Эльфийский подменыш

– Спасибо, не нужно. Я сам.

– А как мы можем быть уверены, что ты всё сделаешь верно? – прищурился Элмерик.

– Моего слова будет достаточно?

Мартин смотрел прямо на барда, и в его взгляде Элмерику чудилась укоризна, но он не отвёл глаз, только вздёрнул подбородок.

– Откуда ты так много знаешь о лианнан ши? И о защите мельницы? – Бард почти жалел, что Джерри не было рядом: этот точно за словом в карман не полез бы – может, и вывел бы подменыша на чистую воду…

– Так это же обычный круг камней-то, чего там не знать-то? – раздался за спиной голос негромкий голос Розмари, и Элмерик поморщился: ну что, ей сложно было поддержать?

А Брендалин стояла рядом и молчала. Она была так близко, что бард чувствовал её дыхание на своей щеке.

– Я знаю, что потерял твоё доверие. – Мартин хотел тронуть Элмерика за плечо, но, натолкнувшись на ледяной взгляд, со вздохом опустил руку. – И даже догадываюсь почему. Обещаю, что скоро развею твои сомнения, а пока – просто не спрашивай. И ещё дам всем вам совет: не выходите со двора этой ночью. Не усложняйте жизнь себе и мне.

Он закинул за плечо длинную полу пледа и выскользнул за дверь в полной тишине. Только когда его шаги стихли вдалеке, Брендалин, закатив глаза, прошептала:

– Боги, я устала от этих тайн… Хорошему человеку нечего скрывать от своих товарищей.

– Всё это очень подозрительно. – Элмерик приобнял её за плечи и только сейчас понял, что Брендалин вся дрожит.

– Мне не н-нравятся ваши разговоры. – Орсон с неприязнью глянул на Элмерика.

Келликейт взяла гиганта под руку – то ли хотела показать, что с ним заодно, то ли придержать, если вдруг набросится. Бард невольно сделал шаг назад. Ему хватало ума, чтобы понять: если Орсон его стукнет, то и мокрого места не останется.

– Ты всё ещё веришь Мартину? – Брендалин, поджав губы, поправила светлый локон. – Будешь просто смотреть, как он творит непонятные чары у всех под носом? И ещё не велит высовываться ради нашего же блага. Это же звучит как угроза.

– В кои-то веки я с Брендалин согласна-то! – Розмари тронула свою щёку, где алел охранный сокол. – И чуешь: кожа-то зудит.

Все принялись трогать своих птиц. У Элмерика ничего не зудело, но сокол был тёплым – почти горячим. Куда горячéе, чем кожа вокруг.

– Мы не станем сидеть сложа руки. – Голос барда дрогнул. – Проследим за ним. И если что-то пойдёт не так – вмешаемся.

Сердце заколотилось в груди. Ну вот! Начинается! Теперь всё решится в течение нескольких часов…

– Я с вами. – Орсон неожиданно улыбнулся так же светло и открыто, как прежде. – Тоже буду н-наблюдать.

– Тебе-то зачем? – фыркнула Розмари. – Мешать только будешь-то! Топаешь, как конь с подковами!

– Мне н-надо.

– Да пусть идёт. – Брендалин махнула рукой и, поймав на себе удивлённый взгляд Элмерика, пояснила: – Пускай своими глазами увидит, что Мартин не тот, за кого себя выдаёт! Если уж нас ждёт схватка, сила Орсона может пригодиться. А я сварю на всех защитное зелье – полной неуязвимости не обещаю, но пару первых ударов оно отразить поможет.

– Ты умница! – Элмерик тронул губами её висок, и девушка слегка покраснела.

– А я тогда сделаю обереги-то на всех. – Розмари покосилась на Брендалин; в её потемневшем взгляде было что-то настолько недоброе и пугающее, что Элмерику стало немного жутковато. Похоже, их вражда зашла дальше, чем он думал.

– А ты с нами? – Бард повернулся к Келликейт.

– Вряд ли. – Та качнула головой, подняв скованные цепью руки. – В бою я буду лишь обузой. Да и не хочу драться. Только не с Мартином. Идите без меня.

А Розмари шевелила губами, загибая пальцы:

– Значит, пять оберегов мастерить-то?

– Четыре, – поправила её фиалковая леди. – Мне от тебя ничего не нужно. Да и, по правде говоря, нога всё ещё болит.

– Может, тебе тогда не ходить? – Бард смутился, вспомнив, что, выбравшись из заточения, даже не спросил, как чувствует себя его наречённая.

– Я очень хочу пойти с вами. – Брендалин вдруг пошатнулась и схватилась за Элмерика; её губы от боли сжались в тонкую линию. – Но, кажется, не дойду даже до комнаты.

– Значит, я донесу тебя. – Бард, повинуясь душевному порыву, подхватил девушку на руки.

Прекрасная леди сперва попыталась возмутиться, но потом всё же согласилась принять помощь. Оставив её в комнате девушек, Элмерик отправился на поиски Джеримэйна.



– Погоди, тебя что, опять заперли? – Бард не удержался от смешка, хотя на самом деле ему было совсем не весело.

– Вот только ржать надо мной не надо! – прорычал из-за двери Джеримэйн. – А то сильно пожалеешь, когда я выйду!

Элмерик в сердцах приложил кулак о дощатую стену. А ведь только-только всё пошло на лад! Вслух бард, конечно, никогда бы не признался, но он слегка запаниковал, представив, что этой ночью Джеримэйна не будет рядом.

– Что, плохо вам без меня? – Даже не видя лица, можно было вообразить, как Джерри ухмыляется.


– Справимся и безо всяких там воришек! – Бард нарочито громко фыркнул. – Будем потом рассказывать тебе, как задали жару подменышу.

А пусть не задирает нос Надо же, какой незаменимый нашёлся!

– Полегче! – Джеримэйн стукнул в дверь с той стороны. – Имей в виду: мастер Флориан вас всех запереть мечтает. Так что не дайте ему повод – сидите тихо!

Тут Элмерику стало совсем не по себе. За окном ещё не стемнело, а всё уже шло совсем не так, как он себе придумал.

– Запереть нас? Какая муха его укусила?

– Я же говорил: за нами следят, – зашептал Джерри, наклонившись к замочной скважине. – Кто-то пытается пробиться на мельницу. Мастер пишет фэды, а их стирают, стоит лишь отвернуться. Наставник уже который день не спал – вымотался совсем, бедняга. Вот прилёг ненадолго – теперь я вместо него черчу.

– Кто же это делает? – Сердце ёкнуло от дурного предчувствия. – И зачем? Ты, вообще, там справляешься один?

– Да бес его знает! – процедил Джерри сквозь зубы. – Кому-то попасть сюда очень охота, а заперто. Не думаю, что этот хмырь к Розмари на пироги пожаловал.

Он пропустил мимо ушей сомнения барда, даже не пытаясь кичиться успехами, что было совсем уж необычно.

– Может, это тоже связано с Мартином? – Элмерик прислонился к стене и пригладил волосы пятернёй. – Он что-то хочет делать с защитой. Говорил, что идёт ставить, но, может, и наоборот.

– Тогда пойдите и надерите ему задницу! – рявкнул Джеримэйн. – Вот же пакость! Опять началось…

В тот же миг из-за двери раздалось гневное карканье.

– Не р-рассуждай! Р-работай! Пр-р-ропустишь мер-р-рзавца!

– Да черчу я… уже почти готово!

– Быстр-р-рее, дур-р-рень!

Элмерик предпочёл поскорее убраться, пока и ему не попало. Он не знал, проснулся ли мастер Флориан, или это Бран наблюдал за Джеримэйном, но в сущности это было и не важно. Оба – и маг, и его ворон – славились горячим нравом и личной неприязнью к одному рыжему барду. И лучше было бы столкнуться нос к носу даже с разгневанной лианнан ши…





6.




– Тебя только за смертью посылать-то! – прошипела Розмари, свесившись вниз из чердачного хода. – И куда подевался-то Джерри, бесы его задери?

– Его мастер Флориан не отпускает. – Элмерик взобрался наверх по приставной лесенке. – О, а у вас тут мило!

Круглое слуховое окно находилось под самой крышей, из него открывался отличный вид на заснеженный двор и три защитных камня. Четвёртого – восточного, – к сожалению, видно не было: он находился за мельницей. Потолок в комнатке был низким: Элмерик упирался в него макушкой. Но товарищи, загодя подумав об удобстве, притащили на чердак лавку, чтобы сидеть, два трёхрогих подсвечника, связку свечей, корзинку с пирогами и кувшин медовухи. Рядом в дутой колбе из зелёного мутного стекла стояло зелье Брендалин.

– Возьми вот. – Розмари протянула Элмерику новый амулет, по виду очень похожий на прежний. – Это боярышник и рябина – их всякая нечисть-то боится.

Бард принял подарок двумя руками и сразу же надел на шею.

– Прошлый у меня рассыпался, но прежде спас мне жизнь. Всё хотел поблагодарить тебя за это, но повода не было.

– Рада, что смогла помочь-то. – Девушка опустила взгляд, щёки её полыхнули румянцем.

– И п-пирожки у тебя чудесные, – добавил Орсон, вытирая с подбородка вишнёвую начинку. – Не ел ничего вкуснее даже дома.

– А ну перестаньте-то оба! Вы меня смущаете! – пробурчала Розмари, комкая в руках передник. – Вот дело сделаем-то – тогда и будете хвалить.

– Кстати, где там Мартин? – Элмерик выглянул в окно, но увидел лишь белоснежные просторы и черневший вдалеке лес. На улице мела метель, ветер завывал так, что кровь стыла в жилах, а полная луна даже не думала выглядывать из плотных туч.

– Скоро п-появится. – Орсон потянулся за следующим пирожком. – Стемнело же совсем недавно. Поешь пока, выпей. Хорошо сидим.

– А когда мы будем пить зелье Брендалин?

– Не спеши, может, оно вообще не понадобится-то. – Розмари одёрнула передник, её взгляд стал сердитым.

В этот момент входная дверь внизу отворилась, и из дома вышел человек, закутанный в жёлто-зелёный плед. Фонарь в его руке мерцал, то и дело рискуя погаснуть. Непогода злилась, бросая ему в лицо белые хлопья, ноги по колено проваливались в нетронутый снег.

– Кажется, он. – Элмерик прилип лбом к запотевшему стеклу. – Плед точно его. Идёт прямо к южному защитному камню.

Бард прикрыл один глаз и сосредоточился на истинном зрении. Теперь сомнений не было: к ограде пробирался не кто иной, как Мартин: его проклятие сложно было спутать с чем-то ещё. Ощущение холода и тягучей тоски вновь охватило Элмерика, заставляя затаить дыхание. Он, стиснув зубы, шумно втянул носом воздух, мотнул головой, прогоняя наваждение, и вновь уставился в темноту, казавшуюся живой и очень холодной.

Лес в истинном облике выглядел ещё темнее – будто расползавшееся по бумаге чернильное пятно. От опушки вдруг отделились два зеленоватых огонька и двинулись по полю, направляясь прямиком к мельнице.