Эльфийский подменыш

– Вы видите?

– Не-а… – Орсон завертел головой.

– Я тоже ничего не вижу-то. – Розмари тронула барда за плечо. – А что там?

– Не знаю. Но оно приближается. И совсем не выглядит добрым. – Элмерик понизил голос до шёпота; недоеденный пирожок выпал из его руки на подоконник. – Для болотных огней уже слишком холодно, да? Быть может, это лианнан ши?

Тем временем Мартин добрался до южного камня и, откинув полы пледа, сложил руки перед собой ладонями вперёд. Между его пальцев пробежали колючие искры, собравшиеся в сияющий золотой шар, который, отделившись от рук, мягко поплыл по воздуху. Заклинание чуть было не снесло порывом ветра, но чародей подул, направляя его прямо к камню. Элмерику подумалось, что это сияние не так уж и безобидно, как кажется: шар наверняка должен был пребольно обжигать кожу. Золотое мерцание, просвечивавшее даже сквозь плотную снежную шапку, охватило весь камень, расчертило высеченные письмена, полыхнуло и ушло в землю подобно молнии.

Мартин дождался, пока погаснут последние искры, подобрал свой фонарь и направился сквозь сугробы к западному валуну.

– Роз, что он делает? – не поворачиваясь, спросил бард. – Снимает защиту или ставит её?

– Посолонь идёт-то. Похоже, что ставит. Выходит, не врал-то? – Розмари прислонилась лбом к окошку рядом с Элмериком. – Теперь мне вообще ничего не понятно-то…

– А я вам говорил! – Орсон выглядывал из-за их спин, но ему места у окна уже не хватило. – Зря вы плохое думали.

– Это ещё ничего не доказывает. – У Элмерика начал слезиться глаз, но он терпел, сжимая зубы.

Второй камень окутало такое же сияние, и Мартин погрузил руки в снег, словно пытаясь унять жжение в ладонях. Он явно торопился, но, несмотря на спешку, его дикая магия была красивой, даже завораживающей. Бард с завистью смотрел, как тот управляется с огненной стихией, и запоздало понимал: этот чародей куда сильнее и опытнее, чем горстка желторотых птенцов, возомнивших себя взрослыми Соколами. Никто из новичков даже близко не был способен так колдовать.

А зловещие зелёные огни приближались. Но Мартин, увлечённый своим делом, их не замечал.

Он успел добраться до северного камня защиты и вдохнуть в него жар и свет, когда прямо за его спиной из тумана и хлопьев снега соткался полупрозрачный девичий силуэт. Элмерик невольно поёжился, глядя, как туманная леди обретает плоть и кровь. Огни, которые бард сначала принял за болотных духов, оказались глазами прекрасной златокудрой и босоногой незнакомки в зелёном платье.

– Я вижу её! – ахнула Розмари. – Упыриху-то!

– Нужно предупредить Мартина! – Орсон вскочил, опрокинув лавку, вступил ногой в корзинку с пирогами, неловко взмахнул руками и упал, сметая на пол горящие свечи. Одна из вышитых салфеток вспыхнула, и Розмари принялась тушить её медовухой.

Элмерик сморгнул от неожиданности, потеряв сосредоточение: истинное зрение ушло. Остались метель, ночная тьма, густой туман и до невозможности красивая, пробуждающая плотские желания лианнан ши – самое манящее и опаснейшее создание из младших фейри. Она выпустила длинные когти, готовясь нанести удар. Бард заорал в ужасе, понимая, что никто на улице не услышит этого крика, но… Мартин обернулся.

Дальнейшее же стало полной неожиданностью: лианнан ши отступила на несколько шагов и склонилась перед чародеем, признавая его превосходство.

О чём они говорили, Элмерик разобрать не мог, сколько ни силился прочитать по губам, – слишком уж далеко было. Наверное, дева просила прощения за грубость. Мартин наступал и с напором требовал чего-то: может, ответа, а может, подчинения. Лианнан ши чуть ли не со слезами на глазах умоляла, но он настаивал.

– Что за шутки? – Орсон наконец поднялся и, нахмурившись, уставился за окно. – Они там договариваются?

– Я вижу то же, что и ты, – огрызнулся бард, хватаясь за чехол с флейтой. – Хочешь – спустись и посмотри поближе.

Лианнан ши опять поклонилась: кажется, Мартину удалось её в чём-то убедить.

– А это не опасно-то? – протянула Розмари и сама же хлопнула себя по губам. – Ой, ну что я такое несу-то! Конечно же опасно. Но мы не должны бояться-то. Иначе какие ж мы Соколы?

– Он обещал всё объяснить завтра… – Орсон осёкся, завидев, как лианнан ши, подобрав юбки, бросилась бежать, а Мартин припустил следом. На снегу остались фонарь и клетчатый плед, потерянные в спешке. Спустя миг и беглянка, и преследователь уже скрылись из виду.

– Скорее, за ними! – Бард подхватил бутыль с зельем, скатываясь вниз по шаткой чердачной лестнице и на ходу вытаскивая флейту из поясного чехла.

Дурнота вернулась, нахлынув удушливой волной, вместе с ощущением липкого чужого присутствия – как тогда, в заточении, только намного хуже. Невесть откуда взявшийся холодный ветер ударил в лицо, взъерошил волосы, и сердце сжалось от предчувствия неминуемой беды. Всё вокруг стало серым и безжизненным, звуки стихли. Воздух будто превратился в смолу: беги – не беги, а вязнешь, словно муха в янтаре.

Он не мог сказать, сколько времени прошло, прежде чем до его ушей, будто бы набитых ватой, донёсся протяжный женский вопль, полный отчаяния. Кричали не снаружи, а в доме, в соседнем крыле. Мгновением позже краски и звуки вернулись, но холод остался, и даже стены обындевели. А Элмерик, леденея от ужаса, узнал голос. Вне всяких сомнений, кричала Брендалин.



Краски вернулись в этот мир, и время пошло своим чередом, но всё равно слишком медленно… Как ни старайся, а всё же не сможешь бежать впереди собственных мыслей. Оставалось лишь молиться всем богам, чтобы те не допустили непоправимого. Только бы успеть!

Элмерик на ходу вытащил зубами пробку и собрался было отпить глоток зелья, но бутыль выскользнула из рук. Раздался звон, брызнули осколки. Ох… час от часу не легче! Впору было взвыть от досады, что оставил друзей без истинного зрения и все усилия Брендалин пошли прахом, но на это совсем не было времени.

Коридор, что вёл в соседнее крыло дома, неожиданно оказался заперт. Толкнувшись в тяжёлую дверь, бард заорал от отчаяния и схватился за ушибленный локоть, а потом снова заколотил по отполированному дереву, сбивая кулаки.

– Брендалин!!!

В ответ донеслось:

– Я здесь! На помощь, скорее!

Надежда вспыхнула с новой силой: его любимая была жива, она боролась совсем рядом. И Элмерику во что бы то ни стало нужно было пробиться к ней.

– Дай-ка я, – прогремел над ухом Орсон, отодвигая барда в сторону.

Здоровяк надавил на дверь плечом – и та, жалобно скрипнув, слетела с петель.

Элмерик рванул вверх по ступеням, которые вели к библиотеке, откуда доносились мольбы о помощи. Леденящий ветер обжигал лицо и несколько раз сбивал его с ног, заставляя скатиться вниз, – кто-то очень могущественный не желал, чтобы подмога подоспела вовремя. Но бард вставал, сжимал зубы и упрямо шёл вперёд, изо всех сил цепляясь изодранными ладонями за перила. Орсон каким-то непостижимым образом всё ещё оставался на ногах, а вот Розмари уже не шла, а почти что ползла по ступеням.


– Нет! Пожалуйста, не надо! – раздался полный ужаса крик Брендалин.

От нового порыва ледяного урагана в глазах у Элмерика потемнело, колени подогнулись, дыхание перехватило, а амулет – подарок Розмари – не просто оборвался, а рассыпался пеплом, больно опалив шею. В этот же миг падавшего навзничь барда подхватил Орсон, поставил на ноги и подтолкнул в спину, не давая отступить.

Наконец все трое оказались прямо у двери, что вела в библиотеку. Зловещий ветер утих, как и гул в ушах, и Элмерик, холодея, понял: всё закончилось. Истинное зрение уже не понадобится. И флейта тоже. Они не успели…

Он рванул дверь на себя, готовясь к самому худшему, и выдохнул с облегчением, сразу же увидев Брендалин. Живую.

Она стояла, пошатываясь, и зажимала рану на щеке. Три глубокие царапины, вспоровшие нежную кожу, выглядели страшно: тёмно-красные струйки сочились между пальцами, стекая вниз от запястья к локтю. Весь рукав платья был испачкан алым, и даже на полу под ногами девушки была кровь.

Не видя больше никого и ничего, Элмерик бросился к ней, и Брендалин упала в его объятия. Бард опустился на пол, устроив голову возлюбленной у себя на коленях. Рывком оторвал рукав своей рубашки, чтобы промокнуть рану. Светлая льняная ткань тут же пропиталась насквозь.

– Ты пришёл. Я так рада… – прошептала Брендалин едва слышно; она попыталась коснуться щеки Элмерика, но дотянуться не смогла – рука, обессилев, упала в складки пышной юбки.

В этот миг раздался оглушающий вопль Орсона:

– О боги! Мартин! К-келликейт!

Бард медленно повернул голову на голос и оцепенел. В горле встал ком.

Мартин лежал на спине, раскинув руки. Покрытые инеем волосы выбились из косы и разметались по полу. Налитые кровью глаза были открыты, и Элмерик забыл, как дышать, встретившись с его остекленевшим взглядом. Тело чародея охватывало голубоватое сияние, а от кончиков пальцев вверх к запястьям поднималась тонкая корка льда, скрывавшаяся под рукавами зелёной рубахи. Лицо приобрело синюшный оттенок, на щеках проступила багровая сеть сосудов, а шею сдавила цепь, в которой бард с ужасом узнал оковы Келликейт, испещрённые фэдами, не позволявшими ни снять, ни порвать звенья. Преступница сидела рядом с телом, у неё дрожали губы, а по щекам текли слёзы, что смотрелось совсем уж дико, потому что она продолжала душить уже с очевидностью мёртвого чародея.

Орсон разорвал цепь голыми руками и оттолкнул девушку от тела. Убийца отлетела, ударившись об стену и даже не думая ни нападать, ни защищаться.

– Ч-что здесь п-произошло? – выдавил Орсон, заикаясь почти так же сильно, как при знакомстве.

Здоровяк стоял спиной к Элмерику, и бард, пожалуй, был даже рад, что видит только его светлый затылок. Должно быть, страшно узреть истинное лицо той, кого любишь. Понять, какова она на самом деле…

– Я убила его, – прошептала Келликейт, сжавшись в углу и обхватив колени руками. – Боги, я смогла… Я хочу умереть…

– Мы были правы, – горячо зашептала Брендалин на ухо барду. – Мартин не тот, за кого себя выдаёт. Он не эльф, но связан с ними. Мы застали его возле библиотеки, и…

– Всем оставаться на местах! – раздался незнакомый хриплый голос, грозный настолько, что никому даже в голову не пришло перечить.

В дверном проёме возник раскрасневшийся от бега мастер Флориан – растрёпанный, в одних штанах и рубахе, даже без сапог. Ворона с ним не было, зато за плечом маячил мрачный, как ночь, Джеримэйн.

Флориан подошёл к Мартину, взвалил тело на плечо, как будто оно ничего не весило, потом кивнул Джерри и перевёл взгляд на дрожащую Келликейт:

– Идём.

Джеримэйн помог девушке подняться, и та повисла на его руке. Преступница больше не плакала, но на её щеках ещё блестели дорожки слёз.

Орсона трясло. Казалось, он готов был своими руками разорвать Келликейт, и лишь присутствие наставника мешало ему сделать это.

– Как ты могла?.. – шептал он. – Зачем?

Девушка спряталась от его гневного взгляда за спину мастера Флориана.

– Никто не должен входить и беспокоить нас. Всем оставаться здесь, пока я не разрешу выйти. Джеримэйн, проверь круг защиты. – Наставник начертил в воздухе огненные символы.

Дверь сама распахнулась, пропуская мастера Флориана с его ношей, Джерри и семенившую рядом Келликейт, после чего с треском захлопнулась. На деревянной поверхности вспыхнула тонкая линия с насечками – Элмерик узнал запирающие фэды.

Воцарилось гнетущее молчание, которое далеко не сразу, но всё же осмелился нарушить Орсон:

– П-погодите… Я не п-понял. М-мастер Флориан сам говорил? Без в-ворона? Чудеса-а-а!

– На себя посмотри! Ты цепь руками разорвал! Её ж вроде как порвать-то вообще нельзя было. – Розмари прищурилась, сплетая руки на груди.

Здоровяк смутился и пробормотал:

– Извините…

– Мда, те ещё чудеса! – Элмерик взял Брендалин за руку, сплетая пальцы. – Надеюсь, хоть теперь эта история с подменышем закончена?

Он вздрогнул от неожиданности, когда запыхавшийся и раскрасневшийся с мороза Джерри хлопнул дверью. Едва он вошёл, погасшие фэды вспыхнули вновь. Бард с трудом удержался от упрёка, лишь зубами скрипнул. А Брендалин, наоборот, улыбнулась:

– О, ты как раз вовремя! Мы тут гадаем, как случилось, что мастер Флориан вдруг заговорил?

– Ну он, вообще-то, не немой. – Джеримэйн стряхнул снег с сапог. – Это такой обет. Гейс.

Элмерик усмехнулся: похоже, Джерри пытался перенять у наставника не только знания, но и повадки: раньше ведь не говорил с такой заметной хрипотцой.

– Может, хоть теперь-то кто-нибудь растолкует мне, что здесь стряслось-то? – Розмари опустилась на стул. – Я ничегошеньки не поняла.

– Мартин хотел украсть что-то важное из библиотеки. Я увидела это и пыталась помешать, но он натравил на меня свою ужасную лианнан ши. – Брендалин скривила губы и застонала от боли, всё ещё держась за щёку. – Потом прибежала Келликейт. И тут открылись врата, которые вели в ледяную пустошь, нас стало сносить сильным ветром… С той стороны пытался выйти кто-то очень страшный – и тут бы нам конец, но я успела оглушить Мартина ледяным заклятием, а Келликейт придушила негодяя цепью. Не вините её за это. Она защищалась и спасла всех нас. Как только Мартин умер, врата закрылись сами собой, а подлая лианнан ши сбежала. И тут появились вы…