Герои умирают
Часть 63 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Все его раны, старые и новые, напомнили о себе, пока он с трудом поднимался на ноги: ныл огромный синяк на плече, оставленный хваткой Берна, горело распухшее колено, рваная рана трапециевидной мышцы запускала огненные щупальца лихорадки в шею, ломило новый тугой шрам залеченного разрыва на внутренней стороне бедра, саднили бесчисленные кровоподтеки, шишки и синяки от падений, прыжков и ударов окованными железом дубинками. Но не они лишали его сил и возможности дышать, выжимая воздух из легких, а горечь потери, которая пронзила ему сердце, как невидимый кинжал, заставляя его содрогаться с каждым толчком.
Но постепенно сквозь дымку боли, застлавшую его мозги, начали проступать вопросы. Как он здесь оказался? Почему его отозвали?
Что, черт возьми, происходит?
Актеров никогда не выдергивают из середины Приключения, вообще никогда. Кольбергу пришлось запросить специального разрешения у гребаного Совета недобитков-управляющих, чтобы выдернуть его прямо из середины «Слуги Империи», – так чем он оправдает свою выходку теперь?
Зачем было вообще отправлять его туда, если ему с самого начала никто не собирался позволить победить?
Он снова посмотрел на огромное зеркальное стекло отдела технической поддержки и развел руки. Ему хотелось, кричать, орать, выплеснуть свой протест в диких звуках, но с губ сорвался лишь хриплый шепот:
– За что ты так со мной?
25
Технари сидели на своих местах и наблюдали за происходящим молча, вытаращив глаза. Никому не хватало смелости возразить, высказать вслух то, что вертелось у каждого на языке, задать вопросы.
– Это, – отчетливо произнес Кольберг, – была неисправность в работе оборудования. Я ясно выразился? Техническая неисправность. Вы знаете, что вам надо делать. За работу.
Комната техподдержки постепенно стала оживать, когда сначала один техник, потом другой, а потом и все сразу принялись закрывать механизм Трансфера и выводить первоочередников из канала сенсорной связи.
Артуро Кольберг прижал к пухлой груди кулак, который он едва не разбил о кнопку экстренного извлечения. Становилось все тяжелее переносить недосып, амфетамины лишь маскировали хроническую усталость, результат непрерывного нервного напряжения этих трех дней и особенно последних двадцати четырех часов, которые прошли с тех пор, как Кейн вернулся онлайн.
После успешного завершения живой трансляции Кольберг немного успокоился, пригрелся в своем кресле и задремал – даже наркотик не помешал ему погрузиться в неглубокий сон, из которого его вырвала фраза Кейна о «правительстве, так похожем на наше». Героическим усилием воли разогнав туман в голове, Кольберг, не веря своим ушам, прислушивался к разговору, который шел онлайн, коря себя за невнимательность и ротозейство. Сколько он пропустил, сколько позволил ему наболтать лишнего. Когда ужас наконец вывел его из привычного инертного состояния и он хлопнул по кнопке, было уже поздно.
И хотя у Кольберга были все основания для торжества, пусть мелочного, но все же, – наконец-то он достал этого ублюдка Кейна, а вместе с ним Майклсона, показал обоим, кто тут хозяин, – но вместо этого он чувствовал вкус пепла во рту и болезненные спазмы в желудке.
«Он знает. Кейн все знает».
Кольберг как раз глянул в окно, когда увидел Майклсона, тот стоял на платформе и смотрел прямо на него.
«Черт, этого же не может быть. Стекло с той стороны зеркальное, он меня не видит. Да и вообще, откуда ему знать, что я здесь?»
Кто-то из технарей за его спиной негромко и протяжно свистнул:
– Да он, похоже, сердится.
Второй усмехнулся ему в ответ:
– Да уж, никто бы не хотел, чтобы на него глядели так, как он сейчас глядит.
Кольберг выдохнул через нос и нашарил кнопку соединения с отделом охраны:
– Это Кольберг. Команду для подавления мятежей в Кавею, быстро. В полной экипировке.
Вот почему Актеров никогда не выдергивали назад на середине Приключения: что бы ни чувствовал сейчас Кейн, любые его эмоции передавались всем первоочередникам без исключения. Даже транквилизаторы, которые им вкалывали через систему нейрохимического ввода просмотровых кресел, не могли полностью исключить возможность мятежа.
А что до Майклсона, то ему как раз никаких транквилизаторов не давали.
Едва Кольберг успел отдать команду, как Майклсон встал и начал медленно и осторожно спускаться по длинной лестнице сбоку от черного зиккурата Трансферной платформы.
Поджав губы, Кольберг начал ритмично постукивать пальцами рук друг о друга: указательные, средние, безымянные, мизинцы, маниакально следя за слышимым лишь ему четырехтактным ритмом. Надо что-то сказать, а лучше сделать, чтобы удержать Майклсона на платформе хотя бы на две минуты, до тех пор пока не прибудут спецназовцы в красной, словно кардинальская мантия, форме, вооруженные липкой пеной и энергетическими винтовками, заряженными гелевыми пулями.
Он переключил микрофон на наружную громкость, и по Кавее прокатился его усиленный техникой голос:
– Майклсон? Э-э-э… Кейн? Пожалуйста, оставайся на платформе. Произошла техническая ошибка. Мы уже работаем над ее исправлением. Возможно, мы немедленно отправим тебя назад.
Так, с него достаточно; пора заняться насущными проблемами. Прежде всего надо найти способ умаслить председателей других студий; звонки со всего мира обрушатся на него с минуты на минуту, коллеги будут вопить, ругаться и всевозможными способами выражать свое недовольство неожиданно прерванным Приключением Кейна. Но и это еще не самая большая его проблема.
Кольберг ждал – вернее, с ужасом предвидел – скорый звонок от Совета управляющих. И вот тут ему придется попотеть. При одной мысли о пустом экране и неестественных модуляциях обработанного цифрой голоса его желудок завязывался узлом, который подкатывал прямо ему к горлу. Нет, надо во что бы то ни стало вернуть себе ту уверенность, даже возбуждение, которое владело им во время живого эфира; однако, похоже, теперь у него наступила реакция, и если тогда он летал, то теперь камнем рухнул с высоты вниз. Трясущимися пальцами он открыл коробочку и выковырял из упаковки очередную капсулу. Отвернувшись, чтобы никто не видел, как он это делает, Кольберг заглотил ее всухую.
– Э-э-э… Стратор? – раздался у него за спиной нерешительный голос. – Может, вам лучше взглянуть.
– Мне некогда… – начал было Кольберг, но его раздраженный голос тут же прервался, а во рту стало сухо, когда он все же посмотрел туда, куда показывал техник.
Далеко внизу, в Кавее, Майклсон бежал по пологому склону центрального прохода к двери.
Так, похоже, назревает проблема.
Но Кольбергу платили именно за то, что он решал любые проблемы, и быстро. Вот и теперь, потратив на принятие решения не более секунды, он протянул руку к переговорному устройству и вызвал отдел охраны:
– Это снова Кольберг. Выберите из команды подавления троих и отправьте их в мой офис. Не в Кавею, не в техподдержку, а прямо в мой офис, вы меня поняли?
Его секретарь наверняка уже ушел домой; никто им не помешает, не будет лишних свидетелей.
– И пусть это будут не регулярные охранники, а спецподразделение. Возьмите шестерых спецов, троих отправьте ко мне в офис и еще троих сюда, в техподдержку. Отдайте им приказ взять Майклсона под стражу, когда он здесь появится, и привести ко мне в офис. Авторизуйте применение силы.
Затем Кольберг повернулся к умиравшим от любопытства технарям и вгляделся в их стремительно мрачнеющие лица:
– Когда Кейн появится здесь – а он… гм… обязательно появится, он сюда и стремится, – скажите ему, что я жду его у себя в офисе. Только это, и ничего больше. Сюда скоро придут спецы из отдела безопасности, они его туда и отведут. А вам лучше вообще с ним не разговаривать. Я полагаю, что он хочет наказать кого-то. Постарайтесь, чтобы это были не вы.
С этими словами он повернулся и поковылял к выходу, переставляя ноги так быстро, как только позволяли ему вихляющиеся жирные бедра.
26
Хари устремил взгляд на непрозрачную стеклянную стену службы техподдержки и понял, что именно там он может найти кое-какие ответы.
Мысль привела за собой действие: оттолкнувшись от Трансферной платформы, он одним прыжком оказался в проходе и понесся к двери. Из пяти тысяч первоочередников, наполнявших Кавею, никто даже пальцем не пошевелил, когда он пробегал мимо, – все спали мирным, навеянным химикатами сном, из которого они еще не скоро вернутся к реальности.
Швейцары во фраках разбежались при его приближении, а когда он с размаху врезался в широкие двойные двери Кавеи, те загудели, ударившись о мраморные стены коридора. Поврежденное колено давало о себе знать на каждом шагу, плечо дергало, но никакая боль не могла даже сравниться с той, что сжимала сейчас его сердце.
Когда он на полном ходу врезался в стальную дверь для персонала, взревела сирена и продолжала реветь, пока металлические ступеньки винтовой лестницы для сотрудников техобслуживания гудели под каблуками его сапог. Лестница была такой длинной, что даже он начал задыхаться, когда наконец выскочил в кольцевой коридор для сотрудников, окружавший поверху всю Кавею. Внизу продолжала завывать сигнализация.
Через простую, без всяких надписей, дверь он ворвался в стерильный монохроматический отсек комнаты технического обслуживания.
Четыре человека в белой форме техперсонала застыли, глядя на него со своих стульев. Все четверо съежились так, словно заранее уклонялись от удара, но, похоже, ничуть не удивились, а один даже поднял руки ладонями вперед.
– Стой! – сказал он и погладил воздух так, словно Хари был злой собакой, которую можно остановить строгим тоном и спокойными движениями. – Это была техническая неисправность, ясно? Техническая неисправность!
– Вы врете еще хуже, чем я. – Хари шагнул к нему. – Что случилось? Почему меня выдернули? – И, сделав еще шаг, оскалился. – Если ты начнешь говорить раньше, чем я подойду к тебе вплотную, я, так и быть, ничего тебе не сделаю.
– Председатель Кольберг… – У техника сорвался голос, и он закашлялся, но потом продолжил: – Председатель Кольберг… э-э-э… ждет тебя в своем офисе…
– Он сказал это по телефону? – Хари прислонился к спинке откидного кресла за пультом помрежа и почувствовал, что кожа еще теплая. – Нет… Он был здесь, так? Он говорил не из офиса… Он сам был здесь.
Тепло кожаного кресла, которое он ощущал сейчас, передалось ему от дряблой, влажной плоти Кольберга. От одной мысли об этом у Хари подкатил к горлу ком, и он с гримасой отвращения отдернул руку. Он заметил крупную, похожую на гриб кнопку экстренного извлечения. Раньше она светилась, теперь была мертвенно-серой. Но в воображении Хари она светилась ярким тревожным светом, когда на нее опускался пухлый потный кулак Кольберга. На какой-то момент он погрузился в кровожадную мечту о том, как будет отрывать на этой руке пальцы и один за другим засовывать их жирному придурку в глотку: он даже встряхнул головой, отгоняя навязчивый образ, но тот не хотел уходить.
– В офисе, значит?
– Да, и… и, Кейн? Он уже… э-э-э… вызвал охрану – еще до того, как ушел отсюда. Чтобы они отвели тебя к нему.
Хари кивнул:
– Это на него похоже.
Он понял, что перепуганный технарь пытается помочь ему, предостеречь о чем-то. А еще он понимал, что уже поздно.
– Что ж, спасибо, – сказал он и вышел.
Они ждали его за дверью, в коридоре.
Трое сотрудников безопасности Студии, в полной экипировке: ярко-красные доспехи из карбоноволоконной керамики на подкладке из сорбатана, зеркальные антилазерные щитки на шлемах опущены, канистры липкой пены пристегнуты к поясу, электрические винтовки Вестингауза с патронташами на сотню гелевых зарядов на груди.
Едва он появился, они с механической четкостью роботов двинулись к нему. Рабочие.
Среди сотрудников давно ходили слухи, что Студия взяла в отдел охраны группу преступников, переделанных в киборгов. Процесс переделки заключался в том, что у людей полностью отключали высшую когнитивную деятельность мозга, зато повышали покорность; киборги не могли даже помыслить о том, чтобы ослушаться данного им приказа.
Завидев Хари, один из них ровным, лишенным эмоций голосом сказал:
– Ты пойдешь с нами.
И Хари как-то сразу утратил всякое желание придумывать причину для сопротивления. Он только пожал плечами и продолжал идти, а они окружили его со всех сторон, подстраиваясь под его шаг.
Секьюрити вывели его из служебного коридора к покрытым позолоченной филигранью дверям персонального лифта Председателя и набрали комбинацию клавиш на заблокированной для взгляда панели. Скоро лифт уже нес их вниз, в подземные глубины Студии, где находился кабинет Кольберга.