Глубокие воды

После бала в честь Дня независимости прошло чуть больше двух недель, и как-то утром, завтракая с Трикси, Вик увидел в «Нью-Йорк таймс» заголовок:

НАЙДЕН УБИЙЦА РЕКЛАМНОГО АГЕНТА ИЗ НЬЮ-ЙОРКА

Спустя восемь месяцев раскрыто загадочное убийство Малькольма Макрея





Не донеся до рта ложку с кусочком грейпфрута, Вик погрузился в чтение. В штате Вашингтон полиция арестовала продавца галантерейной лавочки, который сознался в преступлении. В том, что это убийца, «сомнений нет», хотя обстоятельства еще уточняются. Задержанному, некоему Говарду Олни, был тридцать один год. Его сестра, артистка Филлис Олни, одно время «состояла в близких отношениях» с Макреем. Как говорилось в статье, Олни обозлился на Макрея, который якобы разрушил их с сестрой творческий коллектив. Они работали иллюзионистами в ночных клубах. Филлис Олни познакомилась с Макреем в Чикаго и полтора года назад, разорвав контракт, уехала с ним в Нью-Йорк. У Олни кончились деньги, сестра так ни разу ничего ему и не выслала, хотя обещала (из Мала было невозможно выжать ни гроша), а потом, по словам Олни, Макрей бросил его сестру прозябать в нищете. Год спустя Олни на попутках добрался до Нью-Йорка с единственной целью — отомстить за себя и сестру, убив Макрея. По мнению психиатров, освидетельствовавших Олни, у него наблюдаются маниакально-депрессивные тенденции, что, вероятно, будет принято во внимание судом.

— Пап! — Трикси наконец удалось привлечь к себе его внимание. — Да послушай же, сегодня я закончу твой ремень!

Видимо, она прокричала ему это уже раза три.

— Замечательно. Плетеный ремень?

— Других этим летом я не делаю, — с досадой произнесла Трикси.

Она высыпала в тарелку с кукурузными хлопьями пакетик воздушной пшеницы, тщательно перемешала и потянулась за бутылкой кетчупа. Трикси переживала эру кетчупа и поливала им все подряд, от яичницы до рисовой каши.

— Что ж, жду не дождусь, — сказал Вик. — Надеюсь, он получится достаточно длинным.

— Он громадный!

— Вот и славно.

Вик уставился на ее гладкие загорелые плечи под лямками джинсового комбинезона, рассеянно подумал, что не мешало бы ей взять с собой свитер, и вернулся к газете в руках.

Поскольку убийца ранее не общался со своей жертвой и не оставил никаких улик, — говорилось в статье, — преступление можно назвать почти «идеальным». Потребовались месяцы кропотливых расспросов всех друзей и знакомых убитого, прежде чем полиция вышла на след Олни…





Неизвестно, перепечатают ли статью в «Нью-Уэслиан» или нет, но в Литтл-Уэсли многие выписывают «Таймс», думал Вик. К вечеру все, кого это интересует, будут в курсе.

— А ты что, яичницу с беконом не будешь? — спросила Трикси, потому что обычно отбирала у него ломтик бекона.

Сейчас Вику было не до яичницы. У Трикси в тарелке плескалось море кетчупа, и даже по ее меркам хлопья с воздушной пшеницей вряд ли были съедобны. Он медленно встал, прошел на кухню, машинально зажег конфорку и положил в сковороду два ломтика бекона. Его мутило.

— Па-ап! У меня всего пя-а-ать минуток! — с угрожающими нотками в голосе крикнула Трикси.

— Сейчас, сейчас, кошечка! — крикнул он ей в ответ.

— Эй! С каких это пор ты меня называешь кошечкой?

Вик не ответил. Нужно поскорее рассказать Мелинде, подумал он, пока она не услышала новость от кого-нибудь еще.

Едва он поставил тарелку с беконом перед Трикси, как послышалось басовитое гудение школьного автобуса. Трикси заметалась и на ходу, не выпуская из рук ломтик бекона, схватила бадминтонную ракетку и любимую алую косынку, которую постоянно повязывала на шею. На пороге Трикси повернулась, сунула бекон в рот и с хрустом надкусила ломтик детскими зубками.

— Пока, папочка! — попрощалась она и скрылась за дверью.

Вик смотрел на диван в гостиной, вспоминая, как Мал, перебрав спиртного, однажды уснул на нем, правда потом пришел в себя и попросился в гостевую спальню. Вик мысленно увидел, как совсем недавно на этом диване лежал Ральф, упираясь головой в тот же подлокотник, что и Мал. Наверное, Ральфа позабавит эта история. Может быть, он даже вернется.

Вик прошел на кухню, подогрел кофе, налил чашку для Мелинды и добавил немного сахара. Потом направился с кофе к двери ее комнаты и постучал.

— Мм?

— Это я. Кофе тебе принес.

— Входи-и, — полусонно, полудосадливо протянула она.

Он вошел. Она раскинулась на спине, подложив руки под голову. Спала она в пижаме, без подушки — как-то по-спартански, думал Вик, когда заходил ее будить и видел в постели одну. Даже студеными зимними утрами спальню насквозь продувал ветер, вздымая занавески в распахнутом настежь окне. Как правило, одеяло было сброшено на пол, потому что, даже когда подмораживало, Мелинде и без него было жарко. Вот и сейчас одеяло валялось на полу, а Мелинда лежала под простынями.

Вик протянул ей большую чашку кофе. Чашка была ее собственная — бело-голубая, с ее именем.

От первого горячего глотка она поморщилась.

— Ох-х, — простонала она, откидываясь в кровати.


Чашка опасно накренилась.

Вик сел на жесткую скамеечку перед туалетным столиком.

— Я тут прочел кое-какие новости, — сказал он.

— Да? А что случилось?

— Нашли убийцу Мала.

Она приподнялась на локте, сон у нее как рукой сняло.

— Правда? И кто же это?

Газета была у него под мышкой. Он дал ее Мелинде.

Заметку Мелинда прочла жадно, с каким-то веселым блеском в глазах, из-за которого Вик не мог оторвать от нее взгляда.

— Ну надо же! — наконец произнесла она.

— Полагаю, ты довольна. — Вику удалось сохранить мягкий тон.

Она стрельнула в него взглядом, твердым и быстрым, будто пулей.

— А ты разве нет?

— Вряд ли я доволен так, как ты, — сказал Вик.

Она выпрыгнула из постели, на секунду замерла рядом с ним — белая пижама, босые ноги с алым лаком на ногтях, — посмотрелась в зеркало и откинула с лица волосы.

— Ну да, ты недоволен. Еще бы.

И она, гибкая, как Трикси, метнулась в ванную.

У кровати зазвонил телефон, и Вик сразу подумал, что это Хорас. Тот тоже выписывал «Таймс». Вик вышел, миновал гостиную и взял трубку в коридоре.

— Алло.

— Привет, Вик. Видел сегодняшнюю газету?

По голосу было слышно, что Хорас улыбается, но не злорадно, а по-дружески.

— Да, видел.

— Ты знал этого человека?

— Нет, никогда о нем не слышал.

— Что ж… — Хорас подождал, не скажет ли Вик что-нибудь. — По крайней мере, люди перестанут болтать.

— Я не слышал, чтобы кто-то особо болтал, — холодно заметил Вик.

— Ох, Вик, а я слышал. И говорили не самое хорошее.

— Ну, зато Мелинда рада.

— Вик, ты знаешь мое мнение. — Хорас замялся, подыскивая нужные слова. — По-моему, ты… по-моему, за последние месяцы она проделала большой путь. Надеюсь, так будет и дальше.

Вик прислушивался к журчанию воды в ванной. Мелинда принимала душ, а значит, трубку у себя в комнате не брала, однако Вик не решался обсуждать личные проблемы с Хорасом.

— Спасибо, Хорас, — наконец сказал он.

В типографию Вик обычно приезжал к четверти или к половине десятого, но сейчас, в десять минут десятого, он все еще сидел в гостиной: ждал, когда Мелинда закончит одеваться, ждал, что еще она скажет ему этим утром, и жаждал узнать, куда это она собралась. Она явно спешила, а значит, у нее была цель. Она куда-то позвонила из спальни, но закрытая дверь заглушала слова, да Вику и не хотелось их слышать.

Он не думал, что она возобновит встречи с Ральфом, поскольку тот зарекомендовал себя трусом. Джоэл был в Нью-Йорке, что, в общем-то, недалеко, если Мелинда вознамерилась с ним увидеться. Вик достал сигарету из пачки на коктейльном столике розового дерева. Он совсем недавно смастерил этот столик и тщательно, как линзу, отполировал чуть вогнутую столешницу. Старый столик, который Вик сделал во времена Ларри Осборна, несмотря на многочисленные защитные слои воска, был безнадежно испорчен следами от сигарет и коктейльных бокалов, так что реставрировать его не хотелось. Наверное, и новый столик розового дерева вскоре покроется кольцами от бокалов и прожженными отметинами. Услышав, как Мелинда открывает дверь, Вик сел на диван и сделал вид, что погружен в чтение.

— Ты что, наизусть статью заучиваешь? — спросила Мелинда.

— Я другое читал. Вышла новая книга об альпинизме, хочу вот купить.

— Да-да, замечательный и, главное, безопасный вид спорта. Для тебя в самый раз.

Мелинда взяла сигарету и закурила. На ней была белая блузка, коричневая вельветовая юбка-клеш и коричневые мокасины. Футляром для ключей она беспокойно постукивала по раскрытой ладони. Вид у нее был взволнованный и возбужденный, как всегда в начале новой интрижки. В таком настроении Мелинду всегда штрафовали за превышение скорости.

— Куда собралась? — спросил Вик.