Гамбит пешки
Часть 38 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Но…
Нацуко взяла Ю за руку, попыталась повернуть ее к Бату. Ю не двигалась.
— Я выбрала тебя, потому что ни один воин не может превзойти бога войны в бою. Бату — бог войны. Он создан из нее, построен из боя. Он — воплощение боя. Ни один смертный воин не может победить. Но ты… не воин. Твои навыки не в сражении, а в структуре сражения. Ты отвечаешь на навыки боя пониманием стратегии. Ты видишь правила игры, как их исказить или сломать. Ты, — Нацуко сделала паузу и ткнула с силой Ю в грудь, — единственная можешь одолеть Бату.
Ю покачала головой. Осознание того, что богиня хотела от нее, ужасало.
— Ты ожидаешь, что я одолею бога войны в дуэли? Как?
Нацуко улыбнулась божественной широкой улыбкой.
— Обхитрив его. Обыграв его. Иначе зачем ты вырезала все те шахматные фигурки?
— Время вышло, маленькая Нацуко, — сказал Бату.
Ю еще миг смотрела на Нацуко. Ею играли. Ими всеми играли. Она посмотрела на контракт на своей руке.
— Ты не можешь его вернуть, да? — спросила Ю.
— Что?
— Стальной Принц, — она не знала, помнила ли Нацуко об обещании. — Ты не можешь его вернуть, даже если станешь тянцзюн, — странно, но она не злилась, не печалилась и не ощущала предательства. Она была рада.
Нацуко вздохнула, словно Ю была непослушным ребенком.
— Конечно, нет. Он был мертв пять лет. И я не соглашалась. Я сказала, что верну то, что ты потеряла, что для тебя дороже всего, и я уже это сделала, — она сжала ладонь Ю. — Это не был глупый принц, который погиб. Ты потеряла нечто личное. Цель жизни. Я отдала это тебе, когда ты согласилась быть моим чемпионом. Это твоя цель, Ю. Это твое значение. И не смей говорить, что это хуже, чем вернуть принца. Ты не должна была стать призраком, который движется от деревни к деревне, ворует у стариков карманные деньги. Тебе были суждены подвиги. У тебя есть потенциал быть великой. Но ты потеряла цель. Волю быть чем-то большим, — ее улыбка пропала, и Ю увидела слезы в глазах старой богини. — Скажи, разве ты не стала счастливее, когда я нашла тебя? Не думай, что мое чудесное общество сделало это за тебя. У тебя снова есть повод жить, бороться и проверять себя снова и снова.
Она была права. Конечно. Ю давно знала правду, с первого мгновения, как встретила Стального Принца. Она не любила его, как человека. Она любила имя, идею. Она любила цель, которую он представлял, и то, как она могла использовать свои навыки на практике. Богиня сдержала обещание. Она вернула Ю ее Стального Принца, настоящего Стального Принца. Она отдала Ю повод жить и бороться. Остановить Бату. Покончить со всеми войнами.
— Думаешь, я могу победить? — прошептала Ю. Бату был сильным, это было понятно. Она могла обыграть любого в игре, но она не была воином.
— Конечно, — рявкнула Нацуко. — Я не таскала бы тебя по Хосе, если бы так не думала. Но это не важно. Ты думаешь, что сможешь?
— Последний шанс, маленькая Нацуко, — сказала Бату. — Мне скучно. У твоего чемпиона есть артефакты или нет?
Ю подумала о народе Андинь, их пострадавшем от войны городе. О солдатах в армии Ревущего Тигра, умирающих для защиты Хосы. О детях, которых защищала Янмей, сиротах войны. Она не знала, могла ли одолеть Бату — задача казалась непосильной — но она знала, что должна попробовать. Если воин не мог его одолеть, может, она могла, ведь она не была воином.
Ю обошла Нацуко, уже полезла в карманы. Она вытащила фонарь, меч, статуэтку смеющегося Чампы, кольцо, чешуйку, хлыст и ожерелье из зубов. Потом она вытащила зеркальце, заглянула в него. Тикающие Часы глядел на нее. Она опустила все на пол перед Бату.
Фан радостно рассмеялся.
— Обидно, Ян Ян, — он насмехался над своим покровителем. Ю взглянула на вора. Семь артефактов лежали перед ним на полу. Он поймал ее взгляд и подмигнул. — Молодец.
Она посмотрела на Син Фая, он тоже стоял перед семью артефактами.
— Удачи, — он склонил голову. — Верю, она тебе понадобится.
Бату улыбался ей без слов. Боги за ней шептались. Она слышала пару смешков, другие фыркали. Никто не считал, что у нее был шанс против бога войны.
— Так-так, маленькая Нацуко, — сказал Бату. — Похоже, я тебя недооценил.
Нацуко рассмеялась.
— Только дурак видит ожерелье вместо петли виселицы, Бату.
Бату улыбнулся, встал с трона и взял свой посох.
— Глупые слова, — сказал он. — Теперь ты недооцениваешь меня. Давай, смертная. Пора покончить с этой глупой шуткой.
— Сейчас? — спросила Ю.
— Да, сейчас! — рявкнул Бату. Он спустился по ступенькам, как хищник на охоте, лень пропала из его тела. Он остановился перед ней, и Ю отпрянула на шаг, не зная, что делать, ее ноги дрожали. Ударить сейчас или ждать, пока он сделает первый ход?
Бату протянул руку, и Ю отдернулась, уже потянулась за одной из фигурок, жалея, что не было больше времени, чтобы составить план.
— Какая нервная, — сказал Бату. — Дай руку, смертная.
Ю взглянула на Нацуко, богиня кивнула. Она медленно протянула правую ладонь с татуировкой. Бату закатил глаза.
— Другую руку, — Ю опустила правую руку со смущенным кашлем. Так было не честно, она не знала, что делала, отчаянно пыталась сосредоточиться, пока пыталась думать о стратегии. Она могла убежать в толпу богов, укрыться ими, а потом ударить по Бату из толпы. Бату схватил ее за левую руку, большие пальцы обвили ее пальцы, и ее правая рука стала зудеть. Татуировка сияла. Буквы ярко пылали, поднялись с ее кожи в воздух, замерли на миг, а потом растаяли. Потом ее левая рука зачесалась, и Ю увидела, что новая татуировка появилась на ее коже. Слова змеились по ее руке, окружили наручник, оставшийся на ее запястье. Казалось, муравьи бегали по ее венам, но она подавляла желание почесаться. Бату смотрел на нее пристально темными глазами, и Ю поняла, что такая же татуировка появлялась на его руке. Один контракт начался, когда прошлый закончился. Но она все еще не могла его прочесть.
Прошлый контракт пропал, а новый перестал чесаться на руке, и Бату отпустил ее руку, посмотрел на собравшихся богов и проревел:
— Вам пора понять правду. Я — тянцзюн! — Ю отшатнулась. — Я занял трон сто лет назад и не отдам его. Смертным меня не одолеть. Я — тянцзюн, всегда им буду.
Шепот богов стал громче, но они не выступили против Бату. Никто, кроме Нацуко.
— Докажи, — сказала она, ее голос был тонким и старым, по сравнению с его. — Столько шума. Мой чемпион стоит перед тобой, Бату, — Ю не знала, хотела ли, чтобы Нацуко злила бога войны. Ей нужно было время, чтобы подготовиться. Нужен был план.
— Тут? — Ю уже озиралась, оценивала поле боя.
Бату взглянул на нее и улыбнулся, золотые бакенбарды вокруг его лица напоминали гриву обезьяны.
— Конечно, нет. Это тронный зал. У нас есть место для боя, — он махнул рукой в сторону, другие тории, как те, через которые она попала в Тяньмэнь, появились там. За ними была большая квадратная арена, открытая стихиям, солнце сияло на каменном полу. По сторонам были ряды каменных колонн, за ними были деревянные скамейки на возвышении. Это будет не просто дуэль, это будет зрелище. Бату хотел, чтобы все боги видели, как он защитит свой трон. Захватит трон раз и навсегда.
— Когда ты построил это? — спросила Нацуко.
Бату взглянул на Нацуко.
— Пока ты и твой маленький чемпион ходили за мусором богов. Я думал, что пора дать состязанию церемонию, которой оно заслужило. Ведь это будет последнее состязание.
Боги снова шептались, но никто не осмелился перечить ему.
— После тебя, чемпион, — Бату махнул на арку. Он улыбнулся, но его глаза злобно пылали.
Ю глубоко вдохнула, шагнула вперед и замерла. А потом повернулась к богам, движущимся толпой за ней.
— Я отдаю артефакты всем, чьи артефакты я собрала, — они ей уже не требовались, и если они много значили для богов, которые дорожили ими, им стоило забрать их. Ю прошла сквозь тории на арену.
Глава 37
Нацуко прошла на арену одной из последних. Она даже лениво болтала с несколькими богами. Бату не начнет дуэль без нее. Пока не соберутся все, особенно она. Так он посылал сообщение, показывал им, что его не свергнуть ни сейчас, ни потом. Он не начнет, пока они все не будут смотреть, и чем больше она даст времени Дайю на подготовку, тем лучше.
Она прошла в додзе. Бату красовался, крутил посох, рисуя им узоры. Это выглядело очень опасно, и он это хотел показать. Ю шагала между колонн на полу арены, наверное, считала шаги, запоминала поле боя. Она остановилась у мраморной колонны, прижала к ней ладонь и пошла дальше. Она опустилась на колени в центре, смахнула камешек с пола. Стратегу нужно было знать местность. Нацуко прошла к скамьям, сжимая маску Дайю. Белую, без черт, кроме прорезей для глаз и трещины от правого глаза до подбородка, словно следа от слезы.
— Нацуко, — сказала Ю, когда богиня добралась до трибун. Чампа и Кандо были там. Они всегда были близкими друзьями Нацуко и Фуюко.
Нацуко спрятала маску Искусства Войны в ханфу, налепила на лицо улыбку, которую не чувствовала.
— У тебя нет дел важнее? — сказала она. — Тебе нужно убить божество, девочка.
— Спасибо, — Ю улыбнулась. Она выглядела моложе, чем в их первую встречу. Она выглядела на свой возраст. Стыд, жалость к себе добавили морщин на ее лицо, но они пропали за последние несколько дней.
— Э? За что? За то, что втянула тебя в эту, — она усмехнулась, — ужасную ситуацию?
— За веру в меня, — сказала Ю. — И за то, что помогла мне поверить в себя, — она перешагнула нижнюю скамью и сжала ладони Нацуко. — Теперь я понимаю, что значат все фигуры, и где мое место в игре, — она отодвинулась и пошла биться с богом войны.
Нацуко посмотрела на свои ладони, пока устраивалась между Чампой и Кандо. Ей было не по себе, пока она смотрела на шахматную фигурку Императрицы в ее облике. Она была умело вырезана, две стороны изображали хмурую старушку и улыбающуюся девочку. Внизу Ю вырезала послание. «Мы уязвимее всего в миг победы».
Нацуко села, хмурясь. Она вытащила маску и посмотрела на нее в одной руке и фигурку себя в другой.
— Бедняжка, — сказала она.
— Что это, Нацуко? — сказал Чампа, улыбаясь.
— Она не знает, что я сделала с ней, — сказала Нацуко.
Кандо легонько похлопал ее по плечу.
— Мы никогда не знаем, — конечно, он уже такое проходил. — Думаешь, она победит?
Нацуко рассмеялась.
— Я рискнула братом ради этого, — уверенно сказала она и понизила голос до шепота. — Она обязана победить.
Ю стояла в четырех шагах напротив Бату в центре додзе, сунув ладони в рукава, шляпа скрывала из виду половину ее лица. Она выглядела расслаблено, но Нацуко знала ее лучше. Она знала, что ее чемпион дрожала. Она не умела избавляться ото всех эмоций.
Бату ударил посохом по полу, разбивая каменную плиту.
— Покончим с этим, — крикнул он и повернулся к Ю. — Давай, смертная. Атакуй, у тебя будет лишь один удар.
Ю не двигалась.
Нацуко взяла Ю за руку, попыталась повернуть ее к Бату. Ю не двигалась.
— Я выбрала тебя, потому что ни один воин не может превзойти бога войны в бою. Бату — бог войны. Он создан из нее, построен из боя. Он — воплощение боя. Ни один смертный воин не может победить. Но ты… не воин. Твои навыки не в сражении, а в структуре сражения. Ты отвечаешь на навыки боя пониманием стратегии. Ты видишь правила игры, как их исказить или сломать. Ты, — Нацуко сделала паузу и ткнула с силой Ю в грудь, — единственная можешь одолеть Бату.
Ю покачала головой. Осознание того, что богиня хотела от нее, ужасало.
— Ты ожидаешь, что я одолею бога войны в дуэли? Как?
Нацуко улыбнулась божественной широкой улыбкой.
— Обхитрив его. Обыграв его. Иначе зачем ты вырезала все те шахматные фигурки?
— Время вышло, маленькая Нацуко, — сказал Бату.
Ю еще миг смотрела на Нацуко. Ею играли. Ими всеми играли. Она посмотрела на контракт на своей руке.
— Ты не можешь его вернуть, да? — спросила Ю.
— Что?
— Стальной Принц, — она не знала, помнила ли Нацуко об обещании. — Ты не можешь его вернуть, даже если станешь тянцзюн, — странно, но она не злилась, не печалилась и не ощущала предательства. Она была рада.
Нацуко вздохнула, словно Ю была непослушным ребенком.
— Конечно, нет. Он был мертв пять лет. И я не соглашалась. Я сказала, что верну то, что ты потеряла, что для тебя дороже всего, и я уже это сделала, — она сжала ладонь Ю. — Это не был глупый принц, который погиб. Ты потеряла нечто личное. Цель жизни. Я отдала это тебе, когда ты согласилась быть моим чемпионом. Это твоя цель, Ю. Это твое значение. И не смей говорить, что это хуже, чем вернуть принца. Ты не должна была стать призраком, который движется от деревни к деревне, ворует у стариков карманные деньги. Тебе были суждены подвиги. У тебя есть потенциал быть великой. Но ты потеряла цель. Волю быть чем-то большим, — ее улыбка пропала, и Ю увидела слезы в глазах старой богини. — Скажи, разве ты не стала счастливее, когда я нашла тебя? Не думай, что мое чудесное общество сделало это за тебя. У тебя снова есть повод жить, бороться и проверять себя снова и снова.
Она была права. Конечно. Ю давно знала правду, с первого мгновения, как встретила Стального Принца. Она не любила его, как человека. Она любила имя, идею. Она любила цель, которую он представлял, и то, как она могла использовать свои навыки на практике. Богиня сдержала обещание. Она вернула Ю ее Стального Принца, настоящего Стального Принца. Она отдала Ю повод жить и бороться. Остановить Бату. Покончить со всеми войнами.
— Думаешь, я могу победить? — прошептала Ю. Бату был сильным, это было понятно. Она могла обыграть любого в игре, но она не была воином.
— Конечно, — рявкнула Нацуко. — Я не таскала бы тебя по Хосе, если бы так не думала. Но это не важно. Ты думаешь, что сможешь?
— Последний шанс, маленькая Нацуко, — сказала Бату. — Мне скучно. У твоего чемпиона есть артефакты или нет?
Ю подумала о народе Андинь, их пострадавшем от войны городе. О солдатах в армии Ревущего Тигра, умирающих для защиты Хосы. О детях, которых защищала Янмей, сиротах войны. Она не знала, могла ли одолеть Бату — задача казалась непосильной — но она знала, что должна попробовать. Если воин не мог его одолеть, может, она могла, ведь она не была воином.
Ю обошла Нацуко, уже полезла в карманы. Она вытащила фонарь, меч, статуэтку смеющегося Чампы, кольцо, чешуйку, хлыст и ожерелье из зубов. Потом она вытащила зеркальце, заглянула в него. Тикающие Часы глядел на нее. Она опустила все на пол перед Бату.
Фан радостно рассмеялся.
— Обидно, Ян Ян, — он насмехался над своим покровителем. Ю взглянула на вора. Семь артефактов лежали перед ним на полу. Он поймал ее взгляд и подмигнул. — Молодец.
Она посмотрела на Син Фая, он тоже стоял перед семью артефактами.
— Удачи, — он склонил голову. — Верю, она тебе понадобится.
Бату улыбался ей без слов. Боги за ней шептались. Она слышала пару смешков, другие фыркали. Никто не считал, что у нее был шанс против бога войны.
— Так-так, маленькая Нацуко, — сказал Бату. — Похоже, я тебя недооценил.
Нацуко рассмеялась.
— Только дурак видит ожерелье вместо петли виселицы, Бату.
Бату улыбнулся, встал с трона и взял свой посох.
— Глупые слова, — сказал он. — Теперь ты недооцениваешь меня. Давай, смертная. Пора покончить с этой глупой шуткой.
— Сейчас? — спросила Ю.
— Да, сейчас! — рявкнул Бату. Он спустился по ступенькам, как хищник на охоте, лень пропала из его тела. Он остановился перед ней, и Ю отпрянула на шаг, не зная, что делать, ее ноги дрожали. Ударить сейчас или ждать, пока он сделает первый ход?
Бату протянул руку, и Ю отдернулась, уже потянулась за одной из фигурок, жалея, что не было больше времени, чтобы составить план.
— Какая нервная, — сказал Бату. — Дай руку, смертная.
Ю взглянула на Нацуко, богиня кивнула. Она медленно протянула правую ладонь с татуировкой. Бату закатил глаза.
— Другую руку, — Ю опустила правую руку со смущенным кашлем. Так было не честно, она не знала, что делала, отчаянно пыталась сосредоточиться, пока пыталась думать о стратегии. Она могла убежать в толпу богов, укрыться ими, а потом ударить по Бату из толпы. Бату схватил ее за левую руку, большие пальцы обвили ее пальцы, и ее правая рука стала зудеть. Татуировка сияла. Буквы ярко пылали, поднялись с ее кожи в воздух, замерли на миг, а потом растаяли. Потом ее левая рука зачесалась, и Ю увидела, что новая татуировка появилась на ее коже. Слова змеились по ее руке, окружили наручник, оставшийся на ее запястье. Казалось, муравьи бегали по ее венам, но она подавляла желание почесаться. Бату смотрел на нее пристально темными глазами, и Ю поняла, что такая же татуировка появлялась на его руке. Один контракт начался, когда прошлый закончился. Но она все еще не могла его прочесть.
Прошлый контракт пропал, а новый перестал чесаться на руке, и Бату отпустил ее руку, посмотрел на собравшихся богов и проревел:
— Вам пора понять правду. Я — тянцзюн! — Ю отшатнулась. — Я занял трон сто лет назад и не отдам его. Смертным меня не одолеть. Я — тянцзюн, всегда им буду.
Шепот богов стал громче, но они не выступили против Бату. Никто, кроме Нацуко.
— Докажи, — сказала она, ее голос был тонким и старым, по сравнению с его. — Столько шума. Мой чемпион стоит перед тобой, Бату, — Ю не знала, хотела ли, чтобы Нацуко злила бога войны. Ей нужно было время, чтобы подготовиться. Нужен был план.
— Тут? — Ю уже озиралась, оценивала поле боя.
Бату взглянул на нее и улыбнулся, золотые бакенбарды вокруг его лица напоминали гриву обезьяны.
— Конечно, нет. Это тронный зал. У нас есть место для боя, — он махнул рукой в сторону, другие тории, как те, через которые она попала в Тяньмэнь, появились там. За ними была большая квадратная арена, открытая стихиям, солнце сияло на каменном полу. По сторонам были ряды каменных колонн, за ними были деревянные скамейки на возвышении. Это будет не просто дуэль, это будет зрелище. Бату хотел, чтобы все боги видели, как он защитит свой трон. Захватит трон раз и навсегда.
— Когда ты построил это? — спросила Нацуко.
Бату взглянул на Нацуко.
— Пока ты и твой маленький чемпион ходили за мусором богов. Я думал, что пора дать состязанию церемонию, которой оно заслужило. Ведь это будет последнее состязание.
Боги снова шептались, но никто не осмелился перечить ему.
— После тебя, чемпион, — Бату махнул на арку. Он улыбнулся, но его глаза злобно пылали.
Ю глубоко вдохнула, шагнула вперед и замерла. А потом повернулась к богам, движущимся толпой за ней.
— Я отдаю артефакты всем, чьи артефакты я собрала, — они ей уже не требовались, и если они много значили для богов, которые дорожили ими, им стоило забрать их. Ю прошла сквозь тории на арену.
Глава 37
Нацуко прошла на арену одной из последних. Она даже лениво болтала с несколькими богами. Бату не начнет дуэль без нее. Пока не соберутся все, особенно она. Так он посылал сообщение, показывал им, что его не свергнуть ни сейчас, ни потом. Он не начнет, пока они все не будут смотреть, и чем больше она даст времени Дайю на подготовку, тем лучше.
Она прошла в додзе. Бату красовался, крутил посох, рисуя им узоры. Это выглядело очень опасно, и он это хотел показать. Ю шагала между колонн на полу арены, наверное, считала шаги, запоминала поле боя. Она остановилась у мраморной колонны, прижала к ней ладонь и пошла дальше. Она опустилась на колени в центре, смахнула камешек с пола. Стратегу нужно было знать местность. Нацуко прошла к скамьям, сжимая маску Дайю. Белую, без черт, кроме прорезей для глаз и трещины от правого глаза до подбородка, словно следа от слезы.
— Нацуко, — сказала Ю, когда богиня добралась до трибун. Чампа и Кандо были там. Они всегда были близкими друзьями Нацуко и Фуюко.
Нацуко спрятала маску Искусства Войны в ханфу, налепила на лицо улыбку, которую не чувствовала.
— У тебя нет дел важнее? — сказала она. — Тебе нужно убить божество, девочка.
— Спасибо, — Ю улыбнулась. Она выглядела моложе, чем в их первую встречу. Она выглядела на свой возраст. Стыд, жалость к себе добавили морщин на ее лицо, но они пропали за последние несколько дней.
— Э? За что? За то, что втянула тебя в эту, — она усмехнулась, — ужасную ситуацию?
— За веру в меня, — сказала Ю. — И за то, что помогла мне поверить в себя, — она перешагнула нижнюю скамью и сжала ладони Нацуко. — Теперь я понимаю, что значат все фигуры, и где мое место в игре, — она отодвинулась и пошла биться с богом войны.
Нацуко посмотрела на свои ладони, пока устраивалась между Чампой и Кандо. Ей было не по себе, пока она смотрела на шахматную фигурку Императрицы в ее облике. Она была умело вырезана, две стороны изображали хмурую старушку и улыбающуюся девочку. Внизу Ю вырезала послание. «Мы уязвимее всего в миг победы».
Нацуко села, хмурясь. Она вытащила маску и посмотрела на нее в одной руке и фигурку себя в другой.
— Бедняжка, — сказала она.
— Что это, Нацуко? — сказал Чампа, улыбаясь.
— Она не знает, что я сделала с ней, — сказала Нацуко.
Кандо легонько похлопал ее по плечу.
— Мы никогда не знаем, — конечно, он уже такое проходил. — Думаешь, она победит?
Нацуко рассмеялась.
— Я рискнула братом ради этого, — уверенно сказала она и понизила голос до шепота. — Она обязана победить.
Ю стояла в четырех шагах напротив Бату в центре додзе, сунув ладони в рукава, шляпа скрывала из виду половину ее лица. Она выглядела расслаблено, но Нацуко знала ее лучше. Она знала, что ее чемпион дрожала. Она не умела избавляться ото всех эмоций.
Бату ударил посохом по полу, разбивая каменную плиту.
— Покончим с этим, — крикнул он и повернулся к Ю. — Давай, смертная. Атакуй, у тебя будет лишь один удар.
Ю не двигалась.