Эти спутанные узы

* * *


– Куда собралась? – спрашивает Финн.

Я позволила конюху помочь мне взобраться на Две Звезды и взяла поводья.

– Себастьян отказался. Он не будет переносить узы.

Финн морщится:

– Упрямый мальчишка.

Я пожимаю плечами:

– Может, и так, но он принял решение. Вам придется найти способ работать вместе без этой части соглашения. Твой двор рассчитывает на тебя, так что, возможно, это достаточно веская причина.

Я подталкиваю кобылу пятками, выводя ее из конюшни.

Финн хватает поводья.

– Ты не ответила на мой вопрос. Куда ты едешь?

– Я собираюсь в город, проверить детей.

– Я еду с тобой, – говорит Финн.

– Нет. Останься и разберись с Себастьяном. – Я наклоняю голову. – Если только ты не собираешься быть таким же упрямым, как он.

Финн хмурится:

– Ты не можешь ехать одна. Это небезопасно.

Как по команде, из конюшни выезжает Риаан верхом на своем жеребце. Он встает рядом с Двумя Звездами.

– Она и не поедет одна.

Финн по очереди смотрит на нас и вздыхает.

– Ладно. Скажи Мише и остальным, что мы выезжаем с первыми лучами солнца. Когда ты вернешься, у нас с Себастьяном будет план, как мы можем работать вместе.

Я одариваю его натянутой улыбкой.

– Совсем не сложно, видишь?

Я не дожидаюсь ответа и пускаю Двух Звезд в галоп. Риаан легко догоняет меня на тропинке, ведущей к воротам, обгоняет меня, и мы едем в сторону города.





* * *


Столица Неблагих расположена вокруг территории дворца, сразу за воротами. Раньше я верила, что Неблагой двор – воплощение пыток и садизма и на каждом его уголке жестокие фейри совершали жестокие поступки.

Но теперь я знаю, что это не так. Город более оживленный и процветающий, чем любой из тех, в которых я когда-либо была в Элоре. Вдоль мощеных улиц выстроились прилавки торговцев, продающих свои товары, – красивые ткани, ароматные пироги и пирожные, а также кофе, который пахнет лучше, чем все, что я когда-либо пробовала.

Если бы кто-то привез меня сюда, ничего не сказав, я бы даже не поняла, что это Неблагой, а не Благой двор. Пейзаж тут такой же, как и там, как и фахверковые дома и существа, которые ходят по улицам. Мне почему-то кажется печальным, что два королевства, у которых так много общего, стали врагами.

Когда мы добираемся до лазарета, я настолько очарована этим маленьким городом, что мне хочется побродить по рынку, впитывая детали и изучая прилавки торговцев. Но я этого не делаю. Я ныряю в лазарет, где я ничего не могу исправить и, вероятно, даже не нужна.

Я помогаю Лете мыть лица детей, их руки и кисти. Мы заворачиваем их в чистые одеяла и переворачиваем, чтобы у них не было пролежней. Мне нравится помогать, но это не сильно облегчает мою вину. Я знаю, что источник проблемы – я, а это значит, что что бы я ни делала, этого никогда не будет достаточно.

Когда дети все вымыты и переодеты и делать больше нечего, я сажусь на стул и рассказываю им историю о девушке-простолюдинке, которая убила злого короля, чтобы спасти свою сестру. Я понятия не имею, слышат ли они меня, но если бы я была поймана в ловушку бесконечного сна, я бы хотела, чтобы кто-нибудь рассказывал мне сказки. Когда я заканчиваю сказку, которая наполовину быль, я вижу, что Миша сидит у окна и наблюдает за мной.

Когда я встречаюсь с ним взглядом, он смотрит на меня с грустной улыбкой.

– Если бы любви и преданности было достаточно, чтобы исцелить этих детей и этот двор, ты была бы их спасителем, который им так нужен.

Я вздрагиваю, затем склоняю голову. Я знаю, что он хотел сделать мне комплимент.


– Но на деле я – нечто прямо противоположное.

– Ты все время твердишь себе, что если бы ты была мертва, с двором все было бы в порядке. Но ты забываешь, с какой опаской они относятся к правителю с Благой кровью. – Он поднимает голову и делает глубокий вдох. – Не вини себя за трещины в мире, который был разрушен задолго до твоего рождения.

Я склоняю голову набок, пытаясь понять его настроение.

– Почему ты сегодня такой мрачный, дружище?

Кроме нас в комнате только дети, но Миша все равно внимательно оглядывает ее со всех сторон, прежде чем подойти ко мне.

– Что-то не так. – Он качает головой. – Ларк в Замке Гор с Амирой, но она послала гоблина с сообщением, когда вы только прибыли в лазарет. Она предупредила, что видела огонь. Я отправил Кейна и Тайнана патрулировать город, но они ничего не нашли.

Я с трудом сглатываю. В последний раз, когда Ларк предупреждала об огне, я чуть не умерла.

– Она сказала, где?

Он ухмыляется:

– Ты же знаешь мою племянницу. Ее пророчества звучат как полубред.

И все же она так часто бывает права.

– Что именно она сказала?

– Огонь не из разума Абриеллы, но из их…

Раздался грохот. Лазарет заходил ходуном от мощного толчка. Потом раздался еще один. Как будто упало дерево? Мы с Мишей смотрим друг на друга. Лета вбегает обратно в комнату с широко распахнутыми глазами.

– Что это было? – спрашивает она, направляясь к окну.

Следом за ней вбегает мальчик, его глаза блестят, острые уши торчат из копны вьющихся черных волос. Он может быть двоюродным братом Финна или даже родным братом, и мне интересно, знает ли он, как сильно похож на своего принца.

– Что происходит? – спрашиваю я.

У Миши очень отстраненный вид, и я понимаю, что он уже переместился в сознания наших друзей и союзников и зовет на помощь.

– Илай велел мне прийти и сказать вам, что идет огненный дождь, – говорит он.

Лета оглядывается на него и хмурится:

– То есть идет…

Следующий взрыв такой громкий, что у меня, кажется, из ушей течет кровь. Прежде чем я успеваю сделать вдох, раздается еще один взрыв – прямо над нами – и потолок обрушивается, а вместе с ним и языки пламени.

– Уходи отсюда! – кричу я мальчику. Затем я поворачиваюсь к Лете: – Нам нужно перевезти детей.

– Абриелла, иди. Ларк сказала, что тебе нужно бежать.

Я качаю головой:

– Без детей я никуда не пойду.

Комната нагревается быстро, как духовка, по потолку пляшут языки пламени. Сколько раз я буду переживать этот кошмар – огонь, падающие балки, удушливый дым, который слишком быстро проникает в комнату?

Я подхватываю ближайшего ребенка, прижимаю его к груди и высвобождаю свою силу, окутывая остальных невинных детей в кокон тени, чтобы защитить их от пламени.

– Нужно вытащить их отсюда.

Миша закидывает по ребенку на каждое плечо, а Лета хватает маленькую девочку с ближайшей к двери кровати. Вместе мы бежим к выходу.

Снаружи творится самый настоящий хаос. В небе летают пылающие огненные шары, превращающие соломенные крыши в щепки. Люди кричат и разбегаются во все стороны, пытаясь спастись от пожаров, которые, кажется, разгорелись повсюду. Белотелые водяные фейри выходят из реки и перенаправляют воду, обрушивая потоки на горящие дома. Один из них останавливается, чтобы потушить платье молодой торговки. Она начинает рыдать и падает на колени.

– Лазарет! – кричу я водяной фейри, которая вышла из своего водяного дома. Ее радужная чешуя блестит в лучах пламени. – Ты сможешь сдержать огонь, пока мы вытаскиваем детей?

Она не отвечает и сразу бежит к зданию на перепончатых лапах, свистом призывая других следовать за ней.

– Сюда! – кричит женщина, раскидывая руки. Вокруг нее возникает мерцающий купол размером с небольшой дом. – Огонь не сможет пробить этот щит.

Я перекладываю ребенка, которого держу на руках, и направляюсь к куполу.

– Сможешь его удержать? – спрашиваю я фейри, находящуюся внутри щита.

– Попытаюсь.

Я опускаю ребенка на землю внутри ее щита и поворачиваюсь за другим.