Это небо

Я не успела произнести ни слова: он оборвал меня обжигающим поцелуем, сигнализирующим об окончании разговора.

Я не забыла о том, что он рассказал. Не могу. Но после этого правил я больше не нарушаю. Мы ловко избегаем щепетильных тем: Рена, наших семей, будущего. Мы заворачиваем обрывки нашей жизни в мерцающие вспышки, словно накладываем веселую попсу на нарезку из фильмов.

Я рассказываю о педагоге по актерскому мастерству, который вынудил нас лечь на пол, прижать колени к груди и представить, что мы в утробе. Лэндон говорит о воде. Кончиками пальцев он рисует волны на моей обнаженной коже. Я смешу его пародией на Губку Боба Квадратные Штаны и историей об ужасном первом поцелуе, случившемся за боулинг-клубом, если вам это о чем-то говорит.

Когда между нами не остается ничего, кроме слов и золотистой кожи, раствориться в нем так просто. Это естественно и правильно. Я понимаю, что происходит, только когда взволнованное сердце сливается с его сердцем, наши жадные вздохи звучат в унисон. Когда его глаза отражают лучи света, напоминающие паутину, а он крепким телом вдавливает меня в землю, легко позабыть, что вместе мы не навсегда.



Глава 14



Джемма

Клаудия вскидывает бровь, когда замечает, как мы идем к барной стойке.

— Ничего себе!

С улыбкой опускаю глаза на черные берцы, взятые у Джули.

— Мы хотели проникнуться духом мероприятия.

— Сознайся: тебя сюда так и тянет.

— Я… — Я пытаюсь сглотнуть.

— Тянет, — подтверждает Джули, улыбаясь во весь рот, и щекочет мое предплечье. — Она сменила четыре прикида, красилась сорок пять минут. Это прелестно.

— Стоп! — Шлепаю ее по руке, усаживаясь на табурет. — Красилась я долго, потому что не привыкла к бордовой помаде и сантиметровому слою пудры. Ну правда, нельзя, что ли, в выходной выпить с друзьями?

— Я хотел пойти в «Дон Педро», — фыркает Смит, — потому что сегодня тако-вторник, но она, — показывает он на меня большим пальцем, — настояла, чтобы сначала мы зашли в «Тетю Золу». Сказала: «Просто так», — от души хохочет он.

— Не просто так, — защищаюсь я, все это время осматриваю бар в поисках Лэндона. — Сегодня вечеринка девяностых. Интересно же посмотреть. Вы что, не рады, что мы пришли? Тут и живая музыка, — настаиваю я на своем и показываю на сцену, — и светящиеся палочки, и идиотские наряды, и…

— Мой брат? — со знающей улыбкой договаривает Клаудия.

Господь всемогущий.

— Ага. Девочка подхватила любовную лихорадку.

— Втюрилась по уши, — заявляет Джули.

Она поправляет бретель комбинезона, который выудила из закромов шкафа. В ответ на вопрос, где она его взяла, она метнула в меня острый взгляд и сказала, что мне незачем знать. Пожалуй, она права.

— Ни в кого я не втюрилась, — закатываю я глаза.

— Втюрилась! — Она поворачивается к Смиту с Клаудией. — Утром она пела в душе, я все жду, когда же из груди вылетит стайка бабочек.

— Спасибо, что поделилась этим любопытным фактом, Джулс, — говорю я с сарказмом в голосе.

— Тили-тили тесто, — напевает Клаудия.

— Нет-нет! — Прячу лицо в сгибе локтя, тяжелые серебряные серьги ложатся на руки. — Эй, люди! Разбитое сердце? Интрижка? Бридж-кредит? Говорит вам о чем-то, нет? — Они молчат, я поднимаю голову и продолжаю: — Мы с Лэндоном договорились.

— Договорились они, ну-ну, — бормочет под нос лучшая подруга.

— Я веду себя ровно так, как предложила ты, — напоминаю я с робкой улыбкой. — Не драматизирую. Не доверяю. Ничего не жду. Лэндон… — «Лэндон кажется разумным», — мне нравится, но это лишь способ отвлечься, пока я разбираюсь, что к чему. Пожалуйста, не усложняй. Мы уже решили, что просто развлекаемся.

— Что значит «развлекаемся»? — Клаудия выставляет четыре стопки.

Постукиваю пальцами по стойке и облизываю губы.

— Ну скажем, наслаждаемся чем-то или веселимся.

— Ты же понимаешь, о чем я, — закатывает она глаза, между тем разливает водку и «Блю Кюрасао». — Я хочу понять, что происходит между тобой и Лэндоном.

Я тяжело вздыхаю.

— Как-то странно обсуждать это с его сестрой, — делаю я акцент на последнем слове, — но если ты правда хочешь знать, мы друзья с привилегиями. Ничего серьезного. Точка.

Джули с Клаудией переглядываются.

— Вчера я застукала ее, когда она досматривала «Дневник памяти», а меньше недели назад она цитировала «Комнату с видом».


— Неправда, — яро возражаю я. — Это было десять дней назад.

— О, пардоньте, — язвительно смеется Джули.

Как бы ни хотелось верить, что все мои слова — правда, в глубине души я знаю, что несу полную чушь. Серьезно все, что происходит с сердцем. Меня тянет к Лэндону не только на физическом уровне, и это пугает.

Каждый день приходится напоминать себе о границах. Никаких обязательств. Никаких сожалений. Грустно, однако, но изначально правила выдвинула я. Это было мое решение. Впрочем, Лэндон спорить не стал, так ведь?

— Земля вызывает Джемму!

Джули щелкает пальцами перед моим лицом; видимо, на несколько минут я ушла в мысли.

— Извини, — смущенно бурчу я.

— Ничего страшного. Мы знаем, что ты улетела на Ла-Ла-Лав Ленд.

Со вздохом я приваливаюсь к стойке и зажмуриваюсь.

— Ребят, между мной и Лэндоном нет ничего серьезного, я не подхватила любовную лихорадку. Я попранная женщина, которую интересуют страсть и секс.

— Сама-то веришь? — выпаливает Смит.

— Верю. В наше время так делают крутыши, нет?

— Значит, ни тепла, ни нежности? — докапывается Клаудия.

Честно говоря, я испытываю море тепла и нежности, но сознаваться в этом не буду, чтобы меня больше не пытали на тему Лэндона Янга.

— Нет, — качаю я головой.

— Ты ночуешь у него, — говорит Смит, поднимая стопку.

— Ну да. Ночевала раза два.

— Всю неделю, — поправляет Джули.

— Он берет тебя с собой серфить? — спрашивает Клаудия чуть ли не обвиняющим тоном.

— Они ездят каждое утро, — отвечает Джули.

— Он меня учит, — небрежно говорю я.

— Джемма… — Клаудия подпирает подбородок руками, пронзает меня карими глазами, — мой брат не возит серфить девчонок, с которыми он просто развлекается. Никогда. Для Лэндона Янга океан — священное место. С детства он живет и дышит водой. Это его версия церкви, и если он берет тебя с собой, это что-то да значит. — Она долго молчит, качает головой. — Подумай.

Как по заказу, через крутящуюся дверь между служебным помещением и рестораном выходит Лэндон в той же темно-зеленой футболке, в которой я видела его утром. Он останавливается, переводит дух, будто успокаивается; у меня перед глазами встает картинка, как вчера он лежал на мне, придерживал ноги под коленками, налегал на меня всем весом. Помню, какие звуки мы издавали, когда слились в единое целое. Помню вздохи, стук сердца в горле. Помню, как его лицо озарял луч слабого лунного света, как оно пугало своей напряженностью.

Джули хлопает меня по спине и подносит стопку к губам.

— Сказали же: втюрилась по уши.





Лэндон

Она выходит из кухни, а я вхожу.

Столкнуться мы не успеваем: я хватаю ее за руки и разворачиваю в сторону коридора.

— Привет.

— Привет, — удивленно шепчет она, и мы хохочем.

Щеки после выпивки и танцев разрумянились, каштановые волосы прилипли к шее.

Как правило, я терпеть не могу тематические вечеринки, которые устраивают Тиш и Джейми, чтобы в ресторан пришло как можно больше посетителей, но я начинаю менять точку зрения. На Джемме узкие джинсы и белая рубашка, которая почти не прикрывает живот. Это настолько отвлекает, что я уже налажал с двумя коктейлями.

Она бросает взгляд через плечо.

— Я посмотрела график до конца недели.

— У тебя смена завтра вечером и в пятницу днем.