Факультет Драконьих наездниц

— О твоей наивности мы поговорим позже. Сейчас займемся делами. Вечером будет прием, на котором ты обязана присутствовать, поэтому нам следует поторопиться.

— Это обязательно? — жалостливо спросила я.

Спорить с отцом — себе дороже. Это человек политики. Он найдет способы и рычаги воздействия. И если мне даже один раз не удалось от него сбежать, то второй — подавно. Придется мириться. Тем более я сейчас так зла на одного черночешуйчого дракона, что готова даже выйти замуж! Ладно-ладно, это я перегибаю. Готова согласиться, чтобы сбежать из-под венца. Хотя в монастырь тоже не хочется.

— Обязательно, Аликс, — жестко ответил отец, и я просто кивнула.

— Ты знал всё с самого начала? — уточнила я.

— Нет, — хмыкнул отец. — Некоторое время тебе удалось меня дурачить. Зато я выглядел более убедительным в своем горе и панике перед его величеством и его высочеством. Потом же мне удалось тебя вычислить. Кстати, — отец достал из кармана потерянной мной кольцо-артефакт, — возвращаю. Не теряй больше. Но мне вот интересно, что ты делала в Дракмаре?

Значит, он почувствовал в тот раз мою магию магию. Не удивительно.

— Проходила практику, — пожала я плечами. — Не смотри на меня так, я не лгу. Просто стационарная портальная арка, через которую я должна была выйти, оказалась сломанной, и меня перебросило по ближайшей линии в Дракмар. Мне удалось призвать дикого и вернуться в академию. Кстати, я тогда потеряла лаорт. И теперь на мне висит за него долг.

— За лаорт? — удивился отец.

— Если говорить начистоту, то не только, — ответила я, вздохнув и потупив взор. — Там еще было выбитое окно…

— Окно?!

— И дверной проем, — “добила” я отца, и тот, встретившись со мной взглядом, улыбнулся.

— Узнаю свою девочку! Только ты мне сразу перечень предоставь, — хмыкнул отец, криво улыбнувшись.

Я остановилась и взяла отца за руку, а потом, не выдержав, крепко обняла его, привстав на цыпочки и прижавшись всем телом. Зажмурилась, чтобы сдержать набежавшие слезы. Герцог похлопал меня по спине, сжимая в сильных руках.

— Я так скучала, папа, — прошептала я. — Мне не хватало твоей защиты и поддержки.

— Ну-ну, успокойся, — проговорил его светлость и, когда я отстранилась, провел большим пальцем по щеке, смахивая неожиданно набежавшую слезинку. — Я рад, что нашел тебя.

— Не то чтобы я рада этому факту… — вновь потупив взор, призналась я и слегка улыбнулась. — Но тебя я видеть действительно рада.

Герцог Вильтерос, чрезвычайно серьезный мужчина, быстро стер со своего лица благодушное выражение лица, словно оно было не положено его статусу, и нахмурился.

— Но я так и не понял, какой может быть за тобой долг перед академией? — удивился отец. — Разве такие вещи не должен покрывать немаленький бюджет, который обеспечивает его высочество и я?

— А это уже вопросы к магистру Ингвару, — сдала его я.

— Разберемся, — с прищуром произнес отец. — А насчет сломанной портальной арки, слышал несколько случаев. Там в последнее время часто появляются обезумевшие драконы с нестабильной магией, чьи выбросы разрушают портальные арки. Возможно, тебе неповезло именно с такой.

Точно ли обезумевшие драконы с нестабильной магией или жертвы экспериментов, о которых говорил Дан? Я могла спросить отца, но не решалась. Он вновь скажет, что это не мое дело. От этого я и сбежала. Все видели меня красивой послушной куклой, которой очень легко управлять и которую не обязательно посвящать в проблемы. И отца, и Оливера устраивала такая позиция.

Меня — нет.

— Оливер знает, что я здесь?

— Для него это будет сюрпризом, — хмыкнул отец. — Я говорил ему два года назад, что знаю твое местоположение, но решил дать тебе немного времени, чтобы ты смогла определиться и повзрослеть. Понять, что как бы ты не сопротивлялась, твоя судьба — королевский престол. Оливер со мной согласен, что тебе нужно было повзрослеть, пока мы занимались важными делами. Теперь, когда его величество при смерти, тебе пора вернуться и занять законное место рядом с Оливером.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Мое мнение как всегда не учитывается?

— Ты действительно хочешь вернуться к этому вопросу? — прищурился отец и остановился, сильнее сжав мой локоть. — Аликс, ты не ребенок. О том, что тебе дано от рождения, другие только мечтают. Ваш брак с Оливером определен очень и очень давно. Это магический нерушимый договор. Ты знаешь, что даже я не могу его расторгнуть, не говоря уже о тебе.

Жизнь отца — цена этого договора.

— Помню, — тихо проговорила я. — И всё понимаю. Просто моя обретенная свобода разбилась слишком быстро. Еще не смирилась.

— У тебя есть время до вечера, — благородно напомнил отец и снял купол.

Мы как раз подошли к приемной ректора. Вздохнув, я вошла первой. В конце концов, мне не привыкать, а нервы отца нужно поберечь. Ему еще государственные дела решать.

— Вильт, сейчас нельзя! Ректор занят! — встретила меня мадам Жабо, лишь на мгновение обернувшись, чтобы не отвлекаться от приготовления чая, которое ей, видимо, поручил магистр Ингвар. — Что опять натворила?

На последних словах она обернулась с подносом в руках, который едва не выронила, заметив помрачневшего герцога Вильтероса. Она сразу же натянула улыбку.

— Ваша светлость! Магистр Ингвар вас ожидает. Вам чай с сахаром или без?

— Без. Его светлость не любит сладкое, — ответила я за отца и первой прошла к кабинету ректора, уже дотронувшись до ручки под испуганным взглядом мадам Жабо.

Отец остановил меня, накрыв мою руку своей. Его взгляд выражал недовольство.

— Видимо, ты совсем забыла об этикете, обучаясь в этой академии, но ты в первую очередь леди, поэтому позволь мне открыть перед тобой дверь, — проговорил он вполне мягко.


— Ваша светлость, всё, что угодно, но за пределами этой академии, — ответила с улыбкой. — Здесь я — всего лишь наездница диких драконов. Более того — не самая выдающаяся ученица, о чем вы должны знать, если следили за мной.

— Ты скрывала свою магию, — напомнил отец.

— Как оказалось, зря, — со вздохом ответила я и все-таки повернула ручку двери.

Отец лишь помотал головой в знак неодобрения, но последовал за мной. За нами засеменила секретарь. Магистр Ингвар, весь красный и периодически оправляющий шейные платок, который уже фактически развязался, стоял у дивана, за которым он успел спрятать свой полуголый портрет. Подавила улыбку, посмотрев в окно: солнце освещало кабинет, заливая его ярким дополуденным светом.

— Располагайтесь, ваша светлость, и... — начал ректор, предлагая нам сесть в два кресла напротив стола. — студентка Вильт...ерос.

Мадам Жабо, в это время ловко расставляющая перед нами чайный сервиз с ароматным дымящимся напитком, едва не опрокинула чашку, но я магией придержала её. Секретарь при этом с удивлением поглядывала на меня, не зная, что и сказать. Можно было просто “спасибо”, но она словно язык проглотила. Когда мадам Жабо вышла, отец взял речь:

— Итак, ректор Ингвар, я бы хотел обсудить с вами, — тут он хмыкнул, бросив короткий взгляд на меня, — долг студентки Вильт. Не возражаете?

О, ректор возражал! Очень возражал! Он прям весь покраснел, а потом сглотнул и дрожащей рукой потянулся к правому ящику стола. Герцог Вильтерос внимательно следил за его действиями, но при этом выглядел совершенно расслабленным. Я мало была похожа на него внешне, все говорили, что я пошла в мать. От отца мне достался только цвет волос: пшеничный, отливающий на солнце в светло-рыжий.

Я невольно посматривала на отца, потому что действительно соскучилась. Массивная фигура в темно-коричневом камзоле, поверх которого был накинут такого же цвета кожаный плащ, делающий герцога еще более внушительным. На ногах неизменные сапоги, в правом голенище которого спрятан кинжал — ритуальный. Отец был сильным магом, мог себя защитить, но особую страсть питал именно к ритуалам, одним из которых, установленным договором между отцом и его величеством, он когда-то в детстве связал меня и Оливера, дав клятву отдать свою дочь замуж за его высочества ценой собственной жизни.

Политические взгляды моего отца не совпадали со взглядами его величества, и однажды, очень давно, он решил воспротивиться его воле. Сильнейший герцог королевства, один из богатейших людей Дартании, великий маг, который на тот момент неженатый, начал собирать сторонников.

Вот только в их кругу оказался предатель. Он сдал моего отца и его друзей, после чего половину лишили титулов и сослали в глубинку, часть — отправили в ссылку, нескольких дворян без титулов — казнили, а отца…

С отцом было сложнее. Казнить прилюдно единственного представителя богатейшего и влиятельнейшего рода, не считая королевский? Люди поднимут бунт. Герцогство Вильтерос немаленькое, оно могло бы образовать отдельное королевство, которое может и не войти в состав королевства при желании — хватит и денег, и власти, и магии. Поэтому его величество выбрал более хитроумный ход: он заставил отца поклясться отдать одну из дочерей, которые у него родятся, в жены его пятилетнему сыну. Отец без раздумий согласился: он был еще не женат, предполагал, что у него будет несколько дочерей.

Вот только потом он встретил маму. Влюбился. Сильно. Так сильно, что после её смерти так и остался вдовцом, а я осталась его единственной дочерью и наследницей. Можно сказать, король разыграл отличный гамбит, почти заполучив герцогство Вильтерос, ведь его внук станет следующим герцогом. Вот только его величество даже предположить не мог, что его сын не будет разделять его методы в политики и разделит взгляды и мышления моего отца, который благодаря нашей помолвке с принцем был вхож во дворец, более того — вскоре стал наставником принца.

— Аликсия, — вернул меня из размышлений голос отца.

Я подняла на него растерянный взгляд. Его светлость держал в руках ту самую расписку. Ректор выглядел бледнее поганки, разве что несколько красных пятнышек портили сходство. Видно, как ректор жалел, что не сжег эту бумагу до того, как в кабинет пришел герцог. Но и не отдать её теперь он не мог: его светлость будет настаивать, может и лично обыскать кабинет, вот только тогда за сопротивление ректор точно потеряет… может, не только должность, а чего похуже. А герцог Вильтерос не мог просто так оставить у ректора мою расписку и получить от него всего лишь устное заверение, что тот ни в коем случае не воспользуется этой бумагой — это было бы верхом глупости и безрассудства. Все-таки, пусть и имя на ней другое, там мой почерк, который может сверить и подтвердить любой графолог.

— Эта бумага? — спросил отец.

Я, пробежавшись по ней внимательным взглядом, кивнула. В руках его светлости расписка вспыхнула, осыпавшись на чашку с горячим чаем сожженными кусочками. Ректор сглотнул.

— Надо ли мне спрашивать, почему академический бюджет не покрывает подобные расходы? Лаорт, очевидно, был потерян во время практики, — предположил отец, и я не решилась его переубеждать. Впрочем, как и притихший ректор. — Также я хотел бы услышать о том, как именно произошло происшествие с торжественным залом.

— Я… я… — начал ректор, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег.

— Говорите, господин Ингвар, — голос отца стал предельно холодным, словно северный ветер, от которого даже я поежилась, а ректор и вовсе сжался.

Глаза магистра испуганно забегали, и я поняла, что это не просто так, совсем не просто. Здесь кроется нечто более серьезное, чем освоение академического бюджета.

Магия отца темной волной хлынула к ректору. Ингвар схватился за горло. Я вся сжалась, как бывало всякий раз, когда передо мной представал не просто отец, а его светлость герцог Вильтерос, второй человек в королевстве, величайший маг, равных которому нет в Дартании.

— Я… я… кхе… я… — начал хрипеть ректор, отчаянно хватаясь за горло.

Магия ослабла, отступила, но ровно настолько, чтобы дать Ингвару заговорить. Я вцепилась пальцами в подлокотники кресла. Замок в двери позади нас щелкнул, а вся комната покрылась защитным куполом.

— Я вас слушаю, — сказал отец ледяным тоном, от вибрации которого завял бы любой цветок, даже самый стойкий.

— Я… я правда ничего не знал! Я бы не смог! Это все дракон!

— Дракон? — удивился отец, прищурившись.

Сердце забилось чаще. Магистр Дан зачаровал того “козла”? Этого просто не может быть! Я протестую! Этого… не может быть.

— Вы лжете, — вырвалось у меня помимо воли.

Герцог, бросив на меня короткий удивленный, вернулся к ректору, усилив хватку. Тот вновь захрипел и после ослабления магии продолжил:

— Не лгу! Послушайте, в тот день спортивный инвентарь на практическом занятии с куратором Лаери вышел из строя...

— Когда я была в седле, — подтвердила я. — Его кто-то заранее зачаровал, потому что “козел” оторвался от платформы и понесся вперед. Меня спас магистр Дан, но зачарованный инвентарь все равно успел сломать оконный косяк и дверной проем. После инвентарь оказался уничтожен так, что никаких остаточных следов обнаружить не удалось. Так мне сказал магистр Ингвар.

— Все так и было, — испуганно кивнул магистр Ингвар, — клянусь! Я правда не мог обнаружить никаких следов на инвентаре, приказал его убрать, но тут появился магистр Дан…

— Опять этот магистр? — удивился отец, явно запомнив его имя из моего рассказа.

— Дракон, — подтвердил ректор. — Ониксовый. Именно он нашел следы магии магистра Элейн. Он… он… сначала разозлился, спрашивал, где преподавательница сейчас, но я заверил его, что сам разберусь с этим делом. Пришлось долго уговаривать его, грозить своей властью, чтобы остановить его. Никогда не видел такой злости в драконах… — последнее было произнесено задумчиво. Ректор тряхнул головой. — Мне удалось его уговорить, тогда я сам отправился в комнаты магистра Элейн и…

— И? — поторопил ректора мой отец, я и сама подалась вперед.

Неужели они все-таки замешаны в этом деле? Магистр Элейн и магистр Оранд? Неужели они узнали, кто тогда был в лаборатории и после этого попытались избавиться от меня?