Эльфийский подменыш

Получалось, что Элмерик проспал не только завтрак, но и обед. Вот что значит вернуться под утро! Но он ни о чём не жалел – эту ночь они провели вдвоём с Брендалин, впервые гуляя под луной почти до самого рассвета. Говорили о будущем, мечтали, целовались, держались за руки… Теперь даже вредный мастер Патрик был им не указ. Они ведь, считай, уже помолвлены.

Романтические мысли так некстати нарушило громкое урчание в животе. К счастью, у Элмерика были припасены орехи, которые он однажды собрал в лесу и припрятал до лучших времён. Пары горстей вполне хватит, чтобы продержаться до ужина.

– А почему ты не на занятиях? – Бард вылез из-под одеяла.

– Да их отменили, пока ты дрых. – Джерримэйн зевнул. – Мастер Патрик уехал куда-то. Вдруг. Ни с того ни с сего. Когда вернётся, не сказал. Велел заниматься самостоятельно. Вот я тут и занимался, пока ты не подскочил как ошпаренный.

– А чего не разбудили? – Элмерик натянул рубаху; та была мятой и всё ещё влажной от утренней росы.

Джерри пожал плечами:

– А зачем? Спи себе, пока спится. Сегодня ночью нам предстоит дельце.

– Какое ещё дельце? – не понял Элмерик.

Джерримэйн закатил глаза:

– Вот башка твоя дырявая! В хранилище пойдём! Мастера Патрика как раз нет, мастер Дэррек тоже уехал. Удобнее случая и не придумаешь.

– Да, пожалуй… – Бард потянулся так, что в спине аж хрустнуло. – А где Мартин?

– Они вместе с Орсоном ушли. И скатертью дорожка! – Джерри фыркнул. – Знаешь, думаю, твой земляк что-то всё-таки чует. Ведёт себя слишком тихо, даже с умными советами не лезет. А может, здоровяк просто не удержал язык за зубами.

– Вот это нехорошо… – Сапог, который Элмерик пытался натянуть на ногу, выскользнул из вмиг вспотевших ладоней. – А вдруг он будет следить за нами? Подстережёт у хранилища с оружием – что тогда?

– Не суетись раньше времени, – скривился Джерри, снова утыкаясь носом в книгу. – Откуда ему знать, если мы сами только-только решили? Орсону невдомёк, когда мы пойдём. А чтобы не проследил, попросим у Розмари какой-нибудь сонной травки. Ведьма она или кто? Пусть помогает.

– Ой, обо мне, что ли, говорите-то? – Из-за двери хихикнули и только потом постучали. – Можно я войду-то?

– Можно, – разрешил Джерри. – У нас, правда, рыжий только глаза разлепил. Но штаны уже надел. А ещё мгновение назад был без штанов. Но ты опоздала.

– Ишь, остряк выискался… – прошипел Элмерик, прожигая Джеримэйна негодующим взглядом. – Дались тебе мои штаны!

– Я просто завидую. Мои-то все в заплатках, а твои ещё крепкие! – хохотнул Джерри. – Давай меняться, а?

Элмерик отмахнулся, а переступившая порог комнаты Розмари снова хихикнула, прикрыв рукой рот:

– Ой, а скоро ещё Келликейт заглянет-то!

– И что мы должны по этому случаю сделать? – пробурчал бард.

– Снять штаны? – услужливо подсказал Джерри, за что немедленно получил подзатыльник от Розмари.

Что странно, этот умник даже не возмутился. Только глянул на девушку пристально, и вдруг хлопнул себя по колену:

– Ух ты, да у тебя же новая причёска! – Он выждал ещё немного и, хрюкнув, добавил: – Прямо как у Брендалин.

А вот это оказалось явно лишним, потому что просиявшая было девушка вмиг поджала губы и процедила:

– И вовсе-то не такая же, а совсем другая-то! Ой, можно подумать-то, кроме неё, никто косы вокруг головы не носит-то…

– Тебе идёт, – встрял Элмерик, незаметно погрозив Джерри кулаком. – И ты права: вы с Брендалин вообще не похожи.

Тут он не покривил душой. Фиалковая леди заплетала аккуратные тугие косы – волосок к волоску, – её льняные пряди всегда лежали вокруг головы ровной короной. У Розмари же волосы были мягкими, как пух: так и норовили растрепаться, хоть причёсывай, хоть нет.

– А что у нас сегодня на ужин? – Джеримэйн захлопнул книгу и сел. – Я уже проголодался.

– Будешь дразниться-то – и ничего тебе не будет! – Розмари упёрла руки в бока. – Ни каши с тыквой, ни пирога с мясом и луком.

– А ты можешь положить сон-траву в одну из порций? – Джерри понизил голос до шёпота.

Девушка только фыркнула:

– Бессонница одолела-то? Бедненький!

– Тише ты! – Джеримэйн поморщился и дёрнул её за рукав, усаживая рядом с собой на кровать. – Нам нужно, чтобы эльфийский соглядатай хорошо поспал этой ночью.

– О-о-о… А-а-а как его сон-трава не возьмёт-то? – Розмари в задумчивости закусила кончик косы. – Эльфы-то, говорят, сонным чарам не податливы, и…

– Мартин не эльф, – перебил её Элмерик. – Ну, вроде как. И трава – это просто трава, а не чары. Заснёт как миленький!

– Но он и не совсем человек. – Джеримэйн нервно забарабанил пальцами по деревянному подоконнику. – Шутка ли – столько лет на свете прожить и не состариться! Кто знает, чем ещё его там Медб одарила?..


В коридоре послышался шум шагов, и все мигом замолчали, прислушиваясь, но тут звякнула цепь, и в следующий миг раздался осторожный стук в дверь.

– Это я, – снаружи послышался звонкий голос Келликейт.

– Ну заходи, – по-хозяйски разрешил Джерри, закидывая ногу на ногу.

Элмерику всё ещё не нравилось, что тот командует, но бард счёл за лучшее пока промолчать и потянулся за свёртком, где хранились орехи. Он всегда ещё больше хотел есть, когда нервничал.

– Не орите! Вас аж от лестницы слышно. – Келликейт присела на кровать Орсона и расправила юбки; её остриженные волосы скрывал уже ставший привычным капюшон с пелериной.

– Это не мы орём, это у тебя слух, как у кошки. – Джеримэйн улыбнулся, блеснув зубами. – Но раз уж ты всё слышала, есть что сказать по существу?

– Мак, – едва слышно шепнула Келликейт. – На эльфов и их избранников не действует ничто, кроме мака. Неужели не слышали, что древний народ любит гулять в полях среди алых цветов и пить маковую росу с их лепестков? Она их и опьяняет, и успокаивает.

Судя по вытянувшемуся лицу, Джерри ещё мгновение назад и понятия не имел о действии мака на эльфов. Но его удивление быстро сменилось решимостью.

– Ладно, пускай будет маковая настойка. Розмари, сможешь?

Элмерик подавился орехом.

– Нет, всё-таки с каких пор именно ты решаешь, кто и что будет делать? Не много ли ты на себя берёшь?

Джеримэйн глянул свысока и забарабанил пальцами по подоконнику ещё чаще.

– А кому ж ещё решать, как не мне? Вы зелёные, и не знаете, как такие дела проворачиваются, а у меня – опыт.

– Опыт у него, а! – Розмари наклонилась и подняла с пола несколько скорлупок, оброненных Элмериком. – Что за опыт-то?

– Ты глупая или притворяешься? – Джеримэйн стукнул кулаком о стену, испачкав руку в белой извести. – Я, если хочешь знать, в шайке самого Рори Длинной Бороды два года подвизался! Знаю, о чём говорю.

Воцарилась тишина, которую первым осмелился нарушить Элмерик. Он медленно отложил в сторону опустевший свёрток из-под орехов и процедил сквозь зубы:

– А, так вот, значит, где ты этих бандитских замашек набрался! И про комедиантов, выходит, не врал – действительно, пробовал. Но лучше бы врал…

Банда Рори Длинной Бороды была печально известна среди музыкантов и уличных актёров тем, что колесила по городам и весям, притворяясь бродячим балаганом. Самое удивительное – что среди людей Рори действительно встречались сносные комедианты. А ещё – жонглёр булавами, пара акробатов, канатоходец и даже один дрессировщик с ручным медведем. Приезжая в селение, они честно показывали одно-два представления, попутно подмечая, кто из зрителей больше всех сорит деньгами. Пока зеваки глазели на действо, по толпе шныряли ловкие мальчишки, срезавшие кошельки у богатеев. А в урочную ночь труппа покидала город, попутно ограбив пару лавок или сведя самых добрых лошадей. Из-за таких тёмных личностей страдала репутация честных лицедеев, поэтому любое упоминание о Рори и его банде вызывало у членов гильдии бродячих актёров и музыкантов нервную дрожь. Ох, не зря Элмерику этот Джерри сразу не понравился! Мутный он тип.

– И чем же ты занимался у старины Рори под крылышком? – Бард нахмурился и невольно сжал кулаки.

Обидные слова сами просились на язык, и Элмерику приходилось прилагать множество усилий, чтобы не сказать Джерри в лицо всё, что он о нём думает. До поры.

– Да так… – Новоявленный бандит неопределённо махнул рукой. – Всем понемногу. Эх, славное было времечко…

– А что же ушёл, раз всё так хорошо было? – с ласковой улыбкой поинтересовался Элмерик.

От ответа Джерри сейчас зависело очень многое. Например, расквасить ему нос сразу или всё-таки чуть погодя?

– Не ушёл, а сбежал, – скривившись, поправил его Джеримэйн. – И прибился к Соколам. Потому что тут Рори и его дружки точно до меня не дотянутся.

– Неужто ты у них спёр-то что-нибудь, а? – Розмари ахнула, приложив ладони к щекам.

Похоже, бандитское прошлое приятеля её ничуть не смущало, и его внезапные откровения девушка слушала, едва ли не раскрыв от восторга рот.

– Ничё я не спёр. – Джерри вздохнул, нервно теребя отросшую чёлку. – Просто досталось мне кое-что ценное. Так, по счастливой случайности. А они об этом прознали и сказали: мол, не по понятиям это. Спёр – не спёр, а добычей делиться надобно. Велели всё продать, а денежки отдать старшому. Ну и себе оставить десяток золотых на красивую жизнь. Напьёшься, сказали, пряного эля так, что смотреть на него больше не сможешь. Только мне тот эль ни к чему. Одно дело – добыча, и совсем другое – подарок. Нету такого понятия, чтобы подарки отбирать. Потому и сбежал. Думал, пересижу у Соколов, а потом дам дёру дальше на юг. Но вроде прижился тут – не хочу больше бегать.

– Твои книги? – Келликейт шаркнула носком туфли по дощатому полу. – Они хотели, чтобы ты их продал, да?

Джеримэйн кивнул.

– Мне их подарили. Всё по-честному. То есть сперва я их действительно хотел украсть, но всё пошло не так. Кто ж знал, что этот маг вдруг помирать соберётся ни с того ни с сего? А Рори с дружками тогда решили, что это я его укокошил.

– А ты, выходит, вообще ни при чём? – Элмерик медленно поднялся с кровати; под его сапогами скрипнули половицы. – Они негодяи, а ты – невинная жертва! Книги у немощного старика красть – действительно, что тут такого? А кошельки ты у скольких зевак срезал? И в грабежах, небось, участвовал без зазрения совести?

– Эй ты, полегче! – Джерри вмиг вскочил, зыркнул гневно и вздёрнул острый подбородок. – Я ничего плохого тому старику не сделал. Клянусь пеплом и вереском, если хочешь. Да он даже при смерти мог бы одним словом обратить меня в горстку праха. Но не стал. Поговорили мы просто. Ему очень не хотелось умирать в одиночестве… Всё сына вспоминал. Не плакал, нет, но губы дрожали… А потом сказал, что я могу забрать книги, если немного рядом побуду. Говорил, что дорогу я дурную выбрал, и среди лиходеев мне не место. Да я и сам к тому моменту уже понял, что с Рори каши не сваришь. Потому и пообещал, что уйду из банды, – и слово сдержал, как видишь. Но отступаться от прошлого тоже не буду: что было, то было. Потому и говорю, что опыта в воровском ремесле у меня поболе, чем у вас. Стало быть, я и поведу вас на дело.

– Остынь, Рик! Джерри, сядь!

Элмерик не понял, когда Келликейт успела оказаться у него за спиной, и вздрогнул, едва узкая ладонь коснулась его плеча. Вот же ловкая бестия! Ни половицей не скрипнула, ни даже цепью на руках не звякнула. Одно слово – кошка.

– Может, не будешь лезть не в своё дело? – Бард повёл плечом, силясь стряхнуть чужую руку, но девушка лишь сильнее сжала ткань его рубахи:

– У каждого из нас есть что скрывать. И пускай не любым из прошлых поступков мы можем гордиться, но здесь у нас общая судьба и общее дело.

– Ага, мы Соколы, помнишь, небось, а? – Розмари тоже встала, почти загородив Джерри собой. – И враг у нас один-то на всех…

Элмерик скрипнул зубами, но всё же отступил. С размаху он рухнул обратно в кровать так, что доски затрещали, и глухо пробурчал: