Герои умирают
Часть 77 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я встряхиваю головой и иду, осторожно пробираясь между завалами мусора. Каждый шаг заводит меня все дальше в руины. Надо найти ту точку, где я потерял след; да, она говорила, что, когда я вернусь, ее здесь уже не будет, и все же лучшего места для начала поисков не придумаешь.
Бывшая контора пуста, только погасшие угли костерка Томми лежат посередине. Дверь в подвал распахнута настежь. Я заглядываю туда – вода в основном схлынула. Надо, наверное, спуститься, оглядеться напоследок.
Но тут ветхий склад вокруг начинает скрипеть и вздыхать особенно громко.
Кажется, я здесь не один.
Я тихо сливаюсь со стеной возле единственного уцелевшего дверного проема. Похоже, пока я выбирался из чулана, любопытные уши ловили каждый звук; а те, кто крадется сейчас сюда, не простые зеваки. Честные люди не ходят так тихо.
Вдруг позади меня, за перегородкой, отсыревшей настолько, что кажется, будто ее слепили из одной штукатурки, раздается хриплый шепот:
– Кейн? Барон, ты? Это я, Томми.
Черт, надо же, окружили.
– Да, Томми. Это я. В чем дело?
В дверном проеме появляется Томми, его жизнерадостная уродливая физиономия сияет.
– Я надеялся, что это будешь ты, Барон. Я тебя вычислил… Думаю, кто еще может пролезть сюда, в самую середину, никем не замеченный, хотя Подданных тут не один десяток и каждый высматривает тебя в оба глаза?
Я отвечаю на незаслуженный комплимент пожатием плеч:
– Зачем они меня высматривают? И где они?
Томми встряхивает головой, его лицо темнеет.
– Плохо дело, Кейн. Коты подстрелили и забрали с собой Паллас, а та боевая девчонка, Таланн, помнишь? Ее убили.
С тревогой заглянув мне в лицо, он разводит руками, точно извиняется:
– Берн размазал ее кишки по всему мосту Рыцарей.
С-с-с…
Господи, я старею.
Некоторое время я не чувствую ничего и не думаю ни о чем, кроме того, что каждый прожитый день моей Богом проклятой жизни давит мне на спину так, словно на нее взгромоздили пирамиду.
Только в молодости можно спокойно относиться к таким вестям. Только когда ты молод, здоров и полон оптимизма, такое можно воспринимать как данность. А для этого надо верить, что впереди всех ждет благо, и если кто-то пострадает на пути к нему, то боль будет не напрасной, каждая принесенная жертва – осмысленной, и, главное, верить, что смерть, когда она придет, не просто задует искру сознания, а принесет с собой нечто иное.
Короче, только в молодости можно считать, что дерьмо случается с людьми не напрасно.
Что ж, похоже, они все же получат то, чего так добивались, все эти господа управляющие. Может, мне только и осталось что месть.
Груз прожитых дней прижимает меня к земле так, словно сам Господь опустил на меня свой жернов. Я съезжаю спиной по стене и сажусь на пол, шарю в противной пустоте, которая заполнила мое нутро, ищу в ней остатки гнева.
Эх, хоть бы одну искорку той ярости, которая жила во мне раньше, я бы раздул из нее огонек, и он дал бы мне сил встать и идти. Но я нахожу только пепел.
Томми говорит:
– А еще с тобой хочет говорить величество. Поэтому мы и караулим тебя тут второй день. Честно говоря, я не ожидал, что ты вернешься сюда, зато Ламорак был уверен. И смотри-ка, не ошибся.
Ламорак…
Значит, он все еще здесь, по-прежнему под защитой Короля Воров…
О, вот она наконец: крохотная искорка под толстым слоем пепла ожила, затлела, обволакивая сердце дымом.
Я поднимаю глаза и вижу за спиной Томми других Подданных Короля – их много. В руках – обнаженные клинки, они тускло сверкают. Я невольно улыбаюсь:
– Спасибо тебе, Томми.
Он недоуменно хмурится:
– За что это?
– За то, что помог мне подняться.
Я подтверждаю свои слова делом, а он пятится и берет у одного из Подданных моток веревки.
– Зачем вас столько? Величество боится, что я буду драться?
Томми пропускает конец веревки меж пальцев:
– Да не, не в этом дело. Или уж сказать тебе правду? Не только величество хочет тебя видеть. Награду за твою голову подняли, и сильно. Мы сейчас сделаем вид, что связали тебя, и поведем к Королю всей кучей, чтобы ни у кого не возникло охоты напасть.
– Подняли, говоришь? Не слышал.
– Ха, еще как. Ты теперь стоишь целую тысячу ройялов…
Голос Томми прерывается, взгляд заволакивает пелена: по всему видно, что мечтами он уже в той волшебной земле, в том колдовском королевстве, где он не просто Томми, а владелец тысячи золотых монет. Но вот он возвращается с небес на землю и, кашлянув, добавляет:
– Я… хм… Я должен связать тебе руки.
Я скалю зубы:
– Только попробуй – башку оторву.
– Барон, поверь, ничего личного…
– Я объясню это величеству потом. Он поймет.
– Обещай, что не сбежишь, ладно? Я и сам не хочу тебя связывать.
– Сбегу? – Я отвечаю ему коротким ледяным смешком. – С чего это? Нам с тобой по пути.
6
Артуро Кольберг сидел в своем кресле, маски безликих полицейских маячили за его плечом. Он почти не следил за действиями Кейна и очнулся от леденящих душу раздумий, лишь когда Томми и Кейн вышли к мосту Рыцарей, превращенному в груду развалин, и разбитым докам, по которым солдаты все еще бродили в поисках выживших.
– Это все натворила Паллас? – прошептал потрясенный Кейн. – Черт меня подери… Откуда у нее столько сил?
– Баржа-то все равно ушла, – сообщил Томми.
– Да уж надо полагать.
Судя по учиненному разгрому, битва была эпической, а у него, Кольберга, не оказалось на месте ни одного Актера онлайн и, как результат, не осталось ни одного кубика с записью недавнего побоища.
Зрители упустили что-то интересное, как если бы его и не было.
Кольбергу стало еще тошнее.
Не покидая отдела техподдержки, он составил и надиктовал пресс-релиз, то и дело бросая косые взгляды на тревожную красную кнопку экстренного извлечения. На огромном изогнутом экране Кейн шел по подземным пещерам Анханы в сопровождении Подданных Арго.
И все же Кольберг имел основания быть довольным собой. Он записал отличный пресс-релиз, в котором ровным голосом оповестил публику о том, что Паллас Рил в плену, и ни одним звуком не выдал той бури, которая бушевала у него внутри.
После столкновения в хранилище прошло всего несколько минут, но шок, который испытал Кольберг, услышав угрозы Майклсона, отлился в холодную ярость. Все, все против него: Кейн, Ламорак, Паллас, Доул с Вайло и эти чертовы полицейские за спиной. Но это еще не значит, что он сложит лапки и сдастся.
Он не беззащитен, нет.
Кольберг принял решение, что карьере Майклсона пора положить конец. Для игры в «Слишком поздно» нужны двое. И как только у него появится хотя бы крохотный, микроскопический шанс оправдаться в глазах Совета управляющих, он немедленно уволит Майклсона.
И куда он тогда денется со своим гонором? Кого будет молить о работе на сетевой доске объявлений? Надо забрать у него деньги, дом и друзей… Ну и конечно, главный удар, который Кольберг предвкушал особо: он мечтал оказаться рядом с Майклсоном в тот миг, когда время Паллас Рил истечет и она, войдя в противофазу с Надземным миром, будет корчиться в агонии страшной смерти.
Вот бы увидеть тогда его лицо. Но сначала надо, чтобы Майклсон дожил до этого. Будет чертовски жалко, если он откинет копыта в Надземном мире прежде, чем Кольберг сумеет с ним поквитаться.
7
Мы долго карабкаемся по лестнице для обслуживания шахты писсуара, а когда добираемся до заветной двери, Томми придерживает ее, и я выхожу на белый свет. Он действительно белый: солнце по-прежнему светит сквозь облака.
– На песок! – командует Томми, и я ощущаю неприятную тяжесть в желудке.
Пару раз я видел, как Подданных вызывали на песок, то есть на Суд Короля. И оба раза это плохо кончилось – для Подданных.