Эти спутанные узы

– Это недалеко, – говорит он. – А если ты слишком устанешь, я тебя понесу.

От этого мои щеки горят еще сильнее, но я киваю и позволяю ему вести меня вверх по склону. Я ни разу не пожаловалась на усталость или на то, насколько бесполезны эти тапочки. Я не смею. Я пытаюсь сопротивляться искушению и не думаю, что у меня получилось бы, если Финн подхватит меня на руки.

– Мне жаль, что Жрица заставила нас отложить визит, – говорю я, хотя бы для того, чтобы отвлечься. – Уверена, тебе не терпится поскорее добраться до Мэб.

– Да, – мягко говорит он. – Но меня также беспокоит, что Жрица может и вовсе отказаться со мной встречаться.

– Почему? Я думала, именно поэтому ты взял меня с собой. Пока сила трона с тобой, она согласится на аудиенцию.

– Она не может отказать силе короны – не рискуя обрушить на себя гнев Мэб или обратить против себя магию своей же должности. Но она может все усложнить или отказаться быть рядом с тобой на встрече. Чтобы досадить мне.

– Почему?

– Помнишь, я говорил тебе, что считаю, что во всем происходящем виноват я? Потому что не вмешался, когда мой отец был в мире смертных?

Как об этом можно забыть? Финна так мучает чувство вины. Той ночью в конюшне в поместье Джулианы я наконец поняла причину.

– Помню, – тихо говорю я.

– Все немного сложнее. Я бунтовал против своего отца в течение многих лет – с тех пор как влюбился в Изабель и решил сделать ее своей суженой. Моего отца не волновало, что я связался с подменышем – многие представители знати заводят романы с людьми. Но когда он узнал, что я планирую на ней жениться, начался настоящий ад. Я должен был стать королем, и на троне со мной должна была сидеть настоящая королева.

Он сосредоточенно смотрит на дорогу, но я знаю, что если бы я могла видеть его глаза, в них была бы боль.

– Я хотел провести свою жизнь с Изабель. Сделать ее своей королевой. – Финн вздыхает. – Мой отец запретил это, но я был молод и влюблен и мне было плевать. Мое упрямство дорого мне обошлось – как и ему, моему двору и Верховной жрице.

– А при чем тут вообще Верховная жрица? – спрашиваю я.

– Я должен был жениться на ее дочери.

Я хмурюсь. Но разве дочь Жрицы не…

– Джулиана?

– Единственная и неповторимая. Та, кого мой отец выбрал мне в жены. Мы выросли вместе, и наши родители были в восторге, когда мы стали хорошими друзьями. Я знал, что мне повезло. Подружиться с будущей супругой… В таком мире, как наш, при нашем положении большинству недоступно даже это. Иногда это приходит со временем, но слишком часто…

Я терпеливо жду, когда он закончит. У него играют желваки.

– Что – «слишком часто»?

Он вздыхает.

– Слишком часто ненависть, которую правящие супруги испытывают друг к другу, сопоставима с ненавистью, которую они испытывают к врагам своего королевства. Я видел это на примере своих бабушки и дедушки, а Прета может сказать тебе то же самое о своих. Но, встретив Изабель, я понял, что не могу жениться на Джулиане. Я не мог поступить так ни с одной из них.

– Ты влюбился в Изабель с первого взгляда?

Он берет меня за руку и помогает перебраться через скалистый выступ, и когда я снова оказываюсь с ним на одном уровне, он улыбается.

– Думаю, «вожделел» подошло бы больше. Она была самым красивым существом, которое я когда-либо видел.

Финн не отпускает мою руку, когда мы снова начинаем идти. Вместо этого он переплетает свои пальцы с моими.

– Ты никогда до этого не видел человека? – спрашиваю я.

Он смеется.

– О, я видел много людей. И встречал много подменышей. Но никогда не встречал такого человека, как она. Такая вот странная вещь привлекательность. Как будто у нас в этом вопросе нет права голоса. Просто – бум. Я был не против, что она смотрела на меня так, словно я был богом. Ее спасением.

– Тебе нравится, когда тебя превозносят как героя? – спрашиваю я, поднимая бровь.

– Очевидно, больше нет, – подмигивает он.

Я подталкиваю его локтем.

– Прости, что не тешу твое самолюбие.

Он окидывает меня пристальным взглядом.

– Похоже, я все же нахожу тебя неотразимой, даже несмотря на это.

Мои щеки пылают, и я склоняю голову.

– Значит, ты так сильно любил Изабель, что восстал против своего отца? – Я перевожу тему, потому что, по-видимому, я и впрямь очень плохо принимаю комплименты.


Он выдыхает.

– Я был молод, упрям и, вероятно, немного избалован. Всю свою жизнь я получал все, что хотел, и когда я захотел Изабель, я не понимал, почему все должно быть по-другому.

Когда за следующим холмом появляется маленький коттедж, я тяжело дышу, а мои туфельки промокли от росистой травы.

– Мы пришли, – говорит Финн, с улыбкой открывая входную дверь.

– Что это за место?

– То, что я хотел тебе показать, – говорит он. – Или, по крайней мере, часть того, что я хотел тебе показать.

В коттедже темно и немного пахнет плесенью, как будто он долгое время пустовал, но когда Финн бросает в угол шар света, я вижу, что он прекрасен. Теплый и уютный, с камином и мебелью, на которой хочется свернуться калачиком и читать целый день.

– Это была не короткая прогулка, – говорю я, поднимаясь за Финном по лестнице. – Ну, это так, на будущее.

Поднявшись наверх, Финн открывает дверь, берет меня за руку и вытаскивает на террасу на крыше.

– Но оно того стоило, да? – Он отпускает мою руку и поворачивает ее ладонью вверх. – Ты только взгляни.

Я медленно поворачиваюсь, любуясь пейзажем. Здесь очень мило. С одной стороны виднеются Стараэлия и огни горящих на мощеных улицах фонарей. И чем ближе, тем ярче огни вечеринки. С другой открывается вид на густой лес, переходящий в холмы и долины.

– Это потрясающе.

Финн кладет два пальца мне под подбородок и смотрит мне в глаза.

– Посмотри наверх, принцесса.

Я не хочу. Я хочу смотреть в эти гипнотизирующие серебристые глаза. Я хочу подойти ближе и насладиться нашей связью, которая никогда не прерывается, но всегда усиливается на лунном свете.

Видя, что я не слушаюсь, он улыбается, как будто точно знает, о чем я думаю, и приподнимает мой подбородок, направляя мой взгляд к небу.

Я ахаю.

Никогда не видела, чтобы столько звезд так ярко сияли на таком ясном, роскошном небе. Я смотрю на них, не в силах отвести взгляд, пока на задворках моего сознания всплывают воспоминания из моего детства. Голос матери. Как она разговаривала в соседней комнате с какой-то женщиной, которая ее пугала. Меня она пугала тоже. Ее рот был слишком велик для ее лица, а глаза слишком бледны. Затем моя мама взяла меня за руку и указала на небо, на самую прекрасную звездную ночь, которую я когда-либо видела.

«Загадай желание, Абриелла».

Потом – ветер в моих волосах, когда мы мчимся на лошади по пляжу от… чего-то.

– Ты в порядке? – спрашивает Финн.

Воспоминание ускользает, словно песок между пальцами, прежде, чем я успеваю его осмыслить.

– Да.

– Ты как будто была где-то не здесь, – говорит он.

Я качаю головой:

– Я просто… вспоминала один день из моего детства. Спасибо, что привел меня сюда. – Я не смею оторвать глаз от неба, слишком боюсь, что могу что-то пропустить.

– Все это принадлежит тебе, – мягко говорит он.

Я улыбаюсь падающей звезде.

– Небо принадлежит всем. И все принадлежат ему.

– Абриелла. – Его голос звучит достаточно твердо, чтобы я отвела взгляд от звезд и посмотрела на него. – Этот коттедж принадлежит тебе. Коттедж и земля, на которой он стоит, – вся эта чертова гора принадлежит тебе.

Я качаю головой:

– Я не понимаю.

Он выдыхает.

– Моя мама оставила его мне. Думаю, она знала, что мне нужно собственное место вдали от Дворца Полуночи. А я дарю его тебе.

– Ты не можешь этого сделать, Финн.

– Я уже это сделал, – мягко говорит он. – Я закончил оформлять документы перед тем, как мы покинули столицу.

– Но… почему?

Он сглатывает.