, возможно, он узнает что-то интересное. Что-то, способное помочь Арабелле.
Следом за Теддингтоном он прошел к столику, накрытому в одной из ниш. Пока они располагались, слуга принес им новую колоду карт и зажег свечи.
— Выпьете со мной, милорд?
— Конечно.
— Что предпочитаете — вино или бренди?
— На ваш выбор.
Теддингтон снова льстиво улыбнулся.
— В таком случае бренди.
Теддингтон кивнул стоящему рядом лакею, который заспешил прочь. Рэндольф смотрел, с какой привычной легкостью его противник тасует и раздает карты. Они играли молча. Каждый запоминал сброшенные карты и прикидывал возможности противника. Преимущество давала более старшая комбинация. В конце первой партии Теддингтон признал свое поражение.
— Еще немного, и я бы вас разбил, милорд. Сыграем еще? — Видя, что Рэн колеблется, Теддингтон негромко рассмеялся. — Думаю, мне следует дать возможность отыграться.
— Почему бы и нет?
— Отлично! — Теддингтон поднял графин и вопросительно посмотрел на Рэна. Тот покачал головой. — Что такое, милорд? Вы едва притронулись к своему бренди.
— Игра была рискованная. Мне хотелось сосредоточиться. — Рэн подумал, что это не совсем так. Он успел заметить, что Теддингтон сбрасывал карты как попало, но предположил, что его противник нарочно притворяется слабым игроком, пытаясь заманить его в ловушку.
— А я все же подолью вам, — сказал Теддингтон, сопровождая слова действием. — Значит, вы не любите отвлекаться во время игры?
Рэн только улыбнулся. Пить он не станет. За много лет он научился ловко притворяться, будто пьет спиртное мелкими глотками, а сам незаметно выливал содержимое своего бокала в цветочный горшок, ведерко со льдом, даже в окно. Куда угодно, только не в себя…
Следующие две партии прошли предсказуемо: противник раздающего набрал больше очков. Рэн подавил зевоту. Его противник играл умело. Однако Теддингтон ему не нравился, и он был не в том настроении, чтобы играть с ним в карты всю ночь.
— Кстати, об отвлечении, — заметил Теддингтон, сдавая карты для следующей партии. — Позвольте спросить, лорд Уэстрей, вы думаете о браке?
Рэндольф даже рассмеялся от удивления.
— Н-нет. Вовсе нет!
— Ага! Значит, вы не поймете меня превратно, если я подам вам намек. Он связан с одной дамой.
— Вот как?
— Точнее, с одной вдовой.
Пока противник раздавал карты, Рэн поглаживал длинными пальцами ножку бокала.
— В Лондоне множество вдов, — холодно заметил он.
— Но я говорю об одной особенно… искусительной. Арабелле Роффи.
— Ах да. «Золотая вдовушка». — Несмотря на беспечный вид и небрежную улыбку, Рэн напрягся. Все его чувства пришли в боевую готовность.
— Она самая. Настоящий бриллиант. — Теддингтон посмотрел на него. — Я видел, как вы за ней наблюдали.
Рэндольф надеялся, что лицо его не выдаст.
— Конечно, — улыбнулся он. — Она очень привлекательная женщина.
— Чертовски привлекательная. — Теддингтон снова посмотрел на него. — Что вам от нее нужно, милорд?
— Мне? Ничего… а что?
Теддингтон кивнул.
— Рад слышать. — Он осушил бокал и подлил себе бренди. — Видите ли, я сам ею интересуюсь.
Рэн выругался про себя. Теддингтон пытается избавиться от соперника!
— Милая вдовушка, — продолжал Теддингтон. — Такую приятно взять в жены, верно?
Рэн осторожно заметил:
— Но ведь она, кажется, овдовела совсем недавно?
— Робкая, словно дикая птичка, но я дружил с ее мужем. Поэтому у меня есть преимущество. — Теддингтон ухмыльнулся. — Как только пройдет год, хищники закружатся над ней; всем не терпится запустить когти в ее состояние. Я собираюсь застолбить ее за собой еще до того, как такая возможность появится у других.
Рэндольф пожал плечами.
— Поскольку я не отношусь к… м-м-м… хищникам, меня это не касается. — Он взял карты. — Играем?
Следующие несколько партий прошли в упорной борьбе. Прежде чем гнев Рэндольфа немного остыл и он снова сосредоточился на игре, Теддингтон успел выиграть пике в первой и две взятки в начале второй партии. Рэндольф не сомневался, что еще может выиграть. Его противник много пил, и Рэн набирал очки. Какое-то время он тешил себя мыслью отыграться. К бренди он так и не прикоснулся, и его незамутненный ум подсказывал, что он может уничтожить Теддингтона, если пожелает.
Какой бы соблазнительной ни казалась такая перспектива, он решил вовремя остановиться. Лучше не наживать врага в лице Теддингтона до тех пор, пока это не станет необходимым.
— Мне конец! — Теддингтон бросил карты и натужно рассмеялся. — Репик в последней партии закрепил вашу победу, милорд. Сыграем еще? Я хочу отыграться!
— Не сегодня. — Рэндольф встал. — Утром у меня важная встреча.
— Что ж, сэр, отлично. До следующего раза.
Теддингтон взял свой бокал и приподнял его, с улыбкой произнеся:
— Да, но для тех, кто не боится работы, дело того стоит. Мне повезло: поскольку я получил образование, то оказался полезным для властей Сиднейской бухты, и меня назначили смотрителем государственного кирпичного завода.
— Уже после того, как вы спасли бедных пассажиров с тонувшего судна? — Арабелла улыбнулась, заметив, как он подавил ругательство. — Вам интересно, откуда я все узнала? Джозеф Миллер рассказал о вас Рут, когда мы были в Девоне. А она передала мне.
— Очень напрасно!
— По словам мистера Миллера, вы вели себя как герой.
— Ничего подобного, — возразил он. — Я лишь выслал шлюпки, которые подобрали членов экипажа и пассажиров, только и всего.
— Он сказал, что вы и сами сели в шлюпку и гребли изо всех сил, чтобы успеть подобрать последних членов экипажа. При этом был риск, что вашу маленькую шлюпку утянет под тонущий корабль. Вы поступили очень благородно.
Она смотрела на него поверх чашки, и теплая признательность в ее глазах заставила его покраснеть.
— Какая напыщенность! — проворчал он. — А Джозеф упомянул, что и сам был со мной и рисковал жизнью?
— Нет, но я вполне могу себе это представить. Он очень вам предан. Наверное, именно поэтому он и рассказал Рут про вас. По его словам, именно после ваших действий в ту ночь вас помиловали.
Рэн только отмахнулся.
— Меня рекомендовали к помилованию, потому что нам удалось спасти большую часть ценного груза, а не людей.
Арабелла покачала головой.
— Милорд, по-моему, вы себя недооцениваете!
Рэн промолчал, хотя в глубине души ему стало тепло и приятно. Приятно, что она не думает о нем плохо — хотя бы благодаря тому его ничтожному поступку… Тем временем зал снова наполнился народом: гости начали рассаживаться по местам. Оказывается, они с Беллой проговорили добрых пятнадцать минут. Вот тебе и решимость держаться на расстоянии!
— После чая наша хозяйка обещала какие-то новые развлечения, — заметил он. — Вы останетесь?
— Наверное, придется, — с серьезным видом ответила она. — Сэр Кенелм и леди Прис очень добры ко мне. Мне бы не хотелось выглядеть неблагодарной.
Он допил чай и отставил чашку в сторону.
— Зато меня совесть не мучает, и я больше не собираюсь слушать беспомощные сонеты, оды и прочие вирши. Желаю вам спокойной ночи, мадам.
Рэн отыскал хозяйку и раскланялся, заверив ее со всем присущим ему обаянием, что вынужден уйти лишь потому, что заранее обещал быть в другом месте. Он бы остался, признался он самому себе, если бы мог остаток вечера сидеть рядом с Арабеллой и беседовать с ней. Смеяться с ней. Но он сегодня и так провел слишком много времени в ее обществе.
Идя по улице и подняв воротник от ледяного ветра, он жалел, что не может увести ее с собой. К себе в комнаты, к ней домой. Куда угодно, лишь бы они могли быть там вместе. Желание было настолько сильным, что у него закружилась голова. Остановившись, он оперся о перила, чтобы не упасть.
Это невозможно. Совершенно невозможно. Разве она не напоминает время от времени, как она любила мужа? Его единственным утешением стал лишь ее сегодняшний последний взгляд: он прочел в ее глазах подлинное разочарование. Она не хотела, чтобы он уходил.
Эта мысль не давала ему покоя. Дойдя до конца улицы, он остановился. Еще рано, и у него не было никакого желания возвращаться в «Мивартс-отель». Он зашагал в противоположную сторону, к Сент-Джеймс-стрит, где находился небольшой игорный дом. Граф знал, что там ему будут рады.
В игорном зале собралось довольно много народу. Его пригласили за стол, где играли в двадцать одно. Граф сел, надеясь, что партия-другая его успокоит, отвлечет от мыслей об Арабелле Роффи. Все так и было, пока не явился Чарльз Теддингтон.
Рэн неизменно проигрывал, но понемногу; проигрыш не доставлял ему повода для беспокойства. Он понимал, что не уделяет игре должного внимания. Но не успел он встать из-за стола, как к нему подошел Теддингтон.
— А, Уэстрей! Рад нашей встрече, сэр!
Рэн кивнул. Елейность тона Теддингтона внушала ему неприязнь.
— Может, партию в пикет, милорд?
Рэн уже собирался уходить, но согласился. В конце концов, возможно, он узнает что-то интересное. Что-то, способное помочь Арабелле.
Следом за Теддингтоном он прошел к столику, накрытому в одной из ниш. Пока они располагались, слуга принес им новую колоду карт и зажег свечи.
— Выпьете со мной, милорд?
— Конечно.
— Что предпочитаете — вино или бренди?
— На ваш выбор.
Теддингтон снова льстиво улыбнулся.
— В таком случае бренди.
Теддингтон кивнул стоящему рядом лакею, который заспешил прочь. Рэндольф смотрел, с какой привычной легкостью его противник тасует и раздает карты. Они играли молча. Каждый запоминал сброшенные карты и прикидывал возможности противника. Преимущество давала более старшая комбинация. В конце первой партии Теддингтон признал свое поражение.
— Еще немного, и я бы вас разбил, милорд. Сыграем еще? — Видя, что Рэн колеблется, Теддингтон негромко рассмеялся. — Думаю, мне следует дать возможность отыграться.
— Почему бы и нет?
— Отлично! — Теддингтон поднял графин и вопросительно посмотрел на Рэна. Тот покачал головой. — Что такое, милорд? Вы едва притронулись к своему бренди.
— Игра была рискованная. Мне хотелось сосредоточиться. — Рэн подумал, что это не совсем так. Он успел заметить, что Теддингтон сбрасывал карты как попало, но предположил, что его противник нарочно притворяется слабым игроком, пытаясь заманить его в ловушку.
— А я все же подолью вам, — сказал Теддингтон, сопровождая слова действием. — Значит, вы не любите отвлекаться во время игры?
Рэн только улыбнулся. Пить он не станет. За много лет он научился ловко притворяться, будто пьет спиртное мелкими глотками, а сам незаметно выливал содержимое своего бокала в цветочный горшок, ведерко со льдом, даже в окно. Куда угодно, только не в себя…
Следующие две партии прошли предсказуемо: противник раздающего набрал больше очков. Рэн подавил зевоту. Его противник играл умело. Однако Теддингтон ему не нравился, и он был не в том настроении, чтобы играть с ним в карты всю ночь.
— Кстати, об отвлечении, — заметил Теддингтон, сдавая карты для следующей партии. — Позвольте спросить, лорд Уэстрей, вы думаете о браке?
Рэндольф даже рассмеялся от удивления.
— Н-нет. Вовсе нет!
— Ага! Значит, вы не поймете меня превратно, если я подам вам намек. Он связан с одной дамой.
— Вот как?
— Точнее, с одной вдовой.
Пока противник раздавал карты, Рэн поглаживал длинными пальцами ножку бокала.
— В Лондоне множество вдов, — холодно заметил он.
— Но я говорю об одной особенно… искусительной. Арабелле Роффи.
— Ах да. «Золотая вдовушка». — Несмотря на беспечный вид и небрежную улыбку, Рэн напрягся. Все его чувства пришли в боевую готовность.
— Она самая. Настоящий бриллиант. — Теддингтон посмотрел на него. — Я видел, как вы за ней наблюдали.
Рэндольф надеялся, что лицо его не выдаст.
— Конечно, — улыбнулся он. — Она очень привлекательная женщина.
— Чертовски привлекательная. — Теддингтон снова посмотрел на него. — Что вам от нее нужно, милорд?
— Мне? Ничего… а что?
Теддингтон кивнул.
— Рад слышать. — Он осушил бокал и подлил себе бренди. — Видите ли, я сам ею интересуюсь.
Рэн выругался про себя. Теддингтон пытается избавиться от соперника!
— Милая вдовушка, — продолжал Теддингтон. — Такую приятно взять в жены, верно?
Рэн осторожно заметил:
— Но ведь она, кажется, овдовела совсем недавно?
— Робкая, словно дикая птичка, но я дружил с ее мужем. Поэтому у меня есть преимущество. — Теддингтон ухмыльнулся. — Как только пройдет год, хищники закружатся над ней; всем не терпится запустить когти в ее состояние. Я собираюсь застолбить ее за собой еще до того, как такая возможность появится у других.
Рэндольф пожал плечами.
— Поскольку я не отношусь к… м-м-м… хищникам, меня это не касается. — Он взял карты. — Играем?
Следующие несколько партий прошли в упорной борьбе. Прежде чем гнев Рэндольфа немного остыл и он снова сосредоточился на игре, Теддингтон успел выиграть пике в первой и две взятки в начале второй партии. Рэндольф не сомневался, что еще может выиграть. Его противник много пил, и Рэн набирал очки. Какое-то время он тешил себя мыслью отыграться. К бренди он так и не прикоснулся, и его незамутненный ум подсказывал, что он может уничтожить Теддингтона, если пожелает.
Какой бы соблазнительной ни казалась такая перспектива, он решил вовремя остановиться. Лучше не наживать врага в лице Теддингтона до тех пор, пока это не станет необходимым.
— Мне конец! — Теддингтон бросил карты и натужно рассмеялся. — Репик в последней партии закрепил вашу победу, милорд. Сыграем еще? Я хочу отыграться!
— Не сегодня. — Рэндольф встал. — Утром у меня важная встреча.
— Что ж, сэр, отлично. До следующего раза.
Теддингтон взял свой бокал и приподнял его, с улыбкой произнеся: