Экстремальная археология

– Тебя послали просто принести монеты. Тебя не посылали за мальчиком, которого Ленты по всему городу ищут. Избивать Лент тебя тоже не просили. Но ты у нас везде успел отметиться.

– Ну а что мне было делать? Я этих ребят не приглашал, они сами к фонтану пришли. Ну а там и завертелось. Не я это начал.

– Ага, конечно, не ты. Но лишний рот привел сюда именно ты. И это не просто лишний рот, это рот с большими проблемами.

– Да какие проблемы? Его родители в гильдии кожевников. Они даже не знают, что их сын у вас. Надо чтобы кто-то им это передал, и все. Быстро его заберут. Может, даже отблагодарят вас. Денежно.

Куба покачала головой:

– Как жаль, что я сразу не приказала тебя в канал определить. Ты плохой шпион. От тебя много проблем.

Бобо, резко воспрянув духом, подал голос:

– Так это… можно же исправить…

– Да помолчи хоть ты, изверг малолетний! – рявкнула старуха. – Значит, так, слушай сюда, мелкий прихвостень Ингармета. Если ты…

На входе послышался шум, полог откинулся, в сумрак лачуги заглянул низкорослый мужчина, бородатый до такой степени, что из переплетения волос лишь глаза проглядывали, да и те не целиком.

– Куба, там Ленты притащились. И Черепа с ними. И даже Гвозди. И шушера всякая. Они мальчика кожевников хотят, который у тебя. Лютый туда уже пошел. Разговор будет, сама понимаешь.

Сообщив это, бородач исчез, а старуха вновь уставилась на меня нехорошо:

– Ну что, Гер, видишь, что из-за тебя начинается? Полюбовался звездами, да? Вот теперь со мной пойдешь. Послушаешь разговоры. Бобо!

– Я здесь!

– А куда ты отсюда денешься. Дубина. Ну чего вытаращился?! Дубина, говорю, где?! Хватай ее и шагай за нами.



Как ни запрещай человеку владеть оружием, как ни лишай средств на его приобретение, он всегда изыщет возможность покалечить ближнего чем угодно, лишь бы не пустыми руками. Обитатели Тухлого Дна, собравшиеся на окраине своего неблагозвучного района, наглядно это демонстрировали.

Дубинки или просто палки, булавы с костяными и каменными шипами, кистени и даже пращи. Некоторые с виду без оружия, но руки держат подозрительно, будто готовясь выхватить из лохмотьев что-то настолько запрещенное, что до поры до времени это демонстрировать нежелательно.

Низкорослому бородачу при нашем приближении из толпы бросили доску с вбитым в ее конец здоровенным гвоздем. Тот, ловко поймав немудреное оружие в воздухе, крутанул, поудобнее перехватывая, и негромко скомандовал:

– Куба, если что, вперед не лезть. Старовата ты уже для таких дел.

– Я помню, как ты в штаны ссался до семи лет. Без тебя знаю, куда мне лезть, – нехорошо ответила на это карга и полезла именно туда, куда ей не рекомендовали.

В первый ряд.

Ну а нам-то куда деваться? Переглянулись с Бобо и направились туда же.

В первых рядах происходило то, что, очень мягко выражаясь, можно назвать уличной дипломатией. Авторитетные жители Тухлого Дна нелюбезно предлагали гостям района немедленно удалиться для совершения коллективного самоубийства, дабы больше никогда сюда не приходили. Последние дружно возражали и в свою очередь желали хозяевам зла.

Ругались и те и другие столь увлеченно, что на наше продвижение внимания не обратили. Я, остановившись, начал с интересом прислушиваться, запоминая новые экспрессивные словечки и обороты. Ну и заодно пытаясь понять, кто тут кто и каковы расклады.

А расклады смотрелись не в нашу пользу. Бандитов заявилось человек восемьдесят. Причем не каких попало, а подростков старшей возрастной группы, юношей и молодых мужчин. По одежде и вооружению понятно, что это не самый рядовой состав: нет откровенного тряпья и при засилье дубинок почти не видать простеньких, кое-как обструганных палок. Хорошая древесина, тщательная работа, шипы каменные и костяные, набойки и даже обручи металлические. Немало топоров и тесаков, а один, самый высокий, крепкий и крикливый, с саблей на поясе. Клинок укрыт в ножнах, но, судя по рукояти, далеко не первоклассное изделие. Однако на фоне всего прочего смотрится серьезно.

Наших почти в два раза меньше. Одежда самая что ни на есть нищенская, сплошные дыры. Возраст у большинства далеко не юный, по многим заметно, что страдают от серьезных заболеваний. Оружие смотрится жалко, доска с гвоздем – далеко не худший вариант.

Однако я ведь сюда не телепортировался, я через половину района прошел. И видел, что в лабиринте переулков у окраины скрывается как минимум столько же народу. И, если учесть, что провели меня не повсюду, эту цифру можно смело увеличить в два-три раза.

Похоже, все боеспособные сползлись, оказавшиеся в этот момент на месте. Стоит начаться заварушке, и затаившиеся ребятки тут же выскочат из засады, устроив тот еще сюрприз.

Очевидно, «дорогие гости» с подобными сюрпризами уже сталкивались или просто догадывались о незамысловатом коварстве хозяев, потому вели себя пусть и грубо, но без откровенной агрессии. Ругались изощренно, однако не торопились переходить к делу.

Верзила с саблей – Старисис. Очень нехороший тип, судя по тому, что рассказывала Сафи. Двоюродный брат того самого Бунча, который вчера так неудачно прогулялся по Старой стене. Свирепо дикий мужик огромного роста, общающийся с ним с нашей стороны, – это Лютый. Как я понял, неформальный лидер Тухлого Дна. И прозвище очень даже ему подходит – коротко и емко описывает и внешность, и жестикуляцию, и речь.

Два уличных джентльмена обсуждали тему мальчика. Старисис настаивал на том, что сына опального купца следует немедленно отвести в Верхний город, где сдать подручным Рамира. Лютый отнекивался, заявляя, что, если мальчик успел укрыться в Тухлом Дне, это уже местный мальчик. А местные мальчики – это святое. В связи с чем рекомендовал Старисису сходить в Верхний город в гордом одиночестве, где предложить Рамиру собственные прелести взамен утерянных. Или как вариант прихватить с собой всю свору этих юных собачьих самок, чтобы коллективно порадовали сластолюбца.

Старисиса такой расклад совершенно не устраивал, о чем он раз за разом сообщал не самыми дружелюбными словами. А Лютый как стоял на своем, так и продолжал стоять. Прям зациклился на пошлой теме, непрерывно хлопая себя по заду и объясняя, что именно Рамир сотворит с этими частями организма, когда вся шайка окажется у него в гостях.

Неизвестно, сколько мог продлиться столь однообразный обмен любезностями, но тут из рядов бандитов выбрался знакомый персонаж с богато украшенными глазами.

Указав на меня, Бунч закричал:

– Стар! Это он! Он! Тот самый!

Верзила отвел взгляд от Лютого, уставился на меня нехорошо и вопросительно рявкнул:


– Бунч, чего орешь?!

– Да это тот гад! Который на Старой стене нас чуть не угрохал!

Старисис скривился. Да, может, я ему несимпатичен, однако две претензии подряд предъявлять хлопотнее, чем одну. Но куда деваться, если слова произнесены.

Указал на меня:

– Это что за дела?! А?! Ваш облезлый горшок на наших ребят полез! Лютый, я смотрю, вы тут совсем забыли, где живете и кто вас кормит?!

– Да уж не твоя мама нас кормит, мы к ней за другим ходим! – без заминки ответил на это лидер нищих. – Стар, я тебе еще раз говорю: вали отсюда! Тут наш район, тут все наше! И нам терять нечего, не огорчай меня!

– Да мне класть на тебя, горшок ты тупой! Вся ваша вонючая жизнь – это сплошное огорчение! Если Сидро скажет, еще до вечера от вашего курятника чистое поле останется! Мальчишку сюда! В темпе! И этого, – снова указал на меня, – тоже сюда! Вы тут живете не потому, что вам так хочется, а потому что вам Данто это разрешил! Но это было до того, как вы на него огрызаться начали! Все, Лютый, теперь расклады совсем другие! Обоих сюда, и пока что расходимся! Потом с вами нормально поговорим, когда очередь дойдет! Последний раз тебе говорю: отдал пацана и свалил!

– Точно последний? – резко успокоившись, уточнил Лютый.

– Горшок, ты че, совсем глухой стал?! Да, последний!

– И, получается, ты сейчас гадил вонючей пастью не от себя, а от семьи Данто? – так же спокойно уточнил Лютый.

– Можешь считать, что мы теперь и есть семья! На нас тут все держится! На нас! А вы тут сгнили, вы сгнившие горшки, вы такие же предатели, как квартальные и гильдейские! Вам ворота открой, вместе побежите Ингармету зад лизать! Это не наших, это ваших горшков позавчера поймали, когда через стену лезли! Данто такое не забудет!

– Я тебя понял, – кивнул Лютый, ответив совсем уж нехорошо спокойным голосом. – И тоже говорю тебе последний раз: забирай своих милых мальчиков и сваливай. Прямо сейчас. Разговор окончен. Если задержишься, я покажу, чем мы от вас, горшков обделанных, отличаемся. Тебе не понравится.

– Да вы все дерьмо, вот и все отличи…

Договорить Старисис не успел. Я не заметил, чтобы Лютый подал знак, но тем не менее ощутил, как тот что-то безмолвно приказал. Может, навык какой-то сработал, может, еще что. И в тот же миг низкорослый бородач, который нас сюда сопровождал, шагнул вперед и без размаха идеально четко вбил острие своего неказистого оружия в висок Старисиса.

Я даже ему позавидовал. При всех моих навыках не сумел бы повторить лучше. Вот что значит практика и обучение у мастеров своего дела. Даже развитые атрибуты в сравнении с этим идеально выверенным выпадом хищника не смотрятся так уж и выигрышно.

– Охренеть!.. – восхищенно выдохнул Бобо.

Старисис относился к широко распространенному типу людей, обделенных природой по части объема мозгового вещества. Кованый гвоздь в ладонь длиной с омерзительным хрустом вошел в его черепную коробку на всю длину. Процесс застопорился, лишь когда доска шлепнула по голове. А пострадавший здоровяк, вместо того чтобы свалиться на месте, резко рванул назад, звериным прыжком разорвав дистанцию.

Бандиты дружно заорали на все лады, ругаясь, проклиная, что-то командуя, размахивая неказистым оружием. А к обитателям Тухлого Дна из всех щелей потянулось подкрепление. И пяти секунд не прошло, как наша численность утроилась.

Но на «гостей» это произвело куда меньшее впечатление, чем то, что произошло следом. Один за другим бандиты начали затихать, глядя на Старисиса.

Тот, вместо того чтобы накинуться на противника или хотя бы приказать порвать толпу отребья, подозрительно помалкивал. После прыжка замер и стоял на одном месте, закатив глаза и медленно покачиваясь. Затем голова его склонилась набок, увлекаемая тяжестью пришпиленной к виску доски, после чего и остальные части тела устремились в ту же сторону.

И вот уже Старисис лежит на грязной земле. Разлегся прямиком на кучах экскрементов, коими, будто минами, усеяна вся окраина Тухлого Дна. Увы, но с канализацией здесь так же плохо, как и со всем прочим.

Лютый указал на тело бандита:

– Горшки, вы все это слышали. Этот обсосыш заявил, что он и есть семья. Охренеть как смешно. И охренеть как тупо. То, что клан кинул вам, тупым дурачкам, кость, означает только то, что он кинул вам кость. Думаете, когда все гильдейские и квартальные прогнутся, вам еще и мяса к костям добавят? Вы же нули, вы горшки пустые, вы дерьмо собачье, вам вообще думать нельзя, не получается у вас это. Когда все только начиналось, что Данто Четвертый сказал? Он всех, кроме своих жополизов, объявил предателями. Всех, включая и вас, смешных ушлепков. Но даже он не настолько отмороженный, чтобы насылать на нас своих наемников. Он знает, как это делается. Сначала вычистит Нижний от всех лишних вашими корявыми руками. А потом выставит вас виноватыми и выпустит наемников. Они вас перережут быстрее, чем вы друг другу задницы целуете. Я понимаю, что вы, идиоты, ни слова из сказанного не поймете. Но я хотя бы попытался. А теперь свалили отсюда резко. И падаль свою не забудьте забрать. Нам здесь ваша вонь не нужна, нам своей хватает!

Бунч, щеголяя симметричной коллекцией синяков, угрожающе прошипел:

– Вы тут все с голоду передохнете. А если не все, мы за вами придем. Ждите.

Бородач, подойдя к телу Старисиса, небрежно вырвал из головы бандита застрявшее оружие, отошел на пару шагов, встал в позу игрока в гольф, примерился, резко взмахнул доской. Та попала по куче чуть подсохшего дерьма столь метко и расчетливо, что подбросила ее в воздух целиком, солидным куском в ореоле разлетающихся ошметков. Благоухающая масса, пролетев несколько шагов, с сочным шлепком угодила в и без того пострадавшее лицо Бунча.

– Угощайся, милый, – добродушно-отеческим тоном высказался бородач, зашагав в сторону ближайшего проулка под нарастающий хохот собравшихся.

Даже у пары-тройки бандитов улыбочки злорадные промелькнули. Похоже, не все соратники уважали Бунча.

Я указал в сторону бородача:

– Это кто такой?

– А тебе зачем знать? – мрачно спросила Куба. – Все шпионишь за нами, да?

– Нет, я не шпион. Просто интересно. Может, он мне понравился?

– Мужиков любишь? Какая жалость, а я уж думала с тобой шуры-муры закрутить.

Как ни тяжело такое заявлять женщине, но я отыскал в себе силы:

– Знаете что, уважаемая Куба? Когда смотрю на вас, действительно начинаю думать о мужчинах с симпатией.

– Ты мне зубы тут не заговаривай. Бобо, отведи шпиона назад. Попытается убежать, задуши и в канал скинь. А я тут с Лютым парой слов перекинусь. Скоро буду.



Старуха долго сверлила меня своим самым коронным взглядом. Так долго, что я, глядя в ответ, не удержался и зевнул.