Гамбит пешки

Нацуко усмехнулась.

— Многие путают героизм и поспешные действия. Это не одно и то же. Настоящий герой не действует импульсивно, он поступает разумно, обдумывая свои шаги.

— Звучит как философия, — сказал Чампа с улыбкой, которую ему вернула Ю.

Нацуко взглянула на бога смеха.

— Так и есть. Написано Искусством Войны.

* * *

Ю смотрела, как Бату красовался, широко раскрыл руки и ждал атаки. Она не двигалась. Ее стратегия была определена, план был в действии. Ей нужно было. Чтобы он сделал первый шаг.

Бату оглядел собравшихся богов, широко улыбнувшись, когда заметил Нацуко.

— Твой чемпион застыл от страха, маленькая Нацуко, — крикнул он. — Я покончу с этим!

Бог войны побежал, пересекая расстояние между ними четырьмя высокими прыжками, подняв посох для удара. Ю сосредоточилась на центральной колонне и активировала первую фигурку. Ревущий Тигр вырвался из колонны, выглядя как генерал, но из камня. Он врезался в Бату, отталкивая его. Посох бога войны пролетел так близко к голове Ю, что ветер растрепал ее волосы. Ее сердце колотилось в груди, гремело в ушах, но она не двигалась.

— Что это? — крикнул Бату на каменного генерала. Но Ревущий Тигр, конечно, не ответил. Он был из мрамора, деревянная фигурка была в его центре, оживленная и управляемая ци и техникой Ю. Идеальная копия, даже с красным пятном на спине.

Ю не верила, что одна фигурка сдержит бога война надолго. Она сосредоточилась на полу за Бату и активировала вторую фигурку. Ли Бан вытащил свое крупное тело из камня за Бату, его булава уже летела, когда ступня еще только появлялась. Он ударил булавой по животу Бату, и бог войны отшатнулся, кашляя, кровь брызнула с его губ. Он отпрянул на шаг, выпрямился и погрозил пальцем Ю. Она следила из-под полей доули, не двигалась. Ей было еще рано вступать в бой.

Бату оправился и направил посох в голову каменного Ли Бана, но Ревущий Тигр отбил его удар своим каменным дао в колонну. Бату отскочил, повернулся в воздухе и ловко приземлился на ноги. Он был сдержаннее, пока бился с двумя противниками, проверял их, размахивая посохом.

Ревущий Тигр ушел влево, Ли Бан бросился к богу войны. Посох Бату взлетел с молниеносной скоростью, попал по животу Ли Бана, разбивая камень там, где была вмятина. Кусочки живота Ли Бана отлетели на пол, но он шагал вперед, схватил посох, а Ревущий Тигр приблизился к Бату, взмахивая дао. Бог войны взревел и повернул посох, поднимая каменного Ли Бана и бросая его под ноги Ревущего Тигра. Они столкнулись и рухнули грудой каменных конечностей, прокатились по полу. Бату отвернулся от статуй и побежал к Ю.

Пора было ей двигаться. Ю активировала третью фигурку, и конь выскочил из камня под ней. В отличие от старого Кома, этот не был медленным или уставшим. Ю вскрикнула в тревоге, когда каменный жеребец поднялся между ее ног. Она устроилась на его спине. Бог войны шел к ним, но Ревущий Тигр поднялся на ноги и прыгнул в его сторону. Ли Бан тоже встал с хрустом, обе статуи встали бок о бок, перегородив Бату путь, пока Ю неслась прочь на Коме.

Ю сжимала каменную гриву Кома, пока неслась галопом по внешней стороне арены. Она подпрыгивала с болью, ноги и зад бились об камень. Она потянулась в карман свободной рукой, хватала горсти опилок и рассыпала их на полу арены. Боги вокруг нее были пятнами красок и ошеломленных лиц. Их крики смешались с грохотом копыт Кома, стучащих по камню, в какофонию.

Бату оттолкнул Ли Бана концом посоха, а потом развернулся, взмахнул оружием и разбил руку Ревущего Тигра. Куски камня взлетели в воздух, и каменный дао упал на пол. Ли Бан оправился и бросился на Бату, но бог войны уклонился от неловкого удара, подпрыгнул и обрушил конец посоха на голову Ревущего Тигра. Ревущий Тигр взорвался кусками камня и пылью, маленькая шахматная фигурка закружилась на полу. Бату смотрел на нее миг, а потом улыбка появилась на его волосатом лице. Он растоптал фигурку. Боль пронзила грудь Ю, словно кинжал вонзили в сердце, связь ее ци с фигуркой была разрезана. Она обмякла на спине Кома, с трудом держалась и дышала. Ее бабушка могла отделять себя от последствий, но Ю никогда такое не могла.

— Просто игрушки! — крикнул Бату. Он глядел на Ю, пока она неслась по арене на спине Кома, пытаясь сесть ровно. — Так ты надеялась победить? Бросая в меня игрушки? — он прыгнул вперед и ударил посохом в грудь Ли Бана, камень треснул, кусочки отлетели. Он повернул посох и нанес сокрушительный удар по голове Ли Бана.

Она не могла потерять Ли Бана. Рано. Ю спрыгнула со спины Кома и рухнула на пол, позорно растянувшись, ушибла колено и локоть. Она подавила боль, поднялась на ноги, пока статуя коня мчалась в бой. Бату отскочил от Ли Бана и развернул посох. Железный наконечник попал по морде коня, разбивая его челюсть, отталкивая голову. Но Ком разогнался и несся вперед. Он врезался в Бату, сбил его и рухнул на него. Смертного раздавил бы вес каменного коня, и Ю на миг понадеялась, что бой на этом закончится.

Ю пошла, хромая, кривясь от игл боли, пронзающих колено с каждым шагом. Бату с дрожью выбрался из-под веса Кома. Ком тоже пытался поднять, топал сильными каменными ногами, ударил бога войны по лицу копытом. Бату взревел и поднял огромного каменного коня, выпрямляясь. А потом он бросил каменного Кома головой на пол. Статуя коня разбилась, камни и пыль разлетелись, и Бату остался с деревянной шахматной фигуркой лошади в руке. Он сжал ее обеими руками и сломал легко, как ребенок — прутик. Еще нож вонзился в сердце Ю, связь была разорвана. Ю пошатнулась, держась за грудь. Слезы мешали видеть, она упала на колено.

— Тебе конец, смертная, — Бату улыбался с кровавыми зубами.

Ли Бан поднялся за Бату и взмахнул булавой, попал по боку Бату. Бог войны пошатнулся от силы удара, вскрикнул и развернулся, взмахивая посохом.

Ю с трудом встала, прислонилась к мраморной колонне. Ее сердце колотилось, грозя взорваться, и она не могла перевести дыхание. Потеря каждой статуи была как отрезанная часть тела.

Бату снова бил Ли Бана с силой посохом, кусочки статуи отлетали на пол. Ли Бан схватил посох каменной ладонью, но бог войны ударил его кулаком по лицу, хоть оно и было из камня, разбивая нос Ли Бана и его щеку. Бату снова ударил кулаком, и челюсть Ли Бана отвалилась куском.

Фигуры Ю быстро падали, и хоть Бату был ранен, он будто становился сильнее с каждым нанесенным и полученным ударом. Ю оттолкнулась от колонны, глубоко вдохнула. У нее была еще одна фигура, самая сильная. Она направила ладонь на колонну за Бату и активировала своего Героя.

Янмей вырвалась из колонны, была каменной, в броне и с нагинатой в руках. Статуя не показывала краски женщины или ее ярость, но двигалась с ее грацией, силой и навыками. Бату отвернулся от Ли Бана, поймал летящий клинок нагинаты Янмей. Он взвыл, когда удар пришелся по его ладони, но устоял. Ли Бан с разбитым лицом бросился вперед, обвил рассыпающимися руками бога войны, удерживая его, чтобы Янмей высвободила нагинату, повернулась и ударила Бату по голове концом с цветком. Бату откатился от удара, но при этом развернул Ли Бана, обрушил статую на каменный пол. Бог Войны отскочил, поднял посох над головой обеими руками и опустил на остатки лица Ли Бана. Статуя рассыпалась пылью.

Ю рухнула на колени, прижав обе ладони к груди. Она задыхалась, хрипела отболи. У нее не было времени. Нужно было занять место.

Бату смеялся, они с Янмей обменивались ударами. Ю встала, забытая, ведь все смотрели на бой героя с божеством. Она нашла колонну, откуда вырвалась Янмей, и прижалась к ней.

* * *

— Что она делает? — спросил Кандо. — Это не бой. Она злит Бату трюками, пока убегает.

Чампа рассмеялся.

— Стоило выбрать воина, как я, Нацуко. Син Фай устроил бы хороший бой.

Нацуко фыркнула.

— Он проиграл бы.

Бог смеха снова улыбнулся.

— Наверное. Но, думаю, Бату прав. Теперь его никто не свергнет.

Нацуко смотрела, как Янмей двигалась в крутящемся танце клинка и камня, ее нагината кружилась с гипнотизирующей грацией. Рана на голове Бату над его глазом истекала кровью. Его губы были в крови, но он улыбался, пока танцевал с Янмей, не уступая ей в скорости, отражая ее атаки. Ему нравился бой, поняла Нацуко, настолько, что он забыл про Ю.

— И нам нужно просто сдаться? — с горечью спросила она. — Оставить Бату трон?


— Да, — сказал Кандо. — Что еще мы можем?

— Ты — никчемный бог снов, Кандо, — сказала Нацуко. — Твой предшественник стыдился бы.

Кандо вздохнул.

— Какая разница? Эсен мертв.

— Да, — прошипела Нацуко. — Ты убил его.

— О, — Кандо притих на миг. — Потому ты выбрала ее?

Чампа рассмеялся.

— Ей все еще нужно победить, Нацуко.

Ю снова поднялась на ноги. Под шляпой она была теперь с маской Искусства Войны, но целой, без трещины. Нацуко посмотрела на свои руки, на фигурку в одной ладони и маску в другой.

Каменная Янмей отскочила, оббежала колонну, заставляя Бату следовать за ней. Она размеренными шагами двигалась по арене к центру, крутила нагинату перед собой, отражая удары посоха Бату. Он ударил посохом низко, железный наконечник ударил по ноге Янмей, разбивая камень. Она упала на колено. Бату прыгнул вперед, бросил посох, сжал голову статуи обеими руками и оторвал с треском камня. Янмей рассыпалась камнями по полу. Бату смотрел на деревянную фигурку Героя, схватил посох и разбил фигурку Янмей концом посоха. Ю отпрянула на шаг, но не страдала так, как от уничтожения других фигур.

Бату опустил посох на сгиб руки, стряхнул пыль с ладоней и огляделся, а потом заметил Ю.

— Это все, чемпион? — крикнул он поверх обломков на полу. — Больше игрушек нет?

Ю сделала шаг назад, но молчала.

— Было весело, — сказал Бату с кровавой улыбкой, медленно приближаясь. — Но предсказуемо. Сдавайся, и я это позволю. Это последний шанс.

Ю подняла ладони и вытянула пальцы, пол арены взорвался каменными обломками, острыми, как деревянная стружка. Бату закричал, камень ударял по нему, сбил с ног. Но осколки камня быстро рассыпались, осталась только каменная крошка на полу и пыль в воздухе.

Бату снова встал, опираясь на посох. Кровь капала из двух неглубоких ран на его груди. Он скривился, поднимаясь, а потом расхохотался.

— Так и быть! — он прыгнул и приземлился в двух шагах от Ю, взмахнул посохом размытым движением и разбил голову Ю. Ее каменное тело устояло, стало трескаться.

Глаза Бату расширились.

— Что за…

Каменная статуя Ю рассыпалась, и каменный солдат Хосы с обломком копья — Пешка, которой Ю одолела бабушку — вырвался из оболочки каменной Ю и вонзил каменное копье в грудь Бату, пробил его насквозь с брызгами крови.

Бату пошатнулся. Он сжал одной рукой копье, пока его кровь текла по нему. Он зарычал, а потом закашлялся, кровь полилась из его рта на Пешку. Его рука опустилась, и бог войны рухнул на бок на пыльный пол.

Боги затихли, глядя на мертвого бога войны. Нацуко посмотрела на фигурку в своей руке, еще раз прочла слова внизу. «Мы уязвимее всего в миг победы». В другой руке она держала маску Искусства Войны. Тишина разбилась, боги стали говорить и кричать друг на друга. Кто-то был потрясен, другие радовались, некоторые злились. Нацуко вздохнула, шум проглотил этот звук. Извинения не помогут, но она могла только это предложить своему чемпиону.





Глава 38



Ю вышла из колонны, из ниши, которую статуя Янмей вырвала, вступив в бой. Пока ее Герой отвлекал бога войны, она проникла внутрь, заменив себя своей фигурой. Своей Пешкой, внутри которой скрывалась еще Пешка. Весь бой прошел по плану, но поражение было близко, и цена его была бы слишком высока. Она пошла по арене туда, где ее ждала последняя фигура, убрала из нее свою ци. Каменный солдат рассыпался, оставив только маленькую шахматную фигурку на полу. Пешка помогла ей победить впервые давным-давно и дала самую важную победу теперь. Ю подхватила фигурку, улыбнулась и погладила большим пальцем знакомые черты. А потом убрала ее в карман и посмотрела на тело Бату, бога войны.

Его кожа тускло сияла, золотая дымка поднималась от него почти как пар. Но он точно был мертв. Его глаза были без жизни. Его грудь и сердце были пробиты, кровь собиралась под ним. Она сделала это. Это казалось нереальным. Но она сделала это. Дикий смех сорвался с ее губ, и Ю быстро зажала рот ладонью. Она убила бога войны, свергла его с трона. Теперь Нацуко займет его место и покончит с постоянными войнами, которые мучили мир сто лет. Хоса, Нэш, Ипия и Кохран познают мир. Настоящий мир. Без бога, шепчущего обещания власти или планы боя, вызывающего зависть и ненависть. Может, теперь четыре империи смогут исцелиться, насладиться временем процветания, а не жестокости. В мире, который Нацуко могла помочь создать, могла направить, не будет нужным Искусство Войны. Ю решила, что это было лучше для памяти о ее бабушке, чем любая победа в бою. Подходящий финал для наследия, которое она хотела оставить позади. Конец войнам, конец необходимости в стратегах, как она. Она сделала это.

Татуировки на руке Бату засияли. Они поднялись над его кожей, ярко вспыхнули и угасли. Она посмотрела на контракт на своей руке. Он не изменился.

— Дайю, — позвала Нацуко за Ю. Богиня не была идеальной. Она бывала ворчливой, капризной, грубой, даже немного мстительной, но она была лучше Бату. Она будет править лучше Бату. — Прости.

Ю прогнала мысли о тайне контракта на своей руке, повернулась поздравить богиню с улыбкой на лице. Она ощутила боль в груди. Нацуко стояла перед ней, хмурясь. Ю опустила взгляд и увидела рукоять в своей груди, рукоять ее ножика. Он как-то оказался в ней, клинок пронзил ее. Боль хлынула, обжигала грудь. Ю вдохнула, зная, что это был последний раз. Она рухнула на спину, все угасало перед глазами. Нацуко поймала ее и опустила на пол. В другой ладони богиня держала маску. Она осторожно опустила ее на лицо Ю, и у той не было сил бороться. Это ощущалось знакомо. Ощущалось как предательство. Но у Ю уже не было сил бороться.

Нацуко уложила ее на пол арены, и Ю увидела богиню, глядящую на нее, произносящую слова, которые она не слышала. Слова, написанные золотым светом. Она умерла с зудом на руке.

* * *

Нацуко прошла сквозь тории, покинула арену впереди толпы нервно болтающих богов. Перед ней стоял трон тянцзюн. Трон, на котором Бату сидел сто лет. Сам трон не имел силы, но он был не просто символом. Это был сигнал небесам и земле, смертным, богам и духам, что тот, кто на нем сидел, был правителем небес. Его указ был важнее всего, его желания исполняли. Желания Нацуко обретут облик. То, как Фуюко представлял мир.

Она шагнула вперед, выпрямила спину и пошла к трону. Другие боги суетились, толкались в арке за ней, несли с собой труп Ю. Нацуко было жаль, что она так поступила со стратегом, своим чемпионом. Но это нужно было сделать. Таким был закон. Правила состязания. Фан и Син Фай ждали в тронном зале, смотрели. Она позже решит, что с ними делать. Они могли пригодиться, сообщить миру о новом тянцзюне, или они знали слишком много о богах и борьбе за трон. Но пока что они не были важными.

Нацуко размяла шею. Ее шаги стали легче, а кости уже не были бременем. Ее кожа стала гладкой, морщины пропали, и ее волосы темнели, седина пропадала. Когда она добралась до ступенек трона, она снова была девочкой. Она захихикала, вприпрыжку поднимаясь по ступенькам. Когда она добралась до вершины, она обернулась и посмотрела на богов перед собой. Она видела друзей и врагов, сторонников и заговорщиков, братьев и сестер. Они были ее подданными. Нравилось им или нет. Нацуко медленно села на свой трон. Он был большим для нее, но он был построен для мужчин, а она была богиней-ребенком.

— Бату мертв, — крикнула Нацуко поверх шума богов. Они затихли один за другим и посмотрели на нее. — Его век войны подошел к концу. Вы все должны сообщить своим поклонникам, своим монахам, людям, которые посещают ваши храмы, что война уже не мандат небес. Пришло время покоя.