Если герой приходит

4

Девятый вал




– Не дворец, однако.

Каллироя презрительно морщит носик.

– Не дворец, – соглашаюсь я.

– Тебе-то откуда знать? – она дает мне подзатыльник. – Где ты их видел, дворцы? Во сне?!

– Я, между прочим, в нем живу, во дворце. А здесь я так, по случаю.

– В каком еще дворце?

– В эфирском. У нас знаешь, какой дворец? Ого-го!

– Эфирский? Это где?

– Ну, Эфира. На Истме, у Крисейского залива.

– Впервые слышу.

– Врешь! Про Крисейский залив все слышали.

– Все слышали, а я нет. Я океанида, зачем мне про заливы слышать? Я и морями-то, если что, брезгую. Разве что самыми большими…

Брезгует, значит. Морями, значит. Цену себе набивает! Мой опыт общения с девушками невелик. Если честно, он сводится к одной Филомеле. Но все равно я успел понять, что всякая девица в разговоре с тобой – олимпийская богиня. Вода и хлеб? Нектар и амброзия. И поди усомнись!

Утопит.

Это я не в буквальном смысле. Мы сейчас на суше, тут поди утопи! В вине разве что? Должно здесь быть вино, а? Что Хрисаор с Горгонами пил?

Что бы ни пил, с Каллироей лучше не спорить.

– Не слышала – и ладно. Там у меня полы каменные, комнат не сосчитать. В мегароне фрески. Ступени из мрамора, колонны. А тут извини: чем богаты…

– И чем же ты богат?

Угостить! Срочно! Пока она во мне не разочаровалась.

– Сейчас гляну в кладовой. Я мигом! Ты осмотрись пока…

Где кладовая? В моих снах Хрисаор туда не заглядывал. Но откуда-то же он снедь доставал? И сам ел, и Горгон угощал…

Кладовая находится быстро, сама выскакивает навстречу. Дощатая дверь… Ага, дощатая! Дубовые брусья на скрепах из бронзы. Тяжеленная – еле открыл! Меня окутывает облако ароматов, от которых урчит в животе. Соленые оливки, сыр, копченая козлятина…

Свет внутрь едва проникает. Я больше полагаюсь на свой нос, и нос не подводит. Короб с лепешками, закрытая ольпа[83] с медом – они не пахли: мне просто повезло. Ну и запасы! Вот и вино. Чаши? Где чаши?! Кубки? Кратеры? Миски, блюда? Их по запаху не найдешь…

Посуда находится в комнате, в дальнем углу. Тут же стоит приземистый стол: крепкий и основательный, как все остальное. По обе стороны – обеденные ложа. Я как раз успеваю разбавить вино водой, когда в двери вплывает Калироя. Дворец, не дворец, а осматривается она с интересом.

– Угощайся!

Глаза ее округляются:

– Ты что, ждал гостей? Готовился?

– Я ждал тебя!

Она не верит, но польщена.

– Нечасто мне доводится пробовать земную пищу…

Опускается на ложе. Берет смокву.

– Вина?

Кивает: с набитым ртом не очень-то ответишь. Я наливаю. Плеснув на пол долю богов, мы выпиваем по глотку. Еще по глотку. Еще. Я наполняю опустевшие чаши.


– Это что? Передай-ка…

Передавая ей плошку с оливками, я невзначай касаюсь руки Каллирои. Нет, не отдернула. Какая у нее кожа! Прохладная, шелковистая. Будто морская вода в жаркий день.

– Ты что это творишь?

А руку не убирает. Что я творю?

– Тебе не нравится?

– Дурак.

Кто первый? Кто к кому? Кто перегнулся через стол?!

Руки. Губы. Вино и мед.

Она дрожит? Нет, правда дрожит?!

Что-то с грохотом падает. Блюдо? Кратер? Мы на одном ложе. Как? Почему? Кажется, нас разделял стол. Обеденные ложа вовсе не для этого. Узкие, неудобные. Зато теперь нас ничто не разделяет.

Жаркий озноб. Ритм. Стон.

Ныряю. Тону, тону. Меня качают волны, нас обоих качают волны. Где она, где я? Волны все выше, яростней, нетерпеливей. Шторм! Девятый вал. Гребень взлетает к небесам. Взрыв белой пены…

– Ох, Хрисаор!.. Это было хорошо.

– Хорошо – как что?

Лежим рядом. На полу. На голом глинобитном полу.

– Как не знаю что. Впервые такое чувствую.

– Ты что… никогда? Никогда раньше?!

– Никогда.

– Тебе было больно? Прости…

– Больно?

Она смеется. Хохочет. Не может остановиться.

– Ну ты точно дурак! Я морская, я вода. Ткни в воду кулаком – ей будет больно?

Для убедительности она тычет кулаком мне в бок. Больно, однако.

– Кстати, о воде!

– Хочешь пить?

– Хочу в воде! Ты великан?

– Еще какой!

Как ошпаренные, выскакиваем из дома. Наперегонки ссыпаемся к морю по узкой тропе. Падаю в ласковый прибой. Падаю, падаю. Вверх? Вниз? В море? В небо? Каллироя, где ты?!

Тону в радуге.





5

Я не знаю, что делать




– Хватит! Отпусти…

Она оттолкнула меня.

Она. Филомела.