Экстремальная археология
Часть 47 из 58 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
К сожалению, бедняга оказался весьма шумным. Даже зубами стучал так, что в ночной тишине за полквартала было слышно.
Попытки обойти преграду заканчивались похожими постами или картинами разгрома очередного дома. Бандиты бесчинствовали по всему кварталу, то, что мы наблюдали на площади, оказалось лишь единичным эпизодом масштабной карательно-погромной акции. Фактически немаленький район города отдали на разграбление криминальным элементам. Стражников мы иногда встречали, но опасались проскакивать мимо них. Помнили предупреждение Вастера, да и сами пару раз сталкивались с тем, что служители закона, ничуть не смущаясь, занимались грабежом сообща с Лентами.
Сафи мрачнела все больше и больше, в итоге заявив, что гильдейский квартал уже совсем не тот стал. Раньше Ленты сюда бы даже сунуться побоялись, с ними и без стражи оперативно разбирались. Но за время осады многое изменилось. Месяц за месяцем правящая семья по очереди выдергивала отсюда одного потенциального лидера за другим. Арестованные исчезали в застенках Монк-Дана – огромного тюремного комплекса в Верхнем городе. В итоге зажиточные купцы и ремесленники, некогда скреплявшие костяк Хлонассиса, превратились в желеобразную массу, неспособную оказать организованное сопротивление даже самым ничтожным уличным хищникам.
Ленты и, как заметила Сафи, примкнувшие к ним представители других банд сегодня продолжали начатое правителями, выкорчевывая остатки дееспособного населения района. Разграблению подвергались не все дома подряд, а лишь те, где проживали люди, имеющие заметный вес в оппозиции. Уже далеко не лидеры, а что-то вроде остатков их свит.
Некоторые даже пытались дать серьезный отпор бандитам. В одном месте мы обнаружили целое столпотворение. Громилы пытались вломиться в особняк, обитатели которого забаррикадировались и устроили настоящий бой. Я, наблюдая издали из-за угла, разглядел там пару неподвижных тел, залитых кровью, и нескольких раненых.
Будь я одиночкой, возможно, рискнул бы помочь. Конечно, на седьмой ступени при всех своих показателях толпу мне не потянуть, но, если действовать грамотно, можно здорово их потрепать.
Эх, вот бы Крушитель достать да врезать по этой своре раз десять. Я бы смел эту шушеру, как мусор веником сметают.
Но демонстрировать волшебное оружие нельзя. Рисковать детьми тоже недопустимо. Только и остается, что посмотреть в сторону боя да зубы сжать.
Еще в нескольких местах сопротивление горожан бандитам удалось сломить, но Ленты тоже заплатили кровью. Сафи рассказала, что в Хлонассисе не так давно ввели жесткие законы насчет оружия. Люди, не относящиеся к правящей семье или приближенным к ней, потеряли право эффективно защищать себя. Самооборона – удел свободных, а свобода здесь теперь не в чести. Даже длина кухонных ножей строжайше регламентировалась, и за превышение на ноготок мизинца можно попасть не только на штраф, но и в Монк-Дан. Однако, как это нередко случается, строгость законодательства компенсировалась неуважительным к нему отношением. У жителей обнаруживались мечи, кинжалы и даже арбалеты. А у погромщиков на руках в основном простые дубинки. То есть по оснащению они часто проигрывали своим жертвам, побеждая их лишь за счет количества. А это, разумеется, приводило к завышению потерь, когда нарывались на тех, кто не сдавался без боя и наплевал на кабальные ограничения, запрещающие держать домашние арсеналы.
Бандитов было много. Так много, что даже Сафи удивилась. До этой ночи она считала, что их и трети от такого количества не наберется. Очевидно, подкормка со стороны правящей семьи увеличивала численность сброда с ураганной скоростью.
Ну а куда еще податься бедной молодежи, если даже самую простую еду достать проблема? А тут тебе работа, для которой вообще не требуются ремесленные навыки. Да и принимают всех подряд.
Пришлось устраивать долгий обход, но и тут не повезло, снова наткнулись на бандитов. Складывалось впечатление, что они сюда со всего города стеклись. Кишмя кишат, куда ни сунься.
Сафи в итоге повела нас к каналу. Сказала при этом, что ночью даже лидеры банд в тех местах опасаются появляться. Это меня не очень порадовало, ведь раз боссам криминала там неуютно, то каково будет нам? Но, с другой стороны, сколько можно круги по городу наворачивать? Вот-вот рассветать начнет.
С каналом Сафи не прогадала, большую часть пути мы преодолели без проблем. Лишь дважды приходилось надолго останавливаться и укрываться. Оба раза это случалось возле неказистых мостов, через которые перебирались шайки погромщиков. Похоже, девочка ошибалась по поводу их боязливого нежелания показываться возле канала в темное время суток. Или страх отшибало, когда толпой собирались.
Один раз мы перепугали группу жителей, укрывавшихся в жидких кустиках. Те приняли нас за погромщиков, но потом, поняв, что перед ними обычный подросток и пара детей, осыпали нас бранью. Спасибо, что ругались тихо, опасаясь привлечь ненужное внимание.
Нарвались мы в самом конце, когда восток начал светлеть, а впереди показалась окраина скопища лачуг, которое Сафи с гордостью величала «мой район», потому как стеснялась общепринятого названия.
А оно звучало неблагозвучно – Тухлое Дно. Изначально на пересыхающем ручье, который после углубления и спрямления русла стал каналом, располагались самые грязные производства. Здесь занимались низовыми работами по первичной обработке шкур. Для таких дел не требовались развитые ремесленные навыки. Здесь же разделывались туши, аккуратно извлекалась желчь и кровь степных быков – сырье для недорогих специй. Плюс все мастерские города обеспечивались дешевыми керамическими сосудами, обжигаемыми на смеси рубленого тростника с сушеным навозом.
Работа не самая чистая, благоухало тут так, что дурная слава прилипла к району навсегда. Даже жителей прозвали горшками, после чего это прозвище начало расползаться по всей территории Нижнего города.
Сафи, завидев родные сараи, расслабилась. И не предупредила, что за зарослями скрывается очередной мост. Точнее, как это здесь обычно бывает, жалкий мостик. И его караулила четверка оборванцев – очередной бандитский пост.
Происходи дело получасом назад, все бы обошлось. Но в эту пору света уже достаточно, чтобы мое ночное зрение не давало серьезных преимуществ. Нас заметили в тот же миг, как только мы показались.
– А ну стоять!
Все четверо сорвались с места, направившись к нам.
Будь я один, легко бы ушел. Вот какой смысл драться, если этого можно избежать, а в случае победы на богатую добычу можно не рассчитывать, зато есть риск заполучить проблемы. Мне ведь в городе лишний шум не нужен, так зачем трупами разбрасываться.
Сафи, пожалуй, тоже могла уклониться от схватки. Несмотря на усталость и не самые впечатляющие физические данные, она дитя городского дна и способна выкрутиться там, где куда более сильный, но при этом изнеженный благами цивилизации сверстник проиграет без единого шанса.
А вот мальчику бежать бессмысленно. Бедняга едва ковыляет. Его босые ноги, привыкшие к хорошей обуви, успели обзавестись множеством ран. Плюс вымотан физически и морально. И он не такой уж худой, далеко я с ним на руках не уйду.
Но не бросать же.
Эх, как ни пытался этого избежать, но придется драться…
Нет, вы не подумайте, я не такой уж противник насилия. Просто до этого момента не видел смысла прорываться с боем. А сейчас вижу: до цели рукой подать, а на носу рассвет. Вот-вот, и нас перестанет скрывать сумрак, глупо затевать в таких условиях игры в догонялки и очередной обход.
Выйдя навстречу приближающимся бандитам, я внимательно изучил каждого, не забыв положительно оценить то, что стою на вершине откоса и атаковать им придется снизу. Незначительное, но все же преимущество. То, что это всего лишь нищие подростки и юноши с неказистыми дубинками и дешевыми ножами, ничего не значит. Я не настолько опрометчив, чтобы свысока относиться даже к откровенно слабому противнику.
Пренебрежение – это плохо. Навсегда это запомнил, когда попытался устроить шуточный поединок с одиночным матерым крысоволком. Так сказать, честно посоревновался с диким зверем на предмет ловкости. Я победил, но разорванному предплечью не обрадовался.
Люди – не животные. С ними проще договариваться. Жаль только, что не со всеми.
Попытаться стоит.
Подняв руку, я голосом абсолютно в себе уверенного человека заявил:
– Ни шагу дальше! Вернитесь на мост, и я вас не трону!
Заметил, что трое сбавили ход. Не такое поведение они ожидали от жертвы, и чутье уличных хищников что-то им по этому поводу нашептало. Может, их вожак тоже понял, что дело не такое простое, каким выглядит, но не подал виду.
Указал на меня дубинкой, небрежно утыканной каменными шипами:
– Ты кто такой?! Из какого района?!
Я, устремив на него давящий взгляд, рявкнул:
– Свалил отсюда! Резко свалил!
Тот даже дернулся было назад, но тут же очнулся:
– Валим его! Валим!!!
И первым рванул в атаку, занося дубинку для размашистого бокового удара.
Да уж, от бандита, пусть и щуплого, я ожидал куда большего. Со столь банальной боевой техникой ему ковры пыльные выбивать, а не драться.
Пользуясь высотой своей позиции, я без затей врезал ногой. И проделал это куда быстрее, чем вожак замахивался. Босая пятка дотянулась до головы. Пробил переносицу с такой силой, что чудом шея не сломалась. Этого оказалось достаточно, наземь повалилось бесчувственное тело.
А я, успев перехватить вылетевшую из разомкнувшейся ладони дубинку, перебросил ее в другую руку, одновременно закручивая, чтобы через миг нанести удар следующему желающему испытать страдания. Хрустнула раздробленная скула, и тут же заорал еще один пострадавший, заработавший жесточайший пинок по колену. Хоть обуви у меня не было, но Мелконог не один месяц в этом деле натаскивал. В том числе босиком все учился делать. Если надо, могу так врезать по сосне, что шишки посыплются.
Почти полный разгром бандитской группы занял не больше пары секунд. Очень мало для неподготовленного человека, можно сказать – миг.
И вот спустя этот миг передо мной стоял последний противник. Двое молча катились вниз по крутому склону, а третий при этом орал, пытаясь прижать к груди внезапно заболевшую ножку.
Я, растопырив указательный и средний пальцы свободной руки, наставил «козу» на уцелевшего:
– Если бросишь палку и быстро исчезнешь, я, так и быть, догонять тебя не стану.
Сказав это, улыбнулся как можно дружелюбнее, показывая, что, в сущности, являюсь приятнейшим человеком. Странно, но бандит после этого помчался прочь столь стремительно, что отброшенная дубинка коснулась земли, когда он перебежал через мост.
Обернувшись, я чуть не выругался. Со стороны трущоб к нам приближалось несколько человек, размахивая дрекольем и ножами. Похоже, бой только начинался.
Но тут Сафи подскочила, ухватила за руку, потащила навстречу новым противникам, затараторила:
– Гер, успокойся, это наши. Помогать бегут. Все нормально, мы добрались. – И совсем другим голосом добавила: – Я никогда не видела, чтобы кто-то так дрался. Вас, шпионов, всех так учат?
– Сафи, да сколько же можно тебе повторять…
Глава 26
Я не чума, я хуже
Сафи указала на последнюю монету:
– А вот эта старая какая-то. Совсем на городскую не похожа. Что это за деньги такие?
Куба смотрела на меня так, как генеральный прокурор должен смотреть на человека, разворовавшего в его несчастном государстве все, кроме содержимого выгребных ям.
И ответила недружелюбно:
– Сафи, помолчи. Дай-ка мне в глаза этому негоднику посмотреть.
Я, оглянувшись, покрутил головой и уточнил:
– А где негодник?
Бобо, оживившись, с надеждой поинтересовался:
– Может, его это… того?.. А?..
Проигнорировав традиционные намеки кровожадного подручного, старуха спросила:
– Скажи мне, Гер… или как там тебя на самом деле? Для чего я вас к фонтану отправила?
– Ну… воздухом ночным подышать, на звезды полюбоваться, искупаться, монет насобирать.
– А ты что сделал?
– Воздухом подышал, звезды видел, в фонтане тоже купался. А монеты вот они, перед вами, все до единой.
Вид у меня сейчас, как у праведника, букашку ни разу не обидевшего и даже не помыслившего о таком. Но старуха смотрела на меня так, как полагается смотреть на скопище всех грехов человеческих.
Попытки обойти преграду заканчивались похожими постами или картинами разгрома очередного дома. Бандиты бесчинствовали по всему кварталу, то, что мы наблюдали на площади, оказалось лишь единичным эпизодом масштабной карательно-погромной акции. Фактически немаленький район города отдали на разграбление криминальным элементам. Стражников мы иногда встречали, но опасались проскакивать мимо них. Помнили предупреждение Вастера, да и сами пару раз сталкивались с тем, что служители закона, ничуть не смущаясь, занимались грабежом сообща с Лентами.
Сафи мрачнела все больше и больше, в итоге заявив, что гильдейский квартал уже совсем не тот стал. Раньше Ленты сюда бы даже сунуться побоялись, с ними и без стражи оперативно разбирались. Но за время осады многое изменилось. Месяц за месяцем правящая семья по очереди выдергивала отсюда одного потенциального лидера за другим. Арестованные исчезали в застенках Монк-Дана – огромного тюремного комплекса в Верхнем городе. В итоге зажиточные купцы и ремесленники, некогда скреплявшие костяк Хлонассиса, превратились в желеобразную массу, неспособную оказать организованное сопротивление даже самым ничтожным уличным хищникам.
Ленты и, как заметила Сафи, примкнувшие к ним представители других банд сегодня продолжали начатое правителями, выкорчевывая остатки дееспособного населения района. Разграблению подвергались не все дома подряд, а лишь те, где проживали люди, имеющие заметный вес в оппозиции. Уже далеко не лидеры, а что-то вроде остатков их свит.
Некоторые даже пытались дать серьезный отпор бандитам. В одном месте мы обнаружили целое столпотворение. Громилы пытались вломиться в особняк, обитатели которого забаррикадировались и устроили настоящий бой. Я, наблюдая издали из-за угла, разглядел там пару неподвижных тел, залитых кровью, и нескольких раненых.
Будь я одиночкой, возможно, рискнул бы помочь. Конечно, на седьмой ступени при всех своих показателях толпу мне не потянуть, но, если действовать грамотно, можно здорово их потрепать.
Эх, вот бы Крушитель достать да врезать по этой своре раз десять. Я бы смел эту шушеру, как мусор веником сметают.
Но демонстрировать волшебное оружие нельзя. Рисковать детьми тоже недопустимо. Только и остается, что посмотреть в сторону боя да зубы сжать.
Еще в нескольких местах сопротивление горожан бандитам удалось сломить, но Ленты тоже заплатили кровью. Сафи рассказала, что в Хлонассисе не так давно ввели жесткие законы насчет оружия. Люди, не относящиеся к правящей семье или приближенным к ней, потеряли право эффективно защищать себя. Самооборона – удел свободных, а свобода здесь теперь не в чести. Даже длина кухонных ножей строжайше регламентировалась, и за превышение на ноготок мизинца можно попасть не только на штраф, но и в Монк-Дан. Однако, как это нередко случается, строгость законодательства компенсировалась неуважительным к нему отношением. У жителей обнаруживались мечи, кинжалы и даже арбалеты. А у погромщиков на руках в основном простые дубинки. То есть по оснащению они часто проигрывали своим жертвам, побеждая их лишь за счет количества. А это, разумеется, приводило к завышению потерь, когда нарывались на тех, кто не сдавался без боя и наплевал на кабальные ограничения, запрещающие держать домашние арсеналы.
Бандитов было много. Так много, что даже Сафи удивилась. До этой ночи она считала, что их и трети от такого количества не наберется. Очевидно, подкормка со стороны правящей семьи увеличивала численность сброда с ураганной скоростью.
Ну а куда еще податься бедной молодежи, если даже самую простую еду достать проблема? А тут тебе работа, для которой вообще не требуются ремесленные навыки. Да и принимают всех подряд.
Пришлось устраивать долгий обход, но и тут не повезло, снова наткнулись на бандитов. Складывалось впечатление, что они сюда со всего города стеклись. Кишмя кишат, куда ни сунься.
Сафи в итоге повела нас к каналу. Сказала при этом, что ночью даже лидеры банд в тех местах опасаются появляться. Это меня не очень порадовало, ведь раз боссам криминала там неуютно, то каково будет нам? Но, с другой стороны, сколько можно круги по городу наворачивать? Вот-вот рассветать начнет.
С каналом Сафи не прогадала, большую часть пути мы преодолели без проблем. Лишь дважды приходилось надолго останавливаться и укрываться. Оба раза это случалось возле неказистых мостов, через которые перебирались шайки погромщиков. Похоже, девочка ошибалась по поводу их боязливого нежелания показываться возле канала в темное время суток. Или страх отшибало, когда толпой собирались.
Один раз мы перепугали группу жителей, укрывавшихся в жидких кустиках. Те приняли нас за погромщиков, но потом, поняв, что перед ними обычный подросток и пара детей, осыпали нас бранью. Спасибо, что ругались тихо, опасаясь привлечь ненужное внимание.
Нарвались мы в самом конце, когда восток начал светлеть, а впереди показалась окраина скопища лачуг, которое Сафи с гордостью величала «мой район», потому как стеснялась общепринятого названия.
А оно звучало неблагозвучно – Тухлое Дно. Изначально на пересыхающем ручье, который после углубления и спрямления русла стал каналом, располагались самые грязные производства. Здесь занимались низовыми работами по первичной обработке шкур. Для таких дел не требовались развитые ремесленные навыки. Здесь же разделывались туши, аккуратно извлекалась желчь и кровь степных быков – сырье для недорогих специй. Плюс все мастерские города обеспечивались дешевыми керамическими сосудами, обжигаемыми на смеси рубленого тростника с сушеным навозом.
Работа не самая чистая, благоухало тут так, что дурная слава прилипла к району навсегда. Даже жителей прозвали горшками, после чего это прозвище начало расползаться по всей территории Нижнего города.
Сафи, завидев родные сараи, расслабилась. И не предупредила, что за зарослями скрывается очередной мост. Точнее, как это здесь обычно бывает, жалкий мостик. И его караулила четверка оборванцев – очередной бандитский пост.
Происходи дело получасом назад, все бы обошлось. Но в эту пору света уже достаточно, чтобы мое ночное зрение не давало серьезных преимуществ. Нас заметили в тот же миг, как только мы показались.
– А ну стоять!
Все четверо сорвались с места, направившись к нам.
Будь я один, легко бы ушел. Вот какой смысл драться, если этого можно избежать, а в случае победы на богатую добычу можно не рассчитывать, зато есть риск заполучить проблемы. Мне ведь в городе лишний шум не нужен, так зачем трупами разбрасываться.
Сафи, пожалуй, тоже могла уклониться от схватки. Несмотря на усталость и не самые впечатляющие физические данные, она дитя городского дна и способна выкрутиться там, где куда более сильный, но при этом изнеженный благами цивилизации сверстник проиграет без единого шанса.
А вот мальчику бежать бессмысленно. Бедняга едва ковыляет. Его босые ноги, привыкшие к хорошей обуви, успели обзавестись множеством ран. Плюс вымотан физически и морально. И он не такой уж худой, далеко я с ним на руках не уйду.
Но не бросать же.
Эх, как ни пытался этого избежать, но придется драться…
Нет, вы не подумайте, я не такой уж противник насилия. Просто до этого момента не видел смысла прорываться с боем. А сейчас вижу: до цели рукой подать, а на носу рассвет. Вот-вот, и нас перестанет скрывать сумрак, глупо затевать в таких условиях игры в догонялки и очередной обход.
Выйдя навстречу приближающимся бандитам, я внимательно изучил каждого, не забыв положительно оценить то, что стою на вершине откоса и атаковать им придется снизу. Незначительное, но все же преимущество. То, что это всего лишь нищие подростки и юноши с неказистыми дубинками и дешевыми ножами, ничего не значит. Я не настолько опрометчив, чтобы свысока относиться даже к откровенно слабому противнику.
Пренебрежение – это плохо. Навсегда это запомнил, когда попытался устроить шуточный поединок с одиночным матерым крысоволком. Так сказать, честно посоревновался с диким зверем на предмет ловкости. Я победил, но разорванному предплечью не обрадовался.
Люди – не животные. С ними проще договариваться. Жаль только, что не со всеми.
Попытаться стоит.
Подняв руку, я голосом абсолютно в себе уверенного человека заявил:
– Ни шагу дальше! Вернитесь на мост, и я вас не трону!
Заметил, что трое сбавили ход. Не такое поведение они ожидали от жертвы, и чутье уличных хищников что-то им по этому поводу нашептало. Может, их вожак тоже понял, что дело не такое простое, каким выглядит, но не подал виду.
Указал на меня дубинкой, небрежно утыканной каменными шипами:
– Ты кто такой?! Из какого района?!
Я, устремив на него давящий взгляд, рявкнул:
– Свалил отсюда! Резко свалил!
Тот даже дернулся было назад, но тут же очнулся:
– Валим его! Валим!!!
И первым рванул в атаку, занося дубинку для размашистого бокового удара.
Да уж, от бандита, пусть и щуплого, я ожидал куда большего. Со столь банальной боевой техникой ему ковры пыльные выбивать, а не драться.
Пользуясь высотой своей позиции, я без затей врезал ногой. И проделал это куда быстрее, чем вожак замахивался. Босая пятка дотянулась до головы. Пробил переносицу с такой силой, что чудом шея не сломалась. Этого оказалось достаточно, наземь повалилось бесчувственное тело.
А я, успев перехватить вылетевшую из разомкнувшейся ладони дубинку, перебросил ее в другую руку, одновременно закручивая, чтобы через миг нанести удар следующему желающему испытать страдания. Хрустнула раздробленная скула, и тут же заорал еще один пострадавший, заработавший жесточайший пинок по колену. Хоть обуви у меня не было, но Мелконог не один месяц в этом деле натаскивал. В том числе босиком все учился делать. Если надо, могу так врезать по сосне, что шишки посыплются.
Почти полный разгром бандитской группы занял не больше пары секунд. Очень мало для неподготовленного человека, можно сказать – миг.
И вот спустя этот миг передо мной стоял последний противник. Двое молча катились вниз по крутому склону, а третий при этом орал, пытаясь прижать к груди внезапно заболевшую ножку.
Я, растопырив указательный и средний пальцы свободной руки, наставил «козу» на уцелевшего:
– Если бросишь палку и быстро исчезнешь, я, так и быть, догонять тебя не стану.
Сказав это, улыбнулся как можно дружелюбнее, показывая, что, в сущности, являюсь приятнейшим человеком. Странно, но бандит после этого помчался прочь столь стремительно, что отброшенная дубинка коснулась земли, когда он перебежал через мост.
Обернувшись, я чуть не выругался. Со стороны трущоб к нам приближалось несколько человек, размахивая дрекольем и ножами. Похоже, бой только начинался.
Но тут Сафи подскочила, ухватила за руку, потащила навстречу новым противникам, затараторила:
– Гер, успокойся, это наши. Помогать бегут. Все нормально, мы добрались. – И совсем другим голосом добавила: – Я никогда не видела, чтобы кто-то так дрался. Вас, шпионов, всех так учат?
– Сафи, да сколько же можно тебе повторять…
Глава 26
Я не чума, я хуже
Сафи указала на последнюю монету:
– А вот эта старая какая-то. Совсем на городскую не похожа. Что это за деньги такие?
Куба смотрела на меня так, как генеральный прокурор должен смотреть на человека, разворовавшего в его несчастном государстве все, кроме содержимого выгребных ям.
И ответила недружелюбно:
– Сафи, помолчи. Дай-ка мне в глаза этому негоднику посмотреть.
Я, оглянувшись, покрутил головой и уточнил:
– А где негодник?
Бобо, оживившись, с надеждой поинтересовался:
– Может, его это… того?.. А?..
Проигнорировав традиционные намеки кровожадного подручного, старуха спросила:
– Скажи мне, Гер… или как там тебя на самом деле? Для чего я вас к фонтану отправила?
– Ну… воздухом ночным подышать, на звезды полюбоваться, искупаться, монет насобирать.
– А ты что сделал?
– Воздухом подышал, звезды видел, в фонтане тоже купался. А монеты вот они, перед вами, все до единой.
Вид у меня сейчас, как у праведника, букашку ни разу не обидевшего и даже не помыслившего о таком. Но старуха смотрела на меня так, как полагается смотреть на скопище всех грехов человеческих.