Эльфийский подменыш

Вопреки его опасениям, Брендалин вовсе не обиделась. Лишь, ещё больше погрустнев, опустила взгляд и промолвила:

– Наверное, ты прав. Я просто очень боюсь – вот и говорю всякие глупости… Знаешь, я теперь вот о чём думаю: пожалуй, мне стоит извиниться перед Розмари. Если бы я не бросила её тогда, она не попала бы в беду. Значит, это и моя вина тоже.

– Ты ни в чём не виновата, – с жаром поспешил уверить её Элмерик. – Ты же не знала, что так случится.

Он приоткрыл калитку, пропуская девушку вперёд во двор.

– Спасибо, что хочешь меня утешить. – Носком туфли она отбросила с дороги несколько мелких камешков. – Но я-то знаю, что была неправа. И хочу исправиться.

Элмерик осмелился взять её за руку и уже почти приложил к губам тонкие пальчики, когда раздался такой жестокий и несвоевременный удар колокола. Нужно было спешить: их ждали на следующем уроке.





8.




Возле дверей учебной комнаты их поджидал мастер Дэррек. Его глаза были покрасневшими, и Элмерик подумал, что добродушный толстяк всё-таки расплакался, вспоминая павших соратников. Это вполне объясняло его поспешное бегство: негоже показывать слёзы перед учениками.

Бард был готов, что сейчас наставник начнёт упрекать их с Брендалин за долгое отсутствие, и даже заготовил пару оправданий, но оказалось, что мастер Дэррек совсем не собирался ругаться. Он собрал всех Соколят перед дверью комнаты для занятий, дождался тишины и, прочистив горло, пояснил:

– Флориан попросил меня представить его вам. Во избежание недоразумений. Он может показаться вам немного странным, но я готов ручаться головой, что лучшего знатока огама вам не найти во всех королевствах. Если же у вас возникнут какие-нибудь сложности, я попрошу вас не досаждать Патрику, а обращаться напрямую ко мне, хорошо?

– А по другим вопросам можно обращаться к мастеру Патрику? – настороженно уточнила Келликейт.

Элмерик готов был спорить, что поручившимся за неё Соколом был именно хмурый мельник, похожий на грифа. Иначе с чего бы ей так волноваться?

– Без особой необходимости я бы не стал, – охотно пояснил Дэррек, оглаживая седые бакенбарды. – Патрик в дурном настроении – нога опять разболелась. Так что вряд ли в ближайшие дни он будет часто выходить из своей комнаты, хоть и не любит там сидеть. Вы же знаете, что это не его комната? Прежде лаборатория находилась на третьем этаже, но после ранения Патрику стало тяжело ходить туда-сюда по лестнице – вот и пришлось переехать. Кажется, он до сих пор не смог с этим смириться.

Пока наставник говорил, Элмерик слушал тихие перешёптывания за спиной. Сначала Орсон, заслышав о грядущем уединении мастера Патрика, взволнованно предположил:

– С-странно это, что не б-беспокоить. А в-вдруг он оборотень?

Но Мартин поспешил успокоить приятеля:

– Нет, ерунда! Сейчас последняя четверть, всего пара дней до новолуния. Может, он оберег какой делает, или защиту мельницы подновляет. Видел, небось, камни вокруг?

«Интересно, откуда он столько всего знает? – подумал Элмерик. – И про оборотней. И про эльфов. И даже про защиту мельницы. О чём ни спроси, у него всегда найдётся ответ. Обо всех слышал, а о себе не спешит рассказывать. Только о проклятии упомянул, и всё. Вот что на самом деле странно, а вовсе не затворничество мастера Патрика. По тому-то сразу видно, что он просто нелюдимый сыч».

– Мастер Дэррек, а вы обещали рассказать про подменыша, – напомнил Джерри.

– Эй, а ты разве не ходил спрашивать? – склонившись к нему, шепнул Элмерик.

Джеримэйн кивнул и также шёпотом ответил:

– Да, но он не открыл мне дверь и отослал обратно. Сказал, потом.

Бард ещё больше уверился в своих подозрениях о слезах, которые наставник хотел бы скрыть от чужих глаз. Представить себе рыдающим, например, мастера Патрика, он не мог, сколько бы ни старался, а мастер Дэррек выглядел человеком чувствительным.

Седовласый толстяк глянул на дверь, а потом махнул рукой.

– Ладно, Флориан подождёт немного. Тут важное дело. Конечно, я имел в виду эльфийского соглядатая. Он может выглядеть как обычный человек, но внешность часто обманчива. Эльфы умеют создавать иллюзии, которые не в силах распознать даже самые могущественные чародеи.

– А чё он тут забыл? – Джерри облокотился о стену и сплёл руки на груди, всем видом показывая, что подменышу сильно не поздоровится, если они вдруг повстречаются в узком коридоре.

– У Соколов много тайн. – Мастер Дэррек развёл руками, будто бы извиняясь за этот вопиющий факт. – И много волшебных предметов, которые могут заинтересовать эльфов. Пока мы его не поймаем, можно лишь догадываться, чего он хочет.

– А как можно узнать подменыша? – Элмерик решил не отставать от своего недруга. – Может, есть заклятие, способное снять личину?

– Ах, если бы… – Толстяк мечтательно воздел очи к потолку. – Истинное зрение – редкий дар. Возможно, нам повезло и кто-нибудь из вас обладает им, но чтобы научиться правильно смотреть, понадобится время. Патрик может сварить зелье, но это долго. И я должен добыть ему ещё трав. Так что магией мы подменыша так просто не найдём. Поэтому сообщайте мне, если кто-то будет вести себя странно. Я не хочу никого пугать, но эльфы – весьма опасные создания. Некоторые из вас уже успели в этом убедиться, едва не став добычей болотных бесов. А ведь они всего лишь младшие фейри…

Элмерик заметил, как Розмари содрогнулась от одного лишь напоминания о происшествии на болоте. А Джеримэйн насупился и презрительно пробормотал себе под нос: «Ну вот, началось… не буду я ни на кого стучать».

– Но этот эльф… Он спас нас тогда своими огоньками… – Бард не мог взять в толк, почему наставник заранее считает подменыша плохим. – Может, он прячется среди нас от своих сородичей?

Дэррек, глянув на него, усмехнулся и потрепал Элмерика по рыжим кудрям:

– Не скажу, что так не бывает, но всё же эльф, избегающий сородичей, – это большая редкость. Я сомневаюсь, что второй такой существует на свете. А там, на болотах… я разочарую тебя, друг мой, но вас выручил из беды вовсе не эльф.

– А кто? – Бард схватил наставника за рукав, но тот, мягко отстранившись, распахнул дверь в комнату для занятий.


– Так, всем пора на урок. Мастер Флориан, вот ваши новые ученики! А это – мастер Флориан, знакомьтесь!

Толстяк подождал, пока все займут свои места, и продолжил:

– Возьмите грифельные доски, мелки и приготовьтесь записывать. Учитесь усердно – составлять заклятия вам потом придётся по памяти. И да, пусть вас не смущает, что ваш учитель неразговорчив.

Мастер Флориан, признаться, заинтересовал Элмерика гораздо меньше, чем огромный чёрный ворон, сидевший на столе перед новым учителем. Прежде он видел таких – дрессированных, у бродячих акробатов. Обычно птицы могли сказать несколько слов на человечьем языке, умели складывать простые числа, вытаскивая из рук хозяина дощечки с цифрами или раскладывая клювом мелкие камешки. Цирковым вóронам обычно надевали на лапку кольцо, к которому пристёгивалась цепочка. У ворона мастера Флориана ничего подобного не оказалось, и крылья, насколько Элмерик мог судить, тоже были не подрезаны.

Сам хозяин шикарной птицы выглядел под стать питомцу: тоже весь в тёмном. Его длинная чёрная туника, украшенная продольной стёжкой фиолетовых нитей, больше всего напоминала траурные одежды. Может, так оно и было – кажется, мастер Дэррек упоминал, что их новый учитель недавно потерял сестру… На плече у мастера Флориана с помощью ремешков была закреплена видавшая виды войлочная подложка – видимо, чтобы ворон не расцарапывал кожу острыми коготками. Рядом с ним на столе лежала толстая охотничья перчатка – такие обычно носили сокольничие. И всё это было намного интереснее, чем помятая шапка, длинные пепельно-русые волосы, плохо выбритое лицо, усталые тёмные глаза и прямой, с едва заметной горбинкой нос. На вид мастеру Флориану было где-то около сорока, но, возможно, траур и небритость добавляли ему лишних лет.

Ворон с усердием, достойным лучшего применения, пытался выколупать круглый зелёный камень, украшавший обложку верхнего из фолиантов, которые наставник привёз с собой и стопкой положил на столе.

– Это Бран. – Мастер Дэррек представил и птицу. – Он будет вести занятия вместе с мастером Флорианом. Так ведь?

Новый учитель кивнул и снял шапку, показывая, что готов приступить к уроку.

– Бр-р-ран, – довольно внятно прокаркал ворон и раскланялся. – Бр-р-ран и Флор-р-риан.

Все заулыбались, наверняка тоже вспомнив цирковые представления с птицами на ярмарочных площадях.

– Прежде, чем покинуть вас, скажу ещё, что мастер Флориан желает, чтобы вы сегодня выучили несколько фэд огама, при помощи которых можно составить заклятие поиска пути. Чтобы в следующий раз, когда вы пойдёте в Чёрный лес, вы могли выбраться оттуда без посторонней помощи. А я, пожалуй, пойду – разрешите откланяться.

Толстяк хлопнул мастера Флориана по плечу (тот, кажется, был не слишком рад подобной фамильярности), а после вышел из комнаты и неслышно прикрыл за собой дверь. В комнате воцарилась тишина. Было слышно лишь клацанье коготков ворона по деревянной столешнице, да с улицы доносились пение птиц, звон ручья и мерное поскрипывание мельничного колеса.

Признаться, когда мастер Дэррек упомянул, что их новый учитель неразговорчив, Элмерик подумал, что это такая фигура речи, означающая, что мастер Флориан на редкость немногословен. Но он никак не ожидал, что тот не произнесёт ни слова за весь урок.

Мастер Флориан начал с того, что начертил на грифельной доске вертикальную линию, уходящую вверх, а после добавил к ней продольных и поперечных черт. Так выглядел огам – магический алфавит, который знали лишь люди колдовства: друиды, филиды, чародеи. Такие значки удобно было вырезать на деревянной поверхности, выбивать в камне, рисовать на песке и даже чертить в воздухе, как это когда-то делал Джеримэйн с помощью своего утраченного ножа. Сегодня же ученикам предлагалось повторять их за учителем на своих досках, пачкая мелом пальцы.

– Напр-р-равление к дому, – вдруг резко прокаркал Бран и тут же назвал вторую последовательность фэд, которую следовало выучить. – Р-р-развилка. Выбор-р тр-р-ропы.

– Ой, он говорит-то! – Розмари невежливо указала на ворона пальцем.

– Ты чё, глухая? Он и раньше говорил. Тоже мне, невидаль… – Джерри со скучающим видом опёрся щекой на кулак и зачем-то попробовал свой кусочек мела на вкус.

– Сам ты глухой-то! Я думала, он только имена знает-то. – Девушка обернулась через плечо и показала задире язык.

– И много ты прежде видел говорящих воронов? – не удержался Элмерик. – Я имею в виду – не ярмарочных, выучивших пару слов. Этот-то явно не из таких.

– Названия заклятий тоже можно выучить. Тоже мне, волшебство! Фокусы одни! Им обычно вот так сигналы подают, смотрите. – Джерри несколько раз постучал пальцами по столу и тихонько свистнул.

Заслышав звуки, ворон взмахнул крыльями, перелетел на стол, уселся напротив Джеримэйна и по-птичьи склонил голову набок, рассматривая обидчика. А потом вдруг цапнул того за палец, громко щёлкнув клювом.

– Эй! Полегче! – Джерри попробовал шугануть ворона, но тот лишь боком отпрыгнул в сторону и прокаркал:

– Сохр-р-раняйте пор-р-рядок! Ур-рок мастер-ра Флор-р-риана в р-разгар-р-ре! Пер-р-рестаньте р-разговар-р-ривать!

– Ладно, ладно. – Возмутитель спокойствия поднял руки в примиряющем жесте. – Не буду больше. Ишь какой, чуть что – сразу кусаться!

Ворон вернулся на стол хозяина. Тот достал из мешочка, висевшего на поясе, лакомство и вручил его бдительной птице, после чего начертал на доске ещё один знак. Его движения были резкими и довольно нервными, но, несмотря на это, почерк оставался каллиграфическим. Так мало-помалу они выучили несколько последовательностей, из которых можно было составить заклятия поиска сторон света, поиска дороги к дому, выбора лучшего пути на развилке, а ещё – чары, укрепляющие мосты.

Легче всего огам давался Джерри и, как ни странно, Орсону. А вот Элмерик, как ни силился, так и не мог написать ни одного работающего заклинания. Мастер Флориан то и дело указывал ему на ошибку и презрительно кривил губы. Другим он помогал сам: брал руку ученика в свою и выписывал черты, а вот барда почему-то сторонился.

Зато теперь стало понятно, для чего они в самом начале заучивали все эти названия деревьев, птиц, земель, замков, рек и старых дорог. Каждое из них соотносилось с фэдой огама и её значением. А ещё все они начинались на ту же букву, что и сама фэда.

Мастер Флориан как раз написал на доске новый знак и список определяющих его понятий, когда Орсон, сидевший позади, осторожно тронул Элмерика за плечо:

– П-прости… не можешь п-прочитать, что там н-написано?

– А ты не видишь? – Бард посторонился, чтобы не закрывать приятелю обзор.

– Я н-не умею читать, – шепнул Орсон ему на ухо, и Элмерик, развернувшись, вытаращился на него как на диковинку.

– То есть как это не умеешь? Ты же сын лорда, а не босяк какой-нибудь…

Мастер Флориан подошёл к ним и подозвал ворона, протянув руку. Тот вспрыгнул на запястье, а оттуда, балансируя, перебрался на плечо.

– Говор-ри гр-р-ромче! – каркнул Бран, кося на Орсона чёрным блестящим глазом.

Тот некоторое время молчал, заливаясь краской, но, наконец, решился: поднялся во весь свой немаленький рост, нервно пригладил пятернёй встрёпанные пшеничные волосы, торчавшие во все стороны, и повторил:

– Я н-не умею читать.

Мастер Флориан дёрнул рукой, словно хотел отвесить ученику оплеуху, но передумал.