Гори
Часть 49 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну, согласитесь, вы рассказываете о каких-то совершенно диких вещах.
Грейс и глазом не моргнула. Уж она-то знала: подчас папочке приходится немножко врать, чтобы тем самым вытянуть из людей немного правды – чтобы захватить их врасплох или хотя бы убедиться, что те действительно не врут. Они и сами с папой видели совершенно дикие вещи. Папочка просто хотел быть уверен, что их видел и шериф.
– Генерал, по-моему, так не думает, – кисло заметил Келби.
– Правда?
– Ага, – теперь шериф глядел хитро. – Я ему толкую про такое, что моя бабуля решила бы, внучок, чай, нализался, а он мне все: «Продолжайте», «Продолжайте». Вот так прямо. Будто летучие монстры и подростки-убийцы в этих краях – дело самое обычное.
– Подростки-убийцы? – небрежно переспросил папа.
Шериф оторопел – видимо, понял, что проговорился. Что ж, повторять одну и ту же историю раз за разом и правда работает.
Шериф Келби мрачно посмотрел на папу.
– Уверен, ваш генерал вам об этом сказал.
– Отнюдь.
Шериф неуютно поежился.
– Ну, в общем, к этой детали он отнесся скептически. Не к летучему монстру, заметьте, а к подростку-убийце.
– Интересное словосочетание.
– Он подросток, и он убийца. Как еще прикажете его называть? Он ведь один из ваших. – Папа на это не ответил, но маленькую улыбочку на губах оставил; шериф спал с лица. – Так он не один из ваших.
– Мы не учим подростков убивать, шериф. Какие бы другие ужасы вы о нас ни слышали.
– Тогда кто же он такой?
– Естественно было бы предположить, что это вам по должности полагается находить ответы на такие вопросы. Это, в конце концов, случилось в вашем городе.
– Я бы и нашел, но…
– Но вы упали.
Грейс было знакомо это выражение у папы на лице. С таким он ловил ее на лжи и ждал, что она сама сознается. Он никогда по-настоящему не сердился, если она быстро сознавалась. Она уже даже рот раскрыла, чтобы сказать об этом шерифу, но не успела.
– Хорошо. Хорошо! – тот закатил глаза. – Он сделал это со мной. Я успел применить пару отличных приемчиков, но он запросто меня сделал – просто взял и опрокинул взрослого шерифа на пол. Руку мне сломал и угрожал убить – этими своими ножами, которые прячет в рукавах.
– Ножами?
Шериф задрал подбородок и показал налепленные на шею два пластыря.
– Они сказали, типа они все втроем из Бюро и я должен оставить их в покое.
– Но вы не оставили.
– А вы бы что, оставили?
На папу это впечатления не произвело.
– Нет, и я бы, скорее всего, не оставил.
– Он врун, папочка? – спросила Грейс, когда они уже сели обратно, в машину.
– Это слишком сильное слово, Грейси. Не надо так звать людей. Лучше говорить «он экономит на правде» или «сказки рассказывает».
– Он рассказывал сказки, папа?
Отец задумался. Тем временем они съехали с шоссе на щебенку – проселок, казалось, уходил в густой лес.
– Я думаю, по большей части да, он рассказывает сказки. Но на сей раз…
– Мы ведь тоже видели дракона.
– Да, дочка, видели.
– А убивцу – нет.
– Убийцу. Нет, не видели.
– А что такое убивца?
– Очень нехороший человек, лапочка.
Папа сказал это очень серьезно, так что Грейс примолкла и оставила его в покое – думать. Она даже не спросила, едут ли они теперь к бабушке – вдруг, если больше не поднимать эту тему, папа так и продолжит возить ее везде с собой? Где-то ведь еще рыскал дракон. Разве ей не безопаснее будет остаться у папочки под крылом?
Папа сказал, ему нужно поговорить с чужаками с той фермы, которую упоминал шериф… – наверное, именно туда они сейчас и едут? Дороги лежали пустые. По обеим сторонам стоял лес, как в Пайндейле. Иногда он расступался, и тогда на прогалинах было видно фермы. Всюду лежал снег, так что Грейс удивилась, заметив молодого парня на обочине: он шел в противоположную сторону, держа на отлете руку с выставленным большим пальцем.
– Папочка, этот мальчик хочет, чтобы его подвезли, – сказала девочка, когда машина миновала его.
– Мы в другую сторону едем, Грейс, ему туда не надо, – отозвался отец, почти ее не слушая.
– Он… – Грейс оглянулась, проводила глазами стремительно удалявшегося путника.
Путник был одет немного странно, словно бы из другого периода истории. И еще его походка… у нее в голове само вдруг возникло слово «вдумчивость». Девочка даже почувствовала гордость – не только за длину слова, но и за его… точность.
– Он какой-то другой, папа.
– В чем другой? – отец мгновенно перещелкнул взгляд на зеркало заднего вида.
– Он идет вдумчиво.
Машина встала так резко, что Грейс даже испугалась.
– Что ты хочешь сказать?
От напряжения в отцовском голосе она испугалась еще больше.
– Он идет так, будто он… старше, чем есть.
Снова острый взгляд в заднее зеркало, быстрый разворот на сто восемьдесят. Однако подрулив туда, где вот только что ждал автостопщик… они нигде его не увидели.
– Ох уж эти твои глазки, лапочка, – сказал задумчиво папа. – Их застраховать бы надо – столько всего подмечают.
Малкольм, в свою очередь, не поверил увиденному – в основном потому, что глядел почти исключительно на девочку. Маленькую девочку, которая таращилась на него очень долго – гораздо дольше, чем это нормально для мимолетного взгляда на дороге: вы в одну сторону – мы в другую. Она не сводила с него глаз, пока автомобиль приближался… пока проезжал мимо него… и пока желудок у него делал сальто при виде того, кто вел машину.
Как только машина скрылась из виду, он ринулся в чащу, встал за деревом, как тогда, в самый первый день пути – уже целую жизнь назад, когда дракон, которого Митера Тея каким-то образом уговорила помочь, буквально уронил его с неба, а потом вернулся убить тех двоих, которые чуть не убили его. Возможно, у них тоже были семьи… и даже маленькие девочки. Путь его начался со смерти и с тех пор упорно шел в том же направлении.
Те двое этого совсем не заслужили. Как и канадский коп. И Сарин папа, и шериф, и Джейсон из другого мира.
И этот мужчина за рулем «олдсмобиля», который, Малкольм слышал, теперь несся по дороге назад, к нему – несомненно, его и искал. Он видел, как этот мужчина умер. Он смотрел, как женщина, которую мужчина считал своей напарницей, застрелила его на месте.
– Я заблудился, – прошептал он. – Заблудился и не знаю, куда мне идти.
Это была молитва… но с молитвой теперь не к кому обратиться. Вот он и молился – молился никому, – чтобы этот мужчина и эта девочка избегли судьбы тех двоих. Он просил, чтобы ему дали найти того, кого он искал, – чтобы потом вернуться, а вернувшись – просил он, – дали найти способ победить и саму Митеру Тею.
Чтобы смерти наконец прекратились.
Никогда ему уже не смыть это пятно – да он и не хотел. Искупления ему не будет.
Но для других оно еще могло быть.
Малкольм подождал, пока мужчина сдастся и уедет, а потом продолжил свой путь.
В животе у нее заурчало. Нет, голода она не чувствовала, несмотря на рвоту. В кратере этой новой горы – более неспокойной, чем первая; эта рванет в самые ближайшие годы – она свернулась, застонала… бурление сместилось куда-то поглубже.
Стало быть, яйца готовы.
Как, черт возьми? Она знала, что срок уже близок, хотя беременной сделалась только вчера. Но да, кладка готова – она сама готова, нужно только найти подходящее гнездо.
А что может быть лучше, чем готовый пробудиться вулкан?
Она принялась рыть, несмотря на начавшиеся схватки. Она прорывалась сквозь снег, сквозь лед, сквозь сам камень – она делала себе пещеру. Яйца должны быть хорошо спрятаны. Нет, от погоды им ничего не сделается (мало что на свете прочнее и выносливей драконьего яйца), а вот люди могли быть опасны. Даже здесь, на такой высоте, она не могла рисковать. Схватки стали болезненными, потом захватили все тело, целиком. Кажется, она на какое-то время покинула его… а когда вернулась, в сделанной ею полости лежала дюжина дымящихся яиц, каждое – больше человеческого роста.
Обессиленная, она рухнула в снег. Рассмеялась уныло – миру внизу выпала передышка. На какое-то время он сможет расслабиться, почувствовать себя в безопасности. Разрушителю, явившемуся взять его под свою руку, тоже требовался отдых. Уже отплывая в сон, она, наконец, сложила два и два. Ускоренное исцеление, беременность и стремительные роды, отказ этого монументального тела мириться с последним остатком ее гаснущей человечности… Даже отсутствующий палец – хотя ныне это был всего лишь отсутствующий коготь.
Она всегда это подозревала, даже в долгие человеческие годы… Все эти пламенные образы у нее в голове, способность вести других за собой под знаменем Верящих, возвращать их в те благословенные времена, когда они похищали пророчества и священные предметы… хотя эти тупицы, кажется, понятия не имели, что со всем этим делать, пока она им не показала.
Все эти способности, даже драконов заставлявшие исполнять ее волю.
Было только естественно оказаться, наконец, в мире, не сумевшем вместить ее в человеческой форме. Хотя это никак не объясняло, почему провалившийся сюда же голубой дракон разгуливал теперь на своих двоих.