Горные тропы

– Сейчас все расскажу, – откликнулся парень, заводя коня под навес.

Пройдя в сарай, он мимолетно улыбнулся, глядя на возмущенно разглядывающую механизм бабку, и, открыв воротину пошире, чтобы виднее было, принялся рассказывать. Внимательно выслушав его, Радмила медленно обошла конструкцию по кругу и, покачав головой, негромко проворчала:

– Это ж как у тебя мозги устроены, коль до такого додумался?

– Да как и у всех, – пожал Елисей плечами. – Только думаю я не как все.

– Оно и заметно. Вот только что нам с ней делать? Пеструха-то наша молока дает кошкины слезы. Старая она. А на мясо ее продать Марья не позволит, – вздохнула бабка.

– Знаю, – кивнул Елисей. – Отписал я в город. Есть у меня там знакомцы, купят корову добрую и сюда с караваном отправят. Сговорился уж.

– А деньги?! – вскинулась бабка.

– А что деньги? – развел Елисей руками. – Все уж уплачено.

– Зачем тебе это? – помолчав, тихо спросила Радмила.

– А я очень творожок со сметанкой уважаю, маслице свежее люблю, – улыбнулся парень.

– Сена накосить побольше надо, – проворчала бабка, махнув рукой.

– Так уже накосил. Как подсохнет, сюда возить стану. Вот только с раной этой… – Елисей скривился, кивнув на свой бок.

– Покажешь Марье, откуда возить, а с остальным мы и сами решим, – решительно заявила Радмила.

– Это что же, девка станет сено грузить? – возмутился Елисей.

– Совсем сдурел?! – возмутилась бабка. – Святослава попрошу внукам велеть. Те и привезут. А Марья присмотрит.

– Добре, – кивнул Елисей и, дождавшись, когда бабка выйдет из сарая, принялся закрывать воротину.

– А правду бают, что тебя два клана кровником назвали? – повернулась к нему бабка.

– Правда, – вздохнул Елисей. – Быстро тут новости разносятся.

– Так и дело-то необычное. Первый раз такое, чтобы два клана одного человека кровником назвали. Хотя нет. Было когда-то, – задумчиво произнесла она. – Давно дело было. Никто уж и не помнит. Даже имени того казака вспомнить некому, – грустно закончила Радмила.

– Все однажды забывается, – понимающе кивнул Елисей.

– И что делать теперь станешь? – поинтересовалась бабка.

– Дождусь, пока бок заживет, и охоту начну. Не сидеть же в крепости сиднем.

– Думаешь, справишься?

– Уж что-что, а воевать меня крепко выучили, – хмыкнул парень.

– Один, с двумя кланами?! – в голосе женщины звучало неподдельное изумление.

– Я в лесу могу тенью стать. Там, где многие сильный след оставят, я тихо пройду, – принялся пояснять Елисей так, чтобы это не прозвучало пустым бахвальством. – Да и не стану я за ними по лесам бегать. Сразу к аулам пойду. А вот там уж потягаемся.

– Всех резать станешь? – помолчав, тихо спросила Радмила.

– Не хотелось бы, – вздохнув, честно признался парень. – Дети-то с бабами не виноваты, что мужики у них дурь задумали. Ежели только сама какая за пистоль схватится. Тогда уж без жалости. А ежели вести себя смирно станут, то и не трону.

– Эх, грехи наши тяжкие, – вздохнула, перекрестившись, старуха. – Ты главное, кровью упиваться не начни. Помни, что не с бабами да детьми малыми воюешь. Ступай в дом да разденься. Рану твою гляну, пока светло, – скомандовала она, меняя тему.

Проверив его бок и сменив повязку, Радмила отправила парня отдыхать, а сама занялась своими делами. Елисей, усевшись на лежанку, устало перевел дух и принялся обдумывать сложившуюся ситуацию, но углубиться в этот процесс не успел. Бабка окликнул его и попросила подойти. Как оказалось, с базара вернулась Марья и, побывав в сарае, прибежала к бабке задавать вопросы. Та, недолго думая, вызвала виновника этого переполоха.

Объяснив девушке, что это за сооружение и как им пользоваться, Елисей порадовал Марью известием, что ее Пеструху никто трогать не собирается и что накосил сена и на долю старой коровы. Слушая его, девушка быстро собрала на стол. Поужинав, Елисей поблагодарил хозяек и отправился к себе, отдыхать. Уж больно день оказался богат на события.





* * *


Закончив с работой, Елисей осторожно потянулся и, покосившись на свой раненый бок, тяжело вздохнул. Из-за этой раны ему даже на охоту было не сходить. Шов от нагрузки мог разойтись. Заштопала его бабка Радмила здорово. Стежки ровные, края раны обработаны, и вроде заживает хорошо, а все равно неприятно. Расслабился. Не учел человеческой мстительности. Да и физическая форма, как оказалось, оставляет желать лучшего. В общем, еще работать над собой и работать.

С этой мыслью парень испустил очередной вздох и, заперев сарай, отправился домой. Была примерно середина дня, и народу на улицах хватало. Чинно здороваясь со всеми знакомыми, Елисей добрался до дому и, переодевшись в домашнее, задумался, чем себя занять. Достав из шкафа несколько листов бумаги, карандаш и ровно обструганную рейку, на которую он собственноручно нанес разметку в метрической системе, и, присев к столу, задумался.

Идей было много, но при имевшейся производственной базе затевать что-то сложное было глупо. Да и материалов подходящих тут было не найти. Да что говорить, если даже про лак для изоляции проволоки тут никто и не слышал. Да, в газетах регулярно писали, что за границей, да и в столице, уже появились генераторы электричества, и кое-кто из особо рисковых богатеев занялся оборудованием собственных домов электрическим освещением. Но здесь об этом даже узнавали с большим опозданием.


Ведь столичные газеты прибывали в Пятигорск с двухнедельной задержкой. Снова вздохнув, Елисей поднялся и принялся расхаживать по комнате. Все эти задержки и ограничения выводили его из себя. Немного подумав, парень хмыкнул и, присев к столу, принялся чертить режущий инструмент. Если уж создавать какую-то техническую базу, то делать это так, чтобы было удобно прежде всего самому.

Нарисовав метчики, лерки и плашки в нужном формате и указав размеры, парень задумался, кому направить этот заказ. Изя справится без проблем, но весь режущий инструмент должен быть особым образом обработан. А значит, это задача для Митрича. Покрутив в пальцах свинцовый карандаш, Елисей почесал в затылке, тихо проворчав:

– Придется обоих озадачить. А вообще, нужно в город ехать. Блин, надо выяснить, когда караван из крепости пойдет. А то с этими мстителями недолго и на проблемы нарваться. На Бога надейся, а верблюда привязывай. Нет, пора начинать полуавтомат делать. Твою ж мать! Тут же пружинных сталей не найти, – выругался он, вспомнив о главной проблеме.

Осторожный стук в дверь заставил его отвлечься от размышлений.

– Входи, кто там, – отозвался парень, поворачиваясь к двери.

– Елисей, там с тобой про маслобойку твою поговорить хотят, – просунув голову в дверь, сообщила Марья.

– Кто? – не понял Елисей.

– Так соседи, – хмыкнула девушка и бесшумно исчезла.

– Ну, хотят, значит, поговорим, – буркнул парень, вылезая из-за стола.

Надев уличные поршни, он вышел на крыльцо и с удивлением увидел целую делегацию. Во дворе стояло человек двадцать народу.

– День добрый, соседи. Случилось чего? – осторожно поздоровался парень.

– Дело к тебе есть, Елисей, – выступил вперед самый старший из пришедших. – Просить тебя хотим, дозволить маслобойкой твоей пользоваться. Не бесплатно, само собой. Уж больно удобная штука у тебя получилась. Бабы нам уж все головы проклевали с этим делом.

– И как оно будет? – озадаченно поинтересовался парень, не ожидавший такой реакции на такой простой механизм.

– Так просто все. Кому надо, приходит и масло себе сбивает, – развел руками пожилой казак. – Ты только Радмиле скажи, что добро, мол, дал, а мы уж сами решим, кому когда приходить. Ну и цену назови.

– Да с ценой все просто, – отмахнулся парень. – Я в сарае жестянку поставлю, и будете туда за каждый раз полушку кидать. А вот с сараем не знаю, что и сказать. Сарай-то не мой. Тут с бабкой Радмилой говорить надо.

– А чего со мной говорить? – отозвалась бабка, выходя из-за угла. – По мне, так главное, чтобы чисто после каждого было. А сарая мне не жалко.

– Ну, вот вроде и все, – развел Елисей руками. – Или не так что?

– Да так все вроде, только цена… – сделал паузу казак.

– А что цена? – не понял Елисей. – В той махине два подшипника. И каждый по пяти рублей на ассигнации стоит. А ну как развалится?

– Так я за то и говорю, что мало спросил, – оживился казак.

– Э-э, – на пару секунд завис Елисей, – так вроде с соседей шкуру драть не по-человечески будет. А так, глядишь, и набежит потихоньку, и вам не в убыток, – выкрутился он, сообразив, что поторопился начать торг.

– Спаси Христос, – поклонился казак и, развернувшись, громко спросил у остальных: – Все всё слыхали? Ну, тогда и пошли с богом.

Народ потянулся на улицу, и Елисей уже собрался вернуться в дом, когда приметил стоящую у забора женщину средних лет во вдовьем платке. Раньше она парню на глаза не попадалась, поэтому Елисей обернулся к стоявшей у крыльца бабки, пытаясь понять, с кем именно женщина хочет пообщаться.

– Лизавета, ты чего замерла там, как неживая? – окликнула бабка женщину. – Стряслось чего?

– Спросить хотела, а теперь и не знаю, – негромко отозвалась та.

– Хотела, так спрашивай. Ты не молчи, Лизавета. Жизнь, она по-всякому поворачивается, – подбодрила ее Радмила.

– Да не знаю, как и сказать, – еще сильнее смутилась женщина.

– Что, денег нет? – сообразил, в чем проблема, парень.

– Угу, – вздохнув, кивнула Лизавета. – Иной раз и добудешь деньгу какую, так все на детей уходит. Прости, казак. Пойду я, – чуть вздрогнув, поклонилась она и попыталась проскочить в калитку.

– Погоди, – остановил ее парень. – Приходи, когда время придет. Не надо денег. Так приходи.

– Спаси Христос, казак, – поклонилась женщина и выскочила со двора.

– Правильно, – вздохнув, одобрительно кивнула Радмила. – Шестеро деток у нее. Второй год как вдовая. Одна их тянет. Добре решил.

– Ты присмотри, бабушка, чтобы кто из соседей ее не обидел, когда придет, – подумав, попросил Елисей. – А я подумаю, как ей помочь можно.

– Да чем ты ей поможешь? – удивилась бабка. – Ты ж не святой, и мужа ей не вернешь.

– Мужа не верну, а вот механизм какой придумать, чтобы ей жить чуть легче стало, это можно.

– И что же это за механизм такой? – заинтересовалась бабка.

– А еще одну маслобойку соберу и на подворье у нее поставлю. Пусть тоже с соседей копеечку получит, – нашелся парень.

– Неужто сделаешь?! – охнула Радмила.