Год, когда я всему говорила ДА

Меня совершенно не устраивает быть мертвой внутри.

Быть бесчувственной мне больше не подходит. Это мне не идет, и я от этого вся дергаюсь. Я ловлю себя на том, что чаще рявкаю на людей или пишу маленькие отповеди а-ля Бейли[33] в электронной почте, когда кто-то меня расстраивает. Я не хочу быть бесчувственной. Я хочу рекомендовать тому, кто меня расстроил, взять свое отношение и засунуть его прямо себе в…

Ну, скажем так, я начинаю предпочитать это засовыванию еды в собственный рот поверх моих раненых чувств.

После события, которое я стала называть «инцидентом с ремнем в самолете – 2014» (потому что я из тех женщин, которые всему присваивают названия), заваливание проблем едой стало для меня не вариантом.

После «инцидента с ремнем в самолете – 2014» я больше не в состоянии терпеть бесчувственность.

Теперь бесчувственность вызывает у меня чувство гадливости.

Теперь бесчувственность кажется мне не просто мертвой, но и гниющей.

Еда больше не шпаклюет – она душит.

И что же происходит в тот момент, когда у меня случается этот большой прекрасный прорыв, который изменяет мою жизнь?

Я впадаю в бешенство.

Вселенная уничтожила комфорт моих брауни и моего вина. Показав их мне тем, что они есть. Потому что теперь я знаю правду о них.

У меня такое чувство, будто кто-то только что рассказал четырехлетней мне правду о Санта-Клаусе. В канун Рождества. Когда я сидела у камина. Дожидаясь звона бубенчиков на крыше.

Теперь все, что мне осталось, – это тупые эльфы Санты, Неуклюжий и Дерганый. Неуклюжий и Дерганый – это не замена для большого толстого Санта-Клауса. Теперь мне приходится с этим справляться.

Теперь мне приходится сказать «нет» жирдяйству.

Проклятье! Мне хочется напинать по задам Неуклюжего и Дерганого.

Снижать вес будет непросто. Ни разу в своей жизни я не сбросила больше пятнадцати фунтов, если только это не было связано с острым желудочным гриппом или морением себя голодом до такой степени, что приходилось вызывать врачей.

Одно только совершенно безумное количество работы, которая мне предстоит, чтобы пробиться через боль и ужас самого начала, – это уже испытание.

Как-то раз мы с моей близкой подругой Джен (чье имя здесь изменено ради защиты невинного человека) поехали на неделю в дорогой оздоровительный спа-курорт. Cal-a-Vie – это прекрасное, роскошное, но эксцентричное место. Настолько эксцентричное, что там вам с самого начала говорят, что нет необходимости брать что-то с собой. После того как у вас забирают ключи от машины, вам выдают серые толстовки, которые вы будете носить каждый день. Как в армии. Или в тюрьме. Каждое утро с рассветом вас гонят в гору на ужасающий и болезненный смертельный забег. После этого следуют еще три часа тренировок. Около полудня, валясь на землю и ощущая спазмы мышц, о существовании которых даже не догадывались, вы шепчете себе под нос хитроумные планы побега с преодолением стены вместе со своими собратьями-заключенными. Но как раз когда вы собираетесь с силами, чтобы попытаться бежать, ваш «руководитель» ловит вас и препровождает в спа. Где до конца дня вас балуют самыми роскошными процедурами из всех известных человечеству. Эссенция из роз, которые были вскормлены и вспоены слезами крохотных котяток, омывает ваши ступни, и вы забываете все свои планы бегства. До следующего утра, когда все начинается заново.

Через десять минут после регистрации в Cal-a-Vie мы с Джен вернулись к столу регистрации. У нас ЧП, сказали мы администратору.

Медицинское.

Личное.

Вагинальное, намекали наши брови.

Нам отдали ключи от машины. Мы запрыгнули в нее и были таковы.

Я не собираюсь рассказывать о том, что произошло дальше.

Я никогда не буду рассказывать о том, что произошло. Я просто скажу вам, что мы вернулись в спа спустя полтора часа, воняя позором и жиром фастфудной автозабегаловки.

Мы запаниковали. Страх грядущей диеты оказался сильнее нас.

Теперь же я жду паники. Но она не приходит. Я готова.

Я беру листок бумаги и приклеиваю его на оборотную сторону дверцы шкафа. Забираюсь на весы. Смотрю на число. Испускаю каскад бранных слов, от которых любой матрос спасался бы бегством с плачем и криками. С ручкой в руке возвращаюсь к листку на дверце. Записываю дату. Записываю свой вес. Смотрю на это число. Потом срываю эту бумажку и бросаю в мусорное ведро.

Я больше не хочу никогда видеть это число.

Да-да-да.



Я предоставила себе выбор. Какое «да» я хотела сказать? Было два варианта.

Я могу сказать: да, я хочу добиться в этом успеха. Я хочу быть здоровой. Я хочу прожить долгую жизнь ради себя и своих детей. Я хочу чувствовать себя хорошо. И, как только я это скажу, я должна взяться за гуж, делать дело, не жаловаться и согласиться с тем, что это будет тяжелая работа. Потому что это так и есть. Работа. Тяжелая работа.

Зато я смогу пристегивать ремень в самолете. У меня не будет нарциссических страхов перед кармической авиакатастрофой. У меня не будет гигантского гроба и необходимости покупать палатку вместо платья.

Если я скажу «да», то жизнь, которую я спасу, будет моей собственной.

Или: я могу сказать «нет». Послать снижение веса подальше.

В пень вас, кожа да кости!


Я могу сказать: я не хочу добиваться в этом успеха. Я хочу есть жареную курицу. Я хочу быть телятиной.

Но если я скажу «нет», если я скажу, что не хочу делать эту работу? Тогда игра окончена. Мне придется заткнуться. Я не хочу снова слышать собственное нытье насчет того, как я не смогла пристегнуть ремень в том самолете. Я не хочу слушать собственный монолог о том, как это обидно, когда не можешь коснуться пальцев на ногах. И не приходи ко мне, я, стеная о том, как были ранены твои чувства, когда ты не узнала себя в зеркале. Потому что я сделала выбор. Я сказала «нет».

Погодите-ка!

Ведь я сказала «да».

Я сказала «да» жирдяйству.

И если я говорю «да» жирдяйству, то мне необходимо нормально относиться к тому, что я буду долбаного 58-го размера. Мне нужно принять себя такой, какая я есть. Мне нужно купить собственный удлинитель ремня и вытаскивать его из сумки, смело и гордо, когда я сажусь в самолет. И пусть только идиот-сосед осмелится что-нибудь сказать!

Проблема жирдяйства – не в жирдяйстве.

Проблема во мне.

Если я не собираюсь меняться, мне нужно жить дальше. Я не могу тратить драгоценное время на зависание в «ах, как жаль» и «если бы только».

Вот что такое быть мечтателем. Мечтатели никогда ничему не говорят «да».

Я ДОЛЖНА ДЕЛАТЬ.

ТОЛСТАЯ ИЛИ ХУДАЯ.

Я должна ДЕЛАТЬ.

Не знаю, с чего я вдруг решила, что это будет легко. Хорошее легко не дается.

На работе я – крутая воительница. Одержимая духом конкуренции. Я тружусь, как проклятая. Черт, я крутая, одержимая духом конкуренции воительница даже в игре в крокет с собственными детьми! Как-то раз дух конкуренции одолел меня в вязании. В ВЯЗАНИИ. Вот потому-то мне не разрешают вязать в присутствии других людей. Острые предметы, кровавая жажда победы, мотки шерсти – не самое хорошее сочетание.

Я усердно работаю – так я добиваюсь успеха. Так добивается успеха ЛЮБОЙ. Так с какого же перепугу я решила, что снижение веса будет чем-то другим?

Эта мысль служит для меня озарением. Мысль о том, что это не развлечение – это работа для крутой воительницы. Мысль о том, что снижение веса НИКОГДА не будет доставлять мне удовольствия. Что я ВСЕГДА буду хотеть жареной курицы. ВСЕГДА. ВО ВЕКИ ВЕКОВ. Я всегда буду предпочитать бегу или беговой дорожке позу «свернувшись клубком на диване с книжкой». До конца моих дней моя кровь будет бежать чуть быстрее от ароматов темного шоколада и бекона, смешанных вместе. Чизкейк всегда будет иметь для меня вкус любви. О, мне никогда не суждено полюбить снижение веса. Похудение – это не развлечение. И никогда развлечением не будет.

ОНО НЕ ПРИНЕСЕТ МНЕ НИКАКОЙ РАДОСТИ.

ОНО БУДЕТ ПИНАТЬ МЕНЯ В ЗАД И ВТАПТЫВАТЬ В ЗЕМЛЮ.

Почему-то это понимание здорово поднимает мне настроение.

Прелесть сниженных ожиданий.

Когда я перестала рассчитывать, что мне это понравится, когда я перестала требовать, чтобы снижение веса было легким или приятным, когда я перестала желать, чтобы заиграл оркестр, необходимость уделять внимание тому, что попадало мне в рот, стала сносной.

Потому что я не рассчитывала, что когда-нибудь станет лучше.

Лучше не будет НИКОГДА. Это просто… отстой.

Я сказала «да» снижению веса 8 марта 2014 года.

Встав на весы 1 марта 2015 года, я обнаружила, что сбросила почти пятьдесят килограммов. Сейчас, когда я пишу эти строки, летом 2015 года, я еще сильнее похудела. Неожиданно. С другой стороны, все, что было сброшено после семи с половиной кэгэ, было неожиданностью.

Больше, чем пара-тройка килограммов. Неожиданно больше.

Но слово «да» – могучая штука.

Итак. Я расскажу вам, как это было тяжело. Как я это ненавидела. И как все равно это делала.

Но, друзья-читатели, кто-то из вас все равно задаст этот вопрос. Кто-то из вас спросит…

– Шонда, какую вы соблюдали диету? Какую программу применяли?

Разве я не сказала, что это никогда не будет легко? Никогда не будет быстро? Если бы это было легко и быстро, разве остался бы на свете хоть кто-то, рассуждающий о том, как трудно сбросить вес?

Кстати, я готова спорить, что все эти распиаренные программы, рекламу которых вы слышите и видите, в том числе от своего врача, – они работают. Но только в том случае, если вы решите, что ВЫ выполните свою работу, чтобы заставить их работать. Мораль: ничто не будет работать, если вы не решите на самом деле, что воистину и по-настоящему готовы делать дело.

Вы готовы?

Вот как можно понять, готовы вы или нет: три года назад, если бы кто-то сказал мне что-то вроде: «Ничего не заработает, пока ты не будешь по-настоящему готова ради этого поработать», я бы силком кормила советчика сливочным маслом, пока он не стал бы весить тысячу фунтов. Потому что это звучит как полный отстой. Все кажется полным отстоем, пока не придешь в нужный психологической настрой. Все кажется полным отстоем, пока ты по-прежнему занята перечислением причин, которые заставят тебя съесть этот тортик целиком.

У тебя должна быть возможность съесть весь этот тортик. Да. Должна быть. И ты можешь. Ты можешь съесть весь этот вкусный тортик. Тебе нужно просто принять как должное, что он добавит тебе жирное брюхо. И это нормально. Просто потом не жалуйся на то, что у тебя жирное брюхо. Перестань поносить и стыдить себя.

Перестань прятаться. Будь заодно со своим жирным брюхом. Трать свое бесценное время, думая о чем-то еще помимо своего веса.

Итак. Переходим к…