Единственный истинный король

Молодой человек с золотистыми кудрями, розовыми щеками, на которых пробивалась щетина, и в шёлковом халате. На секунду Тедросу показалось, что он смотрит на самого себя, но потом рассмотрел, что спящий был выше ростом, крупнее и, пожалуй, на несколько лет старше.

– Папа? – хрипло выдохнул Тедрос.

Он прошёл мимо Агаты, прикоснулся рукой к молодому Артуру, но она прошла насквозь так, словно Тедрос был призраком. Король Артур продолжал спать.

Тедрос заметил, как тяжело сглотнула Агата, сжимая кулаки, и только тогда понял, что именно происходит сейчас перед ними.

– Это она, да? Она? – напряжённым голосом спросил Тедрос. – Та сцена, которую ты видела в кровавом кристалле Райена?

За дверью, которая вела к апартаментам леди Гримлейн, послышались голоса.

– Это они, – сказала Агата. – Леди Гримлейн и Эвелин Садер. Сейчас войдут.

Теперь Тедрос действительно узнал раздававшийся за дверью голос леди Гримлейн.

– Ключ есть только у Артура и у меня, – говорила она. – Когда он приехал из школы с этой девкой и повёл себя так, будто она уже королева, я собиралась уйти. Он умолил меня остаться. Построил эту комнату, чтобы мы могли с ним встречаться здесь втайне от Гиневры.

Распахнулась потайная дверь в стене, и в неё со стороны спальни Гримлейн вошли две фигуры. Тедрос покрылся холодным потом. Агата уже описывала ему эту сцену, но сейчас принц словно наяву видел перед собой молодую Гризеллу Гримлейн в лёгком платье цвета лаванды, без единой морщинки на загорелом юном лице, с распущенными пышными каштановыми волосами. Рядом с ней двигалась закутанная в чёрный плащ фигура с опущенным на лицо капюшоном и верёвочной петлей в руке. При этом верёвка эта выглядела так, словно была сплетена из человеческой плоти.

«Аркан», – подумал Тедрос.

Под капюшоном он сумел рассмотреть зелёные, блестящие, словно у змеи, глаза Эвелин Садер.

Принца замутило.

– Я подмешала ему в питьё конопляного масла, как ты велела, – сказала, обращаясь к Эвелин, леди Гримлейн. – Он сразу же заснул.

– В таком случае нам нужно поторапливаться, – сказала Эвелин, протягивая Гризелле верёвку. – Накинь этот аркан ему на шею.

– И у меня от этого будет его ребёнок? – тяжело сглотнула леди Гримлейн.

– Да, такова сила магического аркана, – ответила Эвелин. – Накинь его на шею короля Артура, и забеременеешь от него раньше, чем он успеет жениться на Гиневре.

У Тедроса начала кружиться голова, он уже с трудом следил за тем, что происходит.

Всё нынешнее Зло уходит корнями в прошлое. Вот в это прошлое, которое творится сейчас в этой комнате.

Тедрос смотрел на леди Гримлейн, она стояла над его спящим отцом. Плечи её были напряжены, губы дрожали.

Судорожно вдохнув, она повернулась к Эвелин и взяла у неё из рук аркан. Тень Гризеллы упала на спящего короля, её пальцы крепко сжимали кожаную верёвку. Леди Гримлейн смотрела на спокойно спавшего розовощёкого короля, и по её лицу было видно, что желание обладать им борется в ней с осознанием греха, который она готовится совершить. Дрожащими пальцами она понесла аркан к его шее.

Тедрос отвёл глаза в сторону, у него не было сил смотреть на это. Сама мысль о том, что леди Гримлейн и Эвелин Садер были в сговоре, что Гризелла Гримлейн, столько лет бывшая подругой отца и ставшая домоправительницей в его замке, Гризелла, которой он безоговорочно доверял, подмешала ему наркотик и захотела иметь от него ребёнка…

– Я не могу, – прошептала Гризелла.

Тедрос вновь поднял на неё свой взгляд.

– Я не могу это сделать, – навзрыд произнесла леди Гримлейн. – Не могу вот так предать Артура. Я слишком люблю его для этого.

Она выронила аркан и вышла из комнаты.

Тедрос выдохнул… но тут аркан с пола подобрала Эвелин Садер.

Кровь вскипела в жилах Тедроса.

– Я не хочу этого видеть, – сказал он Агате, поворачиваясь к двери, через которую они вошли сюда. – Пойдём прочь.

– Мы здесь потому, что сюда нас привели тайны Змея, – возразила его принцесса, не двигаясь с места. Она и Тедроса удержала на месте точно так же, как он сам удерживал её в пустыне, когда на них надвигался Змей.

Тедрос позволил ей удержать себя, у него перестали дрожать ноги, и хватило даже сил, чтобы вновь перевести взгляд на Эвелин, подбиравшуюся к его отцу, держа аркан в своих пальцах с покрытыми ярким красным лаком ноготками. У неё был загар, как у Райена, и холодная усмешка, как у Яфета. Теперь Тедрос окончательно был убеждён, что именно она их мать, и того и другого. С улыбкой посмотрев на спящего короля, Эвелин накинула ему на шею аркан…

– Всё, – сказала Тедросу Агата. – На этом сцена обрывается…

Но на этот раз она не оборвалась.

Действие продолжалось. Эвелин отняла руки от накинутого на шею короля аркана.

Артур открыл глаза.

Они уставились на Эвелин Садер – два голубых озера, до краёв наполненных вожделением.

Агата, побледнев, отстранилась от Тедроса.


– Что происходит? – спросил принц, наблюдая за тем, как его отец и Эвелин Садер медленно тянутся друг к другу.

– Я… я не знаю, – пробормотала Агата. – Я этого не видела!

До чего же хотелось Тедросу сорвать проклятый аркан с отцовской шеи, положить конец этому ужасу, но он бессилен был что-то сделать. Точно так же, как ничего не мог поделать с этой чёрной магией молодой Артур.

За своей спиной Тедрос почувствовал какое-то движение, затем в воздухе мелькнул какой-то предмет и ударил Эвелин Садер прямо по темечку.

Не издав ни звука, она рухнула на потрясённого короля, а оттуда, не приходя в сознание, сползла на ковёр.

Артур поднял глаза и увидел леди Гримлейн, которая склонилась над Эвелин Садер, продолжая держать в руке тяжёлый медный цветочный горшок.

Из глаз Гризеллы ручьём лились слёзы, стекая по её побелевшим щекам.

– Я не знала… Я не знала, что она делала… Я должна была остановить её…

На секунду Артур казался удивлённым, каким бывает неожиданно разбуженный ребёнок, затем перевёл на леди Гримлейн свой взгляд, наполненный таким же вожделением, с которым он до этого смотрел на Эвелин Садер.

Леди Гримлейн резким движением сорвала аркан с шеи Артура, и король моментально вышел из своего транса.

Посмотрел на рыдающую леди Гримлейн, на лежащую без сознания на ковре Эвелин Садер… вскочил с кровати и побежал к двери, громко крича:

– Что происходит? Стража!.. Стража!..

– Артур, я… всё могу объяснить, – запинаясь, начала леди Гримлейн. – Это я… всё я… Просила её наложить заклятие… Я… я всё объясню!

Артур побледнел, перевёл взгляд со своей домоправительницы на кожаный аркан, с него на слабо шевелящееся на ковре тело…

– Гризелла, – с ужасом выдохнул он. – Что ты наделала, Гризелла?

Комната исчезла, вернув Тедроса в прохладную тьму туннеля внутри змеи. Его сердце бешено стучало в груди, всё тело дрожало от пережитого страха, смешанного… с облегчением.

Тедрос заглянул в глаза своей принцессы и прочёл в них отражение точно таких же чувств.

– Агата… Артур не его отец… – сказал он.

– Или Эвелин не его мать, – сказала она.

Принц и принцесса не стали развивать эту мысль, но она всё равно осталась, словно подвешенный над их головами невидимый кинжал.

Так кто же его родители?

– Тедрос, смотри! – потянула его за руку Агата.

На них надвигалась вспышка изумрудного огня, затем она разделилась надвое. Новая пара глаз, только теперь они двигались, быстро приближались, а за ними угадывалось длинное тёмное змеиное тело. Змея внутри змеи шипела, поблескивала в темноте своими огромными острыми клыками. Тедрос схватил Агату за руку и потащил прочь, но змея надвигалась слишком быстро и была слишком массивной, чтобы можно было от неё увернуться. Тедрос пригнулся, прикрывая принцессу своим телом. Змея налетела и проглотила их обоих…

Вокруг стало туманно и жарко, словно в джунглях летом.

Они оказались в Шервудском лесу.

Впереди виднелся знакомый бар «Стрела Марианны», утонувший в зелени, настолько густой, что сквозь неё пробивались лишь редкие пятна красного закатного солнца.

– Еще одна тайна, – сказала Агата. – Что-то ещё, что хотел скрыть от нас Змей.

– Тайна? В Шервудском лесу? – пожал плечами Тедрос. – Какая вообще может быть связь между Шервудским лесом и Змеем?

За спиной у них раздались крики, топот, улюлюканье, а затем грубые мужские голоса нестройно грянули:

– Три колечка, три кольца

Поджидают молодца́.

Одно колечко обручальное,

Второе венчальное,

А третье страда-а-альное!





Тедрос с Агатой обернулись и увидели Весёлых ребят. Они несли на своих плечах молодого Артура к «Стреле Марианны». На плечи Артура была наброшена изображавшая королевскую мантию козья шкура, на голове у него криво сидела картонная корона, на которой с ошибкой было написано красной краской: «Халостяк». Король дирижировал хором, размахивая жареной куриной ногой, которую он между делом обгладывал, а когда певцы допели, встал и ответил им собственным соло в итальянском стиле:

– Гиневра!