Эти спутанные узы

Миша, ничуть не смущаясь, снова подходит ко мне.

– Вообще-то мне говорили, – говорит он, – что я довольно хорош.

Закатив глаза, я делаю большой глоток вина. Игристое и чуть подслащенное, на вкус оно напоминает хрустящие летние яблоки с оттенком кислой сливы.

– Допивай скорее, и пойдем танцевать, – говорит он, наблюдая, как я подношу бокал к губам.

Я глотаю напиток и наслаждаюсь теплом в груди.

– И после этого ты хочешь, чтобы я пошла с тобой танцевать?

– Поверь мне. Я знаю свое место, – говорит он. – По правде говоря, я слишком ценю твою дружбу, чтобы разрушить ее в твоей постели. Как бы приятно это ни было. В любом случае я сыт по горло преследованием эмоционально недоступных женщин.

У меня отвисает челюсть.

Преследованием?

Он что, когда-то преследовал Амиру?

– Ты имеешь в виду…

– Не надо. – Лицо Миши застывает в ничего не выражающей маске. – Я не хочу говорить об этом сегодня вечером. Я просто хочу потанцевать с самой красивой девушкой на вечеринке. – Я немного таю от его лести, и он вздыхает. – Но поскольку она недоступна, я согласен потанцевать и с тобой.

Я хихикаю.

– Вот ведь зараза!

Я делаю еще глоток, хотя бы потому, что Финн все еще ухмыляется Джулиане, как будто она самое забавное существо, которое он когда-либо встречал. Моя очевидная ревность заставляет меня подвергать сомнению каждое решение, которое я приняла с момента прибытия в этот мир. А поскольку это не очень продуктивный способ провести вечер, с таким же успехом можно напиться волшебного вина и насладиться танцами.

– Ай, молодец, – говорит Миша, когда я допиваю вино. Он забирает у меня бокал, ставит его на ближайший столик и вытаскивает меня к танцующим.

Песня быстрая, и от ее ритма мне становится легче – а может быть, все дело в вине. Миша ставит меня рядом с собой и терпеливо учит движениям танца. Они довольно простые, но когда все делают их одновременно, смотрится просто замечательно. Шаг в сторону, провести ногой по земле, завести ее назад, несколько плавных движений руками и поклон, а затем нужно встать в четверть оборота и повторить все в таком же порядке, но с другой стороны.

Спрайты со светящимися крыльями проносятся по воздуху в своем собственном танце, оставляя полосы света над нашими головами, и довольно скоро я с ухмылкой выплясываю новые движения.

К концу танца я так запыхалась, что не жалуюсь, когда Миша обнимает меня и притягивает к себе, раскачивая в такт следующей песни. В тот момент, когда я думаю, что мы можем выглядеть слишком интимно, он опускает меня так сильно, что мои короткие волосы почти касаются пола. Я смеюсь, когда он снова поднимает меня, и его глаза искрятся весельем.

– Не смотри, – шепчет он мне на ухо. – Мне кажется, что здесь есть кто-то, кому не нравится, что я вот так с тобой танцую.

Я поворачиваю голову, но Миша останавливает меня, положив свою большую руку мне на затылок.

– Я сказал: не смотри.

– Но я не знаю, о ком ты говоришь, – говорю я, хмуро глядя на него.

Он откидывает голову назад и снова смеется.

– Если мне действительно нужно отвечать на этот вопрос, вы двое, возможно, еще более безнадежны, чем я предполагал.

Финн.

В следующее мгновение Финн подходит к Мише и легонько толкает его в плечо.

– Следующий танец мой. В конце концов, она моя суженая.

– А, так поэтому? – спрашивает Миша. – Чтобы продолжить эту уловку? А я думал, что дело не в этом.

Я ожидаю, что Финн начнет спорить, но он удивляет меня, подмигивая своему другу.

– Разве у мужчины не может быть более одной причины потанцевать с красивой женщиной?

Не дожидаясь ответа, он встает между нами, берет мою руку в свою, а другую кладет мне на поясницу.

– Наслаждайтесь, – говорит Миша, слегка склоняя голову, прежде чем уйти.

Финн смотрит ему вслед, затем снова обращает свое внимание на меня.

– Сегодня вечером ты меня избегаешь.

– А я думала, ты так увлечен танцами с Джулианой, что едва ли это заметишь.

Я сразу же пожалела, что пила вино. Финн ни за что не упустит причину, по которой я сделала такое заявление.

Он ухмыляется, как будто моя вспышка ревности пришлась ему по душе.


– Я не танцевал с ней ни разу. – Его ухмылка становится шире. – Но ты знаешь это, потому что, несмотря на то что ты избегала меня весь вечер, ты почти не сводила с меня глаз.

Я открываю рот, чтобы возразить, но потом решаю, что оно того не стоит.

– Так было, – говорит Финн, – пока Миша не заключил тебя в свои объятия. – Его ухмылка исчезает, когда он ищет своего друга в толпе. – Похоже, ты ему очень нравишься.

– Он стал хорошим другом.

– Я этому завидую, – сказал Финн.

– Чему завидовать? – Я смеюсь и отстраняюсь, чтобы посмотреть Финну в глаза. – Ты знаешь его гораздо дольше, чем я.

– Не твоей дружбе с ним, – говорит он. – А его дружбе с тобой.

Я сглатываю.

– Но мы и с тобой друзья, Финн.

Он хмыкает, прижимает меня к себе и кладет мою голову себе под подбородок.

Я не могу удержаться, чтобы не вдохнуть его запах. Он пахнет кожей, соснами и бескрайним ночным небом.

– Возможно, мы снова друзья, – говорит он. Он водит по моей спине пальцами, вырисовывая на ней маленькие кругляшки, и у меня по коже пробегают восхитительные мурашки. – Но когда-то ты мне доверяла – тогда, когда я этого не заслуживал. Я скорблю по этой потере.

– Я никому не доверяю, – тихо говорю я, но, даже произнося эти слова, понимаю, что это неправда. Уже нет. И это меня пугает. – Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я. Большую часть времени его эмоции так трудно считывать.

– Думаю, неплохо. На самом деле очень даже хорошо. У меня уже несколько дней не было приступов.

Я делаю вдох.

– Это ведь хороший знак, да? Что ситуация улучшается?

– Я на это надеюсь.

Сейчас было бы идеально спросить его, кто такие «привязанные» и почему он думает, что это может объяснить связь между нами, но я не хочу портить момент признанием в своих шпионских способностях, поэтому держу рот на замке. Некоторое время мы танцуем в тишине, и я позволяю себе наслаждаться моментом – теплом его тела, его прикосновениями, его близостью.

– Ты сегодня очень красивая, – говорит Финн.

Хотелось бы мне видеть его лицо. Когда он говорит такие вещи, я хочу видеть его глаза. Я хочу знать, что это – вежливое замечание или нечто большее. Я хочу, чтобы было большее, и стыд за свои чувства заставляет меня немного дистанцироваться.

Он вздыхает.

– Тебе можно принимать комплименты, принцесса, даже если ты связана узами с другим мужчиной.

– Я знаю, – говорю я. Но комплимент от Финна воспринимается не так, как от кого-то вроде Миши. Может быть, в этом-то и проблема. Во мне. – И… спасибо. Это очень мило.

Я не столько слышу его смешок, сколько замечаю, как дрожит его грудь рядом с моей, и чувствую дуновение воздуха в своих волосах.

– Не смейся надо мной.

– Ты действительно совершенно не умеешь принимать комплименты.

– Я же поблагодарила!

– Хм… да. Конечно, не то чтобы ты поверила в мои слова, но и так тоже сойдет. – Отступая назад, он сжимает мои кончики пальцев и указывает на более тихое место сразу за танцующей толпой: – Пойдем. Я хочу кое-что тебе показать.





Глава 21




Сжимая мою руку, Финн уводит меня прочь от праздника и музыки, к вершине горы за палаточным лагерем. Мы будем обсуждать то, что произошло у водопада? Или он попытается меня поцеловать? Мне бы хотелось, чтобы он это сделал. И я хотела бы поцеловать его в ответ, не причинив Себастьяну боли.

– Куда ты меня ведешь? – спрашиваю я.

– Думаю, тебе там понравится.

Некоторое время мы идем молча. Я не вырываю свою руку из его руки, а он не отпускает мою ладонь. Только когда мы приближаемся к крутому, поросшему травой склону, я начинаю колебаться.

– Финн? – Я опускаю взгляд на свое платье и рассматриваю легкие туфельки. – Сегодня я не одета для походов.